Нет лекарства от любви.

Просыпаться было мучительно тяжело. А ещё тяжелей было осознавать, что ты ещё жив. Кумико с трудом разлепила свинцовые веки тупо глядя в белый потолок. Зрение напрочь отказывалось фокусироваться, а в голове противно что-то стучало. Но сил не было даже на то, чтобы поморщиться. Каждое движение вызывало нестерпимую вспышку боли и тошноты. Ужасно хотелось пить, но сухие губы слиплись настолько, что рвалась тонкая кожа. Прикрыв глаза, девушка попыталась восстановить последние события. Победа – вот всё, что ей удалось вспомнить. А нет… Было ещё что-то. Кажется, она потеряла сознание от болевого шока, а потом кричала. Громко, срываясь на визг, но от того крик выходил не менее болезненным. И все-таки Курода скривилась и тут же охнула, скулы тот час свело судорогой. Недовольно заворчав, девушка с тихими стонами попыталась приподняться на руках. – Кумико! Слава богу, ты очнулась! – на неё тут же обрушился ураган с лице мамы Джуна. Тихо застонав, девушка протестующе замычала, требуя, чтобы её сжимали не так сильно. – Ох, прости-прости, – Харуми-сан с виноватой улыбкой погладила спортсменку по голове и присела на краешек кровати. – Как ты? Пить хочешь? Моргнув, девушка с трудом сфокусировала взгляд на лице женщины, и вновь попыталась приподняться на койке. Но тут же почувствовала излишнюю тяжесть на своей руке. – Бедный мальчик, всё ждал-ждал, когда ты очнешься, и все-таки уснул, – вздохнула Харуми-сан, аккуратно высвобождая руку Куроды из захвата… а кого? Голову больно было поворачивать. – Трое суток уже в палате сидит, никак домой выставить не могу, – в голосе её прорезалась самая настоящая гордость, которую не перебило даже наигранное возмущение. – Кто? – прохрипела баскетболистка, уже мысленно содрогнувшись от ответа. Женщина удивленно округлила глаза. – Как «кто»? Ойкава-кун, разумеется. «Разумеется… Так и знала», – представив, что потом ей наговорит волейболист, девушка загрустила. И ведь наверняка припомнит ей об этих бессонных ночах, которые он мог бы провести дома. Не без помощи соседки, Кумико наконец-то смогла приподняться, но… Лучше бы этого не делала. Ей было страшно смотреть на свои ноги, но при этом ужасно любопытно. Повернув голову, девушка не без улыбки оглядела шатена, который мирно посапывал на её койке, при этом ни на секунду не выпуская из своих цепких пальцев её ладонь. Выглядел Ойкава и в самом деле уставшим. Скулы заострились ещё сильней, а под глазами залегли темные круги, подтверждая слова Харуми-сан о бессонных ночей. В голове до сих пор не укладывалось, что этот парень, лишь месяц назад оттоптавший её ноги по самые колени, искренне, без каких-либо скрытых мотивах беспокоится о её состоянии. Даже зная всю подноготную, даже зная, как она относится и нему, и зная, что никто из его товарищей не одобрит столько радикальных перемен. Курода нахмурилась. Не верилось… И она не понимала, в какой момент был толчок для развития отношений. «Господи! Какие ещё отношения? Возьми себя в руки, Курода Кумико», – разозлившись на саму себя, девушка попыталась аккуратно высвободить свою ладонь из захвата. Но это оказалось не так то просто сделать. Даже во сне молодой волейболист не терял бдительности и хватки, лишь сильнее сжал её хрупкую побледневшую кисть. Тихо пискнув, спортсменка пошевелила пальцами, понимая, что останется без пальцев. После лекарств её дико качало, и каждое движение или прикосновение отдавало в тело такой болью, что хотелось умереть не вставая. Поэтому сейчас даже такой жест, как сжатие пальцев, на который бы она и не поморщилась, вызвал волну боли. Пальчики, оказавшие