***
- Когда же они уже кончатся? – вздыхала Лисандра, переводя дыхание. Я дышала не менее глубоко, иногда заходясь в кашле. Все же дистанционный бой в такой мешанине был почти невозможен, так что стоит отдать моей партнерше должное за такую слаженную командную работу. Влево. Сейчас нападет справа снизу. Осторожно, подножка, - шептал мне женский голос, подобный шелесту ветра. Остальные масочники так же сражались, но не только с людьми. Неожиданно, почти сразу после исчезновения моих компаньонов, на поле боя появился некий механизм, источающий магию и способный использовать те же силы, что и мы. Силы сторон заметно изменились, так что нам было действительно тяжело. Постепенно сменяясь и перемещаясь мы все же могли как-то продержаться, но этого было мало. - Надеюсь этот бездарь еще жив, – произнесла Лисандра, отпихнув врага. - О да, ему бы следовало быть живым, - хихикнула я, исполняя очередной короткий боевой мотив на флейте, призывая фантомов-псов. - Этот бездарь все еще с вами! – присоединился к нам Кальден, оттащив за шкирку еще одного строптивого противника. - Как вы там? - Промокли до нитки, но жить будем. Вы как, нормально? - Да! – хором ответили мы с Лисандрой. С новыми силами стало легче и вскоре механизм был побежден. - Все хорошо? – подошел ко мне Чичеро, поправляя влажные волосы, да и просто запыхавшийся. - Да, всё прекрасно, - улыбнулась я, поправляя выбившуюся у него прядку. К Лисандре уже подошла Амадея, и они вполне нейтрально о чем-то общались. Чичеро улыбнулся мне одними глазами, когда позади послышался треск. - Бегите! – крикнули спереди, и мы побежали. Влево! – прикрикнули у меня в голове два голоса. Я побежала левее, поравнявшись с Лисандрой. И это было ошибкой. Пласт камней под нами треснул и накренился, увлекая нас за собой. До края разлома было уже далеко, когда мы начали падать. Нет! – крикнул в голове мужской голос, заставляя землю ожить, становясь зацепами для моих рук. Лисандра же падала дальше, но в последний момент схватила меня за ноги, от чего я сильно дернулась всем телом и сползла ниже по камням. - А-а! – вскрикнули мы обе. - Лисандра! – у самого края взвопила Амадея. - Ирбис! – присоединился к ней Чичеро, - Держитесь! Амадея, используй землю… Нет, нет, нет, нет! – паниковал женский голос, а затем маскерина на моём лице и вовсе распалась двумя светящимися потоками, воспарив в воздух. Земля и правда двинулась нам навстречу, но лишь помешала шаткому равновесию. - Ну… Вот и… Всё, - выдохнула Лисандра. Она висела, цепко схватившись мне за ногу. Было тяжело, слишком тяжело. Руки художника не могут держать два взрослых, хоть и женских, тела. Земля была неустойчива, и крупные камни еще несколько мгновений опасно свистели мимо с огромным ревом падая вниз. Сейчас всё зависело от силы моих рук, ухватившихся за камни и несколько выступов горной породы. - Только посмей… Меня отпустить, догоню…. И придушу! У-у-ух! – выдыхала я, переполненная страхом и злобно. Но Лисандра не ответила, продолжая соскальзывать, а потом и вовсе разжала руки. - Нет, Лисандра! – закричала я, наблюдая, как её тело падало вниз на самый край воды и камня, ломаясь под страшным углом, а затем и я упала следом, держась за надломленный камень, ударившись обо что-то внизу под крики людей сверху. Над пропастью раздался воистину нечеловеческий вой. - Ирбис, Лисандра, нет!***
