***
- Хватит так на меня смотреть, - произнес я мореходу, смотря на удаляющуюся семью Вена. Мальчик Демиан был настоящим кладезем энергии и, буквально, тащил родителей к интересующим его полкам. - И вовсе я не смотрю, но… - В сотый раз, я точно буду в порядке. Для горя и панихиды нет времени. Нужно двигаться вперед. - Тогда я пойду исследовать местность, - добродушно произнес Кальден, похлопав меня по плечу, и исчез в толпе. Амадея и Васко последовали тому же примеру, но с разговорами не приставали. Да и сюда, в Золотой Холст, мы добрались, не перекинувшись и парой слов. Пестрые шатры, веселящиеся люди, воздух, наполненный запахами неизведанного и интересного. Холодок в душе все еще шевелился, словно кусочек бездны пробирался поближе. Омерзительно. Время скорбеть найдется позже, а сейчас – все мысли нужно направить на распутывание этого огромного клубка. - О боги! – выдохнула парочка проходящих мимо женщин, когда я зарядил себе кулаком по скуле. Отрезвляет. Бродя по рядам шатров, палаток и просто ковров с товарами, выглядывая зацепки и нечто необычное, мы встретились с маршалом. Женщина как раз выбирала материал для нового доспеха. Хотя, через секунду уже отвлеклась на материалы для полировки. - Шипоцвет для ваших доспехов не подойдет, маршал. - Вижу, кто-то разбирается в полировке, - утонченно кивнула Тициана, отвлекаясь от своего выбора. Продавец ненадолго удалился в свой шатёр, а затем – и вовсе отвлекся на других покупателей. - А как же? Уж эти сверкающие пряжки я начищаю сам, миледи, - криво ухмыльнулся я сам, подернув ремень у шпаги. Маршал усмехнулась, продолжая смех улыбкой собственным мыслям. - Что же сказал несравненный Фавео о наших последних новостях? - Верховный судья пока что продолжает следить за развитием событий. Он понимает, что предпринимать что-то на данном этапе – безрассудно. Хотя бы пока мы не найдем подтверждений хоть одной из наших теорий или на практике не увидим – что делают эти злополучные артефакты. Откровенно говоря, у меня отлегло, что, хотя бы для Луки, всё остается в прекрасном и безопасном неведении. - И когда всё будет ясно… Вы ему сообщите? На этот выпад Тициана лишь добродушно, но презрительно фыркнула. - Инспетторе, я вас предупреждаю… Пытаясь пошатнуть мою веру в Лука, вы только впустую тратите время. - Я лишь не могу понять, как вы можете так рьяно в них верить? Даже при том, что в любой момент они могут помешать нашему расследованию. Как можете рассказывать о каждом нашем шаге? - Вы знаете, кем был мой отец? Что и говорить, идей не было – ни малейшей, я не слышал о ком-то выдающемся с фамилией Феличи, о чем и сообщил женщине. - Феличи – фамилия моей матери, род моего отца – Риос. - Дзане Риос… Да, я слышал… Судьей он был великолепным. - Как и отцом, что вложил в меня всю любовь и знания о моей гильдии. Первым моим воспоминанием был парад Лука – мужчины и женщины, воины в золоченых доспехах, как море живого золота. И я, смотрящая на них с высоты отцовских рук. Думаю, со стороны это смотрелось даже мило. - Ребенок и родитель всегда смотрятся прекрасно, - кивнул я. - И пусть над ним подшучивали еще очень долго, он был горд этим, горд тем, что не скрывал своей любви, не скрывал своей сути. И раз вы знаете, кто он – вам известно и то, что его песня уже довольно давно висит на Певчем древе. - Больше десятилетия, на сколько я знаю. - Я любила и все еще люблю своего отца. Безмерно ценю и люблю то, что он вложил в нашу гильдию, ведь Лука – его наследие. Теперь вам стало немного яснее? – произнесла маршал. И глаза её светились тем самым ярким блеском, которым сияло любящее пылающее сердце, знакомое так немногим. - Да, несомненно. - Тогда, раз это недоразумении между нами разрешилось, вернемся к нашему поиску, - и женщина вернулась к своему маленькому исследованию. Я более тревожить её не решился, и отошел прочесывать торговые ряды дальше. Люди шныряли суда-сюда между палатками, создавая движение в застоялом воздухе, торгаши выкрикивали рекламные лозунги. Однако взгляд мой зацепила группа фигур в черном, которые слишком выделялись на пестром полотне праздника. Следуя за ними следующим между рядами продавцов оружия и утвари я заметил Васко у палатки с флейтами и духовыми инструментами. Незнакомцы были еще в поле моего зрения и также ходили по площади, что-то выискивая. - Раздумываешь над покупкой новой флейты? Васко отвлекся от разглядывания прилавка. - О нет, лучшая та флейта, что сработана руками самого мастера. Я здесь лишь за вдохновением. К огромному разочарованию