в капкане, тихо, но от души прохрустели. Но, не смотря на это, хотелось дотронуться до этих жестких на вид каштановых волос. Она ведь уже знала, что они очень мягкие на ощупь. Было дикое желание разбудить его и заставить пойти спать. На нормальную кровать и в нормальном положении. Белый халат, покоившийся на плечах парня, слегка сполз, и девушка потянулась, чтобы поправить его. Харуми-сан с легким присвистом наливала в стакан воды. – Выпей, – протянув маленькую металлическую тарелочку, на которой покоились три капсулы, женщина подала стакан с водой. – Не нужно кривиться, – покачала она головой, заметив, как скисло лицо Кумико. – Врач велел дать их тебе, как только ты отойдешь от наркоза. С тяжелым, мученическим вздохом, девушка брезгливо закинула капсулы себе в рот, запив большим количеством воды. И вновь скривилась, почувствовав, как её начинает подташнивать, а голова вновь пошла кругом. Поспешив лечь обратно, она прикрыла глаза. Стало немного легче, а горло, по которому словно терли наждачной бумагой, немного расслабилось. – Как всё прошло? – хоть голос и звучал по-прежнему тихо, но ломоты в нём больше не было. – Хорошо, как ни странно, – пожала плечами женщина, присаживаясь на мягкий стул возле койки. – Дело уже было даже не в ноге, а большой потере крови. Как ты умудрилась заработать открытый перелом, – ума не приложу! Именно из-за анемии ты так долго не приходила в себя. Слава богу, что всё обошлось, хоть и потребовалось экстренное переливание. Операция, конечно, прошла успешно, но… – Что «но»? – пуще прежнего побледнела девушка, чувствуя неладное. Женщина тихо рассмеялась и всплеснула руками. – Не пугайся ты так, я ничего плохого не имею ввиду. Просто хочу сказать, что это не одна твоя операция. Кость сейчас удалось вправить, но понадобиться довольно долгое время, чтобы она восстановилась. Врачам пришлось вытаскивать осколки, да и при открытых переломах большой риск возникновения инфекций. Пришлось потрудиться, чтобы вымыть и очистить рану. Нельзя делать операцию на колено, пока кость не окрепнет. Врачам, конечно, удалось вместе с костью сшить и связки, но это лишь временно. В любом случае, придется восстанавливать ногу и укреплять мышцы. Курода облегченно кивнула, но тут же, настороженно прищурившись, осторожно уточнила: – Значит, я обойдусь без ампутации? – Да, но с такими серьезными травмами, посидишь в инвалидном кресле, потом за курс реабилитации примешься. Девушка скривилась, хотя душа ликовала. Она не станет инвалидом! Это явный плюс. Однако, курс реабилитации… Покосившись на спящего парня, Кумико шепотом спросила: – А как я в Канаду с такими ногами доберусь? – На самолете. Расстояние не близкое, но сейчас это единственный вариант. Не бойся, – приободрила она, – Джун и я поедем вместе с тобой. – И Джун тоже? – ахнула баскетболистка. – Но как же университет? – Перепоступит снова на первый курс. Всё равно сейчас появился шанс играть в юношеской лиге NBA, так пусть хоть в спортивной академии усилия прикладывает. Ну а ты в любом случае берешь академический. Захочешь, вернешься сюда, а нет, так останешься там и пойдешь учиться на тренера. Кумико всегда поражалась легкомысленности этой женщины, но сейчас от её слов она просто выпала в осадок. Наверно, ей было проще так мыслить, раз они семьей жили несколько лет по канадским законам и образу жизни, но всё-таки это было немного дико. – А мой отец? – прищурилась девушка, вновь превращаясь в дикого зверька, загнанного в угол. Единственное, что волосы на загривке не топорщились. Отпустив глаза, Харуми-сан виновато пробормотала: – Не смогли