— Как первый день в школе?
— Нормально, — она пожимает плечами, стараясь уткнуться в какую-то точку, чтобы избежать какого-либо зрительного контакта с братом.
Она боится показать ему,
как напугана. Этим днём, этим количеством людей, этими вопросами, которые просто взрывают ей мозг, заставляя держать в напряжении всё тело так долго, что каждая клетка уже отдаёт невыносимой болью.
Или же всё из-за того, что она забыла выпить таблетки утром. Это тоже могло стать причиной её состояния.
— С кем-то познакомилась? — пока они едут домой, он кидает на неё несколько тревожных взглядов, отмечая, что если такое её состояние будет постоянным, то ему самому придется просить отца, чтобы он перевёл её обратно на домашнее обучение. Потому что они не знают, что может выдать её психика.
— Нет, — он будто бы выводит её из транса, своим вопросом, от чего она дёргается, — Но я помогла однокласснице на математике и она подходила ко мне в кафетерии. — она не знает, почему, но у неё стойкое ощущение того, что с Айзеком можно и даже нужно быть максимально откровенной. В разумных пределах, естественно.
— Эллисон, да? — Он следит за тем, как она реагирует на его вопрос, — Она рассказывала мне о том, как здорово ты помогла ей, — добавляет, замечая, как буквально расцветает Лидия, от одной такой похвалы.
— Я помогла ей? — Лидии дико осознавать то, что она не просто может решить уравнение по математике, но ещё и помочь кому-то. Мать всегда твердила ей о том, что она прилагает недостаточно усилий для учёбы и, скорее всего, её не возьмут ни в один вуз, с такими-то знаниями.
— Да, — утвердительно кивает головой Айзек, прочищая горло, готовясь к тому, что ему таки придется поднять неприятную тему. — Но, Лидия, у меня к тебе будет просьба, сможешь её выполнить? — её начинает раздражать, что он общается с ней то ли как с ребёнком, то ли как с полоумной.
— Думаю, да, — её внимание привлекает ручка бардачка, который она, без задней мысли, открывает.
— Эй, не лезь туда, — Айзек едва не тормозит на обочине и испуганно смотрит на неё, словно у него там какая-то вещь, которую могла увидеть Лидия.
— Хорошо, — она безучастно пожимает плечами и послушно закрывает дверцу, вновь переключая своё внимание на то, что происходит за окном.
— Так вот, — переведя дыхание, начинает Айзек, — Не общайся с Эллисон. — Он ловит на себе вопросительный взгляд сестры, — И с кем-либо из моей компании, хорошо?
— А если они будут пытаться со мной заговорить? — после минутного молчания, Лидия таки находит слова, чтобы ответить хоть что-то. — Мне убегать от них? Или говорить, что это ты запретил?
— Нет конечно, — фыркает Айзек. — Игнорируй, в чем проблема? — он пожимает плечами, сворачивает на их переулок.
— А если это будет что-то важное? — Лидия поджимает губы, пытаясь переварить этот разговор и разложить свои мысли «по полочкам».
— Не язви, — он театрально закатывает глаза, паркуясь возле гаража. — И не слова об этом разговоре родителям, сечешь? — он наклоняется к ней, заговорщицки шепча.
— Да, — она несмело кивает головой, понимая, что окончательно запуталась.
— Попытайся вообще им ничего не рассказывать, кроме того, что ты проходишь на уроках, что задали на дом и так далее. Тебе же будет лучше. — Он произносит это слишком быстро, так как они замечают, что миссис Мартин выглянула в окно и Айзек стал волноваться о том, что их поведение покажется ей странным.
Они входят в дом и мать сразу же осыпает Лидию уймой вопросов, не забывая испепеляюще смотреть на неё, что у девушки появилось стойкое ощущение того, что если она соврёт, то тут же превратится в пепел.
