10 Minutes to Live in the World of the Past

      Погода всё ещё стояла по-летнему тёплая, и по окончании первой половины занятий ничто не могло удержать учеников Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс внутри её каменных, немного мрачных стен.       Подобно роанам (разве что, намного менее грациозные и намного более шумные), что скинули свои тюленьи шкуры и вылезли из тёмных водных глубин погреться на солнечном берегу, юные волшебники и волшебницы сбросили свои мантии и разбрелись по территории школы, занимая все свободные поверхности — от неудобных и немногочисленных скамей во внутреннем дворе до зеленеющей ещё травы близ Чёрного озера. В этот свободный предобеденный час они будто бы старались впитать в себя как можно больше уходящего тепла, подготовиться к неизбежной и неминуемой зиме. Будь она дождливой или снежной — приятного в ней всё же мало.       И хотя Элизабет Александра Уайт не разделяла подобного отношения к грядущей смене сезонов, ибо Рождественские каникулы она обычно проводила на своей второй родине, девушка, как и все, наслаждалась приятным днём.       «Да, утро выдалось, мягко говоря, так себе, но это не конец, а только начало, — рассуждала она, сидя на выступе одного из арочных окон клуатра и листая учебник по Зельеварению. — На завтраке были эти замечательные зелёные яблоки, а занятия выдались удивительно интересными. Конечно, многие пялились на меня по понятным причинам и не обошлось без шуточек. Правда, парочку комплиментов я тоже слышала. И тот милый парень, Рэм, кажется, так внимательно наблюдал… И всё же я буду мстить. Пока не знаю, как именно, но обязательно выясню это в ближайшее время».       Мстить за месть, конечно, означало продолжать и укреплять порочный круг, однако в данный момент Элизабет предпочла закрыть глаза на это обстоятельство. — У тебя появятся морщины, — сказала Лили, сидевшая с внешней стороны арочного окна, на траве, — так напряжённо думаешь.       Хитро улыбаясь, мисс Эванс поманила мисс Уайт пальцем и, когда та наклонилась, щёлкнула её по лбу. Элизабет потёрла место ушиба и надула щёки, прижимая учебник ближе к груди. Лицо подруги было таким недоумённым, растерянным и недовольным, что Лили звонко рассмеялась. — Не хмурься, Лизи, тебе не идёт.       Откуда-то слева, со стороны виадука, послышались визг и прозвучало имя мистера Блэка, после чего две девушки — блондинка с серо-синим галстуком и брюнетка с чёрно-жёлтым — сцепились совсем в не-магической перепалке. Схватка эта оказалась не слишком зрелищной, кровопролитной или долгой, так как была очень быстро прервана подоспевшим старостой Хаффлпаффа. Разнеженные солнцем ученики лениво проследили за тем, как нарушительниц уводят в замок. — Лили, а ты о чем-нибудь мечтаешь? — спросила Элизабет, свешиваясь вниз головой с выступа окна; учебник был закрыт и забыт. — О да, чтобы отменили ЖАБА, — девушка усмехнулась и потрепала белоснежную макушку, — и чтобы Алиса ночами не так шумела. — То есть не только я её слышу, слава Мерлину. Но вообще я серьёзно. — Мы знаем друг друга уже шестой год, ты не умеешь быть серьёзной. Когда на четвёртом курсе ты сломала руку, всю дорогу до больничного крыла ты рассказывала мне каламбуры. — Нужно же было разрядить атмосферу. Весьма сподручно получилось.       Звук, который издала мисс Эванс, можно было сравнить только со звуком, издаваемым несчастной жертвой погребина. И, также сродни жертве этого маленького большеголового демона, девушка почувствовала всепоглощающую безысходность — к ним приближался Джеймс Поттер. С широкой, несколько самодовольной улыбкой, он шёл к девушкам прыгучей походкой; грудь его вздымалась, как от недавнего бега. Едва поспевая, но оставаясь верным своему прозвищу, за молодым человеком семенил Питер Петтигрю, почему-то держа свою палочку наготове. Чуть поодаль, в одном из порталов стоял Ремус Люпин и качал головой, впрочем, даже отсюда было видно, что в его глазах пляшут игривые искры. Гриффиндорки переглянулись. — Лили Эванс!       