Гарри Поттер и предатель крови

Сумрак очернил кровь. Пальцы Рона повязли в густой чёрной, как смола, крови, которая медленно сочилась из разодранной шеи, его тело мучительно содрогалось, ноги без остановки подёргивались. В ушах была полнейшая тишина. В один миг на Гарри обрушилось понимание, смывая парализовавший его ужас и возвращая в мир звуков. Он резко рванул вперёд на ватных ногах, подталкиваемый колким чувством холода, и случайно наступил на конфету, вязко растёкшуюся под подошвой — около Рона валялась коробка с порванной лентой и шоколадные котелки. С каждой потерянной секундой сильнее ощущался тяжёлый кислый запах. Гарри перескочил через кровать и метнулся к своему сундуку, где лежала его мантия. В кармане он нащупал сморщенный камушек, который ранее выпросил у Слизнорта. Он подлетел к уже замершему Рону, с трудом разжал ему челюсти и засунул безоар в рот. Того пробила страшная дрожь, он с силой глотнул воздух, а затем тело его обмякло и застыло. Гарри не знал — успел ли он, правильно ли поступил. Всё его нутро сковал леденящий ужас, он прижался ухом к груди Рона и услышал, как стучит сердце, постепенно выравнивая дёрганый, рваный ритм. Дыхание друга медленно приходило в норму, и Гарри с облегчением выдохнул. Он помчался вниз, перескакивая через две ступеньки, и постарался перекричать общий гул, пытаясь дозваться до знакомых, но у него ничего не вышло. Джинни мелькала где-то в толпе танцующих, Гермионы вообще не было видно в гостиной. Мимо него важно прошёл Лонгботтом. — Невилл! — стараясь, чтобы тот его услышал, во всё горло прокричал Гарри, пробираясь через людей. — Быстрее иди за Макгонагалл. Рона отравили. Лицо того побледнело, но в глазах появилась твёрдость, и он, решительно расталкивая толпу, направился к выходу. Гарри вернулся в спальню и сразу же проверил дыхание друга. Раны на шее Рона медленно кровоточили, окрашивая воротник бурым. Он нащупал под покрывалом на кровати простыню и со всей силы рванул ткань. Получившийся лоскут Гарри приложил к ранам. Оставалось дождаться помощи. Совсем скоро внизу затихла музыка, а потом распахнулась дверь и в комнату, шурша юбкой, вбежала Макгонагалл, а за ней Снейп, который сразу же склонился над Роном. — Что произошло? — Макгонагалл вытащила палочку, намереваясь отлевитировать пострадавшего в лазарет. — Его отравили, — за Гарри ответил Снейп. — Да уберите руки, Поттер. Вы его душите, — профессор жёстко отбросил его руки с шеи Рона. — Вы что-то дали ему? — Засунул в рот безоар. В ответ Гарри получил немного удивлённый и хмурый взгляд Снейпа. Наверняка тот не верил в умственные способности своего ученика. Профессор отступил в сторону после того, как проверил состояние Рона, и вместе с Макгонагалл они подняли рыжего в воздух. Гарри последовал за ними. В гостиной толпа гриффиндорцев стала очевидцами того, как бессознательного Рона проносят к выходу. У каждого на лице было написано непонимание. Гарри буквально поймал побежавшую за преподавателями Джинни. — Что… Что случилось?! — срывающимся шёпотом произнесла она, крепко хватаясь за его футболку. Гарри, поддерживая её за локоть, вывел из гостиной. — Я думаю, его отравили, — услышав это, Джинни снова бросилась к брату, словно забыв, чьи руки её держат. — Всё будет в порядке, — Гарри крепче обхватил её за плечи и медленно повёл в Больничное крыло. Он очень надеялся, что сказал правду. Лицо Джинни застыло. По её сознанию медленно, как капля чернил по бумаге, расползалось осознание произошедшего. Она больше не пыталась вырваться, только доверительно двигалась в направлении, в котором вёл её Гарри. Их не пустили в Больничное крыло, и они остались у плотно запертых дверей, ожидая, когда им сообщат результат. Джинни молчаливо опёрлась спиной о стену и старательно отводила взгляд, пряча подступающие слёзы. Руки Гарри были перепачканы засохшей кровью. Казалось, бурые разводы впитались в кожу. Только сейчас мозг пронзило понимание — его затрясло. В груди резко перестало хватать воздух. Прошлый курс, отдел тайн, улыбка, страх и удивление в теряющих жизнь глазах крестного отца. Внутри него снова