Гарри Поттер и предатель крови

— Гарри, прекрати сейчас же! — хлопок книги по плечу потонул в стуке колёс поезда. Гермиона и Рон совсем недавно сели в купе, которое занял Гарри. — Ты запрещаешь мне думать? — усмешка расцвела на губах Гарри, превращая его в маленького озорного мальчишку. — Думать — нет. Но думать о Малфое — да. Сын Пожирателя смерти, который себя странно ведёт и нелегально покупает книги. Несомненно, он виноват во всех бедах! — она поджала губы так, как всегда делала, когда терпение заканчивалось. Гарри взлохматил свои волосы, от чего они встали дыбом на затылке. После вечерней слежки в Лютном переулке, между друзьями состоялся разговор. Они долго это обсуждали, засев в бывшей комнате близнецов, пока уже под утро не заснули среди коробок, так и не дойдя до кроватей. Тогда было выдвинуто много теорий, для чего же понадобились тёмные артефакты Малфою и какие цели он преследовал. Оттого, что Гарри видел Малфоя-старшего, активно участвующим в становлении власти Волдеморта, мысль, что и вся его семья могла оказаться на тёмной стороне, не давала покоя. Теперь любые подозрительные действия с их стороны заведомо не могли быть невинными. Но для Гермионы это не показалось странным, скорее естественным: ведь покупка тёмных артефактов могла совершаться только такими тайными способами. И это никак не могло означать, что купленные предметы обязательно будут использоваться во вред. Ведь даже светлые артефакты могли быть применены со злым умыслом, а тёмные часто использовались в обыденных вещах. Гарри же не отпускала мысль о том, что Волдеморт мог дать задание Малфою, и поэтому нельзя было сбрасывать со счётов этот факт. На что он получил лишь сомневающиеся взгляды Гермионы и Рона. Было смешно, что Волдеморту мог понадобится бесполезный школьник. С другой стороны, не могли же они знать, о чём на самом деле думал Тёмный Лорд, а ведь Драко, который уже вероятно мог и сам стать Пожирателем смерти, являлся сыном верного соратника и учеником Хогвартса, где он в нужный момент может создать брешь в защите. Казалось, они могут долго об этом спорить. Тогда, в один из дней августа, когда Гарри снова поднял эту тему, пытаясь убедить Гермиону в своей правоте, он не заметил, как их спокойная дискуссия превратилась в громкую ругань, на которую даже прибежала напуганная миссис Уизли. После этого они не разговаривали несколько дней, а Гарри пожирала вина за то, что он не был сдержан и продолжал спор, когда рациональные аргументы уже закончились. Но всё благополучно завершилось не выдержавшим раздора друзей Роном, и все трое пришли к соглашению о том, что друзья непременно помогут Гарри, когда действительно выявятся компрометирующие действия Малфоя в Хогвартсе. Но даже к концу лета та самая мысль не давала покоя. Она, как назойливая пикси, пискляво жужжала в голове. Гарри видел тёмный гнетущий ужас, застывший на миг в зрачках Малфоя, когда он преградил тому дорогу. Не мог это быть взгляд человека с чистой совестью. Да и его довольная морда, когда тот выходил из лавки, договорившись о тёмной покупке… Открывающаяся с громким дребезжащим звуком дверь ударилась о мысли, как о стену, выводя Гарри из задумчивости. На пороге стояли Полумна с крайне странными серьгами в виде огромных редисок и Невилл, с широкой улыбкой на лице старательно запихивающий в свой карман жабу. — Всем привет! — добродушно проговорил Невилл. — К вам можно присоединиться? Гарри кивнул: он был, как и Гермиона, рад их видеть. Рон лишь состроил недовольную рожу, смотря на Полумну. Девушка присела около него, поглядывая своими затуманенными глазами, к груди она прижимала журнал «Придира». — Дела у журнала идут хорошо? — с улыбкой спросил Гарри, наблюдая, как Полумна надевает спектрально-астральные очки, которые, по мнению «Придиры», позволяли увидеть впечатляющий мир каких-то мозгошмыгов. Полумна довольно кивнула, смотря на него разноцветными линзами и ослепляя блёстками на дужках. — Гарри, у нас