Джеймс замер, наверное, в метре от девушек, скинул сумку, которую подхватил Питер, и встал в позу: голова чуть запрокинута, подбородок задран, одна рука протянута вперёд, другая — на выпяченной груди. Лили раздражённо фыркнула и закатила глаза, демонстративно отворачиваясь. Это, однако, не помешало Элизабет заметить, что таким образом она пытается спрятать непрошенную улыбку. — Прекрасная Лили, — продолжил юноша; мистер Петтигрю взмахнул палочкой, и на мистера Поттера стали падать цветочные лепестки. — Любовь моя сильна не напоказ…       Ах, признание. Это ли не шанс.       Мисс Уайт, лежавшая до настоящего момента на спине, начала медленно сползать во внутреннюю галерею клуатра. Естественно, ни Питер, занятый заклинанием, ни Джеймс, читающий какое-то магловское стихотворение, ни Лили, пытающаяся делать вид, что ей всё это безразлично, не заметили исчезновения второй девушки. Лишь мистер Люпин вопросительно вскинул бровь, ничего, однако, не сказав. Скрывшись из виду, Элизабет уселась на каменный пол и, мысленно закатывая рукава, собралась было достать свою волшебную палочку, но не успела, ибо почти нос к носу столкнулась с Сириусом Блэком. — В чём дело, Бэтси? — шёпотом спросил он.       Мистер Блэк сидел на корточках прямо напротив мисс Уайт. Он чуть наклонил голову так, что несколько чёрных прядок упали ему на лицо, мягко коснувшись острых скул. Нахальная ухмылка, которая похитила немало молодых сердец, растянула его губы и добралась до глаз. В руке юноша держал палочку, принадлежащую Элизабет. — Ах ты..! — Силенцио, — почти промурлыкал Сириус.       Мисс Уайт продолжила по инерции открывать и закрывать рот, однако не могла в действительности ничего сказать. Вкупе с крайне возмущённым выражением лица, широко раскрытыми глазами и растрёпанными волосами выглядело это, конечно, крайне комично. Всё тело мистера Блэка сотряс беззвучный смешок. Где-то на заднем фоне мистер Поттер воодушевлённо вещал про некие «младенческие лета»; к его голосу добавились громкие соловьиные трели.       Недолго думая, если думая вообще, Элизабет рванула вперёд, пытаясь выхватить свою палочку; Сириус просто отвёл руку назад. Мисс Уайт была на какой-то жалкий дюйм ниже мистера Блэка (и на тот же самый дюйм выше мистера Поттера, что заставляло её бесконечно гордиться собой), и подобное положение не являлось для неё чересчур сложным препятствием. Чтобы достать палочку, ей нужно было всего-то податься вперёд — и прижаться всем телом к человеку напротив. По бесятам, которые танцевали джигу в глазах Сириуса, девушка поняла, что именно этого он и добивается.       Что же.       Она немного отпрянула, обиженно надувая губы; подвинулась так, что теперь сидела на коленях, поджав голени под себя; демонстративно разгладила ткань форменной юбки. Не сводя взгляда с лица мистера Блэка, мисс Уайт начала медленно наклоняться, протянув руку в сторону своей палочки. Довольный, Сириус подался навстречу. Между ними оставались считанные сантиметры. — Когда свистал певец в ночном дозоре…       Заметив, что молодой человек потерял бдительность, Элизабет снова рванула вперёд, но теперь — с другой целью. Будь между ними чуть большее расстояние, возможно, всё закончилось бы чуть более плачевно: сломанным носом, рассечённой бровью или губой, синяком на скуле, например. А так — мистер Блэк получил небольшое покраснение кожи и лёгкий