***
Огонь… Стрелы… Едкий запах дыма… Охотники. Девушка распахнула глаза и судорожно вздохнула, тут же зажмурившись и зайдясь в приступе кашля. Легкие будто сжало тисками. Перед глазами все плыло, затылок неистово ныл, призывая воительницу обратно в царство Морфея. Но Астрид не захотела падать обратно в забытие. Хофферсон утерла выступившие слезы и прокашлялась. Зрение немного прояснилось, шум крови в ушах поутих, и девушка смогла расслышать и разглядеть своего дракона. — Громгильда, — Астрид вновь закашлялась, избавляясь от остатков пепла в легких и хрипло договорила, — где мы? Хофферсон уставилась в потолок и смогла разглядеть немудреный механизм и деревянный люк, покачивающийся от ветра в самой высокой точке пещеры. Пещера Белых Ночных Жутей. Астрид выдохнула и скорчилась от саднящей боли. Ощущения возвращались медленно, будто мучили девушку, накатывая пульсирующими волнами боли. Тело обрело чувствительность, и Хофферсон осознала, как в пещере холодно и сыро, как ее голова тихо дребезжаще звенит, разбивая все звуки на мелкие осколки, впивающиеся глубоко в сознание, как каждая клеточка ее тела стонет от тянущей боли. Через силу у нее получилось сесть. В висках и затылке пульсировало, в глазах темнело. Посидев несколько секунд, девушка попыталась встать, бормоча самые отборные ругательства и проклятия в адрес зажравшихся асгардовцев. — Хель, а ведь день начинался так хорошо…Утро
После полета Хофферсон смогла ненадолго забыть о своих назойливых мыслях и, возможно, безосновательных волнениях. Но, вот незадача, появилось то ужасное послевкусие, называемое плохим предчувствием, которое девушка просто ненавидела. Почему? Потому что всегда сбывалось. Ловко спрыгнув с подруги, белокурая зашла в стойла и осмотрелась. Драконы чувствовали себя голодными — в этом она была точно уверена. Ну, разрушенный форпост, конечно, преподнес бы кучу незабываемых впечатлений и порадовал бы близнецов, но лично Астрид такая перспектива не радовала. — Так, друзья, я смотрю вы голодные, — драконы подошли ближе, — Я предлагаю вам полететь сейчас к своим всадникам и притащить их на Арену, как бы они не упирались. Как вам такой план? — все дружно зарычали и полетели за наездниками, — Ой, чуть не забыла, Кривоклык! План «С»! — Чудовище раскрасило небо огнём и с радостным рыком скрылся из виду. — Ну что, девочка, полетели? — дракониха весело курлыкнула. На бегу запрыгнув в седло, Хофферсон вздохнула и, ухватившись покрепче, направила дракона в сторону Арены. С веселым рыком Змеевик приземлилась на каменистой поверхности Арены. Купол был прикрыт на половину, и под ним, укрываясь от полуденного солнца, сидел Рыбьеног. — Доброе утро, Астрид. Как спалось? — Утро?! Рыбьеног, солнце в зените! — Ну, прости. Я вчера читал новую энциклопедию и лёг только, когда луна прошла вторую четверть пути. И, кстати, Иккинг… — воительница его перебила. — Улетел. Я знаю, он оставил мне письмо, — мысленно девушка избила полиглота раз двадцать за то, что снова начала волноваться. — Кривоклыыыык! Ах, ты, куча драконьего помёта, я тебе задам! — послышался приглушенный, размноженный эхом голос брюнета. — Что это? — спросил Рыбик. — А, это? Это система утреннего пробуждения для Сморкалы. Используется редко, но зато эффективно. Наконец, груда мышц без мозгов на драконе приземлилась. Ну, если это можно назвать приземлением. Сморкала был весь мокрый, а на штанах виднелась новая прожженная дыра. — Астрид! Мы же договорились, что таким способом меня будить только в крайних случаях! — Сморкала, перестань орать, и без тебя мозги кипят. И кстати, сегодня один из таких случаев. Вдруг на арену начал опускаться зелёный дым. Девушка и Змеевик мгновенно среагировали. Дракониха из мер предосторожности закрыла свою наездницу крыльями. Астрид услышала, как снаружи прогремел немалый, но не смертельный взрыв. Громгильда раскрыла