Они обедают и Айзек говорит о том, что они куда-то идут со Скоттом и Стайлзом, на что миссис Мартин реагирует положительно, но просит его о том чтобы он вернулся домой до полуночи. Айзек приговаривает что-то о том, что естественно он вернется в назначенное время и по интонации его голоса точно понятно, что он проигнорирует слова матери самым откровенным образом. Но после того, как она напоминает ему о том, что именно он возит Лидию в школу и если он завтра туда не поедет, то и сестра тоже, Айзек шумно набирает воздух в лёгкие, теперь уже действительно обещая вернуться вовремя.
Когда он уходит из-за стола, Натали кидает суровый взгляд на дочь, говорит той, чтобы она поднималась в свою комнату и делала домашнее задание и была готова к тому, что отец не поленится проверить его, а так же узнать потом у учителей о том, насколько старательно Лидия учится и как тянет программу. Лидия даже не пытается рассказать матери о том, какие открытия о своих знаниях она делала на уроке по математике. Потому что она уверена, что мать не оценит её успехов, а наоборот — разозлится.
Лидия устало тащится в свою комнату. Всё таки, такой насыщенный день у неё впервые, за последний год. До этого, она общалась с таким количеством людей и делала столько разных вещей за месяц. А сегодняшний день оказался слишком насыщенным для неё, не только в физическом, а скорее в моральном плане.
Она чувствует, как едва не валится с ног от усталости, но боится того, что мать оценит это в негативном ключе, расскажет отцу и тот запретит ей больше ходить в школу. А ещё хуже, если они отправят ей в Дом Эха, на лечение, для профилактики, как и собирались ещё пару недель назад.
Когда Лидия дописывает которое упражнение по математики, то улавливает едва ощутимую вибрацию, исходящую от её сумки. Она с ужасом понимает, что на телефоне, который дал ей Айзек, стоял не беззвучный режим, а режим вибрации и если бы его услышал кто-то из родителей — Лидия явно бы получила наказание за это.
18:17
Тут есть интернет, если что
18:18
Так что можешь гуглить все твои любимые статьи
18:18
Но, пожалуйста, не пытайся искать что-то, что покажется мне странным, хорошо?
18:19
У меня включена синхронизация с этим телефоном, так что я буду видеть все твои запросы.
18:23
Хорошо.
Для неё это уже так странно — иметь собственный телефон. Иметь возможность в любое время попытаться найти всё то, что тебе интересно: найти информацию о том, как готовить какое-то блюдо или вбить вопрос, касающийся галактики, который просто разъедает подкорку, когда не знаешь на него ответ. Точнее, Лидия умеет ним пользоваться и она однозначно точно уверена в том, что он был у неё раньше и, возможно, она даже активно ним пользовалась. Но за время её «заточения» дома, её родители настолько урезали её связь со внешним миром, что те жалкие пару часов мировой паутины, в определённые дни и по разрешению — были лишь крупицами.
Такой, своеобразный «подарок» от Айзека не мог не радовать. Лидия даже стала задаваться вопросом о том, почему он так неожиданно стал замечать её существование и быть таким хорошим к ней. Даже несмотря на то, что он уже выразил свою позицию, когда они ехали в машине тем, что сказал, что не хочет, чтобы его считали «братом, той самой сумасшедшей». Конечно, Лидии трудно сказать, что ей не стало обидно в тот момент. Ведь не каждый день тебя называют именно «сумасшедшей» и именно родной брат. Но, в конце-концов, только благодаря ему у неё появилось такое количество возможностей увидеть хотя бы что-то, дальше стен своей комнаты и уже за это, он заслуживает всех самых пламенных её речей благодарности.
21:15
Спасибо
***
— Эй, Лидия.
Мартин знала, что рано или поздно, подобное дерьмо обязательно с ней произойдёт. Ей приходится резко развернуться и зашагать в противоположную сторону, когда она увидела в конце коридора Эллисон, которая, как только заприметила Мартин, стала голосовать на весь коридор, пытаясь обратить на себя внимание.
