Все Невидимые Звёзды

Несправедливо было бы утверждать, что Тайлер не учился в школе. Он учился в нескольких школах, и везде ему было скучно, везде он конфликтовал с учителями и одноклассниками, особенно, если это была школа при приюте. Если бы Тайлера спросили, что такое ад, он бы ответил — учиться с беспризорниками. Скука и тупая агрессия окружали его несколько месяцев, до тех пор пока он не решался на побег. Когда он находился под опёкой семьи Джексонов, той самой, которая хотела завести ребёнка, он пребывал в городке под названием Ридинг, штат Огайо, и ходил в школу Локлэнд, которая не отличалась ничем примечательным. Он понял это, как только переступил порог школьного двора. Новоиспечённая мачеха очень хотела, чтобы Тайлеру там понравилось и каждое утро щебетала, какой первоклассной была эта школа. Он кисло улыбался, натягивал дурацкий школьный пиджак, не позавтракав, тащился на учёбу. Да, возможно, подростки там были приличней и умней, не искали поводов для конфликтов на каждом шагу, но в остальном — Тайлер заставлял себя проявлять интерес к школьной программе. Особенно по математике. Но именно в этой школе он наконец обрёл друга, имя которому было Джош Дан. История их знакомства и последующих событий отдавала такой приторной романтикой, что Тайлер морщился, вспоминая нетленные денёчки в Ридинге. Тайлер явился в школу в разгар учебного года, когда все давно перезнакомились или знали друг друга с предыдущего потока. Тайлер не знал никого и, откровенно говоря, не хотел знать. Он предчувствовал, что долго в этой школе не продержится, поэтому не видел смысла заводить знакомства. Да чего уж — он никогда не отличался особой приветливостью, поэтому старался быть как можно незаметнее, и в то же время — настороже, потому что он знал, какими злыми могут быть дети. Но не Джош Дан. О чёртов Джош, зачем он только поддался на его разговоры о большом и светлом будущем, на его разноцветные волосы, пирсинг и сильные руки. Тайлеру было сложно признать, что он проиграл в тот момент, когда первый раз улыбнулся ему. Джош быстро просёк, что Тайлер знаток математики, и совершенно наглым — и, окей, самым очаровательным — образом выпрашивал у него сделанные домашние задания. Он начинал издалека, задавая разные вопросы о природе, погоде, семье, переходил на тему учёбы и, мило улыбаясь, просил списать. — Я могу помочь тебе с литературой, если хочешь, — не глядя на Тайлера, Джош лихорадочно переписывал ровные ряды цифр и уравнений. — Не стоит, — он достал сигарету и закурил. — О, вау, — Джош укоризненно на него посмотрел, — я бы не советовал тебе этого делать. — Да что ты, — Тайлер глубоко затянулся и выдохнул дым Джошу в лицо. Джош закашлял и махнул ладонью, разгоняя никотиновое облако. — Это было грубо, — он захлопнул тетрадь, протянул её Тайлеру и указал на висящий над ними значок «Курить на территории школы строго запрещено» и камеру скрытого наблюдения, которая смотрела прямо на Тайлера. — Спасибо за домашку. Увидимся. Они сидели рядом на уроках, и Джош постоянно дёргал его. Как бы Тайлер не отмахивался, Джош продолжал донимать его по всяким мелочам — то ему линейку, то списать, то передать записочку какой-то девчонке. — Записка? Серьёзно? — Тайлер высокомерно поднимал брови. — Двадцать первый век на дворе. — А мне кажется, это так романтично, — Джош подпирал подбородок рукой и томно вздыхал. Тайлер кидал на него косой взгляд и пытался не обращать внимания. Он не сразу признал, что Джош-то в принципе вполне дружелюбный человек. Он всегда улыбался и здоровался с ним, словно они всю жизнь друг друга знали. Тайлер провоцировал его, отталкивал, говорил гадости, но Джош всегда мог обернуть это в шутку так, что Тайлер оставался в дураках. Поначалу он злился, но потом осознал, что сам виноват: Джош и не думал издеваться над ним, он просто называл вещи своими именами, лишь иногда беззлобно посмеиваясь над его надутым видом. Тайлер не верил в подобное доброе отношение к себе: он вечно ждал подвоха. Но его никогда не следовало. Тайлер никогда с таким не сталкивался. После одной из бессонных ночей, он пришёл в школу разбитым: он плохо соображал, и окружающий мир, казалось, превратился в идущую фоном бездарную передачу по телевизору. Накануне он полночи слушал, как ругались приёмные родители, и их слова до сих пор звенели в ушах. Он им не нужен. Им нужен их собственный ребёнок, а не какой-то «озлобленный трудный подросток, который считает ниже своего достоинства позавтракать вместе с ними». Тайлер лежал и слушал, и ему хотелось унять горькую тоску, разъедающую сердце. Ему хотелось сбежать прямо в ночи, — не собирая вещей, захлопнуть за собой дверь и никогда не