- Мы осмотрели пещеру снизу, сэр, - доложился один из подчиненных Ецеро – правой руки Лисандры, бывшего Инспетторе. - И? - Миледи мертва, а… Второго тела мы не нашли, но там было столько крови… И вот, - один из масочников, что ходил в дозор, протянул обломок флейты, которую Ирбис использовала в бою. Это невозможно. Судьба не могла подшутить надо мной так жестоко… - Тогда иди на улицы, расскажи о том, что случилось нашим, но деликатно. Не все смогут воспринять это должно. Скажи и о художнице, она помогала многим из нас и до войны. Люди будут скорбеть и по ней. - Мне очень жаль, - только и выдавил я. - И мне, мой друг. И мне. Но мы хотя бы были готовы к такому исходу с самых первых дней войны. - От этого не легче… - Легче. Мы все устали. Устали сражаться и жить именно так. Именно она и ее вера в мечту твоего брата и тащила нас вперед. Хотя бы по инерции. Может это знак? Знак отдохнуть от всего этого, смирившись? Ецеро пошарил пальцами в нагрудном кармане, доставая амулет – герб Масочников, и протянул мне. - Я не возьму… - Бери или я вышвырну его в пропасть, где подобному и место. После этого странного жеста передачи, Ецеро словно немного расслабился, расправив плечи. - Золотой Холст. - Что? - «Их» база. Она там, их «храм». Мы с Лисандрой были там пару раз, когда эти дурачки надеялись втянуть нас в свою веру. - И что теперь? - Как я и сказал – отдых. Прощай, Чичеро. Надеюсь, мы никогда более не встретимся. Хотя бы на поле боя. Масочники удалились, оставив нашу группу далеко позади. - Идем, нам нужно домой, - произнес Кальден, и мы сели в коляску под молчаливые и непонимающие взгляды близнецов. - А миледи… Она к нам присоединиться? У неё какие-то дела? Мы по её заданию маскерины… На это ответом было лишь похлопывание по мальчишескому плечу. Во имя эпох, эти ребята за такой короткий срок так сильно воодушевились, что такая потеря может уничтожить их мечту. Но что могу в этом случае сделать я? - Она больше не придет, - произнес после напряженной тупиковой паузы Кальден. В руках я все еще крепко держал обломок флейты, перекатывая тот между ладоней. - Миледи… - подавленно и даже затравленно произнес Рикардо, подавив подобие всхлипа. - Тихо, - произнесла Алена тоненьким, сорвавшимся голосом, и мы двинулись домой, увидев, как с поля побоища два отсвета устремились куда-то ввысь. Амадея еще мгновение смотрела в небо, но затем была одернута мореходом.***
Холодно. Температура воды пробирает до самых костей. Легкие наполнились водой от беспорядочных вдохов у самой кромки бурного потока. Удар. Еще один – тело даже сквозь лед воды ощущает боль, голову саднит. Во рту привкус крови. Вода будто делает сильный толчок, отталкивая меня в сторону, словно русло подземной реки меняет свой ход. Ледяные когти утаскивают меня за собой в темную пучину. Сознание вновь ускользает.***
- Как-то рановато для камина, - произнес Кальден, подсаживаясь на табуретку подле меня. - Не могу согреться, - только и произношу, все так же играя обломком флейты в руках. Мы молчим еще какое-то время, мореход ненадолго отходит в отведенную ему комнату и возвращается с шалью достаточно крупной, но плотной вязки. Глубокий синий, мягкая шерсть и аккуратное исполнение – такое могла сделать настоящая мастерица, умело управляющаяся со спицами. Похожую когда-то вязала моя мать. - Винт связала? – спрашиваю, закутываясь в это голубое мягкое море поверх сухой сменной одежды, хотя холод всё равно не отлипает от позвоночника. - Нет, Ирбис, - мужчина встретил мой удивленный и неверящий взгляд, - Да-да, она самая. То-то она говорила, что кроме рисунков ничего не умеет делать руками. - Она та еще врунишка, ты пробовал её пирог? Объедение! Я только и ел его вечно. Мореход слегка рассмеялся. - Прекрасно тебя понимаю. Так вот, она увлеклась вязанием почти сразу, как попала в «Парусное сердце». Ты бы видел её тогда – вся потерянная, бледная, почти прозрачная, с совершенно пустыми глазами. Она часами полусидела в постели и просто смотрела в окно. Мы с Винт её еще тогда толком не знали, Разитоф приходил пару раз в день до и после работы, чтобы проведать её, но реакции особо не было. Ирис будто его и не видела – вся она была устремлена мыслями куда-то очень далеко или глубоко в себя. Дать ей в руки хотя бы крючок для рукоделия было не самой хорошей идеей – о состоянии её разума тогда можно было лишь догадываться. Винт нередко сидела с ней, пока я был в разъездах из-за дел приюта – занималась рукоделием разным, вышивкой или