***
В принципе, последующие несколько дней прошли почти без происшествий. Не считая того факта, что меня одолел вирусный насморк и кашель, а живот постоянно побаливал из-за не самой приятной стороны женской жизни, все было прекрасно. Я постепенно привыкала к ребятам, начала говорить немного смелее, даже смогла застать горячую воду в душевой! Правда, если бы рядом не было Сехуна, сомневаюсь, что смогла бы так долго скрывать факт своего истинного пола. Из него вышел прекрасный друг, способный терпеть женские причуды. Интересно, почему я ни разу не видела его с девушкой? Но я не была бы самой собой, если бы во что-нибудь не вляпалась. Под конец учебной недели Сехун уехал к семье: у его матери был День рождения. Мне, честно говоря, совсем не хотелось отпускать его от себя: ну ясно же, что пропаду без него! Но и ему ведь надо от невыносимой меня отдыхать. С утра Чондэ свалил в универ: даже в выходные староста вынужден заниматься какими-то учебными делами и, что-то мне подсказывает, далеко не всё, чем он занимается, официально прописано в его обязанностях. Не знаю, как он умудряется всё успевать. Насморк я, наконец, переборола, а вот месячные до сих пор не закончились и буквально придавливали меня к кровати так, что даже позавтракать вставать не хотелось. Однако необходимость поменять прокладку заставит не только встать, но и о посторонних позабыть. — Бэкхён, по поводу мероприятия через пару недель… — за спиной хлопнула дверь, и мелодичный голос Чондэ резанул по ушам. Я подскочила на месте и резким движением руки смахнула упаковку прокладок с прикроватной тумбочки. — Стучаться надо! — прикрикнула, а сама ногой попыталась задвинуть злополучную упаковку под кровать. — В свою комнату? — с недоумением посмотрел на меня сосед, откладывая блокнот и ручку. — Что это у тебя там? — он заглянул мне за спину, где из-под кровати виднелась столь компрометирующая меня вещица. Чондэ поднял на меня глаза, и в этот момент я искренне пожалела, что не родилась невидимой. Мечтой всей моей жизни в одно мгновение стало слияние со стенкой: кончики ушей и щёки покалывало от смущения. Да мне даже Сехуна не было так неловко просить, как терпеть этот странный изучающий взгляд, выражающий осуждение и омерзение. А может и ещё что-то: не представляю, что сейчас может твориться в голове у соседа. — Не пытайся даже объяснить за коим хреном они тебе сдались, — наконец, выдал он и молча вышел из комнаты, оставив меня гореть от стыда и собственной тупости.***
— Тебя хоть на секунду одну оставить можно? — обречённо простонал Сехун, которому я вкратце пересказала всё за столом, пока парни пытались выхватить еду в потоке студентов. — Можно, только опасно, — хмыкнула я, как-то морально успокоившись с его возвращением. — Так что мне делать? Он все выходные на меня косился, не знала даже, куда себя деть. — Тс, они идут, — шикнул Сехун. — Бэк, — плюхнувшись на скамейку рядом со мной, начал Чанёль. — Ты в концерте участвовать будешь? Ну, который через пару недель. Тебя Чондэ всё спросить хотел. — Так почему не спросил? — мне было неприятно то, что Чондэ избегает меня. Мне бы радоваться, что хлопот меньше, а я почему-то наоборот хочу, чтобы он лично спросил меня о том случае и позволил навесить ему на уши лапши, чтобы мы общались нормально. — Загрузили его, должно быть, забывал каждый раз, как в комнату приходил, — почесал макушку Чанёль. — Так ты же участвуешь? Я замялась. Вылечиться-то я вылечилась, только вот девушкой быть не перестала… — Впрочем, чего я спрашиваю, конечно, ты будешь, — хлопнул меня по плечу Чанёль, не дождавшись ответа. — Когда это университетский талант, не такой талантливый, как я, разумеется, отказывался от выступлений на публику? — Самовлюбленный павлин, — хмыкнул тихо присевший на лавку рядом с Сехуном Кёнсу. — Ах да, ещё ты, как мой лучший друг, обязан прийти на репетицию и послушать наш умопомрачительный дуэт с Чондэ, — ни капли не обидевшись на Кёнсу, с широченной улыбкой заявил Чанёль. И почему я не удивлена, что он подружился с братцем?***
