Нет лекарства от любви.

Бармен, облокотившись о барную стойку, с легкой улыбкой на губах наблюдал за выпивающей парочкой, рассевшейся в отдаленном участке бара. Мужчина видел, что между этими двумя сверкают искры и молнии, но при этом выглядели они, как старые и добрые друзья. Ему доводилось слушать от Куроды и Райдона о волейболистах, да и Ойкаву он знал неплохо. Скандал, который разгорелся возле капитана волейбольной команды после выпуска из старшей школы, было тяжело забыть. А Кумико, видимо, ничего и не знала. Да и откуда ей было знать? Всё, что её интересовало после инцидента — это баскетбол. Она буквально жила им! Она не любила учиться, особо не старалась что-то делать хорошо. Ей было достаточно того, что она имела сейчас. Но надолго ли её хватит? Она молодая, активная, ей только жить и жить. Мужчина удручающе покачал головой, внимательно, с легким прищуром вглядываясь в лицо Ойкавы. Шатен улыбался, прикрывая свою улыбку бокалом с выпивкой. Курода же что-то пыталась доказать волейболисту, видимо, говоря о преимуществе баскетбола над волейболом. Парень явно не был с ней согласен, качая головой. — Не понимаю я тебя, — хмурилась девушка, тщательно пережевывая сушеного кальмара. — Ты один из самых крутых игроков в волейбол, так почему не пошел в известные команды, как это сделали Ушиджима и Бокуто. Почему именно Тохоку? Тоору усмехнулся, поражаясь её логике и наивности. — Скажем так, волейбол — это не предел моих мечтаний. — Но разве тебе не предлагали вступить в FIVB? — не унималась Курода, оставив несчастного кальмара в покое. — Я же сказал: волейбол — не предел мечтаний, — спокойно, но холодно повторил Ойкава, отпивая из своего стакана, тем самым говоря, что этот разговор окончен. Кумико фыркнула и, подперев рукой подбородок, отвернулась к окну. На улице начался дождь, крупные капли барабанили с завидной частотой, успокаивая. Она не понимала Ойкаву и его команду, которые могли достичь большего, но вместо этого пошли на попятную. Курода любила баскетбол. Всей душой любила. Но чем старше она становилась, тем плотнее в голове оседала мысль, что баскетбол не просто увлечение, а возможность зарабатывать себе на жизнь. Когда она была маленькой, именно отец привил ей любовь к этому виду спорта, за что она ему до сих пор благодарна, несмотря на их натянутые отношения. Девушка знала, что многим, в том числе и NBA, не нравится смешанная команда «Владык гравитации». Считали, что команда вполне может обойтись и без девчонки. Но раньше всё было по-другому. Раньше она, как обычная школьница, состояла в секции по баскетболу, где была одной из многих девушек, приходивших туда. Да и капитаном она никогда не была. Тогда это было не более, чем увлечение. Никто и предположить не мог, что это перерастет в нечто большее. Тогда она была наивной и глупой девочкой, считавшей, что имеет всё, что только можно пожелать. У неё были хорошие оценки, замечательная успеваемость в школе, хобби, парни, подруги, любимый человек… Впрочем, из-за последнего всё и произошло. С капитаном мужской волейбольной команды они встречались весь год последнего класса Средней Школы. Ухаживания, красивые слова, цветы, свидания, походы в кино, знакомство с семьей и общие планы и мечты… Всё было разрушено в одночасье. Изнасилование разрушило не только её жизнь, но и жизни других людей. Курода пробыла в состоянии депрессии слишком долго, у неё выработалась андрофобия — боязнь мужчин, а из-за эротофобии — боязни интимной близости, у девушки начались приступы истерии и беспричинной агрессии. Врачи говорили, что пережитый стресс и депрессия сыграли в этом ключевую роль, но их можно побороть. Три месяца Курода ходила к психологу, но безрезультатно. К психологу девушка так и не смогла попасть из-за того, что врач оказался мужчиной. Впрочем, лечение проходило достаточно проблематично, учитывая, что все действующие врачи были противоположного пола. Девушка не подпускала к себе даже родного отца. Её мать — женщина со слабым сердцем и ранимой душой — не смогла и дальше смотреть на свою дочь, которая, казалось, лишилась рассудка, и, наглотавшись таблеток, умерла. Отец Куроды не простил этого дочери, отдалившись от неё и фактически бросив на произвол судьбы. Единственными людьми, которые не отказались от обезумевшей девушки, была семья Джуна, ставшая для неё новой семьей. Только благодаря их поддержке, их надежде и вере Кумико смогла оправиться и даже вернуться в привычную