до него дозвониться. И доктор Мидзушима звонил, и муж звонил, и я… Если бы могла, девушка бы рукой махнула. Но осадок все равно остался. – Просто отправьте с моего телефона сообщение, чтобы деньги на счет больницы перечислил. Он же у нас человек занятой, ему до нас, суетных смертных, никогда не было никакого дела. А так, глядишь, и пользу принесет. Женщина не стала ничего говорить, хоть и должна была как-то осадить разозлившуюся девушку, но… Не стала. Просто не смогла, потому что Курода во всем была права. И если бы она лично не знала её отца, который очень сильно изменился со смертью жены и изнасилованием дочери, то думала бы, что это всего лишь преувеличение избалованного ребенка, у которого есть всё, но при этом ничего. Но нет… Харуми не понимала, как можно было настолько отдалиться от ребенка, который пережил такой ужас и горе. Как можно было не прийти на помощь, а вместо этого начать брезговать и винить? И мать Кумико хороша… Не смогла она, видите ли, справиться с изнасилованием дочери. Если она не смогла, то что нужно было делать пятнадцатилетней девочке, оказавшейся в этом аду? – Кстати, а как ребята? – побеспокоилась девушка. – Надеюсь, они хорошо отпраздновали? – Без тебя даже не стали, – покачала головой мама Джуна. – Тренер Ямамото сразу после награждения сюда приехал, но тебе как раз операцию делали, так что его не пустили. Ребята приходили, но ты была без сознания, поэтому они не долго здесь находились. Однако, мой телефон не смолкает… – женщина резко замолчала и ошарашенно округлила глаза. – Ой! Я совсем забыла! – прикрыв ладошкой рот, она подскочила и схватила мобильник. – Так обрадовалась, что ты пришла в себя, и забыла позвонить. А я ведь обещала! Я на минуточку, заодно доктору Мидзушиме скажу, что ты пришла в себя, – прощебетала она и быстро вышла из палаты. Удивленно захлопав глазами, Курода слабо рассмеялась. – А я уж надеялся будить спящую красавицу волшебным поцелуем. И надо же так обломать… – раздался тихий, охрипший голос. Девушка вздрогнула и, повернувшись, во все глаза уставилась на шатена. Тот тер кулаком заспанное лицо, еле сдерживая зевок и силясь разлепить глаза. Его и без того всклоченные волосы окончательно разлохматились. – Доброе утро? – неуверенно произнесла она, даже толком не зная, который сейчас час. – Утро? – возмущенно воскликнул парень и тут же зевнул, хрустнув челюстью так, что Курода поморщилась. – Я чуть не рехнулся, когда ты на поле сознание потеряла! Ты столько крови потеряла, что я думал, мы тебя не довезем! – Но Харуми-сан сказала, что несмотря на экстренное переливание, что хорошо. Да и я сейчас чувствую себя вполне сносно, – флегматично пожав плечами, девушка тут же втянула голову в плечи – настолько устрашающим и пустым был его взгляд. – Ты издеваешься? – произнес тихо, но от этого стало ещё страшней. – Нет, – горестно вздохнув, девушка мысленно приготовилась к долгому и мучительному разговору на тему: «А ведь тебя предупреждали!». Даже прикусила язычок, чтобы не начать огрызаться, как она любила это делать, но… Но Ойкава Тоору вновь смог удивить её! – Идиотка, – облегченно выдохнул он, касаясь лбом её прохладной руки, которую он держал столь долгое время. – Пугать то так зачем? Большими-большими глазами спортсменка смотрела на макушку молодого человека, всё ещё не до конца веря, что убивать её никто не собирается. – Прости, – пробормотала она, не зная, что ещё можно сказать в данной ситуации. – Кстати, это правда? – нахмурился волейболист, слегка дергая девушку за прядь серых волос. – Что? О чем ты говоришь? Ойкава вздохнул и тихим-тихим, абсолютно