Shining

      Выезд намечался в воскресенье. Адам собрал всё, что нужно по медицинской части, сам, взяв копию Томминой медкарты на всякий случай с собой. Томми отпустили всего на три дня. В четверг он уже должен был быть в больнице с самого утра. Его лечащий врач планировал пересматривать план его лечения, в связи с положительной динамикой в его состоянии. Накануне Томми звонил Крис и рассказал, что встретил его мать на улице. Она о нём спрашивала, но Крис ничего рассказывать не стал, просто ответив, что если она хочет что-то знать, то пусть едет в ЛА и узнает. Ему всегда было обидно за друга из-за такого отношения к нему его же собственных родителей. Томми сразу почувствовал, что если его мать появится здесь, то явно неспроста и не ради того, чтобы узнать о его состоянии. Но он был слишком счастлив, чтобы об этом думать, и потому откинул от себя все посторонние мысли. Адаму он говорить об этом не стал, не желая вносить в их налаживающуюся жизнь малейшие беспокойства. В субботу Адам взял Томми с собой, когда поехал домой, чтобы собраться в дорогу. На выходные Айзек тоже обычно уезжал к своей родне, если не было никаких иных планов, и они с Томми были в комнате вдвоём. Адам показал ему их с Айзом комнату, незамысловатый студенческий быт, ударную установку Айзека, хранившуюся здесь же в их комнате. По выходным общежитие было полупустым, все разъезжались и разбредались, кто куда. Адам быстро собрал свой небольшой рюкзак, пока Томми прилёг на его кровать, разместившись на огромной подушке, просто наблюдая за тем, как Адам собирается, и любуясь им. Торопиться им было некуда и, собравшись, Адам лёг рядом с Томми, положив ладонь на его торс под футболкой и нежно поглаживая по нему рукой. — У тебя ладони всегда такие горячие, а я холодный, будто, уже труп, — Томми хихикнул, придвинувшись ближе к Адаму. — Не надо так шутить, малыш. Просто кровь циркулирует по твоим сосудам медленнее. Но у тебя же есть я для того, чтобы её разогнать и согреть тебя, — Адам улыбнулся, вовлекая Томми в поцелуй, поначалу нежный и изучающий, но становящийся постепенно всё более жарким. Вскоре Адам уже властно вторгался языком в рот Томми Джо, лаская его с пылом и увлекаясь всё больше. Его рука безостановочно двигалась под футболкой блондина, задевая уже затвердевшие от возбуждения соски, вызывая у Томми гулкие стоны. Адам не мог не обратить внимание на обострённую чувственность Томми, пылко реагирующего даже на самые лёгкие ласки, и его это очень заводило. В какой-то момент футболка начала мешать, и Адам стянул её с Томми, с увлечением набросившись с поцелуями на его обнажившийся торс. Он ласкал губами и покусывал уже ставшую горячей от прилива крови кожу Томми, прижимая его собой к постели. От возбуждения Адаму туманило разум, но он сумел остановить себя, вспомнив, что для Томми всё происходит впервые, и таким напором он мог его напугать. Томми уже тоже с трудом дышал, выгибаясь под ласками Адама. Он сам до безумия хотел брюнета, но боялся собственной неопытности в вопросах однополого секса, имея представление об этом только в общих чертах. Адам чувствовал, что Томми не готов продолжать так резко, и решил действовать медленнее, желая доставить Томми удовольствие. — Малыш, я знаю… ты первый раз с мужчиной… я прошу тебя просто довериться мне и ничего не бояться… — Адам положил ладонь на ширинку Томминых джинсов, с удовольствием ощутив бурную реакцию Томми Джо на свои ласки, — Ты позволишь? — Адам уже растегнул пуговицу и потянул замочек молнии вниз крайне медленно, ожидая Томминого разрешения. В ответ Томми едва заметно кивнул, но оставался в напряжении, и Адам это чувствовал. — Не бойся, котёнок… я не сделаю тебе больно… я хочу тебя приласкать. Пожалуйста… позволь мне… — Адам уже убедился, что Томми позволит ему почти что угодно, но хотел, чтобы блондин расслабился полностью и освободил свою хорошенькую голову от посторонних мыслей. Стянув с Томми джинсы вместе с бельём, Адам погладил его по бёдрам и начал целовать их по внутренней стороне постепенно подбираясь к паху. Томми подрагивал от этих смелых поцелуев всё сильнее, а потом и вовсе вцепился в стойку двухъярусной кровати, запрокинув голову назад и застонав