возвращаться, как он делал несколько раз. Но он чувствовал себя опустошённым — каким бы циником он не прикидывался, в нём всё равно теплилась надежда, что где-нибудь его примут и полюбят. Он жил в этой семье больше трёх месяцев и успел привыкнуть к хорошей еде и отношению. Но оказалось, что всё напускное, что всё снова повторяется. Он пытался уснуть, но тщетно — мысли о том, что он никому не нужен, не отпускали его. Будильник разбудил через тридцать секунд, после того, как ему начал грезиться странный перламутровый сон, и он с тяжёлым вздохом поднялся. В тот же день Джош явил миру розовые волосы. Девчонки пищали, учителя качали головами, Джош радовался, как ребёнок. Тайлер хотел съязвить, но ничего не шло на ум. Наблюдая, как Джоша хлопают по макушке, он устало закатывал глаза. — Хэй, хэй, — позвал его Джош, когда Тайлер почти дошёл до школьных ворот, — подожди… — Чего тебе? — он повернулся, стараясь проявить как можно больше безразличия. — Ты сделал задание по тригонометрии? Я знаю, что сделал, — Джош сложил ладони, как для молитвы. — Дай списать? Тайлер смотрел на него, изо всех сил пытаясь сказать что-нибудь, что могло бы обидеть его настолько, чтобы тот больше никогда не приближался к нему на расстояние меньше метра, но, как на зло, он словно язык проглотил. Удручённо вздохнув, он качнул головой и почему-то сказал: — Пойдём. Он повёл его к месту, где обычно курил. Недалеко от школы, за автобусной остановкой, оно напоминало миниатюрный обрыв, покрытый травой. Тайлер уселся на землю, открыл рюкзак и, достав два помятых листа бумаги, протянул их Джошу. — Спасибо, — он плюхнулся рядом с ним. — На здоровье, — Тайлер зажал сигарету между губ и полез в карман за зажигалкой. — Слушай, — Джош нервно повёл плечами и замолчал. — Ну что ещё? — он хотел, чтобы это прозвучало раздражённо, но получилось утомлённо. — Ты не мог бы… не курить? При мне? — попросил Джош. — Пожалуйста? — Ладно, — Тайлер кинул сигарету в рюкзак и улёгся на траву. — Я покрасил волосы в розовый, — гордо сообщил Джош. — Я заметил, — Тайлер разглядывал бирюзовое небо. — Хочешь потрогать? На этот раз Тайлер повернул голову: кое-как разместив листочки на коленях, которые виднелись сквозь огромные дыры на чёрных джинсах, Джош сосредоточенно списывал. Розовые пряди метались в разные стороны, благодаря ветру. В ушах были красные тоннели, в левой ноздре — серебряное кольцо. Неожиданно на Тайлера накатило ощущение дежавю: он уже видел Джоша сидящего точно так же, точно с такими же розовыми волосами. Видимо, бессонная ночь сказывалась, подумал он, и вместо того, чтобы закрыть глаза и задремать, Тайлер протянул руку и прикоснулся к его волосам. — Мягкие, да? — Было бы странно, если бы они были твёрдые. — Ты такой дерзкий, ты знаешь? — усмехнулся Джош. — Дерзкий? Что это значит? — Тайлер поднял бровь. — Ты всё выворачиваешь наизнанку, — Джош продолжил писать. Ты не общаешься, ты ведёшь войну с помощью слов. Я заметил, ты со всеми так разговариваешь — со мной, с учителями. Тебе слово, ты в ответ — десять, тебе десять — ты в ответ двадцать, — он улыбался. — Неужели? — Тайлера задела его проницательность. — Видишь? — Джош метнул на него быстрый взгляд. — Ты даже этого не замечаешь. Но это нормально, я тебя понимаю. Если бы мои родители поступили со мной, как обошлись твои, я бы не такое вытворял. Прости за любопытство, но ты же сейчас в приёмной семье живёшь, да? Тайлер уставился на него. Внезапно он пожалел, что дал ему списать. Кого этот розововолосый инфантил из себя изображает? Священника? Он тряхнул головой, отгоняя раздражение и полез в рюкзак. Найдя брошенную сигарету, он щёлкнул зажигалкой. — Я же попросил тебя, — начал Джош. — Да мне насрать, что ты просил, — он выпустил облако дыма и снова жадно затянулся. То, что последовало дальше, Тайлер никак не ожидал: Джош ловким движением вытащил сигарету из его рта и бросил её далеко в траву. — Какого… — Тайлер указал на место её падения, — она была последней. — Ох, как жалко, — притворно вздохнул Джош. — Денег дать на новую пачку? — Пошёл ты, — он поднялся и наклонился, чтобы забрать домашку с колен Джоша, но тот успел схватить их, потянуть на себя, и в итоге, бумага неровно порвалась по диагонали. — Упс, — коротко рассмеялся Джош и поднял свои целые два листа.