Бывший — лучший друг

Я думал весь вечер над словами матери. Противился этому, воображал и понимал, что буду поступать плохо и глупо, пытаясь отвлечь Хенрика от Леа. Я понимал, что чувства односторонние и только от меня, я не мог рушить свои отношения с Хенриком и их близкие отношения с Леа. Я бы поступил плохо. Но кто я такой, чтобы решать за него? Одна частичка внутри меня яро боролась за то, чтобы я действовал и шел на риск, самоуверенно полагая, что что-то взаимное да и есть. Как говорят: «Мал да удал»? Так вот, эта маленькая частичка победила другие мои сомнения и решила рисковать. А вслед за ней и я сам. Чтобы хорошенько освежить мозги и поразмыслить о том, как быть, как действовать, я решил прогуляться по улицам города, развеяться. Нацепив снепбек на голову, а наушники в уши, я вышел из здания отеля, направляясь по интуиции по улицам, ведь город, даже ближайшие районы, я так и не знал. Ритмичная музыка играла в наушниках, чему я подбивал свой ритм, отбивая пальцами по бедру и закусив губу на особо ярких моментах. Возможно, я выгляжу довольно комично со стороны, но кого это волнует? Как бы это ни было странно, при всей моей потерянности в дальнейших событиях, я был в хорошем настроении и расположении духа. Хотелось петь и танцевать, веселить людей, а странное чувство в животе щекоткой расходилось по всему телу. Был вечер, около восьми часов, но людей, казалось, было все больше и больше. Я решил свернуть с главной улицы на более малолюдные места, где по обычаю собираются небольшие компании разных возрастов и развлекаются на свою душу. Я не знал, чему был посвящен сбор, но из колонок, подключенных к гитаре, на которой играл парень со смуглой кожей и длинными вьющимися волосами, доносилась приятная музыка, под которую довольно-таки качало. Вынул наушники из ушей, убирая подальше в карман и подошел поближе к импровизированной маленькой сцене, около которой танцевало около десятка людей, мило смеясь и разговаривая о чем-то. Я стоял около столиков, находящихся в шаге от «сцены» и с улыбкой наблюдал за людьми, отбивая ритм ногой по песчаной земле. Неожиданно меня пихнули бедрами вбок, из-за чего я потерял координацию и быстрыми шажками удержался на земле. Посмотрев в сторону этого человека, я обнаружил полноватую низенькую девушку лет тридцати с той же смуглой кожей, как у музыканта, и длинными черными косами. Она широко улыбалась, поставив руки по бокам на те самые бедра, которыми толкнула меня. — Хэй, мальчик, чего не присоединишься к веселью? — она протянула руку мне, поправляя немного задравшуюся футболку. — Я, эм… Не знаю, просто было интересно посмотреть за происходящим. — Турист? — она склонила голову вбок, по-прежнему улыбаясь, а я утвердительно закивал. Она говорила на английском, хоть и с акцентом, как и я. — Нечего смотреть, пошли с нами! Она потянула свою руку ко мне, и я обхватил ее ладонь своей. Девушка повела меня прямиком к куче танцующих людей, в самый ее центр, от чего я невольно запаниковал. Скопления людей мне особо никогда не нравились, да и быть центром внимания не очень для меня. Но именно в этом месте, в этой атмосфере, именно с этими незнакомыми мне людьми я не чувствовал ни стеснения, ни навязчивости в общество. Я чувствовал, что делаю все правильно, и мне действительно этого хотелось. Мне нравилось двигать бедрами под ритм очередной авторской песни этих краев, нравилось вырисовывать руками неизвестные линии, придумывать какие-то движения, которые приходят чисто на автомате. Нравилось смеяться со всеми, нравилось расслабляться с помощью танца с другими людьми, имен которых я даже не знал. Это заставляло расслабиться и не думать о том, что тревожит. Такие мимолетные моменты действительно заедают в голове, оставляя приятный след на сердце. Пробыв там около часа и разговорившись с разными людьми, я решил отправиться домой, точнее в свой номер. Тело приятно ныло от усталости, ноги покалывало от длительного пребывания