торговца. - Вот эта выглядит необычно, - указал я на необычную строенную флейту – слишком громоздкую, но вполне изящную. - О да. Это флейта-като. У нее три мундштука и только искусные носители печати воздуха могут наигрывать нежнейшие мелодии, для которых это чудо предназначено. Но для такого простака, как я, она слишком громоздкая. - Какая же тебе тогда по нраву? Юноша прошелся глазами по товарам и указал на флейту в самом заднем ряду. - Она довольно простенькая. - Эта малышка – традиционная флейта руников. Зовется зоди. Появилась в Читте вместе с культурой руников во времена Четвертой кантаты, до прибытия Теральдов. Хотя, думаю тебе мало интересен моей рассказ о Четвертой кантате. - Почему же? - Потому что, по сравнению со Второй она меркнет, верно? – и лицо юноши стало каким-то даже виноватым, нежели разочарованным. Не скрою, эта фраза вызвала во мне всполох недоверия. - Почему ты так заговорил? - Мне тут недавно удалось подслушать – ненароком – что времена Второй кантаты –недостижимый идеал. - Где же ты это услышал? Васко не ответил, лишь продолжив свой маленький монолог. - И, раз уж на то пошло, можно было честно сказать, что вы ищите артефакты, поскольку они – ключ к созданию маскерин, что меня ни капли не интересует, - улыбнулся юноша в вежливой, хоть и немного наглой манере. - Кто тебе рассказал – встрепенулся я, надавив на юношу больше, чем следовало. О таком, впрочем, говорить где попало было верхом глупости. - Никто. Не стоит так волноваться, - попятился парень от такого нападения. - Тогда к чему ты ведешь? - Васко почти поменялся в лице, словно прижученный чувством вины. - Я пытался рассказать тебе об этом еще с нашей первой встречи в «Кровоточащем Жуке», но, один черт, не знал как… - И? - Вот о чем… Я… Как бы сказать-то… - Ты – Бескровный, - подытожил я все эти странные потуги. - Да, но как ты… - Раз ты всё слышал из разговора с Амадеей, то должен был появиться в "Астигуарии" довольно рано. Юноша все еще вопросительно на меня смотрел. - Время. Если бы ты начал с доклада Бескровному или, как и обещал, распространял бы слухи – тебе ни за что не успеть в такую рань. У тебя на это есть подручные. - Да, все так, но… - Договоримся так, я молчу об этом, а ты держи при себе информацию о сути артефактов. Васко на секунду удивленно подвис, но потом, вроде бы, взял себя в руки. - Да… Да, это справедливые условия. - Мне еще следует о чем-то знать? - Только о том, что решетку я так и не нашел. - Хорошо, я тоже продолжу поиски. Будь начеку, - киваю и удаляюсь дальше, хотя… - Васко, – зову я юношу, и тот вновь обращает на меня внимание, - Спасибо за честность. Парень выдохнул и что-то произнес себе под нос, но вдумываться уже не имело смысла. Следующим кого я заметил стал Кальден, рассматривающий что-то на прилавках с резными товарами и инструментами. - Не знал, что тебя интересует резьба. Мужчина, рассматривающий какую-то безделушку, от неожиданности чуть ее не выкинул, но сдержался. - Чичеро! Не заметил тебя. - Что это у тебя в руке? - Да так… Пустячок. - Кальден… - выжидающий и немного хитрый взгляд раскалывают моряка моментально. - Умеешь же ты моменты подбирать. В крупной руке уместилась крохотная белая птичка. Но не из фарфора или стекла. - Что это? - Еще в бытность шкипером я часть ходил по берегу и собирал такое. Их называют скелеталлами. - Название, если честно, мрачноватое. - Вовсе нет. Полуночный пояс черный, как сама ночь, а эти малыши светятся ярко, словно крохотные звезды. Кальден делает небольшую паузу. - Луч света в темноте, надежда в этой трясине отчаяния и смирения. Я бы и сам такое вырезал, но ваз уж мы здесь... - И для кого она? - У моих детей такие есть, у брата и Яксуса тоже. Я дарю их тем, кто дал мне надежду и хоть немного своего тепла. Так что эта – для тебя. Жаль я не нашел такую же, как была у Ирбис. - Спасибо, - я принял птичку в руки и аккуратно сложил в карман, чтобы не расколоть при первой же возможности - Решетки мне пока не попадалось, но я буду искать дальше. - Спасибо еще раз. - У тебя что-то от нее осталось? В Парусном сердце осталось много ее рисунков и зарисовок, считай, все ее вещи и мастерская… - Кальдену явно было неловко вновь начинать эту тему. - А сам говорил мне об этом не думать, - хмыкнул я, - Не волнуйся, у меня остались наши общие воспоминания. Плохие и хорошие, и не только они. Я постучал себя в районе ключицы, но моряк явно не понял к чему я веду, потому пришлось нащупать за воротом шнурок и вытащить металлический полумесяц наружу. - Ее первый заработанный