разверзлась тёмная, пугающая пропасть. Его поглощала, так старательно позабытая, боль потери. Ужас того, что он не сможет больше увидеть лица близкого человека, услышать его голос. В его жизни было так мало родных людей, и тем ценнее они были для него. Его плеча коснулась рука, и он резко втянул воздух через сжатые зубы. Рядом с ним стояла Гермиона, позади неё Симус с Невиллом. Грейнджер была бледна, в её густых волосах всё ещё торчали дурацкие остатки конфетти. — Почему Рон попал в лазарет? — было видно, как Гермиона за напускной сосредоточенностью старается скрыть панику. — Я зашёл в спальню, — Гарри понизил голос, чтобы Джинни, которую обнимал Дин, не услышала его, — Рон лежал на полу. Его отравили. — Почему ты так думаешь? — На полу были разбросаны конфеты. Видимо, их он и съел. — Те, из коробки с бантом? — вдруг спросил Симус. — Да, они. — Их же тебе поклонница принесла. — Получается, — произнесла Гермиона, — хотели отравить тебя. А Рон просто позарился на чужие сладости. — Кто принёс их в нашу комнату? — спросил Гарри у Симуса. — Я не знаю. Когда я в тот день пришёл, они уже там были, — тот почесал затылок, пытаясь припомнить все события того дня. — О! Там уже был Маклагген. Может быть, он принёс или кто-нибудь из наших? — Возможно, — Гарри мог допустить, что Маклагген поехал с катушек. — У него был мотив. Я неугодный капитан, который не оценил его способности… — Ты только версию про Маклаггена услышал, — Гермиона покачала головой. — Хорошо. Если это он, то не проще было сразу напрямую отравить Рона и стать вратарём? Не думаю, что отравитель знал, что их съешь не ты. Двери Больничного крыла открылись, и появилась Макгонагалл. — Мисс Уизли, вы можете пройти к своему брату. Только мисс Уизли, — строго добавила декан, когда с места сдвинулись все. — Мистер Поттер, следуйте за мной. Допрос, устроенный деканом, продлился недолго, и вскоре Гарри смог вернуться в спальню, где собрал с пола отравленные конфеты, чтобы потом передать профессору Снейпу. По пути в кабинет зельевара, Гарри подумал, что сейчас отдаст улики и не сможет ничего узнать, потому что, разумеется, Снейп ни за что не поделится с ним сведениями о том, что он выяснил. Гарри осмотрелся: в просторном коридоре никого не было, лишь свет, отбрасываемый пламенем факелов, дрожал на стенах. Он осторожно положил себе в карман одну конфету. Всё равно пропажу одной из них не заметят, зато Гарри сможет выяснить всё сам. Уже во второй раз за этот год Гарри предотвратил нападение на гриффиндорца. Это вызывало подозрение, но он не спешил делать каких-либо выводов. В первый раз подозреваемым был Малфой и имелась даже улика — кулон, который до сих пор валялся в кармане мантии. Но в отравлении не было никакого повода подозревать слизеринца. На Маклаггена же, напротив, в этом происшествии указывало слишком многое, хотя Гарри никак не мог предположить, что нормальный человек, будь он трижды глупее кактуса Невилла, стал бы травить человека только из-за места в команде. Несмотря на все догадки о виновных, Гарри чувствовал вину, которая вновь утаскивала на дно тёмной пропасти, где блуждали его страхи, только и ждущие слабости. Возникала мысль, что он собственными руками подсунул яд Рону. После того, как улика была отдана, Гарри отправился в Больничное крыло, перед дверями которого столпилась группа гриффиндорцев. Невольно он смог разобрать достаточно громкую фразу: — Вот удача, что этот Уизли проглотил отраву! — Маклаггена, который возвышался над сокурсниками, Гарри узнал сразу. Он остановился недалеко от них, не спеша выйти на свет, те же, в свою очередь, как будто не замечали его. — Теперь-то я точно буду вратарём, — продолжил Маклагген, нагло улыбаясь. Тело напряглось. Эта фраза словно красная тряпка, которой этот идиот назойливо махнул перед глазами. Гарри шумно втянул воздух, пытаясь утихомирить внутри гнев, но сказать пару ласковых ему жутко хотелось. — Навряд ли Уизли сможет выйти на поле. Если вообще сможет выйти, — раздался громкий смех, и Гарри подошёл к компании. — Возьми свои слова обратно, Кормак, — Гарри сжал зубы, увидев, как