Лидия хорошо запомнила просьбу Айзека и теперь страх, что за её невыполнение, он расстроится и попросит отца оставить её дома — едва не вызывает в ней истерику.
Но ей приходится придушить слёзы, которые на подходе, потому что Эллисон почти нагнала её, а Лидии совершенно не хочется, чтобы у новой одноклассницы возникли лишние вопросы.
— Куда ты убегала? Я с трудом нагнала тебя, — в шутку произносит Арджент, пытаясь отдышаться, после того как бежала по коридору, расталкивая учеников.
— Прости, я задумалась и совершенно не слышала тебя, — Мартин не нужен кто-то, чтобы и самой себя наградить статуэткой «за самую тупую и неправдоподобную отмазку декады».
— Задумалась и не слышала? — Эллисон хмурит брови и вопросительно смотрит на Лидию, явно показывая той, что поняла, что та просто избегает её.
— Да, — отмахивается Мартин, продолжая гнуть свою легенду, потому что другого выхода у неё нет. Не будет же она напрямую говорить о том, что брат просил её не общаться с Арджент, — Со мной бывает такое, — Лидии даже приходится выдавить из себя подобие улыбки. Она ведь совсем не хочет, чтобы за ней закрепилась кличка «сумасшедшая».
— У всех бывает, — махнув рукой, расплывается в улыбке Арджент и Мартин кажется, что она предпочла бы, чтобы новая знакомая оскорбилась таким отношением и стала ответно игнорировать её, чем вот так пытаться заговорить с ней. — Слушай, я тут подумала, — словно издалека начинает Эллисон, — может быть ты позанимаешься со мной математикой? Ты так круто всё решаешь!
— Я? — лицо Лидии вытягивается от удивления и она недоверчиво смотрит на Арджент, словно уже за той пора закрепить кличку «сумасшедшая».
— Ну, а кто ещё? — хмыкает Эллисон, не понимая, откуда у их новой одноклассницы такая реакция. — Мы могли бы после уроков сидеть в библиотеке.
— Прости, я не смогу, — Лидии кажется, что это звучало даже грубее, чем было в её голове, но она ничего не может поделать. Разговор с Эллисон и без того уже затянулся, если учесть, что им вообще не следует общаться.
— Лидия, ну пожалуйста, — Арджент слегка касается её предплечья и Мартин резко одёргивает руку, — Хоть раз в неделю. Ты бы очень мне помогла, — она умоляюще смотрит на неё, что во всей вселенной не найдётся человека, который мог бы отказать Эллисон Арджент, с какой бы просьбой она не пришла.
— Прости, Эллисон, я правда не могу. — Лидия отрицательно качает головой, поджимая губы и делает шаг назад, показывая то, что намеревается окончательно прекратить разговор.
— Эм, ладно, — Арджент непонимающе хлопает глазами, но ей не остаётся ничего, кроме как уйти прочь. — Увидимся на литературе, — кидает она напоследок, скрываясь за ближайшим поворотом.
Лидия часто дышит и быстрым шагом идёт в уборную. Она себя чувствует чересчур подавленно из-за ситуации с Эллисон. Мартин в принципе не готова к тому, что кто-то может оценивать её знания, а тем более к тому, что кто-то может просить её что-то объяснить.
Ведь она слишком глупая даже для того, чтобы поступить в самый убогий вуз.
Залетает в уборную и швыряет свою сумку куда-то в сторону. Открывает такой напор, что он едва на обрызгивает её с головы до ног. Умывается практически ледяной водой, не задумываясь о том, что через полминуты будет дрожать от холода.
Ей кажется, что теперь, когда она нервничает, у неё резко поднимается температура.
Или ей это просто кажется.
— Ты перепутала дверь, — она слышит смешок за своей спиной и резко оборачивается.