будут занятия ОД? — Невилл стащил пару конфет у уплетающего их Рона и предложил Полумне. — Не думаю. В этом году будет преподавать не Амбридж. Невилл погрустнел: — А мне нравилось… То есть не Амбридж. Я-я… имею ввиду, ты многому нас научил. — Хочешь поглядеть на мозгошмыгов, Невилл? — Полумна добродушно протянула ему очки. — Они могут затуманить тебе мозг и высосать мысли… и грусть. — Спасибо, — со смешком произнёс Невилл, нахлобучивая их на нос. — Ох, кажется, я их вижу! Гермиона отвлеклась от своей книги и удивлённо взирала на круглолицего сокурсника, ставшего похожим на огромное насекомое. Тот покрутил головой и театрально указал на Рона. — О, нет, Рон! Один уже в твоей голове! — Ну, теперь всё ясно, — захохотала Гермиона, — почему ты такой рассеянный. В этом виноваты мозгошмыги. — Да, всё верно, — заверила Полумна. — Они очень быстро размягчают мозг. Я давно заметила их около Рона. Дверь купе отворилась, показывая запыхавшейся третьекурснице смеющихся друзей и Рона, кидающегося в Невилла мармеладом. — Мне велели передать это Невиллу Долгопупсу и Гарри Поттеру, — пролепетала она, запинаясь, и густо покраснела, встретившись взглядом с Гарри. В руках у неё были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми ленточками. Она передала их и почти вылетела из купе. — Что это? — спросил Рон заглядывая в свиток Невилла. — Приглашение на обед от Слизнорта, — ответил Гарри, передавая свой листок Гермионе. — А кто он такой? — Невилл, наконец-то, стащил чудные очки. — Новый преподаватель. — А зачем мы ему понадобились? — Понятия не имею, — хотя у Гарри была догадка, но всё же он наивно надеялся, что новый профессор не позвал их на обед, чтобы вновь организовать тот странный клуб. — Сходите, — произнесла Гермиона. — Не стоит отказывать. В коридоре было пусто, и по пути до купе «С», они не встретили ни одного из учеников, что безмерно радовало. Статьи в «Ежедневном Пророке» оставили после себя неизгладимое впечатление у окружающих. Теперь каждый видел в Гарри легендарного героя. Поэтому, когда он был на перроне и садился в поезд, многие люди откровенно таращились на него. Он даже не смог найти покоя за закрытой дверью купе. К нему, противно хихикая, ворвалась стайка девчонок, оглядывая его, как новенькую мантию на витрине. Гарри даже показалось, что одна из девочек звенела в ладони галеонами. Но он смог героически выстоять под натиском, почти силой выталкивая их и в душе надеясь, что не придётся использовать заклинание. Добравшись до нужного купе, гриффиндорцы сразу были встречены счастливым профессором, который с огромным энтузиазмом поприветствовал Гарри. — О, я так рад тебя видеть! — воскликнул Слизнорт, улыбаясь в пышные усы, и пригласил Невилла и Гарри. Они уселись друг напротив друга около двери. Гарри оглядел купе, которое было наполнено другими, приглашёнными на обед жизнерадостным профессором. Рядом сидели двое незнакомых парня с седьмого курса, а напротив два знакомых слизеринца: черноволосый Блейз Забини и занимающий огромную часть мыслей Гарри Драко Малфой. Тот сидел, затиснутый между стеной и Слизнортом, лицо было белым, а губы сжаты в презрительную линию. Казалось, его мутит от общества, окружающего его. Малфой недовольно взирал на пробегающее вдали за окном отражение гор в водной глади озера. — Ну, вы знакомы со всеми присутствующими? — поинтересовался Слизнорт у новоприбывших, сложив руки на округлом, обтянутым бархатом, животе. — Вот, это Блейз Забини с вашего курса… Взгляд Забини мог охладить вулкан. На представление профессора он лишь сжал свои губы, но Гарри и Невилл тоже не горели желанием быть приветливыми по отношению к слизеринцам. — Так-так. А это Кормак Маклагген. Маклагген, рослый парень с жёсткими волосами, поднял руку в знак приветствия, Гарри и Невилл кивнули в ответ. — Маркус Белби, может, вы могли встречаться? Белби, худой и нервный, натянуто улыбнулся. — Ах, — Слизнорт посмотрел в другую сторону от себя, совсем забыв