Вспомнить себя

— Постарайся делать вид, что ты нормальная, — произносит Айзек, когда они отъезжают от дома и Лидии кажется, что воздуха резко становится меньше. — И как мне себя вести? — она теребит рукав безразмерной кофты, пытаясь не показать сумасшедшего волнения, которое буквально застилает разум. — Постарайся не таскаться за мной. Все итак знают, что ты моя сестра. — это определённо звучало грубо и Лидии не понравилось, как звучал голос Айзека, когда он это произносил.- И постарайся никому не трепать о том, что происходит дома. Все думают, что ты просто провела год на домашнем обучении. — Он внимательно следит за дорогой, всем своим видом показывая Лидии то, что он предпочёл бы, чтобы она молчала. — Но я не помню никого. — она игнорирует его настроение и резко поворачивается в его сторону, вопросительно уставившись на него. — Что мне говорить, если кто-то будет здороваться со мной или что-то спросит? — Айзек отмечает, что логика и здравый смысл присутствуют в её вопросах. Проблема в том, что он не думал, что она будет их задавать, а поэтому не до конца продумал ответы на них. — Все знают, что у тебя отшибло память. — он пожимает плечами, сильнее сжимая руль, — Им рассказали о том, что ты упала и ударилась головой. — Айзек. — Когда они практически подъезжают к школе и у Лейхи появляется призрачная надежда на то, что вопросы у его сестра таки закончились, она вновь разбавляет воздух новой порцией слов. — Что? — На самом деле, он пытался скрыть раздражение. И у него это почти получилось. — Спасибо тебе, — Лидия максимально оттягивает ткань свитера, стараясь сосредоточиться на этом движении, а не на своём сумасшедшем сердцебиение. И у неё это не получилось. — Не нужно этого, — резко отрезает он и воздух словно наполняется напряжением, в момент, — Я уже и сам думаю о том, насколько опасна моя затея. — Если хочешь, я буду постоянно молчать. — тут же выпаливает Лидия, испугавшись того, что он сейчас развернет машину и они поедут обратно домой. — Я просил, чтобы ты смогла ходить в школу, только для того, чтобы меня не считали «братом вот той сумасшедшей», сечешь? — произносит он после недолгой паузы, за которую и успел сформировать это предложение. Вышло вполне годно, как он считает. — Я постараюсь быть «нормальной». — она отводит взгляд на лобовое стекло, делая вид, что внимательно всматривается в корпус школы, на парковку которой они уже заехали. По правде говоря, она и сама не знает, что значила её последняя фраза. Она всё ещё не понимает многих вещей, потому что не помнит. Точнее, она знает определённые вещи наверняка, но не помнит самого момента, когда узнала, что это. Она знает вкус разных блюд, знает, как шумит океан и как переливаются в нем лучи заходящего за горизонт солнца, точно помнит, как звучат сонаты Баха, при этом, даже не понимает, откуда она знает название и композитора. Не знает, почему с точностью может назвать и показать созвездия, откуда помнит какие-то факты о вселенной. Она всё это знает, но не может вспомнить, откуда. — Айзек. — он глушит мотор и успевает порадоваться тому, что они сейчас разойдутся по разным аудиториям ещё до того, как она заводит новую тему. — Что ещё? — в этот раз раздражение едва нельзя пощупать на ощупь, и это яркий сигнал для Лидии о том, что пора бы заткнуться. — А как я буду учиться? — её волновал этот вопрос ещё с того самого момента, как она услышала разговор матери и Айзека, — В плане, с мисс Андерсон мы проходили простую программу, я просто не потяну это. — раздосадованно продолжает она, уже ярко вырисовывая картинки того, как будет всеобщим изгоем, из-за своей тупости. — Потянешь. — она готова отдать своё сердце на органы, утверждая, что на лице брата промелькнула тень улыбки. — Просто будь собой. Ходи на уроки, ешь кексы в кафетерии, общайся с кем-то, только не