спокойным голосом процедил: – О том, что тебя забирают в Канаду. На секунду Кумико показалось, что если она скажет правду, то её непременно стукнут. Однако, осознание того, что парень слышал всё и даже больше. Девушка сама не знала, почему чувствует себя виноватой, но, опустив голову, все-таки кивнула. – Ясно. Хорошо, – шепнул Тоору, но Курода видела, как его пальцы сжали белые простыни на её кровати. – Ты злишься? Моргнув, парень вздрогнул, будто вынырнув из омута собственных мыслей, и, растянув губы в мягкой улыбке, погладил баскетболистку по голове. – Нет, конечно же, нет. Я правда рад, что с тобой всё хорошо. И я понимаю, что тебе нужно лечиться и… Что должно было следовать за «и», девушка так и не успела услышать. Дверь с грохотом распахнулась, и в палату ворвалась вся баскетбольная команда в полном своем составе, да ещё где-то и волейболистов успели подобрать. – Кумико! Курода Кумико! Ты идиотка или как? Ты хоть представляешь, как мы перепугались? Как ты? Как операция? Все хорошо ведь? Правда хорошо? Ох, Кумико, блин… – наперебой голосили ребята, пока двое медсестер во главе с матерью Джуна пытались выпихнуть их из палаты. – Вам нельзя здесь находиться! Больной нужен отдых! – кричали медсестры, умудряясь перекрикивать громкоголосых спортсменов. Курода протяжно застонала, с ужасом осознавая, что не может заткнуть уши, чтобы хоть как-то отгородиться от этого шума. После пробуждения голова и без того трещала, а сейчас будто её в гигантский колокол запихнули и изо всех сил стучали по нему. – Заткнулись, – Ойкава навис над всей этой честной компанией, словно Зевс над смертными. – Живо. Наступило напряженное молчание, которое нарушил Райдон, прохрипев: – Так точно, сэр. Кумико не могла видеть лица Тоору, но вот лица ребят видела вполне отчетливо. И так же отчетливо могла представить, какая в данный момент у шатена жуткая улыбка. Однако, стоило ему повернуться к ней, как улыбка вновь стала мягкой. – Отдыхай, лисичка. Харуми-сан, вы же останетесь здесь? – Конечно, мальчики, не беспокойтесь и выметайтесь, наконец, из палаты. Ойкава вместе с медсестрами вытолкнул ребят из палаты, и дверь за ними захлопнулась так же быстро, как и отворилась. – Господи, – прикрыв глаза, девушка наконец-то смогла расслабиться. – Они просто невероятно шумные. – Прости их, – женщина аккуратно поправила одеяло и влажным полотенцем принялась вытирать пот с лица Кумико. – Они, видимо, недалеко от больницы были, и как только я Джуну позвонила, они так обрадовались, что абсолютно перестали контролировать свои эмоции. Завтра сможешь с ними поговорить… В более спокойной обстановке. – Харуми-сан, а сколько у меня есть времени? Ну… – поняв, как прозвучал её воспрос, девушка невольно покраснела, – я имею ввиду, до того, как в Канаду отправлюсь. Понимаю так, что всё это время в больнице пробуду? – Месяца два точно. – Так мало… – шепнула девушка, недовольно скривившись. – Мало? – удивилась мама Джуна. – Ну да, это в лучшем случае, – задумчиво протянула она. Курода вздохнула, но не стала говорить о том, что она вовсе не имела ввиду срок реабилитации своей ноги, а то время, которое ей отведено на то, чтобы провести его с друзьями. Сейчас, когда всё более или менее утихомирилось, девушка раз за разом возвращалась к их поцелую с Ойкавой и каждый раз с тихим стоном отгоняла от себя эти мысли. Не хотелось ссориться и выяснять отношения, но… Но стоит ли оставлять это без внимания с её стороны? Девушка от души зевнула и, уже медленно погружаясь в сон, подумала о том, что не помешает серьезно поговорить с волейболистом и расставить все точки над «и».