притихшего слизеринца, и добродушно рассмеялся. — Это Драко Малфой, тоже с вашего курса. Тот даже не повернулся в сторону Гарри, лишь его губы сжались ещё больше. — Ну, вот и прекрасно! — удовольствие Слизнорта можно было зачерпывать половником. — Мы хорошо проведём это время. Что же, приступим к обеду. Вам очень понравится еда. Из моих личных припасов, отборного качества… Кусочек фазана, Кормак? Слизнорт чуть ли не впихнул здоровенный кусок мяса в тарелку Маклаггена, а потом пустился, как корзинка с ароматными булочками по кругу, в расспросы. Сначала под цепкий, кажущийся нежным, взгляд попал Белби с вопросом про его дядюшку, который был знаменит изобретением Волчьего противоядия. Но оказалось, что в семье были натянутые отношения и рассказать было нечего, отчего Слизнорт сразу потерял интерес к Маркусу, обделив его ароматными пирожными. Далее был дядя Кормака, расспрос о котором растянулся на долгое время, ведь Маклаггену было что рассказать. В свою очередь, разговор с Забини зашёл про его знаменитую красавицу-мать, у которой, кажется, загадочным образом погибали мужья, оставляя после себя огромное состояние. Потом был Невилл, бледнеющий при разговоре о его родителях, прославленных аврорах. Тот стал совсем зажат и активно забивал рот едой, чтобы не рассказывать, как они сошли с ума под пытками Пожирателей смерти. Когда Гарри шёл сюда, он опасался, что Слизнорт вновь соберёт вокруг себя детей известных или влиятельных личностей, и, судя по всему, оказался прав. Все эти разговоры казались бессмысленными и отталкивающими. В течение всего обеда Гарри поглядывал на Малфоя, выискивая в нём ключи к разгадке его тайных деяний. Но тот не проявлял никакого внимания к текущей беседе, старательно отодвигая от себя парящие подносы с едой, и почти незаметно вздрогнул, когда к нему обратился Слизнорт. — Драко, — профессор передал ему корзинку с сырными рулетами, — как поживает ваш отец? — Пребывает в здравии, — Драко впервые за всё время посмотрел Слизнорту прямо в глаза, отчего тот закашлялся, прочищая горло. Эта фраза, как уголёк, попавший в сухое сено, вспыхнула тяжёлым гневом в Гарри. Тогда в отделе Тайн Люциус Малфой возглавлял группу Пожирателей, требовал отдать предсказание, пускал смертоносные заклинания в его сторону и друзей и, будучи последней скотиной, смог избежать наказания, скрывшись до появления Ордена Феникса, а потом, с помощью своих связей и денег, выйти сухим из воды, сохранив репутацию. Хотя мистер Уизли заверил Гарри, что за Малфоем ведётся слежка и тот окажется за решёткой, стоит ему вздохнуть не так, но это не могло сдержать злость, возникающую при виде спокойного и холёного Малфоя. — Очень-очень хорошо. А… — Слизнорт замялся. — Что вы думаете про слухи, что в Министерстве… — Неужели вы настолько доверчивы к той пакости, что людям свойственно выпускать из своего рта? — невозмутимо перебил его Драко, брезгливо вытирая пальцы о салфетку. — Вы не смогли пообщаться с моим отцом лично и спросить об этом вопросе? — он приподнял вопросительно бровь. — По вашим словам, вы имели с ним несколько душевных бесед. — Да, да, конечно, — растерянно залепетал Слизнорт, смахивая вдруг выступивший над бровями пот. — Я всегда знал, что это ничего не значащие слухи. Прискорбно, что есть люди, способные верить всему, что вкладывают им в уши. Слизнорт ему улыбнулся, а потом сразу же посмотрел на прибережённый десерт. — Гарри, мой мальчик, — профессор поглядел на чуть ли не скрипящего зубами Гарри, как будто любовался самым вкусным и сочным куском торта. — Летом мы смогли поговорить совсем немного. Вас теперь называют Избранным! Теперь ни один кусок не лез в горло, а то, что уже откусил, показался Гарри на вкус, как зелье собственного производства. — Этим летом ходили такие слухи! — Слизнорт осёкся, недавно пристыженный Малфоем по поводу подобных тем, за что в какой-то мере Гарри был совсем немного благодарен. — Ох, то есть… Не знаешь, верить или нет «Пророку», как