Бывший — лучший друг

Наступает мое самое любимое, самое завораживающее и интригующее, зачастую тревожное по своим манерам — прохладный вечер. Неожиданный дождь бьет по крышам домов, отбиваясь барабанным звуком по предметам. Из открытого окна доносится запах освеженной земли от засушливой погоды, трава благоухает от природного питания. Серые тучи заволокли все небо, поглощая его в свои оковы. Соседние дома одиноко пустуют без своих неосвещенных окон. Гудят мимо проезжающие машины, вбивая в голову свой скулеж резины об дорогу. Город такой красивый в огнях, заглушенных через стекло окна мокрыми каплями прохладного свежего дождя. Я вышел на веранду, наслаждаясь, как капли бьют по моему телу, из-за чего его невольно бросает в мелкую дрожь. Они бьют по лицу, оседая на ресницах, стекая от взмокших отросших волос по скуле к шее, забегая за воротник домашней футболки. Кажется, будто не только город освежается этим природным явлением, но и я сам, остужаясь от многочисленных мыслей. Леа с Хенриком должны были, вроде как, скоро приехать из ресторана, а это означало, что стоит надеть костюм, который подготовил еще днем, хорошенько отгладив. Я вернулся в комнату, заперев за собой плотно выходную дверь к окну. Мокрые капли падали на пол, но меня это нисколько не волновало. Я крутился у зеркала, примеряя приталенный костюм на себе. И, должен признать, он мне отлично шел, как ни странно. Выглядел в нем так непривычно для себя, своеобразно. Выглядел, как… Как чертов жених. Именно такие мысли проскальзывали в моей голове. И не сказать, что я их гнал оттуда. Улыбнулся этим ассоциациям, поправляя последний раз пиджак, отправился на кухню, напоследок по-глупому подмигнув самому себе в отражении. Вечер обещает быть веселым.