***

Проспав ещё сутки, Кумико поняла, насколько хочет есть. И даже больничная еда, которая была отвратительна на вкус, нисколько не испортила её аппетита. Кроме того необходимо было проходить соответствующие процедуры, чтобы поскорей восстановить ногу и сделать новую операцию. После лекарств, девушка чувствовала себя неимоверно слабой и хрупкой. Да впрочем, с ней и стали обращаться так, будто она была сделана из фарфора или хрусталя. Сил сопротивляться не было, и Курода просто пустила всё на самотек. Всем скопом ребят в палату, естественно не пустили, но когда пришли Комацу, Хамада и тренер Ямамото, спортсменка была вынуждена подтвердить сплетни о том, что она направится для лечения в Канаду. Удивленными они не выглядели, но из-за подтвердившегося факта явно расстроились. Тренер пообещал лишь одно, что через три года они встретятся в Канаде. Ведь все знали наверняка, что в Японию, а уж тем более в Токио – девушка не вернется. Кумико и сама это знала, ведь здесь её держали лишь баскетбол и её команда. Сейчас она никому и ничего не должна. А вот когда парни приедут… Она вновь возьмет за них всю ответственность, а пока что им следует доучиться и ждать нового этапа жизни. Хоть то, что Джун летит вместе с ней, и стало для ребят шоком, однако они искренне обрадовались тому, что она не останется одна в другой стране. – Как себя чувствуешь? – коротко постучав в открытую дверь палаты, Ойкава, не дожидаясь ответа, вошел внутрь. Кумико пожала плечами. – Довольно-таки фигово, но спасибо, что спросил, – зевнув, она залпом проглотила приготовленную таблетку и недовольно поморщилась, когда та чуть не застряла в глотке. – Твое однообразие ответов просто поражает, – хмыкнул парень, разваливаясь на её кровати. – Э-э-эх, я так устал, – потянувшись, Тоору прикрыл глаза, не обращая внимания на то, как пихает его в бок девушка. – Эй, ну-ка слезай с моей койки! Это негигиенично! – Негигиенично, это если я тебе во время операции на операционный стол лягушку посажу, а в систему с кровью червяков закину – вот это действительно негигиенично. А я, заметь, даже не в верхней одежде, а в халате, – заметил шатен, не открывая глаз, но все же чуть подвинулся, чтобы ненароком не лечь на больную ногу Кумико. – Фу, – поморщилась она, представив себе это зрелище. – К тому же, ты уже выпила свое лекарство, так что вообще красота. Вот именно из-за таких мелких перепалок Курода никак и не могла понять, что нужно этому парню. Стоило ей только заикнуться о поцелуе, как он тут же менял тему разговора и начинал какую-нибудь незначительную ссору, которая ничем серьезным не оборачивалась, но очень отвлекала внимание. Открыв было рот, чтобы ответить что-нибудь на этот маленький выпад, как в коридоре раздались голоса, которые стремительно приближались к палате. – Пожалуйста, подождите, вы не можете сейчас войти, у Куроды Кумико уже есть посетитель. – Так выпроводите его, а я хочу посебедовать со своей дочерью. Ойкава медленно поднялся с кровати, с прищуром хищника буравя дверь палаты взглядом. Краска спала с лица девушки, и она замерла, с ужасом сжимая в пальцах простыни. Руки её начали мелко подрагивать, и это не укрылось от взгляда парня, который принялся следить за каждым её движением. – Пациентка попросила ограничить вам доступ к ней. – Что? Это ещё что за новости? Ей всего семнадцать лет, она ещё несовершеннолетняя! Девушка истерично захихикала, чувствуя, как по щекам одна за другой стали скатываться слезы. Уверенно накрыв её дрожащие пальчики своей прохладной ладонью, Тоору ободряюще сжал её руку. – Простите, но вашей дочери почти девятнадцать… И притом у неё уже имеется опекун, который подписал соответствующие бумаги. – Опекун при живом то отце? Это уже судебное разбирательство. Коснувшись дрожащих пальчиков девушки губами, Ойкава ободряюще улыбнулся и поднялся с кровати. – Стой! – резко перевесившись через край, Кумико успела схватить парня за край халата. – Что ты задумал? – Аккуратно, свалишься же, – осторожно отцепив цепкие пальцы девушки от себя, шатен помог ей лечь обратно. – Всё будет хорошо, поэтому, хватит дрожать и плакать. – Ты не знаешь моего отца, – невольно облизнув сухие, побледневшие губы, она подняла заплаканный взгляд на парня. Тоору усмехнулся и, наклонившись, быстро запечатал на её губах легкий, ни к чему не обязывающий поцелуй. – А он не знает меня, – парировал он, отпрянув и потрепав её по голове. – Вот заодно и познакомлюсь с будущим родственником. – Простите?! – возмущенно воскликнула она, но молодой человек уже вышел, плотно прикрыв за собой дверь. – Удачи, Тоору… Воткнув в уши беруши, чтобы не слышать назревающей ссоры из коридора, девушка вытерла остатки слез ладонью и прикрыла глаза. Как ни странно, но страх действительно отступил, оставив после себя чувство полной защищенности. Как никогда прежде, она почувствовала себя в безопасности.