***
Вещица, подаренная Сехуном, оказалось простой белой медицинской повязкой на глаз, такие ещё часто у персонажей аниме встречаются. Конечно, наличие подобного «аксессуара» на лице совсем не радовало, но синяк белый квадратик успешно скрывал. Я хотела обнять Се и поцеловать в щёчку в знак благодарности, но словила себя на мысли, что отныне подобного делать не стоит. Вообще не стоит больше делать ничего, что выдавало бы во мне девчонку. Влюблённость не входила в мои планы ещё где-то до двадцати четырёх, пока всё в жизни не образуется. А мне пока всего двадцать два, и симпатию я испытываю не к кому-нибудь, а к соседу своего брата. Это даже как-то… неловко. Однако вот Сехуна мои попытки быть как можно менее женственной не устраивали, хотя не так давно он сам пытался сделать из меня пацана. Парень любыми способами вылавливал меня, приглашал погулять, шептал что-нибудь на ушко. Разумеется, он не домогался меня при ребятах, но лёгкие касания под столом проворачивал умело, заставляя меня прятать лицо в ладонях в попытках скрыть румянец и постоянно искать общества кого-то другого, хотя раньше я цеплялась за О. Поправив перед зеркалом в пустом туалете рубашку и утяжку под ней, перед этим воровато оглянувшись, я покинула комнатку и столкнулась нос к носу с входящим в неё человеком. Не удержав равновесия, упала прямо на него, перед этим ударившись рукой о дверцу. Губами я упиралась в тёплый нос несчастного парня, а одна нога случайно оказалась между его ног. Испуганно упёршись ладошками в кафельный пол, попыталась приподняться и, увидев, что повалилась на своего соседа, от удивления не удержалась и вновь опустилась на него грудью, успев отвести лицо и почувствовав мазок влажных губ по своей щеке. Вся эта сцена сопровождалась неловкими движениями и ёрзаниями, и чужой стон, раздавшийся прямо рядом с ухом, вынудил замереть и прислушаться к своим ощущениям. Тяжелое дыхание рядом с лицом и что-то твёрдое, упирающееся мне в живот, мне совсем не понравились. — Эм, Бэк… — он сейчас говорит или стонет, а? Чёрт, как бы с него поосторожнее слезть-то! — Да-да? — как можно веселее проговорила я, пытаясь унять дрожащие руки и нормально опереться ими о кафель. Страшнее всего было подтягивать ноги, потому что ими я так или иначе потрусь об его тело. Вот ведь!.. — Чондэ! Ты где там пропал? — я с ужасом обернулась, видя шокированного Минсока в компании… Исина.Глава 8. Между небом и землёй
25 сентября 2017 г. в 13:24
Пожалуй, больше, чем я не любила причинять боль самой себе, я не любила причинять её другим людям. С собственными страданиями можно справиться в одиночку, можно пожаловаться на жизнь кому-то другому и получить совет, продолжив, тем не менее, ранить лишь саму себя. Посторонний может посочувствовать, может погрустить вместе, но вскоре забудет обо всём и продолжит жить дальше, потому что чужие проблемы — не его проблемы. Совсем другое дело, когда становишься источником чьей-то боли. И неважно, хочешь ты этого или не нет, ощущения будут одинаково паршивые.
Я по-прежнему чувствовала себя комфортно в руках соседа, однако, глядя на нечитаемое лицо Сехуна, чувствовала себя виноватой за то, что мне хорошо рядом с Чондэ. Хорошо не как с другом, а как… как с тем, кто мог бы держать меня за руку, целовать в шею и говорить романтичные глупости, как это происходит в дорамах, над коими мы с Бэкхёном рыдали с ранних лет. Как оказалось, достаточно лишь одного такого тёплого мгновения, чтобы расчувствоваться. И одного бледного Сехуна, чтобы понять, что меня понесло совсем не в ту степь.
Сехун ничего не сказал. Он просто вышел, хлопнув дверью, оставив пакет у входа. Хлопок словно отрезвил нас обоих, и Чондэ поспешно отпрянул от меня, недоумённо глядя в сторону выхода. Я же, не особо думая, рванула следом за ушедшим парнем, на ходу схватив оставленный им пакет и даже позабыв об отвратительном синяке на лице.