***

Хенрик и Леа зашли за мной по пути к номеру, рассказывая вкратце, как провели вечер. По лицу девушки было заметно, как она была рада всему, что сейчас происходит. Не сказать, чтобы Хенрик был не рад… Он улыбался, но никакого озорства в глазах, как у нее, не было. Я принес выпивку из своего номера, поставив на стол рядом с уже имевшимся ассортиментом. Там было все: начиная от пива, заканчивая крепким африканским мампоэром. Втроем мы нарезали купленные закуски на кухне, расставляя по тарелочкам. Все было, как и на любых дружеских посиделках с выпивкой. Пока мы не перешли к самой выпивке. Не знаю, что на нас всех нашло, но употреблять алкоголь в таких количествах было лишним. Леа включила музыку, подсоединенную к колонкам, и мы двигались под ритм, воображая незамысловатые танцы. Взявшись за руки, мы круговыми движениями ходили по центру комнаты, пританцовывая и смеясь. Все было так странно. Мне было легко и весело находиться в компании двух ребят, и даже их поцелуи украдкой не вызывали сильное покалывание в районе груди. Крепкие напитки ударяли в голову, кружа ее, из-за чего перед глазами плясали яркие краски. Терпкий вкус алкоголя оставался на языке, а глотку так и жгло от высокого градуса. Нас с Леа угораздило выпить на брудершафт, звонко чмокнув друг друга в щеку. Часы тикали по циферблату, а мы продолжали наше веселье без повода. В костюме становилось изрядно душно, несмотря на открытое окно, из которого дуло свежестью дождя. Хенрик давно снял свой черный пиджак, кинув его на стул, а я последовал его примеру. — Так, ребята, как-то мы скудно сидим. Давайте развлечемся? — Хенрик встал с насиженного места, подходя к столу, расставляя стаканчики, как кегли для боулинга. Интересно. — И что мы будем делать? — подал голос я, лежа, упираясь на локтях. — Ну, мы будем бросать мячик в стаканчики, а под ними задание. Если тебя оно не смущает — выполняешь, если же наоборот — выпиваешь стакашку. Понятно? — он вскинул брови и улыбнулся, разливая напитки по стаканам. Каждый написал по три бумажки с заданием или вопросом, перемешивая в одной куче. Мы с Хенриком разложили их под дно стаканов, считаясь следом вместе с Леа на «Су-е-фа», где ей пришлось начинать первой. Девушка попала в стаканчик оранжевым мячом с первого раза, вытягивая бумажку с заданием. — «Вы когда-нибудь делали что-то ужасное для близкого человека ради собственной выгоды?» — так звучал вопрос на бумажке, который огласила девушка. Наверно, будь я не так пьян, сразу бы догадался, что это мой вопрос. — Тут же не нужно объяснять саму ситуацию, верно? — Если считаешь нужным не рассказывать нам, то без проблем. — Тогда… Да, я совершала плохое действие к близкому для меня человеку, из-за чего я сейчас очень сожалею. И, черт, от этого стало паршиво. Выпью, пожалуй, стакашку, — девушка поджала губы и потянулась к стакану, но ее руку преградила широкая ладонь Хенрика. — Может, тебе хватит? Неважно выглядишь. — Все в норме, милый, — Леа решительно потянулась к пластиковой посуде, выпивая содержимое залпом. Хенрик шумно выдыхает, поджимая губы. Я с недоумением смотрел на этих двоих. На пьяную голову никаких логических решений не приходило, поэтому я решил спросить у Хена на трезвую голову. Если вспомню. Игра продолжалась, и очередь выпала моя. Улыбнувшись ребятам, я забрал мячик у девушки, направляясь к столу. На самом деле внутри растекалось липкое чувство некого страха. Ну, мало ли, в какое русло это повернется. Забросить в стакан получилось раза с третьего, и под ним, конечно, было мое задание. — «Расскажи о ситуации, которая когда-то тебя сломала», — я шумно выдохнул. Именно такого и остерегался. Выпить тоже будет не лишним. — Вы серьезно? Ну вас нахер, — высушил стакан до дна, глядя прямо Холму в глаза. Он не отводил взгляда, смотря с вызовом и неким сочувствием. Да пошел ты. Последним и оставшимся был Хенрик, который уже кидал мяч, пьяно хихикая. Наконец попав в цель, он продиктовал свой вопрос на листочке: — « Сожалел (а) ли ты когда-нибудь о расставании с девушкой\парнем, где инициатором разрыва был (а) ты сам (а)? » — Хенрик глупо моргнул, приоткрывая рот. Он закусил нижнюю губу, дергая плечами и наконец выдыхая. Было страшно видеть такого растерянного Холма. — Я очень плохо обошелся с одним дорогим мне человеком, разорвав наши отношения, все еще любя, — он смотрел прямо, блять, мне в глаза. Легкая дрожь атаковала мое тело, а колени предательски расходились, не удерживая на ногах. Какого черта, Хенрик? — Я думал, что так будет лучше для этого человека. И, не знаю, прав ли я сейчас, но так нужно было поступить. Я смотрел на него, не моргая. В голове путались многочисленные вопросы, которые еле удерживались именно в голове, не вырываясь через развязный язык. Все ходило ходуном перед глазами не из-за пьяного рассудка. Зачем ты это сделал, придурок. Тошнота резко подступила к горлу. Закрыв рот ладонями, я побежал к унитазу. Думаю, подробностей о том, что со мной было тогда, говорить не стоит. Я в прямом смысле обнимал унитаз, сложив голову на скрещенные руки. Организм отторгал алкоголь, и становилось лучше. Но от скользких мрачных мыслей я освободиться не мог. Они так прочно засели в голове, цапая черепную коробку своими острыми когтями. Повернувшись на приближающиеся шаги, я увидел Хенрика со стаканом в руках и таблеткой. Он, должно быть, выглядел не лучше меня. Мрачный, помятый, с сутулой спиной и резкостью действий. Я выпил все предоставленное им, благодарно кивнув. — Как ты? —  он гладил мою спину вдоль позвонка. Я не хотел сейчас чувствовать эти прикосновения, ведя плечом. Но он не прекращал. Провел рукой по отросшим коротким волосам, улыбаясь уголками губ. — Они отрастают. — Как видишь. Через некоторое время Леа услужливо предложила мне ополаскиватель для рта, чтобы избавиться от этого противного запаха и вкуса во рту. Становилось значительно лучше, и я убедил ребят в том, что нужно продолжить наши пьяные посиделки. Около полуночи мы улеглись на кровать, которая явно не подразумевала место для трех людей, поэтому приходилось тесно моститься друг к другу. Разошелся разговор об инопланетных теориях, на которые я только и делал, что возмущенно фыркал. Говорили о бесконечном Космосе, глядя на звезды, видные из открытого окна. Руки Хенрика покорно обнимали нас с Леа, лежавших по краям кровати, за плечи. Наверно, со стороны мы выглядим как странная шведская семья. Но я не хочу быть частью этой семьи, ее составляющим. Дальше происходило нечто непонятное. Хенрик и Леа, видимо, принявшие такую обстановку очень романтичной, говорили какие-то любовные фразы друг другу, следом целуясь. И, блять. Было больно и тоскливо на это смотреть. Они пара, это нормально, что они целуются. Но ребята, алло, я как бы тут тоже есть! Я повернулся на бок к полуповернутой спине Хенрика, закрывая глаза и считая в уме до десяти, выравнивая дыхание. Нужно освободиться от этого, прекратить обижаться и тосковать по этому дерьму. Нужно просто перетерпеть это и делать вид, что все хорошо. Все прекрасно, как и всегда. Они оторвались от губ друг друга, улыбаясь. Девушка удовлетворенно откинулась на спину, блаженно закрывая глаза. Хенрик повернулся посмотреть на меня, и улыбка с его лица медленно стала исчезать. Все было, как в прострации или каком-нибудь драматичном фильме. Мы завороженно смотрели друг другу в глаза, исследовали взглядом каждый миллиметр лица напротив поплывшим взглядом. Дыхание перекрывало, и дышать становилось категорически трудно. Все в груди давило ноющей непонятной болью. Не знаю, что случилось, но я протянул свою руку к лицу Хенрика, кладя ладонь на его лицо. И тут случилось то, чего можно было ожидать меньше всего. Он потянулся к моему лицу, накрывая мои губы своими. Внутри что-то взорвалось, целый Космос, целая огромная Вселенная! Я растерянно выдохнул, жалостливо простонав, поддался в поцелуй. Между нами находилась тоненькая рука Леа, которая, казалось, даже не замечала нас. А мы не могли насытиться. Я не мог поверить в происходящее, даже утверждать, что это все — не сон, не моя жалкая фантазия. Но это была реальность, в которой я позволял Хенрику толкнуться языком в мой рот. Казалось, что сейчас разревусь от переполняющих эмоций. Мы ошарашенно отпрянули друг от друга, когда услышали заливистый смех девушки. Глаза с широкими зрачками бешено блуждали по лицам друг друга. Грудь высоко вздымалась, и приходилось дышать через рот. — Мы такие пьяные! — девушка не прекращала смеяться, а внутри меня зародилось что-то новое, хрупкое и ничтожно малое. Надежда.