— Могу дать списать! Сжав кулаки, Тайлер молча развернулся и пошагал прочь. Джошу опять удалось вывести его из себя и выйти сухим из воды. Ну ладно, мстительно подумал Тайлер, попроси у меня ещё домашку. Придурок. — Хэй, Джозеф! — голос Джоша звенел от счастья, но Тайлер, не оборачиваясь, шёл вперёд. — Спасибо! Да чтоб тебя, пробурчал себе под нос Тайлер и показал ему средний палец. Когда через неделю Джош, как ни в чём не бывало, опять попросил у него списать, Тайлер не удивился, но помогать ему больше не собирался. Пусть использует собственную голову. Она ему не для того, чтобы красить свои дурацкие волосы во все цвета радуги. — Привет, — Джош лучезарно улыбнулся. Захлопнув дверцу шкафчика, Тайлер с преувеличенным вниманием проверил, те ли учебники он положил в рюкзак. Затем, закинув его на плечо, прошёл мимо, сохраняя каменное выражение лица. Джош бросился за ним и схватил за локоть. Тайлер вырвал руку и невозмутимо продолжил путь. Джош обежал его и зашагал взад пятками. Тайлер посмотрел на него со всем презрением, на которое был способен, но Джоша это только развеселило. Он легко передвигался, — лицом к нему, спиной к выходу, и улыбался, как душевнобольной. Тайлеру до боли в костяшках хотелось врезать по этой ухмыляющейся физиономии. Он остановился, когда Джош упёрся в дверь так, что Тайлер не мог взяться за ручку. — Если ты до сих пор бесишься из-за сигарет, то у меня есть для тебя кое-что, — он извлёк из кармана начатую Pall Mall. — Держи. Тайлер с подозрением посмотрел сначала на него, потом на потёртую упаковку. Похоже этот идиот пойдёт на всё, что угодно, лишь бы не напрягать свой крошечный мозг лишний раз. Резким движением он выхватил из ладони Джоша предложенные сигареты, сразу же понимая, что попался: внутри было нечто гораздо тяжелей. Быстро открыв пачку, он негодующе уставился на содержимое. — Это что, мармеладки? — скандально воскликнул он. — А ты думал, я тебе настоящие сигареты предлагать буду? — Джош поморщился, и, воспользовавшись заминкой, Тайлер попытался протиснуться к выходу. — Стой, подожди… — Я больше не дам тебе ни одну домашнюю, — сурово проговорил Тайлер. — Почему? — Джош изменился в лице. — Потому что я так хочу, — он попробовал оттолкнуть его от двери, но ничего не получилось. — Дай мне пройти. — Тогда помоги мне, — в его голосе послышалось неподдельное волнение, — я правда мало смыслю во всех этих уравнениях. — Оно и видно, — насмешливо бросил Тайлер, оглядев его с головы до ног. — Пожалуйста, — не сдавался Джош. — Если я получу что-то ниже «B», родители меня убьют. — И правильно сделают, — Тайлер тщетно пытался оттолкнуть его. — Не хрен списывать. Тебе это не поможет хорошо сдать тест, если ты не в курсе. А теперь отойди от двери. — Ты мог бы помочь мне разобрать ошибки, — в его глазах светилась мольба. — Пожалуйста. Мне правда очень важно хорошо сдать этот тест. Что мне сделать, чтобы ты согласился? У Тайлера подскочили брови: м-да, он явно недооценил его упёртость — хуже осла. Джош продолжил: — Если ты придёшь ко мне, то мы можем сыграть в Mario Kart? Мама приготовит вкусный ужин. — И я буду курить сколько хочу в твоей комнате. — Это нет, — замялся Джош. — Тогда пошёл вон. — Ладно! Ладно, — повесил голову Джош. — Только не у меня в комнате. Во дворе, сойдёт? Выдержав значительную паузу, чтобы заставить его помучиться, Тайлер смерил его взглядом и сказал: — Окей. — Отлично! — Джош хлопнул ручищей ему по плечу. — Я пришлю тебе адрес. В семь сегодня? Таким образом Джош втянул его в свой мир. В свой дом, в свою семью, в свои проблемы. Тайлер сопротивлялся как мог, но в один прекрасный день вдруг понял, что знает половину родственников Джоша поимённо, включая кошку; что он мог прийти к Джошу домой и без стеснения взять из холодильника банку колы. Он даже курил с его отцом на заднем дворе, и они дружно разгоняли дым, когда слышали приближающиеся шаги. Вскоре он обратил внимание, что стал относиться к Джошу по-другому. Даже если Тайлер глумился над ним, то Джош за словом в карман не лез, и в конце-концов всё заканчивалось тем, что они смеялись до коликов от абсурдности, в которую превращалась их словесная перепалка. Тайлер заметил, что когда он общался с Джошем, то чувствовал себя необычно расслабленным: ему не нужно было думать, как защищаться от возможных нападок. Правда, одновременно Тайлера пугала эта появившаяся в нём ни откуда мягкость и доброта. Он не хотел быть мягким, это было слишком опасно. Поэтому иногда он пытался контролировать лёгкость, отмахиваться от ощущения спокойствия, которое наполняло его. Но Джош — о, чёртов Джош, — разрушал его плотно выстроенные стены одной идиотской шуткой, над которой Тайлер смеялся, как в припадке. Никто не заставлял его испытывать столько радости за считанные секунды. Раз в неделю, обычно с субботы на воскресенье, он оставался у Джоша с ночёвкой, и они играли в видеоигры до тех пор, пока у них не слипались глаза от усталости. Джош больше не спрашивал о приёмной семье, но Тайлер был готов поспорить, что у него был целый список вопросов, которые он пока