Бывший — лучший друг

Хенрик купил серебряное колечко, такое утонченное и миловидное, как сама девушка. Там был один камень средних размеров розоватого оттенка, Хенрик знал, что Леа не любит роскошь и пафос. Выглядело это красиво и довольно-таки мило. Я смотрел, как лицо Хенрика прямо-таки светилось от счастья, а улыбка с его лица не уходила и на минуту. Я был рад за него, как за друга. Но внутри что-то сжималось и неприятно ныло, плохие мысли так и лезли в мою больную голову, воображая образ Хенрика в костюме под венцом. А рядом я, в таком же костюме, надеваю на палец парня кольцо и целую… Я дал волю своим мечтам, не отгонял их, а даже сам продумывал их детально. Вот мы заваливаемся на кровать отельного номера, на пути снимая дневные костюмы. Он заваливается на меня сверху, изучая, как по-новому, мое тело своим языком, прикусывая кожу… Отгоняю мысли куда подальше, в самый скромный и бедный уголок своей головы, когда понимаю, что в штанах больно жмет. Стыдливо смотрю на мечтательное лицо Хенрика, тот смотрит куда-то перед собой. Хух, надеюсь, не заметит. Распрощавшись с парнем, бреду по городу, в наушниках играет какая-то попса, от которой уже все наизнанку лезет. Психую, выдергиваю наушники из ушей, пихаю все по карманам. Так ушел в работу, что совсем перестал видеться с друзьями, с родными. Даже как-то грустно. Они же тоже все в работе. Марлона приглашали в короткометражки, но он не жаловался, ибо особо не хотел увлекаться ролью актера, жил для себя, сейчас путешествует. Шон и Румен уже два года живут в Нью-Йорке, учатся. А Давид в нашем старом Осло, живет, учится. Бросил карьеру актера, совершенствует свои познания в точных науках. Скажи мне об этом года четыре назад, рассмеялся бы человеку в лицо. Может, развеяться, наконец, отдохнуть? Недавний фильм уже отсняли, агент не говорил пока о новых предложениях. Может, гульнуть на пару недель? Однозначно. Снова достал телефон из куртки, листаю список контактов, нажав на вызов перед контактом «Давид». решили встретится у ресторана Ett Bord, которым по-прежнему владеет семья Хенрика. Хоть бизнес и процветает, Карл с Сив открыли сеть по всей Скандинавии, но сердце оставило их тут, в самом первом ресторане. Конечно, Сив знала про наше расставание, даже плакался ей, говорил, как люблю ее сына. Стыдно даже как-то. Но эта добрая женщина все понимала, поддержала, пригрела к сердцу, как родного. Иногда, когда приходим к ней с Хенриком и Леа, мне становится неудобно под ее пронизывающим взглядом. Она смотрит так, будто знает мою тайну, будто понимает, что я держу в себе уже четыре года. Вижу впереди белокурую макушку, которая идет ко мне, озаряя своей широкой улыбкой. Как я скучал по тебе, Давид! — Привет, бро! — сжимаю его в своих крепких руках, чуть пошатываясь на месте. — Так рад тебя видеть, не представляешь! — чуть ли не кричит в мое ухо, не разнимая объятий. Зашли в миловидный уютный ресторанчик, заняли стол у окна и сделали заказ. — Рассказывай, как дела идут? — Все отлично. Даже очень, — Давид кивнул своим мыслям и улыбнулся. — Нашел себе девушку. — Да ты что! Я уж думал, весь в учебе, не до девчонок, — откровенно издевался над самолюбием друга. Как в старые добрые времена. — Ой, иди ты. Вы знакомы уже, к слову, — я удивленно посмотрел на друга, перебирая общих знакомых. — Это Лиза. Тут я совсем запутался. Я же не знаю даже никакой Лизы, разве что со времен Скама… Но это же не может быть она, верно? Шохольт видит, что я замешан, отвечает сам на мой немой вопрос: — Лиза Тайге. Помнишь ее хоть? — похоже, в глазах друга проскользнула тень грусти. Если честно, то я очень скучал по тому времени. — Да ну тебя! Серьезно? — Ага. Недавно встретились, пообщались, повспоминали былые времена. Ну, что-то щелкнуло между нами, и я ее поцеловал. Она ответила, — Давид мечтательно изображал руками их «Щелк!». Да уж, не думал, что такое бывает. — Поздравляю. Скам сближает, — как-то горько усмехнулся, не по-доброму. Давид обеспокоенно рассматривал меня, не устоял под таким напором, отвел взгляд. Не говорил никому о том, что по-прежнему люблю Холма, даже больше. Всегда боялся, что если тайна раскроется, меня осудят за это. Это так глупо! И так сломлено… — Как там Хенрик? Слышать это имя из уст друга ой как не хотелось. Даже вздрогнул, но так, что он не заметил. Когда же это кончится… — Кхм, нормально, — нахмурил брови и прочистил вставший ком в горле, кашлянув в кулак. Главное — вести себя надо непринужденно, безразлично. — Готовится в помолвке. — Что?! Вы вместе?! — Нет, нет, нет! — затараторил, причитая, как мантру, выпучив глаза. — Леа собрался предложение делать. Я-то тут причем, все давно в прошлом, — голос не дрожал, звучал убедительно. Даже кивнул своим словам. — Конечно, прости… — Давид закусывал губу, смотря так, будто хотел что-то спросить, но боялся. Это напрягало. — Эм, Тарьяй? А ты как к этому относишься? Вот же подонок. Встретился с другом, чтобы развлечься, а он про этого Холма говорит. — К чему, к помолвке? — Давид кивнул. — Пф, я рад за них, они же мои друзья, — парень как-то смотрел непонятно, явно не верил моим словам. — Давид, ты же знаешь, что мы остались с ним друзьями. К чему мне что-то испытывать к нему, все давно прошло. Давид кивнул, понимая, что не стоит продолжать этот разговор, за что я ему благодарен. Официант принес наш заказ, и мы продолжили диалог, вывернув его на другой лад. Так-то лучше.