Голос моего соседа — это что-то космическое! Просто невероятное, сногсшибательное чудо! С каждой его высокой нотой моё сердце словно бы подпрыгивало, а с каждой паузой замирало, сбившись со своего ритма. Пение Чондэ было идеально во всём: чувственное, проникновенное, волнительное, аккуратное и очень трепетное. Очевидно, что он уважает её оригинального исполнителя и привносит в музыку что-то новое очень естественно, стараясь сохранить первоначальный смысл и демонстрируя при этом свои собственные талант и очарование. — Ну как? — спрыгнул со сцены Чанёль, направляясь ко мне. — Я хорош, верно? — Эм… — я слышала, как он пел, но не сказать, что прислушивалась. Всё моё внимание занимал кое-кто другой, и это даже меня саму несколько обескураживало: единственным, кто был на такое способен, до этого был исключительно брат. — Эй, ты должен был сказать, что я восхитителен! — обиженно надулся парень, взмахнув рукой и случайно зарядив мне кулаком в глаз. — Ай! — я пошатнулась, в глазу помутилось. Машинально прикрыла место удара холодной рукой, стараясь на заплакать от боли, к которой я весьма восприимчива.***
— Ну, всё не так уж плохо, — попытался утешить меня Сехун, когда я отняла пакет со льдом от глаза и с ужасом уставилась на фиолетовый синяк, красовавшийся на моем лице в зеркальном отражении. — Он мог быть и больше… — Я прибью Чанёля, — уже почти не сдерживая слёз, откинулась на кровать. Благо, Се быстро увёл меня из зала в общагу. — Как я такая по универу ходить буду… Как я такая с Чондэ жить буду?! — одна мысль о том, что сосед увидит меня с этим отвратительным подтёком, приводила меня в ужас. Моя симпатичная мордашка… Вернее, сейчас это симпатичная мордашка Бэкки, но это всё равно моё лицо! Неважно! — А что не так? Подумаешь, небольшой синяк, для парня это совсем не стыдно… — Сехун присел рядом со мной и прохладными пальцами коснулся потемневший кожи. — Небольшой?! Да он огромный, у Пака кулак немаленький! — я отвернулась от него к стенке. — Ты тоже не смотри, от того, что ты знаешь, что я девушка, мне вдвойне за него стыдно. — Лори, да ладно тебе… Я промолчала. Сехун ещё какое-то время посидел рядом со мной, тяжело вздохнул, поняв, что продолжения разговора от меня не дождётся, и удалился.***
— Эй, Бэк, ну ты как? — в комнату вошёл очень уставший, судя по голосу, староста, осторожно прикрыв за собой дверь. — Чего на ужин-то не пошёл? — спросил он, щёлкнув выключателем. Помещение залил свет, и мне пришлось прищурить глаза: слишком долго лежала в темноте. — Ты заговорил со мной… — пробормотала я, продолжая лежать к нему спиной. Несмотря на боль, в сердце немного полегчало, как будто с него спал тяжеленный груз. — Да я вроде и не переставал, — пробормотал Чондэ, направляясь ко мне. «Лжёшь», — хотела фыркнуть, но не стала. — Ты чего? — Он мерзкий, не смотри, — я уткнулась лицом в подушку, словно бы она могла защитить меня от позора. — Да ладно тебе, чего ты, как баба, — Чондэ дёрнул меня за руку, но я пнула его ногой: — Сказал же, что мерзкий! Кажется, он отстал. Ну и прекрасно! Нечего ему там смотреть, такому всему из себя идеальному, талантливому, красивому… Да о чём я думаю, в конце-то концов? Да что бы я ещё раз поддалась уговорам Бэкхёна! Пусть только не пройдёт в свои трейни, сама лично голову откручу! Я уже расслабилась, когда Чондэ вдруг резко дёрнул меня за руку, заставив уткнуться носом себе в грудь. Ошарашенно хлопала глазами, вдыхая тяжёлый аромат, исходящий от его футболки: смесь из какого-то мужского одеколона и пота. Его тёплые, в отличие от Сехуна, руки поглаживали меня по спине, и мне отчаянно захотелось прижаться к нему поближе, обнять в ответ и с наслаждением вдыхать его запах. В чужих руках было так приятно и тепло, что на какое-то мгновение показалось, что нет ничего страшного ни в кровоподтёке, ни в том, что я притворяюсь тем, кем не являюсь. Были просто он и просто я. Но тут хлопнула входная дверь. Я выглянула из-за плеча Чондэ и увидела Сехуна, бледного, словно только пришедшего с улицы, с нечитаемым выражением лица и пакетом в руках.