жизнь. Мужчин, а уж тем более какие-то близкие отношения, она старалась лишний раз не вводить в свою жизнь. Лишь чувство благодарности к Джуну не позволяло ей кричать в присутствии друзей. Психологические травмы не исчезают бесследно, оставляя в психике глубокий след. Вот и её переклинило. Она стала тренироваться, как одержимая, желая доказать всему миру, и, в первую очередь, самой себе, что баскетбол стоит намного выше волейбола. Из-за одного единственного представителя этого вида спорта у неё выработалась такая антипатия и ненависть, что она возненавидела даже Сатори Тендо, с которым она была в дружеских отношениях, ласково называя его не «чертом», а «чертенком». Тогда-то и Райдон предложил собрать команду, главной целью которой стало добиться места в составе NBA. Связи между волейболом и баскетболом не было никакой, но, как ни странно, эта неожиданная цель успокоила Кумико. А дабы девушка чувствовала своё превосходство, Комацу уступил ей своё место капитана, отказавшись от этой должности. Теперь, когда прошло уже почти четыре года, а болезнь отошла на второй план, Курода понимала, насколько это пустое желание. Из-за своего упрямства она пожертвовала своим здоровьем и своими силами. Никто, ни Джун, ни Райдон, ни даже её тренер не знали, что девушка собирается оставить пост капитана и уйти из большого спорта. Не из-за травмы, вовсе нет, а из-за усталости. Она готова была сопровождать «Владык гравитации» в Америку, но уже в качестве начинающего тренера. Пока что ещё они не полноправные члены NBA, претендентов довольно-таки много, но последний матч с их вечными соперникам ещё со Старшей Школы, должен был открыть им новую дорогу. Пусть все думают, что она покинет команду по состоянию здоровья, пусть так, даже пусть она пересядет в инвалидную коляску, но так будет легче для всех. Единственный, кто пытается хоть что-то сделать, это Джун. Но ведь Курода и без него прекрасно понимает последствия, просто не хочет что-либо менять сейчас. Но она не понимала выбор Ойкавы. Чем-то они с ним были похожи, наверное, той же самой одержимостью мячом. Но зачем продолжать напрягаться и что-то доказывать, если всё равно не собирается продолжить этот путь? Этого она никак не могла понять и принять. — Твоя травма очень серьезная? — вдруг ни с того, ни с сего спросил шатен. На девушку он не глядел, а лишь придирчиво разглядывая размороженные крабовые палочки, соображая, можно ли есть их сейчас или подождать, пока они ещё немного подтают. — А тебе зачем знать? — прищурилась Курода, напрягаясь всем телом и пристально вглядываясь в сосредоточенное лицо парня. — Расслабься, я просто спросил, — решив-таки подождать ещё немного, Ойкава отложил палочку в сторону и облизал пальцы. — Мы ведь оба спортсмены, травм в нашем деле не избежать. А у хорошего спортсмена их не одна штука. — Разве не должно быть наоборот? Тоору лишь передернул плечами. — Я считаю, что травмы — это показатель труда, твоих усердий и достижений. Легкое растяжение для спортсмена — это позор, показатель халатности и беспечности, а более серьезные… Ну, я уже сказал своё мнение. — Учту на будущее, — хмыкнула она, ставя на стол пустой бокал. — Такаши, мне манговый сок! — Будет сделано, — незамедлительно откликнулся бармен, который уже откровенно начал зевать. — Счет нести? — Да, будь так любезен, — Курода сонно потерла глаза и одним залпом осушила протянутый ей стакан. — Я пойду, — вложив купюру в специальную книжечку, девушка поднялась со своего места, чуть пошатываясь от выпитого алкоголя. Ойкава удивленно вскинул брови, а затем нахмурился, так же поднимаясь. — Ты ведь пьяна! — справедливо возмутился он, наблюдая за тем, как девушка широкими дугами обходит столы и стулья, стараясь не врезаться. — С чего ты взял? — вполне искренне, без малейшего отголоска алкоголя в голосе произнесла она, останавливаясь. Внезапно её лицо озарила хищная улыбка. — Кстати, Ойкава, зачем ты связывался с Тендо? Молодой человек вздрогнул, но внешне остался спокоен, лишь взгляд стал в разы опаснее. Курода же наградила его ещё одной обаятельной улыбкой, подмигнула и пошла ловить такси. Когда девушка скрылась из виду, Тоору дал волю эмоциям. — Что за девчонка?! Везде ей надо свой нос сунуть! Бармен, протирая бокалы, благоразумно умолчал о том, что это именно волейболист сует свой нос, куда не следует. В конце концов, в своём прошлом Кумико просто-напросто никому не позволит копаться. Какие бы их отношения не связывали.