вязанием. И однажды Ирбис будто очнулась, обратила внимание на мерное постукивание спиц. Я вернулся, а она уже вовсю пробует связать первые пару рядов под чутким руководством Винт. Не знаю, что точно она решила, но это определённо было её пробуждение. Самое настоящее пробуждение после огромной травмы. - Спасибо, Кальден. - Сейчас-то за что? - Что вернул мою Ирбис, хотя бы ненадолго. - Я буду молиться, чтобы она вернулась. Всё не могло закончиться вот так, Чичеро. - Оно началось вот так, так же и кончилось… Знаешь, еще детьми мы вместе нередко гуляли, захватив Сайреса. Мы исследовали все самые злачные закоулки и повороты, самые опасные места и улочки. И однажды мы зашли на водосточную линию, где сквозь решетчатые люки вода сбрасывается в море. - Спокойная жизнь – явно не про вас, - заметил мореход, добавив в дрогнувший огонь камина тонкое поленце. - Это еще тонко подмечено. Не знаю, как Ирбис вообще отпускали с нами. А тогда… Даже оглянуться не успели, как она поскользнулась на влажной трубе и соскользнула почти на ярус ниже - прямо в бурный поток. Мы с Сайресом как могли старались её удержать, а потом, словно гром средь ясного неба, появился её отец, чтобы спасти её. Я еще никогда не боялся так сильно, даже когда меня кусала та проклятая змея, и я чуть не умер. Еще тогда я поклялся защищать её, понимая, что всё это было не с бухты-барахты, а сейчас… Я вновь подвел её, Кальден. Я подвел её, и она уже не вернется, чтобы вновь меня простить. - Ты ничего не мог поделать, никто из нас. И сейчас, все же, стоит сосредоточиться на расследовании. Мы узнали столько о маскеринах – отчасти, это победа. - С таким омерзительным привкусом горечи. - Все сегодня гудят о золотом Холсте. Визит Сейхо, как никак. Будет не протолкнуться. Если хотим плодотворно там провести время – стоит выехать, буквально, сейчас. - Некрасиво так говорить, но дай мне немного прийти в себя. Лиссандра погибла, Малекарте – дело моего брата – окончательно разваливается… Слишком многое нужно оплакать, пусть и многие годы спустя, - кулаки вновь сжали остатки деревянной флейты. - Мы плачем и испытываем эмоции по зову сердца, в этом нет ничего постыдного или глупого, - вновь умиротворенно произнес мореход. - В голове столько разных мыслей: глупых, самонадеянных, пугающих и недостойных… - Уж мы-то с тобой прекрасно знаем, что недостойных мыслей не бывает. - Расследование завело нас в такие дебри, открыло те тайны, которые нам и не следовало знать. Эта правда слишком тяжела. И мы не знаем, куда ведет эта тропа дальше. И на сколько важны будут эти тайны. У всего и каждого есть свой предел. Я поклялся довести это до конца… - И всеми силами стараешься сдержать её. Как по мне, этого уже достаточно. - Ты поговорил с близнецами? - Эти бедные дети разбиты вестью об Ирбис, но с готовностью отвезут нас к Золотому Холсту. Экипаж не самый большой, да и Левентос с семьей хотели бы попасть на праздник. Нужно будет в два захода съездить. - Соберёшь всех? Нам и правда стоит выдвигаться. - Хорошо, мы тебя подождем, - произнес мореход, хлопнул меня по плечу и ушел вниз по лестнице к остальным. Снимаю шаль с плеч, аккуратно складываю её, положив наверх осколок флейты и отношу в свою комнату, еще с минуту просто держа руку поверх этого маленького алтаря. Короткий вдох – стоит выдвигаться.***
- И все же, я не понимаю! - Тебе просто нужно верить в замысел, дитя моё. - Но, Госпожа! Мы потеряли их, Лиссандра мертва и мы не можем использовать её людей в полную силу. Всё разваливается! Позади послышался шум возни и какие-то крики. - У нас… У нас там… - вбежал в помещение один из подручных явно в панике и некотором замешательстве. - Что?! – рыкнул предводитель. - Там принесло течением… Ту художницу! – испуганно пропищал подручный. - Как я и говорила, не всё еще потерянно, - с легкой улыбкой произнес призрачный голос, исчезнув. Предводитель улыбнулся под маской – судьба все же дает еще один шанс!***