не решался задавать. И правильно делал. Для Тайлера тема семьи была болезненной: случайно обронённое слово могло надолго испортить ему настроение. Любопытство Джоша взяло своё однажды вечером. Они лежали на полу после утомительного тура, и Тайлер находился на грани сна и яви, когда Джош вырвал его из тикающей тишины вопросом: — Что случилось с твоими родителями? Тайлер открыл глаза. С потолка на него смотрела одинокая лампочка, и неожиданно ему захотелось курить. Последнее время он забросил эту привычку, потому что он проводил много времени с Джошем, а тот настаивал на том, чтобы он не курил при нём. — Их лишили родительских прав. — За что? — Без понятия, — Тайлер пожал плечами. — Наверное, слишком много пили. — А твои приёмные родители? — Я им не нужен, — выдал Тайлер неожиданно для него самого. — В смысле? — Джош приподнялся на локте.— Они тебя обижают? — Нет, — Тайлер качнул головой. — Они хотят завести своего ребёнка, у них не получается, и они взяли надо мной опёку, чтобы создать иллюзию большой и счастливой семьи. Но у них это тоже плохо получается. Равнодушия им всё равно не скрыть. Зачем им я, если у каждого из них полно проблем? Он перевёл взгляд на Джоша и попытался улыбнуться, но Джош смотрел на него серьёзно и грустно, и улыбка застыла на полпути. Тайлер подумал о том, что проявил слабость, рассказав ему о родителях. Он не помнил, чтобы с кем-либо разговаривал о них до этого, кроме представителей из комитета по опёке. Разговаривал так спокойно, без заносчивости и злости. Непонятно, как Джош на него влиял, но даже сейчас, когда Тайлер открылся перед ним, он не боялся, что Джош высмеет его, или будет использовать эту информацию в дальнейшем. Странно, что он не владел собой в его присутствии, странно, что он не отталкивал его, не закрывался, когда Джош задавал ему такой простой и сложный вопрос. А ведь мог бы. — Плевать на них, — с преувеличенной бодростью сказал Тайлер. — Когда мне надоест смотреть на их паршивую игру, я сбегу, и всего делов. Сто раз так делал. — Прямо-таки сто? — полушутливым тоном спросил Джош. — Тебе точную цифру сказать? Я со счёту сбился, — на этот раз он улыбнулся по-настоящему, вспомнив приключения, которые сопровождали каждый побег и чувство гордости за собственную смекалку. — И ничто не могло тебя остановить? — в голосе Джоша сквозила нехарактерная для него печаль. — Сложно остановить человека, который ни к чему не привязан, — констатировал Тайлер. — Почему бы не остаться в этот раз, — Джош сказал это так тихо, что Тайлер решил, что ему послышалось. — Что ты сказал? — Расскажи, как ты сбежал первый раз, — совершенно другим тоном попросил Джош. — О, это было просто, — Тайлер обвёл взглядом потолок. — Папаша бухал, как конь, но в тот день, он превзошёл самого себя. Он так нажрался, что не мог встать с дивана, — он усмехнулся. — Ему очень хотелось сорвать на мне очередную порцию ненависти, но он мог разве что ползти на четвереньках в мою сторону. Матери тогда не было дома, по вечерам у неё всегда было полно клиентов, если ты понимаешь о чём я, и… я дождался, когда отец окончательно вырубится, вытащил у него из бумажника оставшиеся деньги и ушёл. — И всё? — И всё. — Куда ты потом пошёл? — Ты задаёшь слишком много вопросов, на которые я не хочу отвечать, — закрыл тему Тайлер. — Давай просто… Джош наклонился и быстро поцеловал его в губы. Тайлер застыл от неожиданности и, широко распахнув глаза, смотрел в испуганное лицо Джоша, которое нависало над ним всего в нескольких сантиметрах. — Что ты делаешь? — прошептал он. — Целую тебя, — расстояние между ними стремительно сокращалось. — Ладно, — Тайлер притянул его к себе за ворот футболки. Не колеблясь, он отпустил всё, дал произойти тому, что не подчинялось его воле. Это был первый раз, когда он целовался с парнем, и это был первый раз, когда он получал удовольствие. Поэтому всё остальное ушло на второй план. Джош так бережно притрагивался к нему, что Тайлер не мог не отвечать взаимностью. Это тоже происходило с ним впервые: ему хотелось поделиться чувствами, которые переполняли его. Он был напуган собственной эмоциональностью, отзывчивостью, боялся сделать малейшее резкое движение. И Джош понимал его, Тайлер чувствовал это в каждом его прикосновении. Они целовались долго и расслабленно, лёжа на полу и прижимаясь друг к другу. Тайлеру казалось, что он уснул и погрузился в прекрасный сон, потому что это не могло происходить в реальности. Он не мог испытывать то, что испытывал: болезненную, удушающую нежность вперемешку с горячим, обжигающим желанием. Он не мог испытывать это к Джошу. Это невозможно. Но его тело словно действовало отдельно от разума, и он запускал