***

— Мико, подъем! Опоздаем же! — настойчивый стук и голос Джуна заставили девушку поднять сонную голову с подушки. — Иду я, иду! — хрипло отозвалась она, натягивая на себя джинсы и рубашку. Отперев засов на двери, недовольно уставилась на друга. — У тебя совесть есть вообще? Ты хоть знаешь, во сколько я вчера пришла? — Да уж догадываюсь, — несколько кривовато улыбнулся он, выпуская девушку из спальни. Курода, размазывая по лицу остатки косметики, пошла умываться. Прислонившись к дверному косяку, парень осуждающе добавил: — А ещё я точно могу сказать, с кем именно ты пила. Щетка, которой усердно орудовала девушка, замерла. Курода сосредоточенно и очень зло уставилась в зеркало, смотря точно в глаза друга. На Джуна это не произвело ровным счетом никакого эффекта. — И что с того? — наконец девушка опустила свой тяжелый взгляд вниз, сплевывая зубную пасту. — Почему ты вообще пошла пить, когда ты ещё несовершеннолетняя? — заорал Джун, запуская в подругу полотенцем. — Какого черта ты вообще творишь? — Вы тоже несовершеннолетние, — спокойно, но холодно отозвалась Кумико, вытираясь. — Но мне ведь прекрасно известно, что благодаря отцу Тору вас пропускают в клубы, где вы куролесите до самого утра. Такого выпада с её стороны парень явно не ожидал. Стоило лишь вспомнить, что творилось прошлой ночью, как становилось слегка не по себе, особенно под тяжестью взгляда подруги. Но смущение его длилось недолго. — Не попадитесь в следующий раз, — устало произнесла она, швыряя полотенце обратно. — Но почему именно с ним?! — Так получилось, — безразлично пожав плечами, девушка зевнула. — Кумико, ты совсем не думаешь о последствиях! Ему двадцать два года, а тебе всего восемнадцать! Что если он сдаст тебя, что ты ходишь по подобным заведениям? — Прекрати читать мне мораль! — разъярилась она, резко оборачиваясь и сверля друга взглядом. — У нас с тобой у обоих канадское гражданство, так что хватит мне говорить, что хорошо, а что плохо. И без твоих нравоучений тошно… Откровенно говоря, в родословной Кумико и Джуна не было никаких американцев, просто так получилось, что родились они на территории Канады, а значит, официально являются гражданами Северной Америки. А, как известно, в Канаде совершеннолетие наступает с восемнадцати лет. — Значит, прекрати с ним таскаться! — Да что на тебя нашло? — изумилась девушка, не понимая вспышек гнева. — Мы просто выпили вместе и разъехались разными дорогами. Вот и всё. Джун перевел дух, несколько раз глубоко вздохнув и выдохнув. Схватившись за виски, примирительно поднял ладонь. — Ничего. Извини, я просто переживаю за тебя. После того случая на дискотеке никак успокоиться не могу. Не оставляют мысли, что твоя болезнь может обостриться. — Не волнуйся, — сменив гнев на милость, вполне серьезно проговорила она. — Я не смогу вас возненавидеть, даже если захочу. С этими словами, Курода вышла за порог. А губы парня сложились в горькую полуусмешку. Конечно же, она не сможет их возненавидеть, потому что уже давно борется с чувствами отвращения и ненависти.

