seventeen — crazy in love.
— Какая пара следующая? — Устало спрашивает Юта, в тарелке с салатом вилкой ковыряясь, на друзей не смотрит даже: смысла нет. — Экономика. Повисает минутная тишина, становится слышно, как Тэён дожевывает свой бутерброд и с наслаждением начинает терзать коробку сока. — Кстати об экономике, вы знали, что профессор Дун пидор? — Внезапно спрашивает Джэхён, всех остальных своим вопросом будто из транса вытягивая обратно в реальность. — Во-первых, с чего ты взял? — Начинает Тэён, кусок от яблока (быстро он с соком расправился) откусывая, — во-вторых, почему сразу так грубо? — С едой во рту получается не очень разборчиво, но его, конечно же, понимают все. — Господи, вы чо все в шары долбитесь? — За стол подсаживается Доён, собственный айфон ровно по середине кладя, — у вас интернет вообще есть, или вы все до сих пор на камнях спите и копьями пользуетесь? Юта морщится, но на экран телефона смотрит, перехватывает его, стоит только изображение изучить внимательно. Приблизить хочется моментально. — Это Сычен? — Хором спрашивают остальные, по очереди у Юты айфон выхватить пытаясь. На экране — любезно заскриненная страничка с сайта знакомств, курсивом выведена персональная информация, а на аватарке стоит весьма интересная фотография. Юта первые пять секунд думает, что это фотошоп. Сычен с чокером на шее с собственными пальцами во рту и взглядом таким, что в сердце щемить начинает мгновенно. Напротив строки «предпочитаю» сияет красным «мужчины». Ёнхо принимается громко смеяться. — Мало того, что он китаец, так он еще и пидор. — Мало того, что ты дебил, так еще и конченный, — морщится Тэён, огрызок от яблока в ладонь Ёнхо бросая, — пошли уже, а то на пару опоздаем. Юта встает из-за стола, в голове скрин по фрагментам прокручивает, улыбается как-то задумчиво, на недовольного Ёнхо посматривая.***
На протяжении всей пары глаз с Сычена не сводит, впервые изучая его детально. Новая информация о чужой личной жизни, которой теперь приходится располагать Юте, слегка на мысли давит и сужает весь мир до размеров одного человека. Учитель и до этого приковывал внимание японца — самый молодой на кафедре и выглядит, как модель, со страниц модных журналов сошедшая. А теперь, как выяснилось, еще и очень хорошо смотрится с кожаным чокером на шее. Юте даже кажется, что его руки смотреться там будут гораздо лучше и изысканней. Сычен будто бы подыгрывает больной фантазии студента, очки свои в оправе круглой поправляет без конца и острым языком по губам проходит, изредка взглядом с Ютой сталкиваясь, тем самым масло в огонь ведрами подливает. Накамото и заметить не успевает, как пролетают оставшиеся пары, а перед глазами появляется дверь в учительскую. В мыслях очень и очень тупая задумка, осуществить которую парень просто обязан. — Вы что-то хотели? — Неуверенно спрашивает Сычен, явно напуганный чужим внезапным появлением, да и к тому же без стука. Юта ухмыляется и закрывает за собой дверь. — Да. Дун смотрит выжидающе, но студент продолжает молчать, с каждой секундой сокращая между ними расстояние. — Ну и что же? — Не выдерживает Сычен, когда японец нависает сверху, уверенно руками о чужой стол опираясь. Сыченовы пальцы от чего-то подрагивают, а бумага под ними постепенно мнется. Юта наклоняется низко, губами до сыченового уха, что давно уже в мыслях засело, дотрагивается и произносит совсем тихо, но чтобы учитель услышал обязательно. — Знаете, мне кажется, ваш рот создан для чего-то большего, — руками слегка шеи чужой касается, преподавателя вздрогнуть заставляя, — и почему вы не носите тот чудесный чокер? Он вам очень идет. Сычен пальцами документы сжимает, глаза удивленно распахивая, на студента не смотрит даже, зажимаясь всем телом. Постепенно мозг переваривает информацию и к голове медленно прокрадывается осознание сказанного, позволяя тугому узлу нервов закрутиться внизу живота. — Откуда ты… — Начинает было Дун, стоит шатену от стола отойти на шаг буквально. Юта улыбается чужой догадливости и решает сразу же в наступление идти. — Не думаю, что вы хотите, чтобы этой информацией весь университет располагал, — японец вновь ухмыляется, доводя учителя до дрожи, умалчивает о количестве людей, которые наверняка уже все знают, — мое молчание, если что, вещь не бесплатная. Сычен морщится и в недовольстве скрещивает руки на груди, возмущению предела нет, а чужой напор и глупая ухмылка раздражают бесконечно. Приходится в портфель лезть за кошельком, чтобы отстали да поскорее — работы еще дофига и больше. — Мне не нужны ваши деньги, — Накамото смеяться готов от чужой невинности, его явно недооценивают. — Зачет? — Сычен брови вскидывает, пока Юта думает, с какой стороны начать «атаку». — Вы слишком узко мыслите, — японец осматривает парня с ног до головы, заставляя того встать в недовольстве, что, конечно же, еще больше облегчает