пальцы в мягкие, тонкие волосы Джоша, переворачивал его на спину, чувствовал, как сердце бешенно бьётся глубоко в груди, как его отбрасывает далеко в неведомую вселенную. — Нам нужно, — хрипло проговорил Тайлер, с закрытыми глазами, уткнувшись носом в его щёку, — нам нужно остановиться… — Хорошо, — Джош сглотнул и часто закивал, — останавливайся. — Ты первый, — Тайлер лежал на нём, их ноги переплетались, и оба знали, что зашли слишком далеко. — Не могу, — хохотнул Джош, снова привлекая его к себе. Утром Тайлер понял, что его жизнь никогда не станет прежней. Он переспал с парнем. Не то, чтобы они трахались, как кролики, всю ночь, но Джош довёл его до оргазма, а он довёл до оргазма Джоша. Вау. Откровенно говоря, если бы выпала возможность повторить, Тайлер бы повторил, но с меньшим количеством одежды, большим запасом энергии и наверное-таки не на полу. Ему словно перерубили доступ к здравому смыслу, и он превратился в похотливого пубертатного подростка. Хотеть секса с парнем? Это что-то новенькое, совершенно ему не свойственное, но именно это и действовало на Тайлера, как электрошок. На тот момент у Тайлера был исключительно секс с женщинами. После того, как он переспал с первой мачехой, он долго не понимал, чего такого люди находят в этом занятии. В одном из приютов он время от времени потрахивал одну нимфетку, но всё происходило исключительно по её инициативе. По большому счёту, секс для Тайлера был чем-то механическим, безэмоциональным, приносящим приятную усталость во всём теле, только и всего. И тут в его жизни появился Джош. Он целовал его без спросу, трогал за все места, находил особенные, чувствительные точки, прикасался к ним, и у Тайлера темнело в глазах. Возможностей изучать друг друга у них было предостаточно. Прикрываясь выполнением совместных проектов, они бегом поднимались в комнату и, не успев как следует закрыть дверь, набрасывались друг на друга. Тайлер хихикал, когда холодные пальцы Джоша пробирались под его футболку, и тот затыкал его поцелуем. Целовались они много, до невозможности долго, словно проверяя друг друга на выносливость. Естественно потом они не выдерживали, срывали друг с друга одежду, отчаянные всхлипы смешивались со сдавленными стонами, и всё заканчивалось удовлетворённым вздохом. Со вспыхнувшими от удовольствия лицами, они улыбались, лениво целовались и дремали в объятиях друг друга. К своему удивлению Тайлер обнаружил множество способов получить и доставить удовольствие. Он тоже находил эрогенные зоны Джоша, дразнил его, и восхищённый блеск его глаз был для Тайлера лучшей наградой. Как-то они отважились на минет. Тайлер нервничал, но старался. Джош гладил его по волосам, издавал такие сладостные звуки, что Тайлер едва не кончил, слушая их. Затем они менялись местами, и Джош снова возбуждался, потому что Тайлер не стеснялся быть слишком громким, слишком откровенным, слишком жадным. Это был самый безумный и весёлый замкнутый круг. А потом… а потом Тайлер сбежал.

+++

Несколько событий подряд вынудили Тайлера принять это решение. Наступил момент, когда он понял, что всё, хватит, если уходить, то уходить сейчас, иначе взорвётся голова. Атмосфера дома накалялась. Мачеха и отчим вышли на новый уровень отношений и без зазрения совести ругались при Тайлере, словно он не сидел с ними за одним столом. Очевидно, что миссис Джексон узнала об изменах мужа, и теперь постоянно находилась в состоянии депрессивной истерии: она то кричала, как она всех ненавидит, то лежала на диване в гостиной лицом к стенке. Тайлер старался как можно меньше появляться дома. Благо у него был Джош, у которого он всегда мог спрятаться. Они были «вместе» больше двух месяцев, но никто не знал о том, что между ними происходило. Тайлера это вполне устраивало. В отличии от Джоша. Они смотрели странную комедию про пришельцев: Джош полулежал в кровати, Тайлер лежал на нём, между его ног, голова покоилась у него на груди. Джош перебирал его волосы, делал из них немыслимые ирокезы, и они поминутно комментировали происходящее на экране, смеясь над собственными шутками. — Тайлер? — сказал он, и что-то его голосе заставило Тайлера напрячься. — Ммм? — как можно равнодушнее отозвался он. — Я не знаю, заметил ли ты, но по школе поползли слухи… — Какие слухи? — он ничего не замечал, он был ослеплён и оглушён Джошем, не только потому, что с ним было весело проводить время; с ним было комфортно, надёжно, и если Тайлер грустил, то найти утешение в доме Джоша не составляло никакого труда. — Что… что мы с тобой больше, чем друзья. Что, типа, раньше ты ни с кем не общался, а сейчас нас постоянно видят вместе, и всё такое. — Правда что ли? — пульс предательски подскочил к горлу, и Тайлер сделал глубокий вздох в попытке успокоиться. — Ну пусть болтают дальше. — Слушай, — Джош перестал теребить его волосы, — я подумал, что может быть сделать каминг-аут? — Какой ещё «каминг»? — Тайлер подскочил на месте и рывком повернулся. — Нет. Я не хочу. Никого не должно касаться с кем я провожу своё свободное время. — Да, но… — Нет, — твёрдо повторил Тайлер, глядя Джошу в глаза.