Джун нервно ходил по коридору больницы, не находя себе места. Вставал, садился, снова вставал, нервно заламывал руки, кусал губы и вновь принимался ходить. Послышались тихие голоса и звук открывающейся дверь. Молодой человек резко обернулся, увидев подругу, выходящую из кабинета.
- Ну что? Что сказал врач? – подлетел он к ней, хватая за плечи.
Лицо Куроды исказила недовольная гримаса. Парень осекся и глянул вниз, на её колени. Стабилизирующий тип бандажа, или же наколенника представляет собой изделие с металлическими и пластиковыми вставками. Такие бандажи (ортезы) могут заменить шину, показаны после серьезных травм и операций, и позволяют полностью обездвижить больной сустав. И сейчас один такой черный бандаж был на ней.
- Все плохо, - спокойно произнесла девушка, похромав к скамейке и плюхнувшись на него. Вытянув ногу, она аккуратно потерла колено, при этом болезненно скривившись. – Ещё пара таких соревнований и мои колени просто на просто сломаются.
Парень промолчал, со всей силы сжимая руки в кулаки.
Повреждение сухожилия или тендинит - раздражение и воспаление одного или более сухожилий - толстых, волокнистых тканей, которые присоединяют мышцы к костям. Спортсмены очень склонны к травмам сухожилий, которые соединяют четырёхглавую мышцу на передней части бедра с голенью. Тендинит может произойти в одном или обоих коленях и часто вызывает боль в передней части колена и в самой коленной чашечке.
- Неудобства и сильная боль будет чувствоваться не постоянно, а только когда вы будете прыгать, бегать, садиться на корточки или подниматься по лестнице, - объяснял девушке лечащий врач. - Четырёхглавая мышца может разорваться не полностью. В том случае, самая сильная боль будет чувствоваться при вращении колена. Если сухожилие будет полностью разорвано, то вы не сможете ходить, - заявил он самый печальный исход событий.
Собственно, именно это и пересказала девушке, нервно улыбаясь. Подумав, Джун тихо произнес:
- Надо рассказать всё ребятам и тренеру.
- Нет, - запаниковала, схватив парня за руку. – Не говори им ничего!
- Кумико, хватит выпендриваться! – взвился баскетболист, распаляясь на глазах. – Посмотри, до чего ты себя довела! Ты ведь знала, что у тебя такая серьезная травма, так почему все время соревнуешься с этим придурком-волейболистом?! Ты спятила!
- Не кричи на меня, - нахмурившись, девушка поднялась. – Боль я могу перетерпеть и на соревнованиях я буду участвовать, хочешь ты того или нет. Если мои колени сломаются до этого, то у меня есть ты. Не зря ты второй атакующий-защитник в нашей команде. Тогда на тебя будет возлагаться вся надежда.
- Кумико, - застонал он. – Ну а если что-то произойдет во время матча, ты отдаешь себе отчет в том, что ты больше никогда не сможешь ходить? Ты хочешь пожертвовать своим здоровьем ради одной лишь победы? Ради счета тридцать один-тридцать? Ты погубишь не только себя, но и нас!
Тяжело вздохнув, девушка устало потерла переносицу. Если Джун начинал злиться, то его нельзя было переубедить уже никакими аргументами.
- За два года колени ещё ни разу меня не подвели. Я буду играть вопреки всему, и, несмотря на запреты врача и твоих наставлений. Даже если останусь без ног, я по-прежнему буду вашим капитаном. Победа – наше все. Или ты забыл наш девиз? «Быстрее, выше, сильнее!», - пока я могу прыгать, я буду прыгать столько, сколько от меня требуется. Если надо забить – я забью. Если мне забьют мяч – я отвечу двумя. К тому же, я более чем уверена, что в последнем моем матче, я всё равно буду стоять с вами на одной площадке, - о том, что её к национальным вообще могут не допустить, Кумико даже думать себе заказала.
- Это не правильно, Мико… - прошептал он, с мольбой глядя на девушку, но так и не решаясь обнять её.
Курода с улыбкой пошевелила ногой.
- Уже почти даже не болит. Ни о чем не беспокойся и просто продолжай делать вид, что всё хорошо.