звон в ушах, когда мисс Уайт, подобно барану, коим она и являлась по праву рождения, врезалась своим лбом в его. Сириус зашипел и инстинктивно потянулся к месту ушиба, выпуская чужую палочку. — А соловей не свищет в общем хоре…       Элизабет тут же вцепилась в неё. Пока мистер Блэк приходил в себя, мисс Уайт направила палочку на себя, снимая заклинание немоты. Откашлявшись, девушка резво вскочила на ноги и вытянула руку в сторону мистера Поттера, вокруг которого, помимо цветочных лепестков, теперь порхали ещё и птички (мало, впрочем, похожие на заявленных в стихотворении соловьёв). Готовая наложить на молодого человека какое-нибудь особенно мерзопакостное проклятье, беловолосая гриффиндорка уже открыла было рот, но почувствовала, как её со всей шестнадцатилетней юношеской силы за ногу потянули вниз. В последний момент заметив едва сдерживающего смех мистера Люпина, Элизабет широко распахнула глаза и рухнула обратно на каменную кладку пола. — И потому, как соловей, молчу, — завершил тем временем своё выступление Джеймс. — Последняя фраза абсолютно не про тебя, Поттер, — сказала Лили и встала с насиженного места.       Мисс Эванс поправила одежду, взяла свою сумку, не обращая внимания на замершего мистера Поттера, на чьих плечах медленно таяли наколдованные пташки, перемахнула через выступ арочного окна, во внутреннюю галерею клуатра, и собиралась уже отправиться на поиски загадочно исчезнувшей мисс Уайт, только чтобы обнаружить её здесь же, лежащей в объятьях мистера Блэка. — Оу-у, — умилённо протянула рыжая гриффиндорка, — я вам помешала? — Прошу, Лиллиан, ни слова, — кряхтя, Элизабет попыталась подняться на руках, но тут же рухнула обратно. — Дракон тебя раздери, Блэк, моё плечо! — Твоё плечо? Моё всё, — Сириус издал низкий рычащий звук. — Бэтси, зачем мне бикорн, если есть ты? — Открыто назвать девушку коровой — это, конечно, сильно, Бродяга. Флирт на пять баллов, молодец.       Растрёпанная голова Джеймса появилась в арочном окне; всё так же улыбаясь, юноша боднул стоящую рядом Лили в бок и игриво подмигнул, когда она обернулась. Мисс Эванс вновь закатила глаза и сделала шаг в сторону. Тем временем подоспели Питер, который тоже перегнулся во внутреннюю галерею клуатра, и до последнего притворявшийся приличным человеком Ремус. Лицо мистера Люпина на мгновение исказила какая-то странная, раненая эмоция, которую, впрочем, остальные не заметили, ибо были слишком увлечены развернувшейся сценой.       «Беру свои слова обратно, — Элизабет всё же нашла в себе силы перекатиться вбок, где её спина встретилась с прохладным каменным полом, — что утром, что сейчас — день получается абсолютно отвратительный. Упустить такой шанс! Из-за чёртового Блэка! Если у Сохатого — талант всегда безошибочно находить Лили, то у Бродяги — портить мои планы. И жизнь. Но, знаешь, как говорят? Голодный волк сильнее сытой собаки. Мы ещё посмотрим, чья возьмёт».       Пока мисс Уайт рассуждала о незавидности выпавшего на её долю жребия, к ней подошла мисс Эванс и протянула руку, помогая встать. Потирая ушибленное плечо, Элизабет собрала вещи и, не обращая внимание на праздную болтовню Мародёров, вместе с Лили направилась в сторону замка. До обеда ещё было время, но оставаться здесь казалось большей пыткой, чем находиться в каменных стенах школы. Когда Сириус, всё ещё лёжа на полу, окликнул беловолосую гриффиндорку, она показала ему два оттопыренных пальца, даже не обернувшись.       