тот усмехается. — Не возьму. Уизли получил то, что заслуживал. — Ты отравил его? — Гарри ещё сдерживал себя, но руки подрагивали от напряжения. — А что? — Маклагген хмыкнул. — Хочешь тоже полопать те конфетки? — он расхохотался. — Я могу достать парочку и для тебя… Костяшки обожгло огнём, послышался мерзкий хруст. Голову Маклаггена мотнуло в сторону, а на его губы и подбородок хлынула кровь. Тот завопил: — Ты сломал мне нос! Этого было мало. Сломанный нос — слишком малая плата за то, что тот сделал. Гарри замахнулся вновь, но кулак пролетел мимо. Озверевший Маклагген накинулся на него, чуть не сбивая с ног. Послышались крики однокурсников, но Гарри не разбирал их слов, пытаясь выбраться из захвата противника, который уже успел знатно залепить кулаком ему в глаз. Гарри сильно пнул по голени Кормака, тут же ослабившего хватку и зашипевшего от боли, и наконец смог отпрыгнуть от него в сторону, поднимая кулаки. Эта драка не была похожа на стычки с Малфоем. В этот раз его противник был крупнее и сильнее, но точно не отличался умом. Вот только в нём самом кипела ярость, которая лишала его всех преимуществ. Они вдвоём двинулись к друг другу, словно по команде, но на полпути Гарри вдруг понял, что не может двигаться. Перед ним, замахиваясь, точно так же застыл Маклагген. — Что вы здесь устроили?! — хоть Гарри и не мог повернуть голову, но разъярённый голос своего декана он узнал и так. — Поттер, Маклагген, я сниму заклинание, но вы больше не посмеете и шага сделать в направлении друг друга! Гарри чуть не шмякнулся вперёд носом, когда заклинание перестало окутывать его тело. — Из-за чего произошла драка, я догадываюсь, мистер Поттер, — губы Макгонагалл сжались так сильно, что, казалось, вот-вот пропадут с её лица. — Он буквально признался в том, что отравил Рона, — голос вдруг сел. Гарри прокашлялся и с гневом посмотрел на Маклаггена, обращаясь к нему. — Думаешь, это сойдёт тебе с рук? — Да пошёл ты! — Кормак снова двинулся на Гарри, который сразу же сжал кулаки. — Ты не судья, чтобы решать такое, Поттер. — Достаточно, — декан теряла терпение. — Отработка на два месяца и минус сто баллов — каждому. А теперь разошлись по своим комнатам. Маклагген брезгливо вытер окровавленные губы ладонью, презрительно поглядывая на Гарри, и нерешительно двинулся со своей компанией в направлении спален. — Профессор, могу я пойти к Рону? — скорее всего, к другу уже пускали посетителей. — Нет. Состоянию мистера Уизли ничего не угрожает и этой информации пока что вам должно быть достаточно, — отрезала Макгонагалл. Мазнув взглядом по плотно закрытым дверям Больничного крыла, Гарри направился в гостиную.

***

— Эта драка стоила двух сотен снятых баллов? — Гермиона внимательно следила за ходившим вдоль стены Гарри. — Думаю, да, — он приоткрыл появившуюся дверь перед подругой. — Я не сожалею о том, что сделал. Он не собирался оправдываться или скрываться от осуждения факультета, которого, на удивление, не последовало. На следующее утро после событий большинство гриффиндорцев верили в то, что Маклагген виновен, а агрессия Гарри была принята как должное: все же он чуть друга не потерял. — Я не сомневалась в этом, — Гермиона плюхнулась в подушки и вытащила из сумки учебники. — По правде говоря, я бы тоже не сдержалась. Я слышала, как мадам Помфри говорила Снейпу, что если бы ты не оказал ему первую помощь, то было бы поздно. — Видишь, в моей голове что-то откладывается, — Гарри не хотел развивать эту тему и снова возвращаться мыслями во вчерашний вечер. — Семья Уизли благодарна тебе. Мисс Уизли хотела поговорить с тобой, но было уже поздно и тебя наказала Макгонаггал, — зашуршали подушки, и Гермиона дотронулась до лилового синяка под глазом Гарри, тот вздрогнул. — Сильно болит? — Если не трогать, не болит, — сказал он, а она тут же убрала руку. — Кормак бьёт сильнее Малфоя. — Неудивительно, — с улыбкой произнесла Гермиона. Гарри подумал, что она в глубине души одобряет его действия, но не хочет говорить об этом. Случившееся дало Гарри понять, что знания и навыки не могут быть лишними, когда его соперник сильнее