Джун понуро опустил голову, понимая, что сделать ничего не сможет. Ему оставалось лишь кивнуть. Девушка, встав на носочки, погладила его голове.
- Молодец, хороший мальчик.
- Если я тебя младше, то это не дает тебе права, так со мной говорить! – окрысился он.
- Да-да, - отмахнулась девушка. – На один месяц и двенадцать дней… Я помню прекрасно. Идем.
Парень так и не решился предложить ей руку, смотря на то, как она хромает. Даже если бы он протянул ей ладонь, Курода прошла бы мимо и не заметила. Жалость к себе она никогда не любила, и привыкла всё делать самой. Джун был уверен, что если бы в высотке здания не работал лифт, а ей надо было бы затащить наверх холодильник, то она несла бы его на себе, перебирая своими двумя. И вот сейчас, еле перебирая ногами, она продолжала идти с гордо поднятой головой, давя в себе удушающие, злые слезы.
Едва они подошли к стеклянной двери, как застыли, точно врезавшись в невидимую стену. Стоящие напротив них так же остановились, ошарашенными глазами глядя на их вытянувшиеся лица.
- Вы?! – в унисон воскликнули Кумико и Джун, глядя на, не менее ошарашенных, Иваидзуми и Тоору.
- Какого черта?
- Это я хотел спросить, - скрестил руки на груди Ойкава, с нескрываемым пренебрежением глядя на девушку с высоты своего роста.
Курода покраснела от гнева, сжимая пальцы так, что ногти впились в ладони. Как ни странно, но эта боль немного отрезвила её. Взгляд исподлобья, направленный на Ойкаву, мог испепелить его на месте. К сожалению, такими сверхчеловеческими способностями Кумико не обладала. Хотя именно сейчас она не отказалась бы стать той самой кумихо, которая пожирает человеческую печень и сердце мужчины.
Мысленно досчитав до десяти, Кумико опустила глаза. Её заинтересовала белая повязка на правом колене Ойкавы. Если припомнить, то он почти никогда её не снимал, предпочитая менять лишь сам наколенник на левой ноге. Было два варианта, которые могли сопутствовать: либо сильное растяжение, либо какая-то старая травма, которая так же беспокоит его. Девушка не обвиняла его в том, что после их небольшого поединка, состояние её ног значительно ухудшилось. Да и смысл? Она ведь знала, что такие прыжки, какие она совершает, ей противопоказаны, но всё равно, пренебрегая рекомендациями, продолжала упорствовать и прыгать все выше и выше. Ойкаве же, как она заметила, тоже досталось немало, учитывая его физическую силу и ту скорость, с которой он посылал ей мячи. Но ведь и его прыжок-подача выходили за рамки обычного спортсмена. И, каждый знал, что такого невообразимого результата можно добиться лишь путем упорных и усердных тренировок. Еще с юных лет он работал крайне усердно, что заметно по его усиленным тренировкам. И, вполне возможно, что Ойкава получил травму как раз-таки из-за переусердия. Даже собственные товарищи по команде отмечали его график очень жестоким. И вот в чем-в чем, а упрямстве они были даже похожи. Но Курода не смогла удержаться от едкого замечания, заметив то, как он прихрамывает:
- Неужели настолько хотел победить, что даже совершил свой лучший удар? Впервые за четыре года, да? Что ж, поздравляю, это был твой лучший удар после твоего проигрыша Ушиджиме-сану.
Тоору аж почернел от бешенства, а Хаджиме готов был прямо на месте придушить смеющегося Джуна и лыбящуюся Кумико. Упоминание об извечном враге из академии Шираторизавы, казалось, должно было окончательно довести Ойкаву до белого каления, но молодой человек нашел в себе силы выдавить любезный оскал и ответить не менее едко и обидно:
- По крайней мере мой удар был куда лучше, чем твой последний прыжок. Погодите-ка… Ах да! Никакого ведь прыжка не было, потому то я и выиграл.
- Ты выиграл, потому что я позволила тебе забить, - улыбнулась Курода. – Не забывай, что до этого ты проигрывал мне полгода. Надо же было дать тебе шанс почувствовать себя не таким ущербным, каким ты есть на самом деле.