— Нет. Он встал и начал собираться домой. Домой. Господи, разве был у него настоящий дом? Он хотел остаться здесь, с Джошем, но романтическое настроение стремительно улетучивалось из-за глупой темы с признанием всем и вся о своей ориентации. Теперь ему хотелось побыть одному. На него обрушилось осознание того, что он гей. Он же гей, если ему нравятся чужие члены? Если ему нравится прикасаться к ним, смотреть на них? Твою мать, он к этому не готов. Он не готов рассказать об этом миру, он не готов признаться в этом себе. Когда он успел так глубоко увязнуть в этом парне, который смотрел на него сейчас, как побитая собака? Какого чёрта? — Что? — рявкнул он, застёгивая молнию на куртке. — Не уходи, — тихо попросил Джош, и о, как же Тайлер ненавидел этот мягкий голос, которому он был не в силах противиться. — Завтра рано вставать, — отличная отмазка, молодец, Джозеф: он горько усмехнулся про себя. Джош метнулся к нему, когда он шагнул к двери. Он развернул его к себе за плечи, но Тайлер упорно разглядывал дурацкий плакат на стене с надписью I want to believe и летающей тарелкой. Как же глупо, наивно верить, что где-то есть иные миры, кроме этого. — До завтра, — прошептал Джош и легонько поцеловал его в щёку. — Да, — кивнул Тайлер и, не глядя на него, вышел из комнаты. Следующие несколько дней он внимательно присматривался к одноклассникам. Всё вроде бы было, как обычно, но от пары людей он-таки почувствовал нездоровое любопытство, когда он и Джош сидели вместе в школьной столовой. Он заметил, как какая-то девчонка с хитринкой посмотрела сначала на него, потом на Джоша и, захихикав, что-то сказала подружке, которая сразу повернулась, чтобы посмотреть на них. Увидев, что за ними наблюдают, они покраснели, но также громко смеясь, продолжили разговаривать. Тайлера не покидало ощущение, что они разговаривали о нём. Возможно у него внезапно разыгралась паранойя, но он был уверен на девяносто девять процентов, что он услышал слова «Джош», «пара» и «вместе». О, чёрт, чёрт, чёрт. Боже, почему, почему так получилось, что он связался с Джошем? Тайлер закипал от мысли, что ему удалось привязать его к себе своей добротой, своими шуточками, своим… всем. Они же, ё-моё, лучшие друзья на века. Более чем, ох, как более. Он бросил сэндвич на тарелку и поднялся из-за стола. — Хэй, — позвал его Джош, догоняя его, — ты чего? — Отвали, — огрызнулся Тайлер, призывая сохранять хладнокровие, не обращать внимание на чувство вины моментально вспыхнувшее в нём, потому что он знал, что подобный грубый тон обидит Джоша. Они не разговаривали до конца учебного дня. Тайлер умело игнорировал его, прямо как в старые добрые времена. О, каким же свободным он чувствовал себя тогда. Тогда он не думал о том, что сказать, как сказать и что делать. Тогда ему было на всех плевать, у него была шикарно выстроенная защитная стена, которая сейчас истончилась, покрылась выбоинами, и всё из-за этого Джоша. Он не должен был позволять ему распускать щупальца своей идиотской заботы о нём. Или что это было? Почему сейчас он чувствует себя таким слабым, мягкотелым, не способным дать достойный отпор? «Родители уехали из города на 2 дня. С Джорданом и сёстрами, ага. Приходи сегодня ко мне, поиграем в прятки, раз они тебе так нравятся» — и подмигивающий смайлик. Тайлер прерывисто вздохнул, прочитав сообщение. Джоша не так легко сбить с толку, это Тайлеру особенно нравилось в нём. Нравилось. Чёрт. Джош оставался Джошем, даже если Тайлер вёл себя, как последняя сволочь. Его не пугали эти вспышки озлобленности, он всё равно находил способ рассмешить его, заставить улыбнуться, и тогда Тайлер сдавался. Это было невыносимо. Он не мог злиться на человека, который так хорошо относился к нему, терпел его выкрутасы. И два дня. Два дня целый дом будет в их распоряжении. Они могли бы ходить голыми, спать, где хотят, заниматься сексом там, где ещё не занимались. У Тайлера аж зазудело где-то внизу от одной мысли. Ладно, Джоши, я приду, подумал он, и отправил одиночную скобочку в ответ. Они начали жадно целоваться, едва Тайлер перешагнул порог. Было что-то отчаянно-прекрасное в их поцелуях, прикосновениях, как они не могли оторваться друг от друга, словно их разлучили на год и теперь наступил пронзительный момент