него. Отсутствие Рона в их компании было ощутимым, но фокусироваться на этом было нельзя, сейчас они ничем не могли помочь ему. За долгое время они снова оказались в Выручай-комнате среди разноцветных подушек и тёплых огоньков светильников. В эти полтора часа до следующего урока было решено попробовать защитные и левитационные невербальные заклинания. Подопытными стали шёлковые подушки. Кинув их в центр зала, друзья принялись за заклинания. Гарри старательно проговаривал про себя «Вингардиум Левиоса» и пытался набраться терпения, наверняка выглядя со стороны комично: дёргая палочкой из стороны в сторону и выпучивая глаза. У Гермионы дела обстояли намного лучше, её подушка оторвалась от пола уже через десять минут. В последнее время всё вокруг просто кричало ему, что он последний неудачник в магии. Хотя бы вспомнить тренировку в Скрытом зале с Дамблдором и Снейпом. Гарри старательно пытался не впасть в уныние, потому что тогда он не смог отразить ни одного заклинания Снейпа, который не упускал возможности побольнее задеть своими ядовитыми высказываниями. Дамблдор лишь наблюдал и изредка комментировал. Под конец занятия Гарри был готов или запустить Снейпу в лоб палочку, или словно маленький ребёнок спрятаться под одеялом. Он пыхтел, всё больше допускал ошибок и терял внимательность. Его щиты падали под шквалом заклинаний, одно из которых знатно подпалило штанину брюк. А теперь невербальные, которые снова не хотели даваться ему. Он устало опустился на пол, упираясь локтями в колени, и без какой-либо надежды указал палочкой на подушку, которая, словно издеваясь над ним, начала подниматься вверх. Гарри поражёно перевёл взгляд от своего творения на Гермиону, которая не замечала его успеха. — Ладно, я не так безнадёжен, как думал, — хмыкнул Гарри. — О, отлично! — Гермиона одобрительно ему улыбнулась, увидев его колыхающуюся в воздухе подушку. Опьянённый своим маленьким успехом, Гарри прервал заклинание и попытался на этот раз запустить Бомбарду. Ничего не произошло. Он выдохнул, расслабляя плечи, и вновь взмахнул палочкой. Раздался громкий хлопок, и комнату засыпало белым пухом. — Ты видела?! — он поражённо тыкнул пальцем в пуховое месиво. — Конечно, я видела! Я вся в этом пухе! — недовольно произнесла Гермиона, пытаясь отряхнуться от перьев. Но в итоге просто произнесла заклинание, очищая мантию.

***

В спальне стоял мелодичный храп. Из окна в комнату падал мягкий лунный свет. Гарри мучала бессонница. Он сидел в своей кровати, прислонившись к спинке, в ногах валялось скомканное душное одеяло. Голова была переполнена пустотой. Гарри подумывал почитать, но вместо книги из сундука вытащил карту Мародёров. Подсвечивая себе палочкой, он раскрыл карту, привычно проходясь взглядом по чернильным линиям коридоров. По холлу медленно бродил Филч со своей кошкой, а около прохода к подземельям притаился Малфой, надпись которого в один миг сдвинулась с места и прошмыгнула к парящим лестницам, когда завхоз скрылся в одном из коридоров. Гарри буквально подорвался с постели, запрыгивая в кроссовки и хватая мантию-невидимку. Одна из лестниц, на которой стоял Малфой, медленно поднималась к восьмому этажу. Гарри аккуратно, но довольно быстро начал подниматься по боковой лестнице. Слизеринец в это время сошёл на площадку и, оглядевшись, скрылся в коридоре. Следуя за ним, Гарри увидел, как тот заворачивает за угол. Он всё понял, когда на стене возникли высокие узорчатые двери. Вот кто занимал Выручай-комнату. Он дождался, пока слизеринец приоткроет дверь, но не сумел прошмыгнуть следом и уткнулся носом в каменную стену. Однозначно, Малфой там не вышиванием занимался. Гарри уже усвоил, что попасть в комнату невозможно, если не знаешь, какая она. Он представлял различные помещения, в которых Малфой мог творить свои тёмные делишки, но двери не хотели появляться и раскрывать чужие секреты. Дожидаться слизеринца было бессмысленно, и Гарри отправился в спальню, окрылённый тем, что снова оказался прав. На следующее утро за завтраком, не взирая на сонливость, Гарри внимательно наблюдал за Малфоем. Бледный, осунувшийся, сейчас