***

— Все так заняты учебой, — вздохнул Тоширо, наблюдая за студентами, которые не видели ничего вокруг, кроме своих учебников. — Одни мы вкалываем, как проклятые. — Спорт учебе не помеха, — нравоучительно произнес Райдон, поднимая вверх указательный палец. — Заканчивайте побыстрее с обедом, — к парням подошла Кумико, но выглядела она довольно-таки мрачно. — Нам назначили дату игры с Хиросимой, — потрясла она бумагами перед носом у своих товарищей по команде. «Владыки гравитации» молча отодвинули свои обеды и нахмурились, приготовившись слушать. — Через две недели состоится игра. — Что? Почему так скоро? — подавился воздухом Тору. — Разве соревнования не должны были начаться лишь через полтора месяца? — Поставили назло нам, — нехотя призналась она. — То, что ректор и тренер отвоевали моё право на участие, сильно задело гордость альянса. Скажите спасибо, что хоть так. — Но две недели — это слишком короткий срок, — осторожно подметил Райдон, но решил быстро перевести тему: — Что там по играм? — Это ещё не всё, — прошипела Курода, с грохотом придавливая турнирную таблицу рукой. — В один день будет полуфинал и финал. — То есть, за один день мы должны сперва отвоевать два первых места? — погрустнел Тору. — Нехороший расклад получается. — Ещё какой, — Кумико села перед парнями и, перевернув листок, принялась чертить схему. — Вот смотрите… Первыми у нас играют университеты Кейо и Кюсю… — Ожидаемо, — кивнул Райдон. — Но преимущество всё равно у Кюсю, так что Кейо будут шестыми, как ни крути. Дальше. — Ты прав. Я почти на сто процентов уверена, что выиграет Кюсю. Следующими будут играть Хоккайдо и Хиросима. Здесь вообще без вариантов, преимущество всё равно у Хиросимы. А вот здесь начинается самое интересное! Мы играем с Тодай, но при этом, если выигрывает, то встречаемся сперва с Кюсю, затем только с Хиросимой. — Получается, что Тодай теряет свое третье место в рейтинге? Но тогда что за дичь с Хиросимой? Почему их сразу поставили в таблицу за второе и первое места? Где справедливость? Мы ничем не хуже их! Так почему нам даже возможности отдохнуть не дают, а ставят играть в один день с сильнейшими командами? Девушка лишь отчаянно развела руками. — Мне объяснили это тем, что никто не сомневается в победе Хиросимы. Но видишь, страдаем не только мы. И Тодай достанется по полной программе. Четвертое место для их команды… Это позор! — А тренер что? — подал голос Акио. — Полностью со мной солидарен, но ничего сделать не могут. Альянс перешел на сторону Хиросимы. А значит, нам будут всеми силами вставлять палки в колеса. Думаю, они пойдут на всё, чтобы мы не получили золото. — Черт! — от души выругался Джун. — Вот только из-за этих всей махинаций я и ненавижу большой спорт. — Согласен с тобой, — мрачно кивнул Тору. — У нас ровно столько же шансов получить золото, сколько и у Хиросимы. Но они решили взять нас на измор, дав соперникам хорошую такую фору. На это Кумико ничего не ответила. Да и что толку, если всё уже решено? Вполне возможно, что вмешательство в работу альянса лишь усугубит положением. Поэтому проще было оставить всё, как есть. «Но играть два матча подряд… При всём моем самомнении, даже мне это не под силу. Логичнее было бы сыграть с Кюсю в первой и четвертой четверти. Но если в первой четверти с Хиросимой мы дадим им преимущество хотя бы в два очка, то догнать уже не сможем. Хотя Кюсю не такая уж и сильная команда, ребята смогут в легкую выиграть и без меня. Но я ведь капитан… Я не могу надолго оставлять их на поле. Тогда, что же делать? Даже если Кюсю не такая уж и проблема, то ребята выдохнутся перед игрой с Хиросимой. Да ещё и с Тодай за день до этого придется играть… Вот ведь черт!». Обговорив с парнями план тренировок, Кумико и Райдон отправились на занятия. Втихоря девушка потирала колено, которое именно в этот момент начало нещадно болеть. Поморщившись, Курода уже начала отставать от друга, прихрамывая. — Йо, Кумихо! Скрипнув зубами, девушка с трудом нацепила на лицо дежурную маску и широко улыбнулась, повернувшись к Ойкаве. Комацу остановился в паре метров от них, хмурясь, но не предпринимая активных действий. Ойкава, радостно улыбаясь, подошел вплотную, наклонившись так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Девушка молчала, созерцая его переносицу. — Не обязательно здороваться со мной в университете. — Да больно надо, — фыркнул он, доставая что-то из кармана. — Держи. — Отрава? — в голосе её прозвучала едва скрытая надежда. На что Ойкава лишь расхохотался, привлекая ещё большее внимание. В его карих глазах так и читалось: «И как только догадалась?». Принимая подарок, девушка с любопытством оглядела небольшую черную картонную коробочку, в которой что-то громыхало. Курода уже видела подобное, когда волейболист заматывал ей ноги. Не дождавшись её благодарности, Тоору развернулся, но, сделав несколько шагов в сторону, остановился и, развернувшись, тихо произнес: — Удачи, — подмигнул он, удаляясь. Что он имел ввиду под «удачей», девушка поняла без лишних слов. Сама команда волейболистов так же, как и они, готовилась к соревнованиям. Но если соревнования баскетболистов проходили здесь — в префектуре Мияги, то команда Тоору ехала в Осаку. Значит ли это, что в университете Тохоку на две недели наступит спокойная жизнь? Курода в этом очень сильно сомневалась. — Ну надо же… — едко прокомментировал Комацу, когда подруга вернулась к нему. — Честно говоря, не ожидал от тебя подобного отношения. Кумико лишь недовольно повела плечом, мол, не лезь не в свое дело. Поджав губы, парень замолчал, продолжив сосредоточенно смотреть прямо перед собой. А девушка уже просто-напросто устала бороться с нападками и осуждениями со стороны друзей. «И всё-таки, — припомнила она вчерашний разговор, — что ему надо было от Тендо?».

