Shining

      Крису Адам давно уже передал пригласительный и объяснил, как добраться до места. Так что Крис уже сидел в первых рядах, прямо рядом с Сутаном, который выступления Адама тоже не пропускал. С Айзеком Адам познакомил Томми ещё за сценой, представив его другу, как своего парня, и теперь их постоянного гитариста.       Увидев Томми, Айзек даже присвистнул, доверительно сообщив Адаму, что ради такого красавчика он бы и сам не отказался стать геем, если бы мог выбирать. Томми такое внимание к его персоне крайне смущало, он то и дело покрывался румянцем, чем вызывал ещё большую бурю восхищения в свой адрес. А сейчас, сидя на сцене поблизости от поющего Адама, он ловил взгляды последнего, улыбаясь ему и, казалось, видел лишь одного брюнета, играя только для него. I’ve been standing here my whole life… My heart’s beating faster, I know what I’m after…       Адам пел, приводя своих зрителей в бурный восторг. За вечер парни успели отыграть много песен из репертуара Адама, и песни по заявкам зрителей Адам тоже пел. Им аплодировали, просили Адама спеть на бис, просили Томми исполнять соло на гитаре после того, как смогли оценить его мастерство на песне Sleepwalker, также на бис. Потом Адам и Томми веселились в зале со всеми, выслушивая потоки всяческих похвал по поводу своего выступления. А в лице Криса Адам обрёл ещё одного своего преданного поклонника.       К середине ночи Томми начал уставать. Алкоголь ему было нельзя, и Адам тоже не пил даже пиво, не отлучаясь никуда от своего котёнка. Вызвав такси, парни распрощались со всеми и покинули студенческую тусовку. — Адам, так мне тебя в общаге больше не ждать? — Подколол Ламберта провожавший их до такси Айзек. — Я так понимаю, в больничке ты поселился на пмж, я прав? — Возможно. Ты же понимаешь, Айз, Томми я не оставлю. Достаточно того, что я отлучаюсь на учёбу и не вижу его по полдня, — Адам отошёл поговорить с другом на пару минут, усадив Томми в такси. — Насколько у него всё серьёзно, Адам? — Айзек настороженно спросил, в душе переживая за друга. Ведь всё-таки здоровье и жизнь Томми находились под значительным вопросом, в связи с его заболеванием. — Лечение даёт эффект, Айз. Показатели крови почти в норме. Томми ещё достаточно быстро утомляется, но это пройдёт не так уж скоро. Главное то, что у него появилось желание жить, и он борется за себя. Это самое главное. Но и я буду бороться за него до победного. Я готов отдать даже собственную жизнь, лишь бы Томми поправился. — Воу, я вижу, ты болен ещё серьёзнее, дружище, — Айзек похлопал Адама по плечу, а потом добавил уже без шуток, — Я верю, что у тебя получится вытащить его. Такую красоту нельзя потерять, — Айзек хоть и был натуралом, но и эстетом при этом, вполне способным оценить красоту, как женскую, так и мужскую.       За сим парни распрощались, и Адам с Томми уехали, а вскоре уже мирно спали в обнимку на узкой Томминой кровати, уже больше не замечая ни тесноты, ни каких-либо неудобств. На этот раз они проспали всё на свете. Их разбудила Эшли, придя утром, чтобы проводить Томми на его ежедневные лечебные «пытки». Она, конечно, догадывалась о том, что Адам влюблён в Томми, и подозревала, что не безответно, но тут подтверждение всем её мыслям мирно посапывало в обнимку на больничной кровати, даже не услышав, как она вошла.       Полюбовавшись столь умилительной картиной, Эшли разбудила Адама, который крайне бережно сгрузил с себя Томми обратно на кровать, на ходу уговаривая Эшли дать ему поспать ещё хотя бы чуть-чуть. Впрочем, глянув на время, Адам решил откосить от лекций на сегодня и сказал Эшли, что сегодня о Томми он позаботится сам. — И давно вы так мило почиваете тут вдвоём, Адам? — Эшли и Ламберт вышли за дверь, чтобы не будить Томми. К счастью накануне Адама хватило только на то, чтобы снять рубашку, поэтому смущать Эшли ему не пришлось, наскоро эту рубашку на себя накинув, а брюки и так были на нём. — Вообще-то ещё с прошлой недели. Но я всегда успевал уйти вовремя. А тут… после нашей вчерашней вечеринки в универе, мы просто проспали, Эш… Хорошо, что именно тебе мы попались на глаза. Я знаю, за такое я получил бы чувствительный нагоняй. — Тебе повезло, Адам… я, конечно же, вас прикрою. Тебе можно ночевать с Томми, но ты же сам знаешь правила. — Да-да, Эш… я объясню доктору Хэйесу всё сам и попрошу, чтобы Томми перевели в одноместную палату и поставили там дополнительную кровать для меня. Надо мне было сообразить раньше. Ты мой спаситель, Эш, — Адам расцеловал рассмеявшуюся девушку. Этот день он провёл, никуда не отлучаясь от Томми Джо. Они ходили на прогулку, отходя от больницы уже на приличные расстояния. А вечером Адам поговорил с врачом, попросив разрешения перевести Томми в другую палату и оставаться с ним на ночь. Доктор Хэйес возражать не стал, что очень порадовало обоих парней. Теперь они могли проводить большую часть суток вместе на законных основаниях.       На этой неделе в больницу вернулся Андреас, но его должны были вскоре выписать и поставить на учёт в онкоцентре. В лист ожидания доноров он был внесён уже давно. Новых пациентов в курируемых Адамом палатах не появилось, так что от Томми Адам почти не отрывался, успевая помогать и Андреасу. К концу недели доктор обрадовал парней ещё больше, сообщив, что по всем показателям Томминого здоровья у него намечается ремиссия, и не исключено, что болезнь отступит. На радостях Адам выпросил для Томми несколько дней отдыха от больничных стен, чтобы свозить его в свой родной город Сан-Диего для знакомства с его семьёй. Томми пока отменили все капельницы, оставив только уколы и лекарства в таблетках. И Адам, естественно, обещал строго соблюдать график их приёма, а уколы Томми он должен был ставить сам. Родителей своих Адам предупредил, что приедет не один. А в универе взял все темы и задания на ближайшие дни заблаговременно, чтобы не пропустить ничего важного. Томми хорошо себя чувствовал, даже его потерянные килограммы начали частично возвращаться к нему, и, уезжая с Томми к себе домой навестить родных, Адам был уверен, что всё будет в порядке.