он выглядел как никогда мерзко, о чём-то перешёптываясь с Забини, и еле притронулся к еде. — Гарри, — его позвала Гермиона, откладывая газету в сторону, — ты себя нормально чувствуешь? — Что? — он нехотя перевёл взгляд на подругу. — Не хочу сок. Гермиона приподняла бровь и пристально посмотрела его. Гарри, чтобы не вызвать подозрения, налил себе в бокал, где был сок, чай. — Сходим на перерыве к Рону? — Гермиона предпочла игнорировать странное поведение друга. — Ага, — полученная смесь оказалась на вкус отвратительной, но Гарри невозмутимо допил до конца. Он хотел увидеться с Роном и справиться о его здоровье, но мысли о друге вытеснял Малфой, который был подозрительнее, чем обычно. Жесты, мимика, внешность перестали иметь прежний аристократический лоск, а оценки упали. Впервые он был так рассеян. На зельеварении Малфой резко выскочил из класса, даже не отпросившись у Слизнорта, который только удивлённо хлопал глазами. В тот момент Гарри пожалел, что не может развернуть карту на столе и посмотреть, куда слизеринец так спешит. Он бы пошёл его разыскивать, но Слизнорт отправил Паркинсон, и ему пришлось остаться на своём месте. Зелье получилось отвратительным. Гарри всё поглядывал на дверь, забывая то вовремя помешать варево, то добавить ингредиент. Слизнорт тихо побубнил над ужасным зельем, но всё же не решился поставить «Отвратительно». Паркенсон вернулась без Малфоя, сообщив, что тот плохо себя чувствует. Выйдя из кабинета, Гарри первым делом хотел скрыться в какой-нибудь нише и развернуть карту, но Гермиона утащила его в Больничное крыло. Он никак не мог решить, что для него важнее: навестить друга или предотвратить страшное злодеяние, тщательно планируемое Малфоем в данный момент, когда осознал, что находится уже около дверей лазарета. В Больничном крыле стояла тишина, шторы не закрывали окна, из которых лился рассеянный свет пасмурного дня. Рон был бледен, но глаза оживились блеском, когда тот увидел друзей. — Как ты? Жив? — Гарри подумал, что стоило захватить что-то для друга. — Благодаря тебе, — хрипловато ответил Рон. — Но, думаю, скука здесь меня доконает, и я скоро повешусь на одной из ширм. Действительно, в Больничном крыле, как Гарри знал по опыту, была скука смертная. И сейчас помещение занимали только двое человек — Рон и Лаванда, которая тихо читала книгу на другом конце зала. Она выглядела более здоровой, чем в тот раз, когда Гарри навещал её. Но всё же было видно, что нападение оставило отпечаток. Девушка вела себя тише, всё время поглядывала в направлении их компании и тут же утыкала взгляд в книгу, когда Гарри смотрел в ответ. — Я слышал, ты разбил нос Маклаггену, — Рон заулыбался и, заёрзав, приподнялся. — Я хочу знать все подробности. — Ничего особенного, просто пару раз врезал ему, — произнёс Гарри, игнорируя укоризненный взгляд Гермионы. — Я бы посмотрел на это, — Рон заухмылялся. — Тот точно хорошо получил по щам. Хотя тебе тоже, видимо, попало, — произнёс он, разглядывая синяк Гарри. — Тебе идёт. — Ты умеешь делать комплименты, Рон, — его друг был безнадёжен. — Поклонился бы, да вот встать сложно, — ответил рыжий и перевёл взгляд на молчаливую Гермиону. — Как там учёба? Грейнджер немного помолчала, видимо, думая, что тот сошёл с ума, и начала пересказывать прошедшие уроки, незаметно для себя увлекаясь и переходя на учебный материал. Было ясно, что Рону совершенно не интересно слушать про открытие закона кристаллизации ядовитых зелий, но тот с полуулыбкой глядел на Гермиону, похоже, соскучившись по её занудным речам. Позже Гарри и Гермиона, довольная проведённой лекцией, отправились на трансфигурацию со Слизерином. Когда начался урок, Гарри внимательно осмотрел парты, за которыми сидели слизеринцы. Малфоя не было на уроке. Сначала тот резко убегает с зельеварения, потом пропускает трансфигурацию. Не покидала мысль, что сейчас, пока Макгонагалл заставляет махать палочкой, Малфой творит ужасные вещи. Гарри поднял руку вверх, привлекая внимание Макгонагалл: — Профессор, могу я выйти? — Что случилось? — декан прекратила записывать задание палочкой на доске. — Я