Cold fire

Спустя два часа Майкрофт безуспешно пытался заняться работой, сидя в своем старом кабинете. Изначально он собирался уехать в клуб, но случившееся в допросной настолько подорвало его равновесие, что он вынужден был пойти на компромисс с желаниями альфьей природы, которая буквально заставляла его оставаться как можно ближе к Лестрейду. Поэтому кабинет на четыре этажа выше камеры оказался хорошей альтернативой. Холмс ненавидел воспринимать свою внутреннюю сущность, как живое существо: в таком ключе ее любили изображать только писатели. На самом деле все это пафосное деление на альф, бет и омег было всего лишь набором гормонов, которые выплескивались в кровь в большем количестве при наличии некоторых триггеров-активаторов в запахе готового к размножению омеги. Такова была природа человека. И хотя обычно Холмс воспринимал себя цельным — сейчас почему-то ощущал, что разделился. Казалось, внутри мечется огромный зверь, запертый в клетке тела, отчаянно ищущий выход. Настолько четкое и на самом деле оглушающее раздвоение мышления ему приходилось чувствовать впервые. Всеми силами неясного сознания Холмс пытался проанализировать свое состояние. То, что это было ненормально, особенно для него — было очевидно. Альфа внутри бесновался, частично лишая рассудка, а где-то на периферии крутилась какая-то неясная мысль: Холмсу казалось, что он что-то упускает. Что-то значительное. Вообще произошедшее было странно. Майкрофт вылетел из допросной с бешено колотящимся сердцем и каменным стояком. И это было постыдно. Холмс прекрасно понимал, что уехать будет просто не в состоянии, и даже не мог понять причин такой четкой уверенности в этом. Поэтому он выговорил какие-то указания Антее, и почти сбежал к себе в кабинет, который часто использовал во время работы на МИ6. Но несмотря на дополнительную дозу подавителей, которые Майкрофт принял, оказавшись один, спустя два часа ему так и не удалось вернуть себе контроль: альфа внутри продолжал неистовать, постоянно посылая в мозг белесые вспышки, прерывавшие мысли, разворачивая их в одном направлении, от чего периодически тянуло в паху. И это ему не нравилось. Это было непривычно, то, что его существо буквально вышло из-под контроля. Он даже хотел связаться со своим врачом, но просто побоялся вызывать его сюда, когда он находится в таком нервном напряжении. Майкрофт осознавал невероятно остро: другого альфу рядом он просто не потерпит. Единственное желание, которое было в нем в этот момент — убивать и сражаться. Это было не только не типично для него, что попросту страшно. Неспособность себя контролировать, которая всегда проявлялась в обществе Лестрейда, сегодня окончательно показала — с ним что-то откровенно не так. В том, что что-то не так с детективом-инспектором он сомневался. Результаты медкомиссии у того полностью соответствовали норме. А с другой стороны был он, человек, который с трудом подавляет сошедшего с ума зверя. И эта звериная сущность просто уничтожала его мозг, делая не способным ни на что. Холмс иногда задумывался над тем, каким бы он был, не будь в нем этих низменных инстинктов. Что было бы, окажись он бетой, просто нейтральным человеком, не обремененным этим проклятием пола. Ведь даже подавители, которые он принимал, чтобы нормально существовать, не помогали покорить инстинкт до конца. Он всегда был с ним. Ощущающий, обоняющий, знающий все обо всех. Гормоны и подавители только делали эту информацию приглушенной, но не могли заглушить навсегда. Майкрофт принимал подавители уже много лет. Но такого выхода из-под контроля, как сегодня, с ним не случалось ни разу за всю его жизнь. Под воздействием таблеток он мог даже находиться рядом с омегой накануне эструса, просто ощущая более сильное влечение. Холмс помнил даже случай, когда у одного мужчины во время допроса началась течка. Он до сих пор гордился собой, так как сумел удержаться и подавить инстинкты настолько, что помог следователю-бете вытащить из комнаты одного из работников МИ6, которому от запаха просто сорвало крышу. С Лестрейдом же все всегда шло не по плану. Все чувства альфы рядом с ним усиливались в разы, словно одно присутствие детектива-инспектора рядом отменяло эффекты от препаратов. И сейчас, после произошедшего в камере, Холмс пытался еще раз обдумать сложившуюся ситуацию. Не то, чтобы взаимоотношения альфа-альфа в обществе порицались, такие люди были. Это называлось проблемой самоидентификации, люди пытались сменить пол. Но до сего дня, Майкрофт еще ни разу не испытывал столь мощного коктейля эмоций по отношению к альфе. И это пугало. В дверь постучали, и Холмс с трудом подавил желание нарычать на вторженца. В