Если Васко в этот тяжелый час был весел, предвкушая праздник в Золотом Холсте, то Амадея сейчас старалась держаться на плаву в океане своей тоски. Увидев меня, направляющегося к ней, девушка бросила лишь короткое: «Не сейчас», и вновь в себе закрылась. Будь у меня время, и никто бы от меня не зависел – я бы поступил также, желая провести наедине с собой хоть пару коротких часов, вспоминая былое и отдаваясь этому горю, но такой роскошью я не располагал. Вен и Ливия еще не знали о том, что случилось и портить их семье, а особенно, юному Демиану, такой хороший день не имело смысла. Кальден должен был сказать, что у неё дела в Канцелярии, а вечером, когда всё уже кончится, мы и поговорим - обсудим, как организовать достойные похороны. - Уже не терпится оказаться на ярмарке? – подметил я нетерпение мальчика, который буквально скакал вокруг родителей. - Ага, жду не дождусь! Я узнал, что там будет продаваться «Антология» Мейары Тенальд! Ливия лишь улыбнулась. - Но у нас уже есть половина этих книг! - Но есть еще вторая половина! И с комментариями самой Мейары! К тому же тетя Ирбис обещала купить мне одну в честь дня рождения через месяц! - Тетя Ирбис слишком добра к тебе, и ты этим пользуешься, - с легким укором произнес Вен, заставив сына немного смутиться. - Хорошо, идем. Посмотрим какие книги можно обменять и поторговаться за новые, - женщина с сыном отошли, бросив Вену своеобразный задумчивый, намекающий взгляд. - Ваш сын очень близок к своей культуре. - Иногда даже слишком сильно. В Читте цвет кожи ничего не значит. И слава богу, наверное, - выдохнул Вен, скрестив руки на груди. - Скучаешь по дому? - Даже слишком сильно, - кивает мужчина, лицо его немного мрачнеет, но остается таким же добродушным и открытым. - И все же, что-то не так. Вен вздохнул, подумал о чем-то, будто решался – говорить или нет. - Мы хотели уплыть отсюда. Завтра же. - Уплыть? - Да, на другую сторону Пояса. В Руне. Домой, - последнее слово Вен произнес с неподдельным трепетом и тоской. - Даже так? – удивленно вырвалось у меня. Не сказать, что это было неожиданно, но достаточно неожиданно. - Понимаешь, Чичеро… Только не обижайся. Я видел, как вы с Сайресом росли, как всё это было с Ирбис… - Ты не хочешь мальчику такой судьбы, понимаю. - Ливия меня прекрасно понимает, вот почему мы стараемся растить его в нашей культуре, а не так, как этого требует жизнь в Читте. Мы не хотим, чтобы у Демиана в итоге было ощущение, что он не такой как все, не того сорта, раз у него нет этой проклятой маски. - И вы прекрасно справляетесь, в его глазах столько света и огня. - Надеюсь, так будет и впредь. Он славный мальчик, кажется, подарил свою первую любовь нашей славной Ирбис - она отбивается, как может. Смотри, как бы она не породнилась со мной раньше, чем с тобой, - усмехнулся друг, слегка пихнув меня в бок локтем –совсем легонько. Этот жест сгладил колкое чувство внутри, но я не смею портить этот день и им. - Так уплывайте. До завтра еще есть время собраться. - И бросить вас одних? Чтобы опять что-то интересное пропустить? Или чтобы ты снова сжег мой дом, как в старые-добрые? - Я серьезно. - До твоего возвращения в этом и правда был смысл. Мы даже хотели уговорить Ирбис поплыть с нами, ведь её тут уже ничего не держало, но… Сам видишь, мы всё еще здесь. Думаю, ты в особенности можешь его чему-то научить. - Это я-то? - Да, подскажешь ему о жизни в Читте. Или вы поможете ему… Оказаться на другой стороне… - неловко добавил Вен, но явно пожалел. - Маскерину? Вен, это не самая… - опешил я. Это была не глупая, но безрассудная идея. - Да не обращай ты внимания на мои бредни. У нас обоих, уверен, дел по горло, - вновь усмехнулся Вен и направился вглубь таверны в свою комнату. - Ох, Вен… Было бы всё так просто… Провожая взглядом друга, зацепился за маршала. Тициана сидела над кружкой кофе с абсолютной задумчивостью. - О чем задумались, маршал? Начальство