пытайся расспрашивать о чем-то, потому что это может плохо закончится. Отец был и так в бешенстве от этого предложения. — быстро тараторит он, запихивая какие-то документы в рюкзак. — И не таскайся за мной, хорошо? — Хорошо. — она уже собирается выйти из машины, как он протягивает её что-то. — И вот ещё. — Айзек несколько раз тычет в неё черным кнопочным телефоном, намекая на то, чтобы она взяла его в себе. — Для связи. — быстро дополняет он, когда она вопросительно смотрит на него, всё ещё не понимая, зачем он ей. — Не можешь же ты быть как в каменном веке. Только не говори о нем родителям, иначе, я буду всё отрицать. — Ладно. — Лидии ничего не остаётся, как сунуть телефон в карман сумки и едва не сойти с ума от мысли о том, как и где она будет его прятать, ведь отец действительно будет в бешенстве, если узнает о нем. «Просто будь собой» — если бы Айзек только знал, насколько ей сложно вообще понять, что значат эти слова. Какая она на самом деле? Кто она? Как она себя вела? С кем общалась? Лидия идёт по школьному коридору, опасливо прижимая к себе книги по биологии. Айзек ещё вчера привез ей полный комплект, вместе с её расписанием и уже тогда она стала задумываться над тем, хочет ли она это всё и готова ли к этому всему. Она несколько раз читала список предметов и пыталась запомнить фамилии преподавателей, надеясь, что увидев знакомую, сможет хоть что-то вспомнить. Но ничего не произошло даже после пятого прочтения. В прочем, Лидия к такому положению дел уже даже привыкла и смирилась с тем, что не стоит пытаться вспомнить то, что стёрто с твоей памяти. Это как пытаться прочесть текст, написанный карандашом и стёртый ластиком. Возможно, тебе удастся различить какие-то фрагменты, который останутся там, где на грифель давили больше всего, но в целом смысл написанного так и останется непонятным. — Привет! Она пугливо отшатывается, когда какой-то парень здоровается с ней, приветственно махнув ей рукой. Лидии кажется, словно электричество пробежало по её венам сумасшедшим потоком, но ей не удалось вытащить что-либо, из подкорки своего сознания. Поэтому, она лишь кивает ему головой, быстрым шагом бросаясь к лестнице на второй этаж, где проходит урок математики. Лидия не ответит на вопрос о том, откуда она так хорошо помнит расположение кабинетов в школе. Не ответит на вопрос о том, почему она сразу нашла свой шкафчик и почему шла к нему настолько целенаправленно, что ей самой стало дурно. Почему она так резко затормозила у синей дверцы, с номером 1715, что парень, который шел за ней, чуть не сбил её с ног. Она просто не знает ответов на столько вопросов, что проще их не задавать самой себе, потому что однозначно точно можно свихнуться.

***

— Кто хочет выйти к доске и решить это уравнение? Миссис Смит понравилась Лидии сразу. Она не похожа на мисс Андерсон, которая неразговорчивая, редко улыбается, да и вообще, толком не прошибаемая на какие-либо эмоции. Миссис Смит приветственно пожимает Лидии руку, поздравляя ту с возвращением в школу, когда Мартин входит в класс. Но ещё больше Лидию удивляет реакция её одноклассников, на её приход. Она была уверена, что будет изгоем. Или кем там обычно бывают новенькие, у которых не всё в порядке с головой? Но те, кто присутствовали в кабинете отнеслись скорее равнодушно, чем негативно. Хотя несколько человек даже поздоровались и стали задавать вопросы о том, где она пропадала, но к огромному счастью Мартин, миссис Смит намекнула ребятам на то, что урок уже начался и они могут спросить у Лидии всё то, что их интересует — на перемене. А на перемене Лидия даст дёру куда глаза глядят. Она так решила. Потому что не готова к разговорам и вопросам, расспросам, почти что допросам. Не сейчас и не для её психики в принципе. — Так что, кто идёт к доске? — Мартин приходится быстро помотать головой, чтобы