Послышался хруст хрящей. Это Джун с Иваидзумой разминали конечности, явно намереваясь начистить друг другу физиономии. Даже если бы Кумико была парнем, двум капитанам честь не позволяет выяснять отношения рукоприкладством, по крайней мере, в общественном помещении. Во-первых, чревато тем, что за драку можно лишиться титула капитана, а во-вторых за такие дела вообще можно вылететь из лиги. Поэтому ограничивается лишь «дружескими тренировками» и ядовитыми высказываниями.
- Да что ты говоришь? Прости, что не оценил твоих усилий, но просто признайся, что ты больше не можешь принимать мои подачи.
Курода замерла, услышав подобное от него, скривилась и…
Схватив Ойкаву за руку и, ловко подкинув его спиной, девушка перекинула через плечо с такой силой, что капитан волейболистов с грохотом свалился на пол прямо под ноги баскетболистки. Звук стоял такой, что люди в больнице, до этого не особо обращавшие на них внимания, вздрогнули и обернулись, недоуменно глядя на эту сцену.
Ошалело похлопав глазами, Тоору, потерявший ориентацию в пространстве и суть происходящего заодно, бессмысленно уставился на разгневанную Кумихо, которая продолжая удерживать молодого человека в положении лежа, не двигалась с места и явно намереваясь сломать ему еще и руку.
Джун, моментально оторвавшись от Иваидзуми, подскочил к девушке, буквально оттаскивая её от волейболиста.
- Совсем очумела? – заорал он, привлекая еще больше внимания. – Ты зачем его ударила?
- Я его не ударила. Я его уронила, - вяло огрызнулась Курода, позволяя себя оттащить.
Ойкава же, ничего не сказав, молча взял протянутую руку и с трудом поднялся, потирая копчик.
- Удачи на завтрашнем матче, - только и бросил он, направляясь, собственно, куда и шел. При этом не забыв толкнуть девушку плечом. Кумико прикрыла глаза, горя огромным желанием бросить ему что-нибудь в след. Но решила, что пусть в этот раз, последнее слово останется за ним.
- Будто проклятье наслал, - поежился Джун, обхватывая себя за плечи. – Аж мороз по коже от его тона.
- Идем, - скомандовала она, буквально вылетая из больницы. И это с больной ногой.
Как только они ушли на достаточное расстояние, её друг разбушевался пуще прежнего. Сейчас, когда Курода сделала такую… такую… глупость, да еще и при людях, он опасался, что всё может закончиться весьма плачевно. В частности, для самой Кумико.
- Вот что ты наделала, глупая девчонка? Как можно было его так долбануть, да еще и в больнице? Ты осознаешься, ЧТО будет, если это дойдет до университета? Подумать только! Капитан баскетбольного клуба подралась с капитаном волейбольного клуба накануне тренировочных матчей. Вот какого черта, Кумико!
Девушка не нашла, что ответить, а быть может и вовсе проигнорировала этот монолог. Сейчас её волновал лишь завтрашний день, где они должны были встретиться со своими старыми друзьями. Хотя она и не была уверена, что встреча закончится привычными посиделками после тренировок. Курама Лей… Вот этого человека и стоило винить в её травме, переросшей уже в какую-то патологию.
- Замолчи, - прошептала она, и Джун резко затормозил. Он недоуменно раскрыл глаза, а рот округлился от удивления. Сейчас он не мог припомнить, когда в последний раз так с ним разговаривала его капитан, да и разговаривала ли вообще. Он обиженно поджал губы, не отвечая, но и не игнорируя эту… этот… приказ?
В кармане куртки задребезжал телефон. Отвлекшись от своих мыслей, девушка бегло взглянула на номер и сняла трубку.
- Алло? Да, тренер. Хорошо, поняла, - и, скинув, повернулась к Джуну, который послушно ждал распоряжения. – Сенсей сказал возвращаться в универ.
- Что-то стряслось? – тут же нахмурился он, увидев легкое изменение в лице девушки.
Но та лишь неопределенно пожала плечами.
- Не уверена. Он просто сказал возвращаться.