долгожданной встречи. — Почему ты убегал от меня полдня сегодня? — Джош взял его за руку и повёл к дивану. В ответ Тайлер пожал плечами. Он не мог признаться, что находился в разгаре кризиса под названием «принятие себя». Он не хотел об этом говорить. Он хотел, чтобы всё было, как прежде: он бы учился, приходил к нему на выходные, они бы целовались, засыпали в одной постели. Ведь нормально же общались, чего Джошу приспичило задать тот идиотский вопрос? Ай, к чёрту, не сейчас. — Прости, я вспылил, — он потёр нос. — Не знаю, что на меня нашло. — Ага, у тебя бывает, — Джош коротко поцеловал его в уголок губ, и Тайлер воспользовался случаем, обнял его за шею и без промедления запустил язык ему в рот. Джош удивлённо хмыкнул, поддаваясь соблазну. От него пахло шампунем, чем-то цитрусовым, веяло теплотой настолько, что Тайлеру не верилось, что всё происходящее с ним сейчас, реально. Он словно окунался в вечернее море, и руки Джоша крепко обнимали его, чтобы он не утонул. Он проникал глубже, исследуя, пробуя на вкус его кожу, проверяя реакцию на каждое прикосновение. Потом они лежали тяжело дыша, Тайлер целовал его живот, тёрся щекой о его выпирающую маленьким холмиком тазовую косточку, и Джош улыбался ему, шептал: — Иди ко мне. И они снова целовались и переходили во второй раунд, и Тайлер обо всём забывал, всё прощал. Он мечтал остаться в таком состоянии, как можно дольше: когда ему было так легко и спокойно, когда остальной мир казался далёким и несуществующим, потому что он не верил, что сейчас может быть что-то более важное, чем они. — Ты мне нравишься, я говорил? — Джош привычно игрался с его волосами, а Тайлер рисовал звёздочки у него на груди. — Нет, — кажется, ему понадобится скотч, чтобы склеить расплывающееся в улыбке лицо. — Ты мне нравишься, — сообщил Джош важным тоном. — Я тронут. — Да ладно, — Джош тыкнул его пальцем в бок. — Мог бы для разнообразия сказать, что тоже ко мне неравнодушен. Тайлер поднял голову и заглянул ему в глаза. Уж не влюбился ли он случайно со всеми этими экспериментами? Нет, исключено. В смысле, окей, спать с парнем — это одно, а испытывать к нему нечто большее, чем желание перепихнуться — совершенно другое. Но он не понимал, что он испытывал к Джошу. Он запутался в эмоциях, которые непонятно где начинались и не имели ни конца, ни края в его голове. Да, наверное Джош ему нравится. Вряд ли он бы стал так долго общаться с человеком, который ему противен. — Да, Джошуа Дан, я к тебе неравнодушен, — наконец выдал он. — Ты так долго думал, что я уж решил, что ты впал в летаргический сон. — В летаргический сон впадают с закрытыми глазами. — Зануда. — Придурок, — смеялся Тайлер и прижимался губами к улыбающимся губам Джоша. — Слушай, по поводу вчерашнего, — без перехода продолжил Джош, и Тайлер глубоко вдохнул. — Не начинай, — напрягся он. — Я не хочу об этом говорить. Не порти мне настроение. — Прости, но, — он переплёл их пальцы, и у Тайлера засвербило под ложечкой — то ли от этой трепетной осторожности по отношению к нему, то ли от предчувствия чего-то плохого, — я говорил с Джорданом, и он считает, что мама сможет принять меня. Принять нас… — Ты сказал Джордану? — он почувствовал, как у него отвисла челюсть. — Он мой брат. — Ему тринадцать, о чём с ним можно советоваться? — Он гораздо мудрее, чем ты думаешь, — убеждённо сказал Джош. — Он спокоен, даже рад, что я с таким замечательным парнем, как ты, — он провёл большим пальцем по его скуле, но Тайлер с силой оттолкнул его и стал перелезать через Джоша. — Зачем ты это сделал? — прошипел он, натягивая боксёры. — Какого хрена ты это сделал, не спросив меня? — Почему я должен спрашивать тебя, разговаривать мне с собственным братом или нет? — Джош внимательно следил за каждым его движением. — Ты уходишь? — Вчера ты рассказал всё Джордану, а завтра об этом узнает вся школа! — Тайлеру хотелось стереть себя с лица земли, из истории человечества, ему хотелось никогда не появляться на свет, чтобы никогда не встречать этого Джоша, чтоб он провалился! — Тайлер, пожалуйста, — он схватил его за руку, но Тайлер вырвался, — пожалуйста, послушай меня. В школе всем плевать, правда, а родители давно относятся к тебе, как… к родному сыну, прости господи. Они не будут ругаться, я уверен, они спокойно воспримут новость о том, что мы вместе. — А что делать мне? Что я по-твоему должен делать? — он с вызовом смотрел ему в глаза, чувствуя, как его трясёт. — Ты подумал о том, что я не готов к тому, что последует после? — Да что может последовать-то? — нетерпеливо спросил Джош, но тут же одёрнул себя. — Я обещаю тебе, всё будет хорошо. — Нет, не будет, — Тайлер застегнул последнюю пуговицу на