недовольно переданной информацией? От такого вопроса на смуглых скулах женщины взыграли несколько мускулов, но гневной тирады не последовало. - Дементикаты, маскерины… В это трудно поверить сразу. Еще и смерть двух важных в расследовании людей – это удручает. - Вы были правы, не стоило брать её с собой. - Сделанного не воротишь, друг мой. Не воротишь. За одну тайну мы расплатились чужими жизнями. - Честно говоря, думал, что уж вы в это поверите неохотно. - Это больше в моём стиле, да? – произнесла Тициана намного тише, разочарованным шепотом. - Маршал? Тициана? – переспросил я, желая вырваться из неловкой тишины между нами. - Прошу прощения, инспетторе. Мне нужно отправить сообщение, - отмахнулась она, а я и не стал настаивать. Омерзительный день. Из душного помещения нет выхода лучше, чем на улицу, к прохладному воздуху и мягкому свету. Если бы и тут меня не встречала неожиданность – на ветвях у входа на тонкой ленте висела костяная флейта. Достаточно старая и смутно знакомая. - Сэр, мы готовы выезжать, - подпорхнул ко мне Рикардо. Его красные глаза говорили красноречивее слов. Бедные дети, обрести и потерять мастера в считанные дни. - Не ты это повесил? – указал я рукой на флейту. - Нет, сэр. Я лишь думал – кто же её снимет. Да и что это конкретно? - Костяная флейта. Я играл на ней, когда был помоложе. С моим другом и миледи Ирбис. - Думаете, не разучились играть? – робко улыбнулся мальчик, явно возвращаясь к обычному себе. Контадани быстро учатся отпускать других. Поднеся к губам флейту, наигрываю простенькую мелодию – на таких учатся играть и её я до одури часто слышал в молодости от двух веселых флейтистов. - Замечательно, месир. - Мы готовы? - Всегда готовы!***
Сознание возвращалось рывками. Пробуждение и ускользание. Легкие сдавило от воды, тело не слушалось из-за холода, вцепившегося в кости. Что-то перевернуло меня на бок, и вода сама устремилась наружу, вытесняемая воздухом. От этого я начала неистово кашлять до боли в груди, переживающей такое сильное охлаждение. Волосы прилипли к лицу, руки и ноги не слушались, я едва ли чертыхалась на месте, то ли пытаясь приподняться, то ли просто привстать на четвереньки. Перед глазами всё шло единой пёстрой пеленой, а в ушах звенело сквозь плотную мембрану тишины. Подняли меня рывком – слишком быстро, что ноги не успели подхватить, так что я так и повисла на точках поры, чуть позже поняв, что меня и правда подхватило двое человек. Кто-то пытался что-то сказать, но быстро понял, что безуспешно. Несколько смазанных пятен пронеслось мимо. Меня встряхнули, но не получили должного ответа, я лишь пыталась что-то промямлить оледеневшими губами. И мы двинулись куда-то в темноту. Фигуры так и тащили меня, хотя я и пыталась встать на свои ноги, как-то сопротивляться. Было страшно, холодно и больно – кто тащил меня и куда? Путешествие было долгим, мучительно долгим. Здесь было холодно, явно сквозняк – мокрая одежда облепила тело, а по спине пошел озноб, переходящий в крупную дрожь. Обстановка вокруг проясняется – слух и зрение неохотно, но возвращаются. Меня тащили по темному коридору, сродни подземелью, а вокруг виднелись решётки старых тюремных камер. - Приехали, уважаемая гостья, - скривился один из несущих меня, бросив в такую темницу, где-то в середине коридора. Жесткие камни встретили меня ссадинами на руках и коленях. А воздух из легких снова выбило. - Наслаждайтесь компанией. Пока можете… Ответить не было сил, всё тело ужасно болело и едва ли выдержало движения в сторону стенки, где я легла, свернувшись калачиком и поджав колени к груди насколько могла. - И-ирбис? – послышалось из угла. Тихий, нерешительный и даже удивленный шепот. Кое-как приподнявшись, пару раз все же соскользнув, пытаюсь посмотреть в угол, видя пару голубых глаз. Знакомых голубых глаз – у Кальдена такие же. Голос всё еще меня не слушался, так что я произнесла одними лишь губами. - Разитоф?