сквозь сжатые зубы, когда почувствовал, как горячий язык Адама прошёлся по его мошонке широким мазком снизу вверх. Такого с Томми раньше никто никогда не делал. От ощущений у него буквально сдвинуло крышу, и он неосознанно вскинул бёдра вверх, а Адам уже приподнял его под ягодицы, начав вылизывать сочащийся смазкой член Томми Джо, сопровождая это действие тихими постанываниями. Удерживая Томми одной рукой, другой — Адам гладил и сжимал его мошонку, перекатывая яички в ладони, вбирая в себя его член до предела. Не сказать, что в свои двадцать лет Адам уже был безоговорчным мастером в деле орального секса, но минет делать он очень любил. И сейчас сам уже едва ли не кончал от одного вида утратившего связь с реальностью Томми Джо, наполовину свесившегося с кровати, удерживаясь только за стойку, в которую, казалось, намертво вцепился.       Адам чувствовал, что Томми хватит ещё пары движений, чтобы кончить, но не хотел, чтобы всё закончилось так быстро, выпустив член Томми из захвата своих горячих губ. Резким движением он приподнял Томми и перевернул его на живот, заставив встать на колени и опереться на руки. В какой-то момент Томми стало страшно, что Адам сейчас возьмёт его. Как бы он сам ни изнывал от желания, к полной физической близости с мужчиной он ещё не был готов. Но Адам не делал ничего пугающего. Он хорошо чувствовал Томми и успокаивал его лёгкими поцелуями в шею и плечи, прерывисто шепча: — Томми, расслабься… малыш... я просто хочу доставить тебе удовольствие, — Адам сбросил с себя давно мешавшую ему рубашку и накрыл Томми собой, сжав в горячих объятиях, а потом начал целовать и покусывать спину Томми, медленно двигаясь к его ягодицам. В паху у Томми уже всё пульсировало и взрывалось. Темперамент у него был сильный, и от долгого отсутствия секса парень по-настоящему страдал, давая выход своим накопившимся эмоциям только в минуты уединения. Прикосновения и близость Адама и раньше будили в нём желание, но он не позволял себе первым пойти на сближение, боясь сделать что-то не так. А сейчас Адам сам откровенно ласкал его, доводя одними поцелуями до точки кипения. Добравшись до ягодиц Томми Адам обцеловал их все, а потом раздвинул, медленно проведя языком по его входу вниз к мошонке, и этого вынести Томми уже не смог. Издав звук, похожий на тихое поскуливание, Томми кончил, даже не поняв, как Адам оказался под ним, снова обхватив его член губами и собирая языком капли его семени.       Томми буквально завалился на бок, прерывисто дыша, не в силах говорить что-либо. Он дотянулся до ширинки штанов уже отпустившего его Адама и высвободил его член, прекрасно представляя, как тому уже практически больно переносить до сих пор не получившее выхода возбуждение. Обхватив Адамов член ладонью, Томми искал разрешения к этим действиям во взгляде Адама, а брюнет лишь положил свою руку сверху на узкую Томмину кисть, направляя его движения и задавая их интенсивность. Кожа на пальцах Томми была немного грубой и мозолистой от постоянного перебирания гитарных струн, и это подарило Адаму такую массу ощущений, что он кончил очень быстро, выгнувшись до боли в спине с протяжным музыкальным стоном, на какой только был способен его четырёхоктавный голос. От этого зрелища Томми сам едва не застонал, продолжая двигать рукой по члену Адама, пока тот сам не остановил его, обняв и прижав Томми Джо к себе всем телом. Хотелось лежать вот так, не двигаясь, вечность, но Адам пошевелился первым, перевернувшись на спину и уложив Томми на себя. Его переполняли эмоции, он гладил Томми и целовал, куда мог попасть. — Как же я люблю тебя… я так тебя люблю! Малыш мой, котёнок мой… — Адаму казалось, что от переполнявшей его нежности он сейчас просто сойдёт с ума. Томми приподнял голову и посмотрел на Адама, улыбнувшись ему до одури счастливой улыбкой. — Мне нравятся твои веснушки, — тихо проговорил он, и в одних только глазах Томми Джо Адам увидел, что его чувства полностью взаимны.       Заметя за собой следы своей страсти, парни вернулись в больницу. У Томми на вечер ещё были процедуры. А рано утром они уехали в Сан-Диего, опьяневшие от счастья и бурных эмоций так и просидев в автобусе всю дорогу в тесных объятиях друг друга.