Остаток дня прошёл тихо. Даже немного слишком тихо, учитывая его бурное начало. То есть, конечно, Хогвартс по-прежнему кипел жизнью: магическая энергия переполняла как школу, так и её учеников, которые не могли провести и минуты в тишине и спокойствии, однако мисс Уайт и мисс Эванс хаос будто бы обходил стороной, обтекал их, как камни, что высятся в быстром горном потоке (Алису, в свою очередь, этот же поток унёс куда-то далеко, в объятья Фрэнка). Это позволило девушкам сосредоточится — не столько на занятиях, сколько на плане.       Элизабет души не чаяла в Алхимии, была в весьма недурственных отношениях с Трансфигурацией и Чарами (начиная с первого курса, она стабильно умудрялась хоть раз в семестр, но оказаться-таки на вершине списка, когда дело доходило до практических занятий, чем безмерно гордилась), но совершенно не понимала Зельеварение. Что было странно, учитывая любимый предмет девушки. В мире мисс Уайт не было места точным измерениям — готовка не терпела ограничений и должна была дышать свободой. Как в случае с супом, так и в случае с зельем, по её мнению, качество делал не рецепт, а повар. Иногда, когда в учебник закрадывалась, казалось бы, незначительная погрешность в вычислениях, это шло Элизабет на пользу; в большинстве же случаев это приводило к неудовлетворительным отметкам. А порой и к взрывам. Справедливости ради стоит сказать, что с теорией у мисс Уайт дела обстояли несколько лучше: запомнить, повторить и даже применить формулу она была в состоянии.       Посему, учитывая вышесказанное, Элизабет была вынуждена просить помощи у лучшего зельевара, известного ей (и находящегося в шаговой доступности), — Лили. Мисс Эванс, хоть и не всегда одобряла поистине разрушительные тенденции подруги, в этот раз была всецело на её стороне. А потому после отбоя, убедившись, что Мародёры слоняются где-то под покровом ночи, две гриффиндорки сидели в общей гостиной и претворяли план мести в жизнь. — Ну, признай, Лили, тебе же понравилось маленькое представление Поттера, — в который раз повторила мисс Уайт, гоняя кусочек безоара по ковру факультетских цветов.       Точнее, претворяла план Лили, а Элизабет просто старалась ничего не испортить (как выяснится впоследствии — не слишком успешно). — Замолчи и не мешай, — шикнула мисс Эванс, бросая в котёл несколько пиявок. — А лучше найди язык гадюки. — Но я же видела, как ты улыбалась!..       «Раз эти морщерогие кизляки наградили меня новой причёской, значит, я сделаю то же, — девушка оставила безоар в покое и принялась искать нужный ингредиент в своём сундучке для зелий; для дочери изобретателя Элизабет была не слишком изобретательной. — Но немного иначе, с переподвыподвертом. Зелье Кричащих Змеиных Волос. Просто блеск! Видела его в Аптекарской кладовой во время одного из наказаний и не могла не вспомнить сейчас. Не слишком сложное в плане компонентов, не слишком долгое в плане приготовления, не слишком понятно, почему такое хранится в школе, впрочем, меня вполне всё устраивает. Кроме запаха: пожалуй, свежие водоросли, язык гадюки, заспиртованные пиявки и шкура Бумсланга сочетаются не слишком хорошо. Кстати, та вещица, что нам дали на Алхимии, должна перебивать запахи, хм-м…» — Ничего ты не видела, — тем временем продолжала негодовать Лили. — Мы были лишь свидетельницами шутовства, простого цирка. Поттер ничего этого не имеет в виду, он абсолютно точно не серьёзен. Не мне тебе рассказывать, какие за ним порой ходят толпы девушек. Ну, конечно, чистокровный богач, хорош в учёбе и спорте, капитан факультетской сборной по квиддичу, подающий большие надежды колдун, — девушка тяжело вздохнула и провела над котлом палочкой; варево немного побурлило и успокоилось. — Нет, Лизи, он лишь играет на публику. Ему такое нравится. Тебе такое нравится. И если годы Астрологии не прошли даром…       Мисс Эванс так и продолжала говорить, а мисс Уайт так и продолжала кивать, и руки её, находящиеся во власти излишне обострённого обоняния, двигались сами по себе, добавляя какие-то дополнительные, не входящие в состав изначального зелья ингредиенты. Что же, отдадим ей должное: неприятный запах действительно пропал, сменившись пряным амбре с лёгкой горчинкой. Погружённая в свои мысли и окружённая множеством других ароматов Лили даже не заметила этого.       