***
— Он знает? — спросил Исин, протягивая мне стаканчик с кофе и садясь рядом на скамейку. Когда он отводил меня в парк, то не выглядел злым или рассерженным, скорее заинтересованным, что сильно обескураживало после разговора в клубе. — Нет… — я стыдливо опустила голову, не желая видеть осуждения в его глазах. — Когда планируешь рассказать? — спокойно спросил он, делая глоток из своего стаканчика. — Не знаю, — честно ответила я, последовав его примеру и глотнув горячего кофе. — Я вообще планировала дождаться возвращения брата и вновь зажить, как прежде, так и не раскрыв себя, но сейчас… Мне всё больше хочется, чтобы во мне видели меня, а не Бэкхёна. Особенно… особенно мне бы хотелось, чтобы обо мне узнал Чондэ. Я всё же посмотрела на него с опаской, но вместо ожидаемого презрения увидела теплоту и мягкую улыбку. — А ты изменилась, — ободряюще похлопал меня по плечу Исин. — Ты начала чего-то желать. Чего-то простого и не возвышенного, того, чего желать никогда не умела. Влюблённость меняет людей, верно? — С чего ты?!.. — воскликнула я и осеклась. — Это настолько очевидно? — В твоём случае, да, — хмыкнул китаец. — К тому же, мы с тобой хорошо знакомы, — он вздохнул и метко добросил до мусорного ведра пустой стаканчик. — Я думал пойти и рассказать всё прямо сейчас, но не буду. Ты должна сделать это сама и как можно скорее, понимаешь? Не туши в себе тот огонёк, который так давно жаждал, чтобы его зажгли.***
POV Автор
— Минсок, со мной происходит какая-то хрень, — сглотнув спиртное, поморщился Чондэ, с отчаянием глядя на друга, которого притащил в бар. В пятницу вечером он ломился от народа и никто особо не обращал внимания на пьяные речи людей за соседними столиками. — Вот ты меня уже давно знаешь, ты был знаком со всеми моими школьными и университетскими подружками и подтвердишь, что я не гей, ведь так? — Ну, так, — Минсок нервно глотнул пива, готовясь слушать изливающегося душу друга. — Тогда почему, глядя на одного определённого пацана, уже довольно долгое время я хочу нагнуть его и жёстко трахнуть, так, чтобы стонал и произносил моё имя. Дико хочу, понимаешь? Только вот… это ненормально. Это же сразу «гейство», верно? — Чондэ одним глотком осушил половину стакана, после чего скривился. Сегодня ему, как и тогда в клубе, хотелось напиться до беспамятства, возможно, даже подцепить какую-нибудь красивую девчонку и провести с ней ночь, дабы выкинуть из головы образ собственного соседа. Парня, на которого у него сегодня случился гребанный стояк! — Верно, — неуверенно ответил друг, незаметно отодвигаясь от него подальше. Чондэ стало так стыдно, что он резко осушил вторую половину стакана и потянулся за бутылкой, дабы подлить себе ещё. — Только вот, чёрт возьми, Минсок, я точно знаю, что мне сиськи нравятся! — обречённо воскликнул староста, ударяя кулаком по столу. Минсок оглядел сочувствующим взглядом отчаявшегося друга: Чондэ действительно никогда не был похож на гея и всех своих подружек любил. Если они и расставались, то уж точно не по той причине, что староста засматривался на какого-нибудь другого парня. И недотрах здесь тоже не причём: с последней девушкой Чондэ расстался около двух месяцев назад, но это не так много, чтобы вставало на всех подряд. Самого Минсока утренняя ситуация с Бэкхёном и старостой обескуражила и жутко смутила, но он мог понять друга: с их общим знакомым действительно было что-то не так. В том, что причиной страданий Чондэ является именно Бэкхён, Минсок не сомневался. Не найдя выхода лучше, парень разлил оставшееся спиртное по стаканам и решил, если не помочь советом, то побыть хорошим слушателем и собутыльником.***
POV Лори
Я лежала в постели, ёрзала и никак не могла заснуть, постоянно поглядывая то на часы, то на дверь в комнату. Был уже третий час ночи, а сосед так и не вернулся. Мне бы радоваться, что я спокойно сходила умылась и легла спать, не опасаясь, что Чондэ заметит слегка проглядывающую из-под футболки грудь. Однако радости не было, лишь волнение да глупые мысли. В порядке ли он? Вернётся ли к утру? Не попал ли в передрягу? Не… встретил ли симпатичную девушку, которая позволит ему отодрать себя в каком-нибудь мотеле? Последний вопрос интересовал больше всего. Оказывается, я жуткая эгоистка и собственница: сама отношения заводить боюсь, но и с другой его видеть не желаю. Уж лучше признаться ему, что я девушка, которая временно притворяется своим братом, чем смотреть на него вместе с посторонней девицей! Наконец, дверь в комнату приоткрылась, и я подскочила с постели, наплевав на то, что на мне нет утяжки. — Где ты был? — обижено протянула я, по привычке сложив руки под грудью и тут же об этом пожалев. Чондэ был пьян, это без всякий сомнений. От него пахло алкоголем и движения были немного резковатыми, но разум он, похоже, до сих пор не потерял. Подскочив ко мне, он дёрнул меня за руки чуть выше локтей, прикоснувшись к тёплой коже холодными ладонями, и по телу пробежал ряд мурашек, затвердели соски. И если до этого момента моя грудь могла показаться парню лишь миражом, теперь она стала явью. Продолжая держать меня за одну руку, другую он переместил на мою грудь и сильно сжал. — Чондэ! — возмутилась я, но в следующее мгновение оказалась на кровати. Сосед нависал надо мной, держа за плечи и придавливая к матрасу. — Ты что творишь? — Заткнись! Я подавлял в себе эмоции всё это время, но сегодня был готов наплевать на то, что ты парень, и признаться в своих чувствах, но ты… Ты всё это время был бабой! Да я из-за тебя чуть в гействе себе не признался. Так что заткнись! — прикрикнул на меня парень и в следующее мгновение резко прижался к моим губам. Он целовал жёстко, настойчиво, с остервенением, сомкнув пальцы на плечах и сжимая их так сильно, как будто боялся, что всё это лишь его воображение, что желанная девушка перед его глазами вдруг исчезнет. Мне стало так совестно перед ним за свою ложь. Он собирался признаться мне в чувствах? Парню? Неужели ему действительно так сильно понравилась именно я? Я ответила на его поцелуй, расслабившись и решившись поддаться собственным чувствам. В тот миг я почувствовала, как одна его рука медленно соскользнула с плеча и добралась до бедра, сжав его сильными пальцами и срывая с моих губ некое подобие стона.