известно, у них случаются ошибки, но при таком количестве очевидцев не приходится сомневаться, что кое-какие беспорядки в Министерстве имели место, а вы были в самой гуще событий! Гарри, не зная, как можно было бы увильнуть от ответа, лишь кивнул. За что тут же был озарён лучезарной улыбкой, такой, что ярче неё могла быть лысина профессора в лучах солнца. — Такая скромность, такая скромность, неудивительно, что Дамблдор так к вам привязан… Как увлекательно… Ведь, что касается подробностей… они так сенсационны… А это пророчество!.. Но Гарри молчал. Ему не хотелось отвечать на эти вопросы, особенно в обществе Малфоя и его сокурсника. — Мы его там не видели, — Невилл стал совсем бордовым, как куст герани. — О, вы тоже были там? — Слизнорт, наконец-то, оторвал взгляд от Гарри и заинтересованно уставился на Невилла, ожидая продолжения. Но его не последовало. — Ну что же… да-да, — несколько разочарованно продолжил тот, — «Пророк» частенько преувеличивает… Помню, дорогая Гвеног мне говорила… Я, разумеется, имею в виду Гвеног Джонс, капитана «Холихедских гарпий»… Мысли профессора быстро вильнули в сторону рассуждений о его знаменитых учениках, историях и подарках. Гарри мучился от занудных рассказов, душной атмосферы и глубоко засевшей ненависти к одному определённому человеку. Всё это внутри скручивалось в тугой ком, а удушливая атмосфера заставляла мечтать окунуться в холодную воду с головой. Время тянулось чрезвычайно медленно, но поезд выплыл из тёмных зарослей леса, а купе залил горячий свет закатного солнца. — Ох, уже темнеет! Мы так чудно провели время за беседой! Идите-ка все быстро переодевайтесь в школьные мантии! Непременно заходите ко мне, в любое время, — Слизнорт обернулся к Малфою. — Передавайте привет вашему отцу. Малфой лишь растянул губы в холодной улыбке. Гарри столкнулся с ним в дверях, и тот, бросив на него злобный взгляд, который Гарри вернул ему с процентами, вышел в коридор за Забини. Гарри ощутил свободу и удовольствие, выбравшись из злосчастного купе. Как будто даже воздух снаружи был свежее. — Я так рад, что это закончилось, — Невилл потирал ушибленное плечо, сверля спину Забини, который толкнул его в дверях. Гарри утвердительно кивнул, наблюдая, как Малфой шепчется с Блейзом. В голове сразу появился план. Он должен услышать их разговоры. — Я скоро вернусь, Невилл, — Гарри слегка хлопнул того по плечу, а другой рукой нащупал в кармане нежную ткань мантии-невидимки. — Скажи Гермионе, чтобы не волновалась. Он быстро пошагал вперёд, накидывая мантию и не слыша ответа Невилла. Старательно укутавшись, Гарри спешил за двумя слизеринцами, стараясь держать дистанцию. И, когда те заходили в своё купе, он смог незаметно проскользнуть за Малфоем, при этом чуть не врезавшись в него, только задел полами мантии лодыжки. Гарри, подтянувшись на руках, забрался вверх на багажную полку, пока Забини в дверях выпроваживал так кстати ворвавшуюся Пэнси, надеясь, что не было видно его на миг показавшихся ног. Купе было освещено яркой лампой, а за окном чернел закат. Всё ещё немного растрёпанный Забини уселся напротив Малфоя и поправил свои волосы, поглядывая в отражение в тёмном окне. Гарри выжидающе уставился вниз. — Не мог предположить, что этот обед окажется столь утомительным, — Малфой устало откинулся на спинку сиденья, медленно крутя в пальцах медную цепочку с каким-то кулоном. — С тобой что-то не так, — Забини пристально осматривал того. — Тебе нездоровится? — Не думаю, что человек способен выглядеть здоровым, проведя долгое время в столь отвратительном обществе. — Тогда тебе не стоит впредь принимать приглашения Слизнорта. Тем более там будет Поттер, — тени, падающие на скулы Забини, делали его красивое лицо жёстче. — Да, думаю ты прав, — голос слизеринца звучал неестественно глухо. — Этот преподаватель не упустит возможности побыть в обществе этого «Избранного». Но если мне станет скучно, я вполне мог бы посетить эти сборища и