в движении, но это не отдавалось дискомфортом, ни в коем случае. Я брел по улицам с улыбкой на устах, сворачивая по разным углам, пока не понял, что я не знаю, куда мне идти. Знакомые улицы, которые я видел по пути к месту, где провел последнее время, уже не виднелись, и паника начала одолевать меня. Всё, спокойно. Не паникуй. Я спрашивал у прохожих, как пройти к отелю, но мало кто понимал английский, а кто понимал, не мог дать однозначного ответа. «Нужно повернуть направо, выйти на улицу… Хотя нет, не так». Солнце медленно заходило за горизонт, а я блуждал по улицам в надежде найти путь к чертовому отелю. Мой телефон зазвонил, из-за чего я удивился. Тариф работал и в роуминге, но кто бы стал звонить из Осло? Хенрик. Как я сразу не додумался! Вот болван, мог же попросить Хенка сказать мне дорогу, он то хорошо ориентируется на местности. Я принял звонок, в котором послышался обеспокоенный голос парня на фоне какого-то копошения: — Ти, где ты? Ты не открываешь дверь, значит, либо ты вышел, либо что-то не так. Все хорошо? — слова он говорил очень быстро и сбивчиво, а на последних словах сделал глубокий выдох. Вау, будто марафон бежал. — Я вышел прогуляться, все нормально. Ну, или почти… — я виновато улыбнулся, хоть абонент этого и не видит. Ну забавно же вышло. — Я немножко заблудился. — В каком смысле? — Ну в прямом. Долго рассказывать, но я просто потерял дорогу обратно. — Скинь СМС-кой то, около чего ты стоишь. И я помогу найти тебе нужный путь. Как и просил Хенрик, я отправил адрес рядом стоящего круглосуточного магазинчика и стал ждать. Время шло, я ходил вдоль улицы туда-сюда, пиная камни, слушая музыку, нацепив наушники; листал ленту новостей в социальных сетях и отправил пару сообщений друзьям, у которых, в связи с разницей часовых поясов, уже наступала ночь. Я присел на край обочины у магазина, погружаясь в рой своих мыслей. Я все-таки не знал, как начать наше примирение. Было трудно привыкать к новым взаимоотношениям с человеком, который был для тебя так невозможно близок, что был готов ему отдать все и отдал — сердце и душу. Вдруг чья-то большая, теплая ладонь накрыла мое плечо, из-за чего я невольно испугался, вздрогнув. Я поднял голову к верху, она была освещена сверху светом ночного фонаря, затемняя тенями лицо. Но эту фигуру трудно не узнать. — Вот ты где, я уже начал беспокоиться за тебя, — он присел рядом, доставая зажигалку и пачку сигарет, доставая две. Его дыхание было сбивчиво, а щеки горели розоватым цветом. Он протянул одну сигарету мне, прикуривая со своих рук. — Спасибо, что пришел. — Всегда пожалуйста, — прощебетал парень, улыбаясь мне и делая первый глубокий затяг, втягивая свои острые скулы. Нахуй меня, нахуй тебя. Я не знал, чем думаю, но потянулся рукой к его скуле, поглаживая указательным пальцем чуть ниже века. Хенрик удивленно посмотрел на меня, но не отстранялся. Глубоко вздохнув и опустив взгляд к тротуару, он спросил: — Что ты делаешь? — Ресничка упала — смахнул, — я убрал руку и улыбнулся уголками губ. Ну что ж, Тарьяй, ты, конечно, отчаянный, но маленькие шаги тоже хорошо. Хенке улыбнулся, шуточно пихая меня в плечо. Я потерял равновесие и схватился за первую попавшуюся вещь. И эта вещь — колено Холма. Мысленно я уже убил себя за свою везучесть. — Ты очень нелепый, — засмеялся он, проводя пальцем по моим казанкам на руках, которые по-прежнему находились на его колене. — Хенке, — я все же убрал руку, явно покрываясь предательски красными пятнами. Меня мучил один важный вопрос, который, хоть и делает мне больно, но важен. — Что там с помолвкой? Две недели прошло, а вы не спешите. Или ты уже… — Нет, Тарьяй. Еще нет. Я… — он замолчал, видимо обдумывая, стоит ли мне это говорить, — Я же могу поделиться с тобой кое-чем? — Мы же говорили на эту тему. Ты всегда можешь поделиться со мной всем, что тревожит, — я сжал его плечо в знак поддержки, одобряюще улыбаясь. — Я не уверен, что достаточно люблю ее для этого.