- А ты сможешь играть? – молодой человек обеспокоенно взглянул на подругу.
Горько улыбнувшись, Курода слегка повела ногой.
- Смогу, но только без этого бандажа.
- В таком случае, я помогу зафиксировать тебе бинты. Хоть как-то, но боль облегчит. Но все же, Кумико, пообещай, что позаботишься о своем здоровье.
- Идем, - отвернувшись от друга, она так и не ответила на мольбу парня.
***
Несмотря на дождь, который в это время года был не такой уж и редкостью, баскетбольная команда вышла тренироваться на улицу под сильный ветер. Волейболисты, которые наблюдали за масштабными тренировками, вздрагивали, глядя на промокших, продрогших и, определенно, злобных спортсменов. Тренер баскетболистов, так же стоял под самым ливнем, хотя у него и была возможность взять зонт, но, дабы хоть как-то поддержать ребят, он снял даже олимпийку, оставшись в одной футболке.
Пару раз он подзывал Кумико и Тору, для того, чтобы дать пару наставлений. Ойкава видел, как девушка, уперев руки в бока, что-то сосредоточенно объясняет ему. «А как будет, если так? А эдак? Что если сделать вот так?», - и тому подобное. Вопросы лились из нее рекой, но, будто остановившись на чем-то одном, она самолично принималась за командование, раздавая полученные указания ребятам. Баскетболисты носились туда-сюда не хуже самих волейболистов, что-то кричали, прыгали, по мокрому асфальту передавали друг другу мяч и, совершенно не обращая внимания на то, что ноги, вплоть до самых шорт были забрызганы грязью. Не смущала грязь и на их лицах, которая стекала с лиц вместе с потом и дождевой водой. И всё потому, что на губах их играла беззаботная и, поистине, радостная улыбка. И Курода тоже улыбалась, невзирая на боль в перевязанных ногах. Прыгать, бегать, приседать, даже поднимать ногу – было невыносимо. Каждый шаг был похож на ходьбу по острию ножа, а колени готовы были треснуть в любой момент.
Однако вся эта суматоха продолжалась, как ни в чем не бывало… Как-будто не было никакой боли. Как-будто не было опасности прекратить всё это.
Ойкава, пусть и был капитаном, но, под грозным взором тренера, был вынужден сесть на скамейку запасных. Бездумно подкидывая мяч и ловя его одной рукой, он бросал косые взгляды на улицу. Тяжелая металлическая дверь, которая соединяла спортплощадку и зал, была распахнута настежь, и парни иногда ежились, когда сюда задувал холодных ветер. Октябрь не приносил ничего хорошего, кроме простуды, да вот только, кажется, баскетболисты даже знать не знали такого слова.
- Да они вообще бесстрашные, - шепнул кто-то, так же, как и Тоору, издалека наблюдая за тренировками ребят.
-Вот посмотрим, что завтра будет, - буркнул его собеседник. – Спорю, что они весь пол завтра соплями зальют.
- А ты как думаешь, Ойкава? – Иваидзуми, закрыв бутылку с водой и вытерев рот тыльной стороной ладони, повернулся.
- Да мне, если честно, вообще по барабану, - усмехнулся он, кидая ему мяч. От неожиданности брюнет выронил бутылку, но мяч всё же поймал. Только он собирался было запустить его обратно, желательно прямо в голову, чтобы мозги отшибло, как увидел лицо Тоору. Рука с мячом опустилась сама собой. – Но если она проиграет завтра, то будет весьма досадно…
Наступила долгая, молчаливая пауза, после которой, вице-капитан, не выдержав, вновь замахнулся.
- Убери это дебильное выражение лица, - рявкнул Ива, все-таки запустив волейбольным мячом в лицо друга. – Бесит прямо твоя серьезность. Лучше бы подумал о нашем завтрашнем противнике.
- Спокойно, - хмыкнул шатен, легко уклоняясь от летящего снаряда. Мяч глухо ударился о стену и запрыгал по полу. – На этот счет у меня отдельное мнение.
Громкий шум и гам отвлек волейболистов от тренировок, отступив, они пропустили баскетбольную команду вперед. С формы тех ручьями стекала вода, и ребята, зябко ежась, поспешили скрыться в раздевалке.