привести мысли в порядок и напомнить самой себе о том, что она сидит на уроке и это не самое удачное время, чтобы обсуждать с самой собой что-либо. — Лидия, не хочешь решить этот пример? У неё перехватывает дыхание и сердце оказывается почти на глубине двух метров, в сырой земле. Лидия даже начинает вспоминать о том, как комфортно сидеть дома, в постели, не высовывая свой нос за пределы дома. Потому что жгучее ощущение, глубоко внутри о том, что самое страшное, что может произойти с Лидией Мартин это — публичное порицание из-за глупости, может сейчас таки стать реальностью. Она не знает, откуда в ней это, но она этого страшно боится. А ещё она боится того, что даже не знает, почему чувствует гамму всех тех чувств, которые иногда в ней появляются. — Да, миссис Смит, — голос обрывается на фамилии преподавателя, предательски скрипя. Ладони потеют от нервов, пульс учащается, в глазах темнеет. Она знает, что если ей станет плохо на уроке, то это будет её последний поход в школу, а она не готова этого допустить. Особой атмосферы добавляет мягкий взгляд миссис Смит, в котором читается только забота и тепло, что на какое-то мгновение Лидии кажется, что ей стало легче. Миссис Смит пишет уравнение на доске и становится в стороне, показывая что ждёт, когда Лидия подойдёт и напишет решение. Лидия смотрит на него и не может решиться открыть рот, потому что не знает, подходит ли это, под определение «нормально», потому что не помнит. Точнее, помнит структуру урока, но не понимает, как именно ей стоит вести себя. Это можно добавить в копилку её страхов, как ещё один пункт. — Ответ пять. — неуверенно произносит Мартин, не вставая с места. — Что ты говоришь? — миссис Смит щурит глаза и подаёт подбородок вперёд, словно хочет лучше расслышать ответ. — Ответ будет пять. — громко прочистив горло, повторяет Лидия, однозначно точно понимая, что это не подходит под определение «нормально», но она не знает, каким образом выпутаться из этого. — Хорошо, — протягивает миссис Смит, косясь на доску, — ответ правильный. — Лидии кажется, что преподаватель теперь в замешательстве. И Лидии кажется, что она чувствует вину из-за этого. — Тогда, — она делает паузу, внимательно осматривая класс, — Арджент, иди пиши решение, а для Лидии я напишу новый пример. Мартин только и остаётся, что кинуть виноватый взгляд в сторону той самой Арджент, которая громко и мучительно вздыхает, после того, как называют её фамилию. Лидия даже подумывает о том, чтобы подойти к ней после урока и извиниться за это. Ей кажется, что так это работает. Но она успевает исправить это ещё до перемены, когда успевает шепнуть брюнетке, как именно решить уравнение, когда та стоит и просто смотрит на доску, быстро моргая. — Спасибо, — та самая девушка, которая у доски на математике, подходит к ней в кафетерии, когда Лидия стоит в длинной очереди. — Я Эллисон, — она широко улыбается и протягивает Мартин ладонь, которую та неуверенно пожимает. — А мы, — Лидии приходится набрать в лёгкие как можно больше воздуха, — мы были знакомы раньше? — Лидия совсем не в курсе, с кем и какие у неё были отношения до того, как она забыла всё, кроме того, как её саму зовут, и косые взгляды в кафетерии дают много пищи для размышления. — Нет, — отмахивается Эллисон, — я перевелась сюда в конце прошлого года. — она смотрит на Мартин так, словно ждёт от ней новых вопросов или хотя бы чего-то, что даст возможность продолжить дальше разговор. Она показывает что ждёт чего-то, кроме тишины в ответ. — Понятно. — ей больше нечего ответить. Она и не знала, что после такого близкого контакта с посторонними людьми будет чувствовать себя настолько эмоционально выжатой. — Увидимся. — Лидия делает неуверенный шаг в сторону двери, так и не дождавшись окончания очереди, потому что эта ситуация не прибавила ей нервов.