Когда с приготовлениями было покончено, вещи были убраны, котёл был подвешен над дверью, а присутствие девушек — спрятано парой-тройкой полезных заклинаний, до полуночи оставалось каких-то десять минут. По наблюдениям мисс Уайт, в те вечера, когда Мародёры уходили куда-то дружной гурьбой (за исключением полнолуний, у этих дней был свой график), возвращались они вскоре после того, как куранты на Часовой башне пробьют двенадцать раз. Случалось это, в восьми случаях из десяти, и казалось Элизабет странно педантичным для такой хаотичной компании.       Итак, спустя пять минут после полуночи в гостиной факультета Гриффиндор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс стояли: Джеймс Поттер, Ремус Люпин, Питер Петтигрю и Сириус Блэк. Притаившись за широким диваном, их поджидали: Лили Эванс, Элизабет Уайт и котёл, наполненный, как предполагалось, Зельем Кричащих Змеиных Волос. Примечание: означенный котёл поджидал молодых людей над входом в гостиную, а не за диваном, где скрывались девушки. По прошествии ещё минуты, о чём-то пошептавшись со своими товарищами, юноша, также известный под прозвищем «Лунатик», взмахнул волшебной палочкой, рассеивая скрывающие чары, в то время как юноша, также известный под прозвищем «Сохатый», совместно с юношей, также известным под прозвищем «Бродяга», последовал его примеру, что привело к перемещению в пространстве: широкого дивана и — прятавшихся за ним юных леди. Коротко вскрикнув, Элизабет Уайт и Лили Эванс, не имевшие на момент происшествия каких-то особенных прозвищ, были притянуты к молодым людям. Котёл, висевший над входом в гостиную, лишился поддерживающей его магии и, совершив короткое пике, окатил всех присутствующих своим содержимым.       Спустя семь минут после полуночи в гостиной факультета Гриффиндор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс стояли: Жаклин Поттер, Ре́ми Люпин, Петра Петтигрю и Сириус Блэк (потому что, как оказалось, в нордической традиции Сириус — гендерно нейтральное имя) в компании Лилиа́на Эванса и Элиота Уайта. И нет, они все не стали вдруг французами — просто сменили пол (а вот их одежда — нет).       Реакций на случившееся было ровно две: широко распахнутые глаза, наполненные ужасом, и широко распахнутые глаза, наполненные азартом. Вторые принадлежали мист– эм, мисс Поттер и мистеру Уайту, первые — всем остальным. — Что вы такое натворили?! — высоко взвизгнула мисс Петтигрю и вздрогнула, услышав свой голос; все тут же посмотрели на неё. — Всё должно было быть не так!.. — пробасил мистер Эванс, и взгляды мгновенно переметнулись к нему.       Все, кроме Жаклин и Элиота: они следили друг за другом, не моргая и, кажется, едва дыша. Знающий человек (а таких в комнате находилось целых четыре), увидев их сейчас, понял бы, что эти двое что-то задумали. Что-то задумали вместе. — В кои-то веки ты сделала что-то по-настоящему великолепное, Уайт, — сказала мисс Поттер и красноречивым жестом поправила съехавшие очки.       