Рыжая макушка парня мелькнула у двери на лестницу. Услышав мои поспешные шаги, он обернулся, поджал губу, о чём-то задумавшись, и поманил меня пальцем. Я неопределённо пожала плечами, но он уже скрылся за дверью, вынудив меня последовать за собой на крышу. Интересно, где добыл ключ? Свистнул? Споил коменданта? Или здесь было не заперто?
Как только за мной закрылась дверь, холодные руки сомкнулись на мои плечах и ощутимо приложили о стену. Это было не особо больно, но неприятно, и я болезненно поморщилась от удара.
— Сехун? — вопросительно подняла на парня глаза, ожидая увидеть всё, что угодно, от улыбки до злобы и ярости, кои наблюдала в клубе, но он… Сехун был почти что полностью спокоен. Лишь губа немного подрагивала да карие глаза потемнели, показавшись чёрными в вечернем полумраке крыши.
— Объясни мне: почему он? — сжимая пальцы на плечах, пробормотал он. — Вот почему? Как работает эта ваша женская логика, определяющая объект симпатии? Как? Никогда этого не понимал.
— Сехун, — он причинял мне боль физически, и я знала, что завтра утром я увижу в зеркале потемневшие от его пальцев плечи, но смотрела лишь на его исказившееся лицо, чётко осознавая, что сама тому причиной.
— Разве это он был рядом с тобой? Он помогал тебе, заботился? Ему ты жаловалась? Разве не из-за него тебе жилось тяжелее? Почему из двух парней, бывших рядом с тобой, ты влюбилась в того, кто лишь сомневался в тебе всё это время, не зная, кто ты есть, а не в того, кто пытался быть для тебя другом и защитником? — он соприкоснулся со мной лбами, тяжело дыша мне в губы после пламенной речи, а я и слова не могла вымолвить, потому что сама не знала ответов. До этого я никогда не влюблялась, и по сей причине, наверное, так и не смогла увидеть симпатии со стороны О. — Скажи что-нибудь, Лори. Твоё молчание… оно убивает.
— Я… я правда не знаю, что должна сказать… — пролепетала я, с опаской глядя в его тёмные глаза. — Он мне просто нравится, понимаешь? Просто так. Я не знаю, как это объяснить, потому что сама я до этого… никогда не…
— Никогда не любила? Совсем? — удивился Сехун, кажется, даже немного обрадовавшись. — Тогда, возможно, у меня ещё есть хоть какой-нибудь шанс.
Парень разжал руки, и я, охнув, оперлась ладонями о стену, чтобы не упасть. Пакет, который всё это время неосознанно сжимала, выпал из рук и с едва уловимым звуком приземлился на поверхность крыши. Сехун только тогда его заметил, свёл брови на переносице и запустил руку в пакет.
— Я принёс это тебе, — распахнув шуршащую упаковку, он вытащил из неё небольшой кусок ткани и вновь приблизился ко мне. Холодными пальцами пробежался по моим щекам, заставив табун вроде и приятных, а вроде и каких-то неправильных и отторгаемых телом и разумом мурашек, пробежаться по коже. Я поняла, что стою без единого движения, подобно восковой кукле в музее, когда Се отошёл от меня, оставив ледяные следы на ушах и лице.
— Это поможет тебе выходить на люди и не стесняться, — как-то сконфузившись, пояснил он и поспешно покинул крышу. Только тогда я отмерла и осознала, что, собственно говоря, здесь произошло. И сложившаяся ситуация мне совсем не нравилась.
Когда я вернулась в комнату, Чондэ в ней не оказалось, и это вызывало беспокойство. Да, он взрослый парень, и может идти куда хочет и когда хочет, но одна мысль о том, что он мог бы уйти в какой-нибудь клуб, где малолетняя глупая девица начала бы тереться о его пах, желая почувствовать себя желанной, приводила меня в бешенство. И я бы не подумала даже, что причиной всему может быть дурацкая влюблённость, если бы только Сехун мне глаза не открыл.
Я усмехнулась. Чуть больше недели назад я мечтала, чтобы моя жизнь приобрела хоть какой-нибудь смысл, а сейчас думаю, что проще, наверное, было бы жить, как жила, не думая. Тогда бы и из ВУЗа не вылетела.