Преодолеть предначертанное

      Пангея неожиданно для себя открыла глаза. Ещё несколько секунд назад она тонула, а сейчас стояла посреди огромной комнаты. Ей потребовалось время, чтобы сообразить, что стоит она явно в холе больницы. Очень стандартный дизайн выдал его: светлые выкрашенные стены, лавочки, плакаты с информацией полезной для здоровья, телевизор, по которому без звука шла какая-то мелодрама, стенд с истрёпанными книгами, каталка, стойка ресепшена… Но как она тут оказалась? Она была на Черноводной, а не тут.       — Привет! Тут есть кто? — громко крикнула девушка. Голос эхом разнёсся по коридору, но ответа не было. — Ау!       Тишина.       Вдобавок, для себя она отметила и то, что вместо нарядов Вестероса, она стояла в той же одежде, в которой в тот роковой день попала в другой мир. Мятная толстовка джинсы.       Девушка напряглась. Всё это было страннее, чем обычно.       Постояв ещё немного на месте, она поняла, что это ни к чему не приведёт, поэтому, собравшись с силами, Пангея пошла вперёд по коридору.       Коридор казался узким и очень длинным. В нём едва доставало света — и лишь впереди виднелось какое-то синеватое свечение. Примерно такое ей доводилось уже наблюдать, когда она ходила в пещеру искать драконов. Или не ходила? Место, куда она попала, казалось странным, но лишь потому, что было самым обыкновенным — без пространных лесов, лугов, крепостей и замков.       — У меня больший камень, значит, мой ход, — раздался совсем знакомый голос откуда-то из глубины коридора. Но кому он принадлежал? Пангея тщётно пыталась снять знакомое имя с кончика языка, лишь щекотя себе память. Она двинулась прямо к голосам и, хотя коридор и казался вечным, он вскоре кончился. Перед ней были два старика, игравших… в нарды?       — Твоя взяла, — цокнул языком один из них. — Сегодня зло будет праздновать победу.       — Не зло, а тёмная сторона добра, — потирая ладоши, произнёс другой.       Пангея сделала ещё шаг вперёд. Несмотря на то, что голос второго старика знакомым не был, казалось, что и его она где-то уже видела. Стоило девушке стать совсем близко, как старики начали новую партию.       — Проходи, раз пожаловала, чего же на сквозняке стоять, — улыбнувшись уголком губ, произнёс тот, кому принадлежал первый услышанный ей голос. Она на мгновение обернулась и осознала, что стоит теперь не в конце коридора, а возле двери в небольшую лачужку.       Глаза Пангеи округлились до уровня глубоководного краба.       — А где? — только и спросила она, указывая себе за плечо, но внутрь прошла. — Я с ума схожу, да?       — Давно уже, — заметил тот, чей голос она не знала. — Ещё как решила на спор с окна сигануть.       — И как в политику полезла, когда даже обществознание знала на «три пишем, два в уме», — подхватил знакомый незнакомец.       — И когда короля у всех под носом решила спрятать.       — Про драконов даже говорить не будем.       Видимо, они хотели что-то сказать, но их прервала Пангея:       — Пожалуйста, хватит! — девушка обхватила голову руками. — Я ничего не понимаю! Где я? Я только что была на Черной речке, потом оказалась в больнице, теперь здесь. Пожалуйста, скажите где же я на самом деле? — в её голосе слышалась мольба. Старики переглянулись, и незнакомец, хитро улыбнувшись бросил:       — Твоя дочь, ты и объясняй.       Второй знакомый вздохнул, глядя куда-то вглубь себя. Он молчал. Молчал долго, а потом, кивнув, сказал:       — В Межмирьи. Осмотрись хорошенько, ничего не замечаешь?       Девушка, казалось, ещё сильнее округлила глаза, но начала обводить комнату взглядом. Вот соевая и справочник возникли две новые двери, хотя Пангея была готова клясться, когда она вошла, их не было. Робко подойдя к одной из них, она ахнула: за ней была самая обычная больничная палата из её мира: какие-то приборы, кровать, на которой лежал человек. Присмотревшись, Пангея ахнула: на кровати под этими самыми приборами лежала она сама!       — Но как? — прошептала девушка, уже не сомневаясь, что она сошла с ума.       — Посмотри, что за второй, — вздохнул старик.       Повинуясь его словам, девушка на ватных ногах подошла ко второй двери. За ней была какая-то каюта, стол, кровать, бутылки из-под вина, и опять на кровати лежала она! Девушка почувствовала, как её начало тошнить. Голова закружилась, и больше не в силах стоять, она упала на пол.       — Но как? — только и сумела прошептать она.       Человек со знакомым голосом повернулся к ней, и Пангея ахнула. Ювелир! Тот самый, с которого всё началось, и без которого не было бы ни спасения Джоффри из рабства, ни драконов, ни воскрешения её самой, когда она потеряла ребёнка из-за Мелиссандры. Тот самый, на котором, по иронии судьбы, теперь всё заканчивается.       — Смерть и жизнь едины ровно как река и море.       — Ой, вот давай только без твоих этих заковыристых вещей! Она итак едва понимает, что происходит, — его собеседник закатил глаза, а после взглянул на Пангею. Память продолжала к ней возвращаться. Да, голоса она его не знала, зато прекрасно различила по внешности. Перед ней был Король Ночи! Собственной персоной. Каким образом он сидел рядом с ювелиром, что он тут делал и почему он жив — ни на один из вопросов не было у неё теперь ответа.       — А-а-а, мы вас не убили?! — Пангея сглотнула. — И что теперь заново?       — Нет, — Король Ночи отмахнулся. — Я нашёл способ делать его попроще. Вот он сейчас мне в нарды окончательно проиграется, и к «Дженге» перейдём.       Пангея зависла.       — Ещё «Монополию» попробуйте. Рекомендую, года два/три — и кто-то из вас даже выиграет.       — Так она у нас есть, вон там лежит, — ювелир усмехнулся.       Обстановка чуток разрядилась, однако ответов это не дало.       — Так всё же, что здесь происходит? — Пангея непонимающе обвела комнаты взглядом. Вдобавок ко всему в комнате появился нервирующий звук пищания медицинского аппарата и успокаивающий шум моря. Ювелир вздохнул.       — В тот день, когда ты пришла в Винтерфелл, в своём родном мире ты попала в реанимацию. Всё то время, что ты была в Вестеросе, ты провела в коме дома. И вот теперь, когда ты оказалась на грани смерти там, ты попала в пограничный мир, и можешь сделать выбор, уйти в Вестерос, домой, а может и вовсе заглянуть в Неизбежное, — он хитро улыбнулся.       Пангея задумалась:       — Скажите, а Эмили, она тоже в коме? Или все, кто в коме, попадают в Вестерос?       — Синего спроси, его идея была вас сюда запихнуть, экспериментатор, социолог несчастный! — ювелир фыркнул. Социолог, экспериментатор… Такие обычные слова в её мире теперь звучали совсем как чужая речь.       — Значит, выбор, что ж, — Пангея улыбнулась, но как-то грустно. — Надо было решать.       Девушка покосилась сначала на одну, потом — на другую открытую дверь. Из первой по-прежнему раздавался писк аппаратов. Внезапно она увидела знакомых ей людей у той себя и едва не подпрыгнула на месте. Родители! Всё время в работе, делах и разъездах — она и в своём мире их мало встречала, а теперь, когда провела в Вестеросе два года, показавшихся вечностью, чуть не забыла об их существовании. Дабы рассмотреть их получше, она подошла ближе к двери, с удивлением обнаружив, что от того мира её ограничивает едва ощутимое стекло. Будто ребёнок, глядящий голодными глазами на витрину с рождественскими сладостями, она нажимала теперь руками на эту невидимую прозрачную стену. Более сильный крепкий нажим — и грань прорвётся. Она снова будет дома.       Если бы Пангея обернулась, то непременно бы заметила, как четыре любопытных глаза уставились на неё.       Она подошла к другой раскрытой двери. Море продолжало неспешно качаться за окнами довольно просторной каюты, солнце бликами отражалось на щеках спящей там мулатки. Она казалась куда взрослее той девушки в коме в больничной палате. На лице её не было ни травм, ни ушибов, ни ссадин, но отчего-то, даже спящей, она выглядела воинственно, гордо и… умиротворённо? Она спала, спала сном, из-за которого может никогда не проснуться, но она спала в своём мире. В том, что стал ей домом. Она качнула головой. В сердце прибавилось уверенности.       — Йес! — раздался позади неё радостный возглас. Девушка обернулась и увидела странную картину: Король Ночи, со словами: «Ты проиграл», давал щелбаны подставившему лоб старику. Судя по всему, игровые соревнования у этих двоих давно были в ходу для решения любого рода вопросов. — А я говорил тебе! — потёр ладоши представитель зла.       — Молодёжь! — отмахнулся старик. — Значит, ты сделала выбор? — он повернулся к Пангее. Девушка снова кивнула. У неё больше не оставалось сомнений.       Но перед тем, как шагнуть в неизвестность, Пангея обернулась к ювелиру:       — Но кто вы?! Сколько раз вы нам помогали, сколько добра принесли. Король Ночи сказал, что я ваша дочь… Значит, вы и вправду…       — Все мы, так или иначе, хотим того или нет — дети своих богов, — подмигнул ей старик. — Иди. Твои друзья и родные, вероятно, заждались тебя.       Писк аппарата стал пронзительнее, шум моря усилился, и Пангея шагнула вперёд. Шум моря нарастал, к нему прибавились крики чаек и вскоре писк аппарата просто потерялся в этих звуках. Пангея поняла, что уже не стоит на твёрдом поду, а её явно покачивает на волнах, как в детстве, когда она с семьей правила на лайнере… семья! Девушка резко села, открыв глаза. Нет, это был не корабль Дейнерис, как она подумала у ювелира, а чей же? Мысли родились в голове, и девушка никак не могла собрать их в кучу.       Едва она успела ощутить качку, как пронзительный белый свет окутал всю её. В нём совсем ничего нельзя было различить, и девушка прикрыв глаза, отдавалась доселе незнакомому чувству. Вмиг вернулись возможность дышать, слух, звуки… А вскоре она смогла распахнуть глаза.