полумесяц. Первая плата за одну из небольших картин. Можно сказать, самый первый кирпичик на ее пути к вершине. - Славно-славно, - улыбнулся Кальден, и мы распрощались на данный момент. Последней я нашел Амадею, склонившейся над почти что горой различных книг. Поиски злополучного убежища так и не продвигались, а время шло. - Что-то приглянулось? - Амадея подняла на меня глаза, немного удивившись, но затем указала на одну из книг в толстом кожаном переплете с втравленным буквами. - «Валлан Тури: сказания Второй кантата». - Лисандра часто пела пару четверостиший оттуда. Наверное, твой брат ее научил. - И как? Хороший у нее был голос? - Чудовищный, но она никогда не обижалась на критику. Даже от Ирбис. - Даже так… - Но я толком и не помню, как так вышло, что Ирбис была знакома с Лисандрой, но их вместе объединяли некоторые договорённости, как они говорили. - Ты ведь понимаешь, она тогда пришла ради тебя. Амадея вздохнула. - Я знаю. Знаю. Пять лет прошло… Она всегда делала то, что меня защищало и оберегало. Она… Я… Было видно, что девушка сейчас едва ли не расплачется и в следующую секунду она почти бросилась ко мне, прижимаясь. Это было неловко. Максимально неловко. Проходящие мимо на нас пялились, я мало что мог сделать. Быть может, она искала у меня утешение, как у человека, который тоже потерял очень многое. Я лишь быстро ее обнял, приводя в чувства. Ничего слишком личного, но и не без поддержки. - Ох, - девушка отпрянула в удивлении, - Прости, я…Это все так ужасно. Я соболезную и по поводу Ирбис. Мы до этого не пересекались, и она явно не была ко мне очень уж дружелюбна, но… Вы любили друг друга… Мне жаль. - Спасибо. - Уйдя от Малекарте я боялась. Боялась будущего, боялась прошлого. - Ничего страшного, я все понимаю. Сейчас стоит отвлечься на важное дело. Ищем решетку, верно? - Да, спасибо, Чичеро. Я оставил девушку одну, уходя в другой конец торговых рядов и только через чертов час набрел на эту красную решетку. Созвав остальных, мы принялись думать. И я вновь поискал в толпе людей в черном. Они стройным отрядом двинулись к закоулкам, куда мы проследовали следом. Однако никаких их следом уже здесь не было – они испарились прямо над алой решеткой, которую мы и искали. - Так, это сюда вели наши друзья? – спросил Васко. - Вот и узнаем. Двое со мной, двое на страже. Мы не хотим лишней шумихи, не на празднике. Мы все кивнули. Я, Кальден и Амадея двинулись вглубь катакомб.***
- Так вот… Вот, что произошло, - выдохнул Разитоф после моего рассказа. Вернее, его подобия. Я ужасно запиналась, глотала слова, а иногда и вовсе делала долгие паузы, стараясь отдышаться. Боль в теле нарастала, после осмотра стало ясно, что у меня переломаны ноги, ужасно ноют ребра и трудно дышать. Если бы меня просто убили, было бы как-то даже легче. Наверное, глупо говорить подобное, но я смирилась со смертью, ведь везде она следовала за мной по пятам. Моя семья погибла, мой ребенок – тоже, мои друзья медленно умирали из-за этой проклятой гражданской войны, а я не могла спасти их жизн … Как и новую жизнь привнести так же была не способна. Только и было утешение в ребятах из Парусного сердца и учениках-художниках. - Значит Чичеро вернулся. Славно, - кивнул Разитоф, хотя его уставшие глаза все же выражали некоторую задумчивость. Мы сейчас сидели вдвоем в уголке камеры, как два жалких комочка, слипшиеся вместе. Меня била дрожь от холода, Разитоф сам постоянно чихал от здешней сырости, но старался меня прикрыть куском ткани, что служил мужчине одеялом. Нам было страшно, этого скрыть было невозможно, но мы старательно пытались. - Думаешь, они нас найдут? - Я уверена в этом. - Другой вопрос – когда? - Надеюсь, как можно скорее, - произнесла я, вновь попытавшись подобрать свои ноги, но они предательски не слушались и отзывались пульсирующей болью. - Итак, голубки, время расставания. Собирайся, умник, настало время наших вопросов, - брякнул по решетке один из масочников. Позади него стоял еще один и неприятно ухмылялся, я бы даже сказала – мерзко. Скрипнул ключ в несмазанной скважине, масочники вошли внутрь и растащили нас по углам, едва ли церемонясь. Я лишь зашипела, когда меня за волосы оттащили к другому углу, а ноги отдались адским пламенем до самого позвоночника. Мужчина отпустил меня слишком резко, и от сильного толчка я ударилась головой о кирпичи, а сознание почти сразу начало ускользать. - Эй, не угрохай ее, она нам нужны живой! - Ирбис! – слышался мне крик утаскиваемого Разитофа, но сопротивляться у меня уже не было сил.