плохо себя чувствую, — Гарри пожалел, что не может сиесекундно побледнеть. — Вам стало резко плохо после того, как я объявила о тесте? — Тесте? Опять?! — он определённо не умел врать. Макгонагалл вернулась к прежнему занятию, а Гарри пришлось остаться на уроке и, неожиданно, не завалить тест. Из кабинета он вышел довольный тем, что занятия с Гермионой не прошли безрезультатно, возможно, он даже понимал её чувство радости от того, что ты такой умный. Но это чувство быстро растаяло, как кусочек сливочного масла на горячей картошке, когда Гарри увидел в Большом зале Малфоя. Во время ужина в белесых облаках Большого зала показался крупный филин, который плавно, но остро спикировал вниз к столу Слизерина. Он приземлился около тарелки Малфоя, сбивая своими мощными лапами несколько кубков. Гарри сунул себе ложку в рот, наблюдая, как слизеринец отвязывает конверт. Бледные руки торопливо распечатали конверт. Едва был развёрнут белый лист, губы Малфоя сжались, его глаза стали холодными, будто закрывая эмоции от посторонних глаз, а потом он спокойно поднялся с места и вышел из зала. Гарри, не думая ни секунды, вышел вслед за слизеринцем, уже не замечая вопросы друзей. В коридоре он сразу же достал карту, где чернильная надпись быстро двигалась к туалету Плаксы Миртл. Гарри кинулся по знакомой ещё со второго курса дороге, вскоре приблизившись к деревянной двери. Он медленно приоткрыл её. Спиной к нему стоял, вцепившись руками в раковину и склонив над ней светловолосую голову, Малфой. Зеркало перед ним было разбито, костяшки пальцев кровили, а на полу валялись острые алые осколки и белый листок. Малфой рыдал. Его плечи тряслись, а из груди вырывались громкие неконтролируемые всхлипы, разносясь эхом по помещению. Одной ладонью он закрыл себе рот, пытаясь сдержать очередную волну истерики. Немного затихнув и выдохнув, он вновь начал задыхаться и давиться слезами. Гарри стоял посреди прохода, даже позабыв спрятаться, когда увидел раскинувшуюся перед ним картину. Когда бежал за Малфоем, он ожидал увидеть всё: от редких тёмных артефактов до самого Волдеморта… Но зрелище того, как разрывается душа слизеринца, заставил Гарри окаменеть на месте и растерять свой боевой дух. Никто не должен был стать свидетелем этого. Из одной кабинок выглянула Миртл, и Гарри с ужасом понял, что сейчас его могут обнаружить. Он медленно попятился назад. — Я могу тебе помочь? — сладко протянула Миртл. — Нет! — голос Малфоя сорвался. — Уходи! — крикнул он в её сторону. Удивительно, но Миртл беспрекословно исчезла в своей кабинке. Гарри, почти дойдя спиной до двери, замер, когда всхлипы слизеринца резко прекратились. Малфой заметил его в остром осколке, оставшемся в раме зеркала. Он резко повернулся, выхватывая волшебную палочку. — Релашио! — истеричный вскрик, и острые белые молнии врезаются в стену около плеча гриффиндорца, кроша камень. Гарри буквально на бегу выхватывает палочку и ставит щит прежде, чем его настигает невербальное заклинание Малфоя. Под слезливые причитания Миртл Гарри выстреливает Контивитусом и попадает в кабинку, которая разлетается на щепки, вмиг покрывающие весь пол. Он успевает увидеть, как слизеринец, скрываясь за умывальниками, посылает в ответ красный луч, и отпрыгнуть в сторону, где заклинание, отлетев от стены, разбивает туалетный бачок. Мгновение, и всё заливает водой, Гарри чуть не поскальзывается, вновь сумев увернуться от яростного заклинания. — Калиго, — шепчет Гарри, и пространство наполняется сизым туманом. В груди клокочет злость. Шум текущей воды заглушает тихие всплески шагов Гарри. Он крадётся в тумане, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам. Туман становится бледнее. И вот справа от него громкими шлепками выдаёт себя Малфой. Он кидается в эту сторону, секунда, и Гарри сворачивает за угол, разбрызгивая воду. — Круцио! Всё на миг затихло. Вырвавшиеся алые искры растворяются, едва долетев до Гарри. Палочка Малфоя, как и его руки, мелко дрожит. Вся рубашка слизеринца, как и он сам, мокрая, в кровавых разводах. С кончика носа срывается капля. Перед ним уже стоял не Малфой.