***

— Здравствуй, чертик! — доброжелательно разулыбался Ойкава, помахав рукой высокому парню с копной красных волос, прическа которого напоминала взбесившегося ежика. — И тебе не хворать, Великий король, — если Тендо и был удивлен, то вида не подал, откровенно поморщившись, так и говоря, что хворь обрушится на Тоору в самые ближайшие дни. — Кажется, я тебя предупреждал… Разве нет? — Да не злись ты так, — натужно рассмеялся капитан волейболистов. — Нам ведь с тобой есть о чём поговорить, разве нет? Например, о нашей общей знакомой? Сатори Тендо не будь дураком, смекнул, что для некоторых личностей этот разговор мог выйти боком. Однако, обсуждать подобное при всех — не имело смысла. Многие люди, которые присутствовали на встрече выпускников Средней школы, знали, какой трагедией обернулся их последний вечер. Конечно, знать им, что Ойкава и Курода несколько недолюбливают друг друга, было не обязательно. Но начать разговор прямо здесь, означало — подключить всех к данной дискуссии. А Ойкава, кажется, как раз-таки был намерен это сделать. — Не буду скрывать, что не понимаю, о чём ты говоришь, — у бывшего спортсмена начал подергиваться правый глаз. — Но, кажется, я тебе уже ясно дал понять, что это не твоё дело. Не затеивай игру, в которой не можешь выиграть. — А я и не затеваю, — Тоору безразлично передернул плечами. — Я просто знаю, что выиграю, — лицо его омрачилось, и взгляд стал жестоким. Такие глаза бывают у человека, полного решимости, но понимающего, что всё ещё может обернуться не в его пользу. «Красный монстр» тоже видел это, и на его лице появилась привычная, недружелюбная улыбка. Издевка и сарказм в его голосе были настолько обыденными и привычными вещами, что многие просто махнули на это рукой. Никто никогда не мог предугадать: говорит ли он серьезно, или же снова дурачится. От этого было не по себе. Кто знает, что Тендо выкинет в следующую секунду? Сатори доверял не только своим мозгам, но и инстинкту следовал безоговорочно. И вот сейчас плохое предчувствие не покидало его голову. Красноволосый раздраженно нахмурился. Он не знал, что Курода и Ойкава учатся вместе, потому и не мог представить, какой между ними противостояние и неприязнь. Но… Подругу он выдавать не собирался. Пусть они и не виделись, пусть перестали общаться, но бывший волейболист лишь от всей души мог посочувствовать тому, что с ней произошло. Чисто по-человечески. — Не нарывайся на драку и уходи по-хорошему, — продолжая безумно улыбаться, процедил он сквозь зубы. — Не знаю, с какой целью тебя интересует её прошлое, но… — А что если я скажу, что она мне интересна? — перебил Тендо шатен, склонив голову к плечу. Но подобное заявление не выбило молодого человека из колеи. Он лишь усмехнулся и, совсем уж осоловело посмотрев на Тоору, протянул: — Не убедил. — Ну, значит, она мне нравится, — развел руками волейболист. У Тендо нервно задергался глаз. О похождениях Ойкавы по бабам уже тогда ходили легенды. — Кумико не та девушка, к которой следует подкатывать, — буркнул он, отмахиваясь. — Всё равно тебе ничего не светит… — А если я скажу, что у нас что-то было? — улыбка вышла запредельной. А резко побледневшее лицо Сатори уже говорило о том, что в прошлом девушки что-то не чисто. Окружающие, которые напряженно прислушивались к разговору, разом отшатнулись, округлив глаза. По толпе прошел шепоток. И если раньше они смотрели на Тоору с явным интересом, то сейчас во взгляде читалось лишь пренебрежение и даже какое-то сочувствие. — Врешь, — прошептал Тендо, сжимая кулаки. Воспоминания прошлого обрушились на голову, как снег. Ведь именно Сатори был тем, кто нашел Куроду и своего капитана. Насколько бы спокойным и равнодушным человеком он не был с окружающими, но стерпеть такое было выше его сил. В ответ Ойкава молча достал свой мобильник, порылся в нем и… показал фотографию, где на его груди тихо, мирно посапывала девушка, узнать которую, не составило труда. На фотографии, где уместилось даже улыбающееся лицо волейболиста, была Курода Кумико.