рубашке. — Ты ни хрена не понимаешь, — он развернулся и пошёл на выход. — Чего я не понимаю? — совершенно иным, металлическим тоном спросил Джош. — А? Расскажи-ка мне, великий гений, чего такого я не понимаю? Тайлер остановился и уставился на него. Он никогда не видел Джоша настолько сердитым, разъярённым, невероятно красивым. Его голос дрожал, глаза блестели чёрным огнём, дурацкие розовые волосы топорщились во все стороны. Тайлер заставил себя отвести взгляд, чтобы не поддаться растущей в нём слабости, не поддаться желанию подойти к нему и снова впиться губами в его опухший рот. — Меня бесит, что ты решил, что я не могу тебя понять. Откуда ты знаешь? Что ты сделал для того, чтобы быть понятым? Я хочу тебя выслушать, хочу тебя узнать, но ты каждый раз закрываешься и решаешь, что твои проблемы — единственные в своём роде. Но это не так, — Джош тяжело перевёл дух. — Ты думаешь, что если я не могу сделать домашку по математике за две минуты, то я не способен понять твою тонкую душевную организацию, или что? За кого ты меня принимаешь? Неужели ты думаешь, что я буду осуждать тебя, как это делаешь ты, когда высмеиваешь чужие слабости… — Ты закончил? — измученно спросил Тайлер. — Нет, — лицо Джоша приобрело тот же оттенок, что и его волосы. — Ты боишься, что начнётся травля, что мои родители запретят нам общаться и больше никогда не пустят тебя сюда, но поверь мне, просто поверь, что этого не произойдёт. — он сделал шаг вперёд, — Даже если это случится, тогда им придётся выгнать меня из дома, а это просто невозможно, я их знаю. Сам подумай! — он нервно хихикнул. — Разве могут они выгнать родного сына на улицу из-за того, что мы вместе? — Мы не вместе, и да, детей иногда выбрасывают на улицу, если ты ещё не заметил, то перед тобой яркий пример, — Тайлер открыл дверь. — То, что тебя бросили родители, не значит, что остальные люди будут вести себя также! — кричал Джош ему вслед, но Тайлер не хотел слушать. Он быстро шёл вперёд, не оборачиваясь и смутно разбирая дорогу. Он зашагал быстрее, быстрее, пока в конце-концов не побежал. Он нёсся, как ненормальный, через дороги, на красный свет, игнорируя гудки и сердитые окрики водителей. Он бежал, надеясь, что свистящий ветер выбьет из него всю дурь, что его стошнит, что он избавится от тяжёлого мерзкого ощущения, которое ядовитым плющом изворачивалось в его животе, сердце, голове, окутывало целиком. Как бы сильно он не бежал, как ни старался, он не мог полностью избавиться от этих пут. Сумерки сгущались, когда Тайлер подходил к дому. Зайдя вовнутрь, он не сразу осознал, что в гостиной стоял крик. Они опять ругались, опять говорили про него, что он «отброс общества» и что «их ребёнок должен быть совсем другим». Он проскользнул мимо них в свою комнату. Они его не заметили. Достав телефон, он увидел один пропущенный и два сообщения от Джоша: «Пожалуйста, позвони мне» и: «Прости, обсудим всё завтра?» Он обессиленно опустился на кровать и обхватил голову руками. Стены сотрясались от ругани. Горло сдавливала невидимая рука, хотелось плакать, но ещё сильнее хотелось что-нибудь сделать. Хотелось избавиться от ощущения, что грудную клетку впиваются когтями, разрывают на части, терзают острыми клыками внутренности. Он знал лишь один верный способ. Надо бежать, бежать отсюда, как можно скорее, чтобы проветриться, отвлечься, забыть обо всём, что произошло с ним за последние полгода. Вытряхнув содержимое рюкзака на пол, он подошёл к шкафу. Несколько футболок, пара джинс и нижнего белья вполне хватит на первое время. А дальше он что-нибудь придумает. Он проверил насколько заряжен плеер, натянул серую шапку до бровей и осторожно открыл дверь. Телефон, оставленный на тумбочке, глухо завибрировал. Тайлер замер. Раз, два, три. Мобильник продолжал гудеть. Тайлер сделал глубокий вдох и заставил себя не оборачиваться, не делать шаг назад, выбросить мысль о Джоше, как можно дальше. Четыре, пять, шесть. Осёл, какой же ты упрямый осёл. Тайлер почувствовал, как вспотели его ладони, но он продолжал стоять, не шевелясь, слушая, как Джош прорывается сквозь пространство, пытается остановить его побег, даже не догадываясь об этом. Семь, восемь… Хотя, может быть и догадывается, мелькнуло у Тайлера. Поэтому надо уходить. Сейчас. Мобильник издал последний, прерванный на середине звук, и замолчал. Тайлер выдохнул и вышел из комнаты. Где-то в доме были слышны сдавленные рыдания. Тайлер тихо спустился вниз и осмотрелся. В гостиной никого не было. На кофейном столике стояло два недопитых стакана с виски. Телевизор чёрным прямоугольником блестел на стене. Он на цыпочках подошёл к двери и медленно повернул ручку. Теперь никто не мог его остановить.