Я буквально примчался к месту, чей адрес мне скинула Леа, через пятнадцать минут. Шум от здания, в котором происходило мероприятие, был слышен издалека. Увидел пару на скамейке у дома, Хенрик и Леа. Девушка выглядела взволнованной и уставшей, а Хенрик… Хенрик был обижен и курил, отвернувшись от Леа. Взрослый ребенок.
— Наконец-то, Тарьяй, спасибо! — Леа подскочила с места, попыталась ухватить Хенрика за предплечье — отдернул. — Видишь, какой он. Обиделся, что я его с вечеринки увожу, —
захихикала.
— Эй, парень, поднимайся. Домой пойдешь, — Хенрик резко обернулся на меня, смотря своими пронзительными голубыми глазами. От такого взгляда стало как-то неловко, отвернулся.
— Никуда я не пойду. Не хочу, — несвязно пробубнил Холм, выбрасывая окурок в рядом стоящую урну.
— Ясно все, — просто подошел, перекинул его руку через плечо, наваливая на себя. Что-то пробубнил, не услышал, но брыкаться не стал.
Леа подхватила парня с другой стороны. Беспокоится же за него, а он, глупенький, обижается. Вызвал такси, должно быстро прийти, ждем.
— Ти, прости еще раз, что помешали, — Леа тяжело вздохнула, посмотрела в глаза. Она действительно раскаивалась. — Просто ты единственный, на кого можно положиться. Хенрик верит, доверяет только тебе.
Слова вбиваются под подкорку, улыбаюсь. Еще бы не доверял, как же. Знает же про меня все, как и я про него…
— Все хорошо. Не беспокойся об этом, — пока ждем, достаю сигарету, закуривая. Хенрик жестом показывает, чтобы я дал и ему. Протягиваю сигарету к его губам, он втягивается. По телу, будто током, отдается мощный импульс. Они такие же мягкие и пухлые, как раньше. Сейчас, правда, шероховаты, но не суть. Завораживающим взглядом слежу за тем, как он втягивает никотин, прищуривается. Поворачивает на меня голову, тихо выпуская дым в мое лицо. Щиплет глаза, но продолжаю смотреть в голубые глаза напротив, не отрываясь. Так же поступает и Хенрик. Смотрим в глаза друг друга, не моргая, пока Леа не прервала нависшую тишину.
— Такси подъезжает.
Повернул голову к источнику света, что излучает подъехавшая машина. Начали запихивать Хенрика в машину, упирался еще. Положил свою голову на мое плечо, уткнулся куда-то в изгиб шеи. Горячее дыхание опаляло мою кожу, из-за чего мурашки прошлись по всему телу. Нужно держать себя, отвести Хенрика с Леа до их дома и спокойно спать у себя в кроватке. Все, хорошо. Но хриплый голос, что сейчас шептал мне на ухо самые жуткие для меня слова, выбивал из колеи.
— А я ведь все еще люблю тебя, Ти.
Было такое ощущение, будто ударили под дых, и я не могу вновь вздохнуть полной грудью. Начало потряхивать, ноги не держали. Так бы и упал, вместе с Хенриком, если бы не Леа.
— Ох, мальчики, держитесь. Скоро будем дома.
Наконец усадили Хенрика посередине заднего сиденья. Леа села рядом, а я на пассажирское место рядом с водителем. Всю дорогу ехали в тишине, которую разряжал тихий храп Холма. Наблюдал через зеркало заднего вида за парочкой. Хенрик лег на хрупкое плечо девушки, она накручивала его отросшие локоны на палец. Глубоко вздохнул, устремив свой взгляд на дома, промелькнувшие через окно машины. Огни красили город, словно звезды на ночном небе. Яркая луна освещала улицы, придавая пущий эффект ночного полотна.
Воспоминания давили на подсознание, выдавливая из меня разочарованный хрип.
***
— Ну Ти, что в этом такого?
Они ехали в такси с вечеринки, что-то типо встречи участников Скама. Юлие решила устроить встречу спустя год окончания сериала. Все были рады видеть друг друга, вспоминали моменты со съемок, как было классно участвовать в этом проекте, сколько возможностей дал сериал для их будущего. К Хенрику и Тарьяй это, безусловно, тоже относилось. Ведь именно там, на кастинге на роль Эвена, они встретили друг друга, испытали их естественную связь. Именно благодаря сериалу они познакомились, стали общаться. Встречи стали проходить и вне сферы сериала. А потом… Началась их личная история. История любви Хенрика и Тарьяй, в чью химию верила вся страна и за ее пределами.
Хоть они и встречались уже полтора года, Тарьяй все еще стеснялся публичного проявления чувств, в общественных местах. Он опасался всего, опасался проявления их отношений, но есть фанаты, они будут что-то твердить о их прекрасной актерской игре, о их отношениях. Но у монеты две стороны. Гомофобы тоже рушили их счастливую жизнь. Этого и опасался Тарьяй. Все знали об их связи, ну или хотя бы догадывались, но младший упорно не позволял Хенрику положить свою голову на его плечо в такси.
— Ты знаешь, как я к этому отношусь, — спокойно сказал младший, отпихивая парня от себя. Затем шепотом добавил. — Водитель может осудить нас. Не нужно рисковать.
— Тарьяй, — Хенрик всем корпусом повернулся к парню, переплетая пальцы рук с пальцами Ти. Тот уворачивался, но старший сильнее. — Мы живем в процветающей толерантной стране. Ты не должен беспокоиться о том, что о тебе скажут люди. Ты не должен думать о том, что нас осудят. Любовь не должны судить, какая бы она не была. Ты же знаешь об этом, детка.
Конечно, Тарьяй это понимал, но он беспокоился. Украдкой посмотрел на водителя, который мило улыбался, смотря за произошедшим. Он успокоился.
Хенрик улыбнулся, укладывая свою голову на плече младшего, вырисовывая подушечкой пальца узоры на запястье парня.
Они будут любить друг друга несмотря ни на что.
***
Мы вышли из такси, занесли притихшего Хенрика до комнаты. Я пошел за водой, пока Леа раздевала Холма. Нужно успокоить свои бушующие нервы. Тьма сковывает все внутри своими цепкими клешнями, не позволяя дышать полной грудью. Воспоминания давят на мозг, сносят крышу. Больно.
— Ты можешь остаться у нас, постелю тебе в гостевой, — девушка опиралась плечом о дверной косяк, закусывая губу.
— Спасибо, я домой пойду.
На улице становилось лучше. Прохладный воздух забирался в легкие, освежал. Должен наслаждаться доставленной мне чистотой, перестать думать о плохом и двигаться дальше.
Но нет, достаю сигарету, отравляя свое здоровье и воздух. Оглядываюсь в прошлое, живу им, дышу. Не знаю, как прекратить жить прошлым, не думать о нем. Как прекратить страдать о потерянной любви и зажить новой жизнью. Просто не знаю.
Или не хочу…