увидеть, как Поттер пытается выдавить из себя хотя бы одно связное предложение. Блейз холодно улыбнулся. Наступила тишина, мерный стук колёс действовал успокаивающе, мягко заполняя помещение. Тёплый свет лампы согревал и контрастировал с кромешной чернотой за окном. Резко отъехала дверь, вдребезги разбивая созданную атмосферу, а в купе ворвалась Пэнси Паркинсон. Блейз лишь недовольно цыкнул и уставился в окно, стараясь смотреть не на отражение, а в темноту. Но всё же увидел, как девушка подсела к Драко, сжавшему от раздражения челюсти. — Драко! — Паркинсон сморщилась от злости, становясь похожей на мопса. — Сначала вы с Блейзом ушли на какой-то обед к новому преподавателю, а потом он не впустил меня! Что происходит? — Ничего, — Малфой затолкал под любопытным и обиженным взглядом девушки тот кулон себе в карман брюк. — И я не собираюсь обсуждать твои чувства по этому поводу. Пэнси вспыхнула и заметалась взглядом от Малфоя к Блейзу, который делал вид, как будто не находится в этом купе, да и вообще не в этом времени и пространстве. Она так же стремительно вылетела из купе, как и появилась, громко хлопнув дверью, от чего Гарри чуть не свалился со своей полки. — Пора переодеваться в школьную форму, — тихо заметил Малфой после оглушительного урагана, устроенного сокурсницей. Надежда, что Гарри сможет увидеть то, что Малфой купил в Лютном переулке или конец ниточки, которая приведёт к отгадке, могла бы растаять у обычного человека, но не у него. Он стискивал края полки пальцами, всматриваясь в самого Малфоя, который уже скинул пиджак, а краем глаза видел, как Блейз накинул на свои плечи мантию. Поезд замедлял свой ход, и Гарри слышал глухой топот и голоса учеников за дверью. Малфой какое-то время копался в своих вещах, а потом закатал рукав рубашки на левой руке, безумно почёсывая кожу. Гарри снова чуть не навернулся вниз, когда на предплечье показался маленький конец чёрной татуировки. Это была метка. Даже не видя её целиком, он точно это знал. В горле забилось сердце. Значит он оказался прав, и Волдеморту понадобились услуги Малфоя-младшего. И те покупки… Гарри неотрывно наблюдал за Малфоем и поэтому не заметил, как Блейз потянулся за своим чемоданом, которым он стукнул его в висок. Он невольно охнул и встретился через мантию-невидимку с глазами Малфоя. Тот неотрывно смотрел на полку, хмуря брови, но потом отвлёкся на свой багаж, посчитав, что ему послышалось. Гарри с гудящей головой и кое-как вытащенной палочкой ждал, затаив дыхание. — Блейз, иди. Мне нужно кое-что проверить, — Малфой педантично поправлял рукава мантии. Забини кивнул и, забрав свои вещи, вышел. Сейчас он точно сможет узнать, что скрывал Малфой даже от своего дружка Блейза. Гарри немного наклонился вперёд, чтобы лучше разглядеть, что там делал слизеринец. Тот подошёл к двери и опустил шторки, теперь из коридора не было видно, что происходит в купе. Потом он наклонился над открытым чемоданом. — Петрификус Тоталус! Гарри лишь на миг отвернулся от слизеринца и вот уже лицезрел пыльный пол, вдобавок он не мог пошевелится, лишь смотрел не мигая. Малфой возвышался над ним, стискивая в руке палочку и оглядывая его нелепую позу. — Здравствуй, Поттер, — его имя было сказано с таким отвращением, что могло переплюнуть даже Снейпа в произношении его фамилии. — Я видел твои ноги, когда ты взбирался на полку, слышал, как тебя задел Блейз и твоё пыхтение, — Малфой спокойно крутил в пальцах палочку, наверняка мысленно ликуя от своей победы. — Кажется, твои магловские родственнички так и не смогли научить тебя тому, что подглядывать не культурно. Но не переживай, я исправлю их упущение… И он с размаху ударил ногой Гарри в лицо. Гарри почувствовал, как хрустнул нос и хлынула кровь. — Держись от меня подальше, Поттер, — Малфой выдернул из-под Гарри мантию-невидимку и набросил её на него. — Я очень надеюсь больше не увидеть твою физиономию рядом с собой. Малфой взял чемодан и захлопнул дверь, выходя из купе.