ситуацию, — сонсенним, — слово последнее уже в лицо проговаривая, с удовольствием замечает, как уши у учителя краснеют. — Что ты хочешь? — Сычен пытается строить из себя глупого до последнего, однако Юта старается прервать любые попытки к отступлению. — Конечно же вас, сонсенним, — подходит непозволительно близко, пальцами в чужой галстук вцепляется, притягивая к себе, чтобы в губы выдыхать последующие слова, уверенно в глаза заглядывая. Сычен чуть ли не дрожит, задницей упираясь в подоконник. Мысленно клянется сам себе галстуки больше не надевать никогда. Должен ли Сычен оттолкнуть студента, зарядить ему по лицу или еще чего по лучше? Конечно же должен. Сделает ли он это? Конечно же нет. — Я уверен, что вы очень хорошо смотритесь, стоя на коленях, — выдыхает прямо в губы, замечая, как Дун неуверенно смотрит в ответ, руками за чужие хватаясь. Пару секунд что-то обдумывает, после чего бросает тихо: — Закрой дверь на ключ. Ученик/Учитель. Счет 1:0. У Юты уверенность зашкаливать начинает, с дверью справляется за пару секунд и замирает прямо при входе в кабинет, потому что открывшаяся перед глазами картина заставляет восхищенно вздохнуть. Сычен галстук ослабляет и аккуратно на колени опускается (тяжело это сделать в таких то обтягивающих брюках), очки даже снимает, чтобы не мешало ничего. — Слишком просто, — подмечает Юта, ближе подходя, наклоняется опять к чужому лицу и ухмыляется довольно, у Сычена болезненно скручивает низ живота. Галстук снимает с шатена аккуратно, волосы стараясь не задеть, обходит его и садится на корточки, вызывая недовольные возгласы. — Что ты хочешь сделать? — Доверьтесь мне, учитель, — по спине ладонью проходит, будто бы успокоить пытается, руки чужие за спину заводя. За несколько секунд связывает их галстуком и довольно оценивает собственную работу. — Ты конченный идиот, — заключает Сычен и встать пытается, не дают ему, грубо рукой на место возвращая. — Будете ругаться, — Юта уходит на исходное положение, — даже помогать не буду. Дун глаза закатывает, устало на пятки садится, на Юту снизу вверх смотрит, получая от этого какое-то мазохистское наслаждение, скрывать которое готов до самого конца. — И все же жаль, что вы без чокера, — джинсы уверенно расстегивает, приспуская вместе с боксерами, Сычен губы нервно облизывает, понимая, что у студента (видимо довольно-таки давно) стоит. Морщится недовольно и глаза прикрывает, губами касаясь головки, будто бы в первый раз. Юта улыбается довольно и сразу руки в чужие волосы запускает, несильно оттягивая. Сычен выть готов громко и продолжительно, но в итоге только рот открывает, да посильнее, чтобы заглотнуть сразу и до основания. Японец даже улыбаться перестает, дыхание спирает, а возбуждение отдается в каждой клетке тела. Смотреть на учителя с такого ракурса слишком. Юта готов бесстыдно кончить в первую же минуту, потому что, черт возьми, Сычен сразу же во вкус входит и действует так уверенно (и Накамото даже бы сказал профессионально), что сдерживать стоны становится очень и очень тяжело. Юта и думать не хочет, с кем и сколько раз Сычен занимался подобным до этого. В сердце потихоньку прокрадывается ревность, заставляя руками волосы сжимать и по щеке проводить собственнически. Дун мычит недовольно, как бы прося от дела не отвлекать, забывает кажется о всей неловкости и тупости данной ситуации. Признаться себе боится, что ловит от этого некий кайф, чужой напор и властность заводит до дрожи в коленях, а пошлая ухмылка возбуждает еще больше. Руки ноют от неудобного положения, в то время, как Юту все более чем устраивает. Не считая правда того факта, что он кончить может в любую минуту, чем себя опозорит и весь образ разрушит, но, твою мать, разве вообще можно не кончить от одного только вида такого развязного учителя? Сычен вновь будто бы в мысли проникает, издеваясь над бедным студентом: языком по всей длине проводит и в глаза чужие заглядывает, видимо, чтобы Юта сдох на месте и унижаться больше не пришлось бы. Юта через минуту понимает, что это конец. Терпеть это издевательство не остается никаких сил, слишком, мать его, хорошо, ни одна девчонка столько наслаждений не приносила. Сычен явно не экономику вести должен, а уроки по профессиональному горловому минету сука. И, конечно же, японец не может упустить такой прекрасной возможности и не кончить китайцу в рот. Тот в свою очередь все сглатывает (не без доли наигранного отвращения) и губы облизывает медленно и с издевкой. Юта готов кончить во второй раз. — Развяжи меня, и я немного набавлю за твое молчание, — усмехается слегка, нижнюю губу прикусывая. Юта смотрит удивленно, в мыслях благодаря за все Джэхёна и господа бога за эти гребанные сайты знакомств. Предлагает Сычену вместо чокера галстук повязать, на что получает легкий удар в плечо и тихое «садись в кресло». Экономика определенно станет любимым предметом японца.