Джеймс и Элизабет не просто делили между собой один знак зодиака — они буквально были рождены в один день, что забавляло их родителей (Флимонт и Бенджамин были знакомы, если так можно выразиться, по долгу службы) и, мягко говоря, раздражало их самих. Стоило одному (или одной) задумать что-то на свой день рождения, как второй (или вторая) делал (или делала) всё, что было в его (или её) силах, чтобы эти задумки растоптать в пух и прах. Полёты на мётлах? — упс, кто-то выпустил джарви из клетки, так что они погрызли прутья и обругали некоторых учеников. Тихий вечер за чашкой чая с кусочком торта? — у каждого на голове теперь по кусочку торта, наслаждайтесь. Поход в Хогсмид с друзьями? — прими эту кружку сливочного пива, куда абсолютно точно никто не подмешал рыгательное зелье, в знак моего раскаяния. Эта глупая война шла вот уже пять лет, и никто из именинников не собирался останавливаться: если сейчас спросить у них о планах на двадцать седьмое марта, оба смогут рассказать свою задумку в подробнейших деталях, со схемами.       Но порой Уайт и Поттер объединяли усилия. Крайне редко, только в особенных случаях. И, кажется, этот был одним из таких. — Ты или я? — Ты. Если клаксон сработает, можно соврать, что это был сбой в заклинании. — А если не сработает, то мы короли. — Именно так.       Жаклин и Элиот стояли возле двери, ведущей в девичью спальню шестого года. Дверь была чуть приоткрыта, и можно было заметить, что три из четырёх кроватей пустуют. Пока Уайт и Эванс были немного заняты, Алиса вновь улетела на крыльях любви к своему ненаглядному Фрэнку, а Тина спала настолько крепким сном, что её едва ли смог бы пробудить выстрел пушки прямо под ухом. Это было идеальное преступление. — Может, на всякий случай, наложить оглушающие чары? — переминаясь с ноги на ногу (то ли от волнения, то ли от возбуждения), спросил мистер Уайт. — Они не работают, мы проверяли, — махнула рукой мисс Поттер и приготовилась сделать первый шаг.       В то же время этажом ниже Петра и Лилиа́н убирали остатки небольшого погрома, что сотворили упавший котёл и разлитое зелье, Ре́ми не слишком успешно пыталась разобраться, что входило его состав, а Сириус сидела на широком диване и хмуро изучала своё новое тело. Мисс Блэк недовольно фыркала, трогая свои бока, бёдра и отросшие волосы, и закатывала глаза каждый раз, когда обнаруживала что-то, что ей было не по вкусу. Заметив это, мистер Эванс усмехнулся. — Тебе же нравятся девушки, Блэк. — Я никогда не говорил, что хочу быть одной из них, — прошипела Сириус. — Зато теперь ты сможешь лучше понять нашу тонкую душевную организацию. — Да и матушка явно оценит твои старания, если узнает, на что ты пошёл ради неё. — Ну или вопреки, — присоединилась Петра. — Лучше объясни, — сдавшись, мисс Люпин закрыла сундучок для зелий, — зачем ты подпустила Эффи к котлу. — Она сама! Я и не заметила, что она что-то добавила. Всё шло нормально. У зелья был правильный цвет, процесс варки протекал с допустимыми отклонениями. Хотя запах… — Да-да-да, это всё безумно интересно и увлекательно, но пора заканчивать, — мисс Блэк встала и помахала руками в сторону Ре́ми. — Верните мне мой ч–       Громко топая и не заботясь о позднем часе и чужом покое, по лестнице сбежали Жаклин и Элиот. По их лицам, сияющим, будто пара начищенных галлеонов, можно было догадаться, что авантюра закончилась успешно, и мисс Поттер, не так давно бывшей мистером Поттером, удалось проникнуть в девичью спальню, не активировав защитные чары. Мистер Уайт рядом с ней выглядел так, будто готов был прямо сейчас выпрыгнуть из собственных ботинок и станцевать тарантеллу.       Пока они наперебой объясняли, как всё прошло и какие они замечательные, умные и гениальные, мисс Блэк снова помахала мисс Люпин, намекая, что самое время использовать палочку. Ре́ми лишь покачала головой. — Ревелио.       Ничего не произошло, даже волосок не шевельнулся на голове Сириус. Обе девушки нахмурились. Элиот, наблюдавший за этим краем глаза, почувствовал, как в груди у него растёт и раздувается ликование.       «Что посеешь, то и пожнёшь — так, кажется, маглы говорят. Только преумноженное во сто крат! Ха-ха-ха! Обожаю это совершенно тупое выражение лица у Блэка. Большая редкость, что он чего-то не понимает. А Ремус? О-оу, как очаровательно он морщит нос, пытаясь разобраться, будто это — сложная задачка по Нумерологии. Прелесть, — мистер Уайт удовлетворённо вздохнул. — Слава Мерлину, я здесь и собственными глазами наблюдаю это. Чудесные подопытные кролики, да-а. Однако… погодите-ка, а как нам вернуть всё назад?..»       Когда выбранное мисс Люпин (и парочка других) заклинание не сработало в пятый раз, а предложение мисс Поттер воспользоваться Универсальным волшебным пятновыводителем миссис Чистикс было единогласно отклонено, мисс Петтигрю вдруг вспомнила об одной из своих поездок в банк «Гринготтс» и о том, что гоблины перешёптывались про некую «Гибель воров». — Звучит немного… — мистер Уайт сделал неопределённый жест рукой. — Соглашусь с Бэтси, умирать мне хочется меньше, чем быть девчонкой. — Нет-нет, Питер прав, — вмешался мистер Эванс. — Я читала об этом заклинании. Оно снимает любые чары и маскировку. Если его используют в «Гринготтсе», то оно просто не может не снять какую-то студенческую ошибку. — Эй! В этой ошибке, между прочим, моё будущее. — Наше будущее, Уайт, — мисс Поттер положила юноше руку на плечо и улыбнулась.       Так как желающих возразить больше не нашлось, а предложений лучше не поступило, Лилиа́н поспешил уже в свою комнату, чтобы принести книгу с заклинанием, но был вовремя остановлен Жаклин, которая напомнила об охранных чарах. Хитро улыбаясь, Сириус вызвалась добровольцем, однако её кандидатура была отклонена в пользу более благонадёжной и благовоспитанной (от этих слов три другие девушки засмеялись) Ре́ми. — Это даже мило, как вы считаете Лунатика самым приличным из нас, — хохотнула Петра, утирая набежавшие слёзы.       Нужная книга обнаружилась в нижнем ящике прикроватной тумбочки. Том был таким толстым и древним, что даже Сириус, в чьей домашней библиотеке, должно быть, водились и более впечатляющие издания, уважительно присвистнула. «Гибель воров» требовала большого количества воды (только высохшая компания страдальчески простонала) и относилась к продвинутым чарам, но, цитируя пожавшего плечами мистера Эванса: «Ничего невозможного».       И так, спустя шестьдесят три минуты после полуночи, ситуация в гостиной факультета Гриффиндор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс повторилась, пусть и с некоторыми незначительными изменениями. Жаклин Поттер, Ре́ми Люпин, Петра Петтигрю и Сириус Блэк в компании Лилиа́на Эванса и Элиота Уайта тесным кружком встали под висевшим в воздухе и наполненным водой котлом. Мистер Эванс сделал мудрёное движение палочкой и произнёс необходимую формулу, после чего мистер Уайт перевернул парящий котёл, благополучно орошая его содержимым шестерых студентов Гриффиндора.       Спустя шестьдесят четыре минуты после полуночи в гостиной факультета Гриффиндор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс вновь стояли Джеймс Поттер, Ремус Люпин, Питер Петтигрю и Сириус Блэк в компании Лили Эванс и Элизабет Уайт. Промокшие насквозь, они, однако, не выглядели такими уж несчастными.       Казалось, всё вернулось на круги своя, только вот: — Раз ты оказалась не такой уж и мегерой, — протерев очки, сказал Джеймс и снова положил руку Элизабет на плечо, — нас с тобой ждут великие дела, Уайт. — Да и ты не такой уж морщерогий кизляк, — кивнула девушка и повторила жест мистера Поттера.       Они посмотрели друг на друга и синхронно ухмыльнулись; в их глазах опять бесновалось неугасимое пламя азарта.