Ойкава и Хадзиме вновь переглянулись, но в этот раз не обмолвились ни словом. Интересно, кто-нибудь заметил, как капитан баскетболистов подволакивает за собой ногу?
***
Тренировка затянулась, несмотря на то, что завтра должен был состояться матч. Дождь продолжал лить, как из ведра и спортсмены, не взявшие с собой зонты, вынуждены были остаться в зале. Уставшие, измотанные, но решительно настроенные на завтрашний бой, они потихоньку начали расходиться. Ушел первый, второй, третий… И вот вскоре остались лишь Тоору, Иваидзуми и тренер волейболистов.
- Тебя ждать? – поинтересовался брюнет, натягивая поверх футболки водолазку и забирая из шкафчика куртку.
Ойкава лишь мотнул головой и махнул рукой в сторону двери, мол, иди уже. Он единственный из команды, кто еще был одет в спортивную форму. И всё потому, что тренер загрузил таким количеством документации, что капитан невольно стал задумываться об отставке. Ну или, в крайнем случае, о приобретение менеджера, какого не наблюдалось уже три года.
- Не задерживайся, - буркнул на прощание друг, и дверь тихонько хлопнула, говоря о том, что Хадзиме ушел.
Капитан потянулся и устало потер глаза. Целый день носить линзы и не давать возможности отдохнуть глазам – очень утомительно и тяжело. Домой он не торопился, решив всё-таки сперва закончиться все дела, а уж потом душ, еда и всё такое прочее.
Когда же он всё-таки решил собраться домой, время было начало десятого. Быстро переодевшись, он схватил куртку, надел очки и, взяв ключи, закрыл двери тренерской, а затем запер и двери спортзала. Зевая, он вышел на улицу, хотя буквально через секунду скрылся за ближайшим кустом. На лестнице, в самом низу, сидела Кумико и сосредоточенно тыкала пальцем по экрану мобильника. Ойкава моментально навострил уши, когда услышал слабые гудки в трубке.
На улице было настолько тихо, что стало слышно, а кто-то снял вызов и, грубым, мужским голосом, спросил:
- Да? Это Курода Такеру. Кто говорит?
Девушка скривилась, как от пощечины и с горькой усмешкой ответила:
- Это твоя дочь. Странно, что у тебя до сих пор моего номера нет…
Однако мужчина, как понял Тоору, её отец, быстро перебил Кумико, не дав ей договорить:
- У тебя ко мне какое-то дело? Говори быстрее, я сейчас очень занят.
Прикрыв глаза, девушка быстро протараторила:
- Отец, у меня завтра игра. Ты придешь посмотреть?
В телефоне повисла гробовая тишина, из-за которой было слышно лишь сбивчивое дыхание самой Куроды и, попутно, Ойкавы. Затем мужчина в трубке недовольно, если не сказать, раздраженно фыркнул:
- У меня дела завтра. Может как-нибудь потом.
- Потом будет уже поздно… - прошептала Кумико, но её явно не слушали.
- Извини. Всё потом. У меня сейчас дела.
И в мобильнике что-то щелкнуло, затем послышались частые, торопливые гудки. Еще несколько минут девушка слушала этот звук, будто надеясь, что отец вновь появится на связи, но поняв, что это бессмысленно, с тяжелым вздохом убрала телефон в рюкзак. На секунду Ойкаве показалось, что она расплачется, но Курода лишь уткнулась лицом в колени, закрыв голову руками и замерла. За всё время, пока Тоору наблюдал, она не издала ни единого звука. Молодой человек, поджав губы, даже было порывался подойти к ней, но чья-то невидимая рука будто хватала его за шкирку, останавливая, и парень замирал на месте, продолжая исподтишка наблюдать за девушкой. Но видимо, помощь ей и не требовалась, потому что резко встав, она закинула на плечо сумку, откинула с лица длинные пряди серых волос и уверенно зашагала по дороге. Вынырнув из своего убежища, Ойкава выдохнул изо рта пар и засунул руки в карманы.
- «Потом будет поздно» говоришь?.. Да что с тобой не так, Кумихо?