кабинет со стаканчиком кофе вошла Антея: — Сэр, уже десять, — она передала ему напиток. — Спасибо, Антея. Я полагаю, я сегодня задержусь в кабинете. Надо поработать с бумагами. — Сэр? — вопрос в ее глазах заставил Холмса удивленно поднять бровь. Бета выдохнула, а потом добавила. — Смею напомнить вам, что детектив-инспектор находится в камере уже три часа, и в цикле уже час. Дальнейшее промедление может оказаться губительным. — О чем ты говоришь? — Холмс ощутил растерянность. — Я говорю только о том, сэр, что это противоречит конвенции по правам человека. И хоть я понимаю, что на войне все средства хороши, смею напомнить вам, что детектив-инспектор не персона нон-грата, от которой требуется избавиться… Он всего лишь помог во время течки вашему брату, фактически спас ему жизнь. — Что ты имеешь в виду? Подожди, — телефон на столе завибрировал, и Майкрофт напрягся, увидев номер Шерлока. Брат никогда не звонил, только в самых крайних случаях. Он жестом остановил Антею, а потом поднял трубку. — Что случилось? — Лестрейд пропал, — голос Шерлока прозвучал взволнованно, и Майкрофт снова ощутил, что он что-то упускает и посмотрел на помощницу. Брат тем временем быстро заговорил. — Он должен был быть дома три часа назад. Я получил его СМС в шесть. До дома добираться от работы ему около тридцати минут, учитывая, что он должен был зайти в аптеку, время увеличивается еще на пятнадцать минут. Но его нет. Я был у него дома, я даже успел смотаться на работу. Он прекратил прием препаратов три дня назад. Мобильный его заблокирован и не отвечает. Скажи. Ты случайно не отправлял его в какую клинику на время эструса, или может знаешь, где он? — Эструса? — Майкрофту показалось он ослышался. — Какого эструса? — Майкрофт? — в голосе Шерлока послышались панические нотки. — Ты же не хочешь мне сказать, что ты что-то сделал с Лестрейдом? Он потратил на меня все свои препараты в мою течку. Ты же не оставил омегу без подавителей? Холмс почувствовал, как сердце забилось где-то в горле, пальцы неожиданно разжались, и телефон выпал на пол с оглушительным звуком. Он шокировано посмотрел на Антею. — Омега? — Лестрейд? — бета моргнула, а потом коротко кивнула. Майкрофт сорвался с места и вылетел из кабинета. Девушка быстро сориентировалась и нагнала его в коридоре, подстраиваясь к шагу босса. Майкрофт едва не перешел на бег, двигаясь в направлении лифтов. Бета тем временем, словно поняв, что произошло, бойко рапортовала. — Да. Омега. На альфачьих маскировщиках с восемнадцати лет. Принимает подавители регулярно, в документах Ярда проходит по полу, как альфа. Ошибка записи одной из слабых альф. Статус — свободен. Раз в год устраивает запланированный эструс, когда отменяет прием гормонов. Последний был два месяца назад. Течку проводит на релаксантах. Из-за вызова вашего брата, прервал прием препаратов, что спустя четыре дня спровоцировало наступление течки. — Он уже вошел в охоту? — Час назад, сэр. Без вашего приказа, я не могла даже дать ему ничего, — женщина вздохнула. — Если бы я знала раньше, что вы не в курсе его проблем, я бы сообщила… Меня изначально насторожило, что вы приказали его привязать, как альфу, но… Не мое дело, какие у вас предпочтения. — Мои — что? — Майкрофт резко остановился, так и не нажав на кнопку вызова лифта, и это сделала Антея. — Сэр, при всем уважении, даже слепой видит, что вы — пара, — лифт остановился и бета завела туда за руку шокированного мужчину. — Вы прямо сходите с ума рядом с этой омегой. — Я его ненавижу. Он воняет так отвратительно! — Конечно, сэр. Вы воспринимаете синтетический запах подавителей, как угрозу. Лифт издал сигнал, оповещавший о прибытии на этаж. Майкрофт буквально вылетел оттуда, устремляясь вдоль по коридору к камере. Когда до нее оставались считанные метры, он остановился. Что он будет делать? — Держите, — женская рука вложила в ладонь электронный ключ. Майкрофт перевел взгляд с двери на помощницу, которая уже отослала охранников. — Что мне… — начал было Майкрофт, ощущая, что зверь внутри словно замолк, затаился. И это, как и осознание того, что ему предстоит сделать — ужасно пугало. — Бога ради, сэр, — девушка быстро отобрала у него ключ и поднесла его к считывателю. — Просто будьте альфой. Следующее, казалось, произошло почти в одно мгновение. Дверь щелкнула, открылась под нажатием руки беты и тут же нос заполнил просто сумасшедший запах. Майкрофт моргнул, а в следующую минуту чужая рука втолкнула его в камеру. Последнее, что он осознал, было то, как захлопнулась за спиной дверь, а потом его перестало интересовать что-либо, кроме омеги, свернувшегося в неудобной позе на тонком матрасе. Его омеги.