крылья, и валькирия, словно Фурия, налетела на пару придурков, бьющихся в конвульсиях от смеха. — Забияка, Задирака, какого Одина вы творите?! — им всё было побоку, они даже с дракона попадали, но все равно продолжали заливаться. — Ладно, ладно, — задыхаясь от приступов, смеха начала говорить Забияка, — мы тебя слушаем. — А меня кто слушать будет? — ну как же без слов нашего «чемпиона». Астрид без конца задавалась вопросом, как же Иккинг их терпит. Находит к каждому подход, слушает и слышит, он… их лидер. И как бы там даже Сморкала не возникал и не строил из себя шутника-недотрогу, он встанет за него горой. Эх, Хэддок, где тебя нелегкая носит, когда ты нужен? — Я собрала вас, чтобы сказать, что Иккинг улетел на Олух с докладом для Стоика. Я осталась за главную. — О, нет! — с хоровым пением у команды все в порядке, ребята. — Ну-ка тихо. Сегодня мы будем тренироваться весь день… у меня плохое предчувствие. — Что?! Почему, когда у меня предчувствия, их игнорируют, а, когда у Астрид, мы все… Шип Громгильды, пролетевший в миллиметре от носа Задираки заставил его замолкнуть. — Десять кругов вокруг острова. Каждый второй круг — «Пятнашки в темноте». Я буду наблюдать сверху, нарушителям плюс круг… — А ты? Ты что не будешь тренироваться? — Йоргенсон, задетый за живое самолюбие, сложил руки на груди. — Я уже потренировалась утром, когда вы все гуляли по царству Морфея. За работу! — и не слушая возмущений, воительница взлетела. Все же через шесть кругов, Астрид сжалилась и отпустила их, хотя истинной причиной считала то, что просто сама морально вымоталась и ей не помешал бы отдых. Пусть до заката было еще несколько часов, небо уже начало преображаться, и девушка решила полететь на закрытый пляж на другой стороне острова. Спрыгнув на сыпучий песок, Хофферсон глубоко вдохнула свежий воздух, наполненный запахом соли и хвои. Легкая рябь на воде будто забрала все волнения девушки, и та с благодарностью улыбнулась. Громгильда, издав что-то на подобии зевка, прилегла, поджав под себя хвост. Воительница присела и облокотилась о ее теплый чешуйчатый бок. Ласковый ветер, небо, с каждой минутой меняющее свое одеяние, шум прибоя — не хватает лишь его. За своими мечтами о скорой встрече, Астрид не заметила, как задремала. Но сон продлился недолго. Обеспокоенное рычание и шевеления верной подруги нещадно вырвали воительницу из нежных рук сна. — Детка, что случилось? — Астрид вскочила. Змеевик была жутко обеспокоена, упорно пытаясь повернуть девушку в сторону форпоста. Хофферсон, наконец, обернулась. Из-за скал, в стороне форпоста в небо поднимались столбы дыма. Что-то случилось… что-то плохое. — О, нет… вперёд, девочка! На максимальной скорости подруги направились в сторону дома. Чем ближе они подлетали, тем холоднее становилось Астрид. И не в плане метеоусловий, отнюдь. Дым был везде, всюду. Едкий и густой он забирался в легкие, резал по глазам. Валькирию начал пробирать кашель, глаза заслезились, как бы девушка не пыталась их оградить от дыма. Но даже сквозь эту завесу она разглядела факелы, плывущие на воде. Корабли… корабли Охотников. Огненные стрелы разжигали все больше пламени, она слышала крики, но не могла разобрать среди них ни одного возгласа своих друзей. Наконец, придя в себя, воительница решила: ей нужно оружие. Она подлетела к своему дому, платформа едва сдержала их вес. Весь ее дом пылал. — Хель… Выбив дверь ногой, Хофферсон уже собралась идти, как вдруг ее кто-то потянул за подол юбки. На нее большими и желтыми глазами смотрела верная дракониха. — Хэй, я сейчас вернусь, не волнуйся, девочка, — Астрид коснулась лбом носа дракона и прикрыла на секунду глаза. Воительница прыгнула сквозь небольшое пламя, первый этаж почти весь обгорел, но несущие балки еще держались. Пламя дыхнуло своим жаром в лицо девушки, лишив ее возможности вдохнуть. Прикрыв лицо рукой, Астрид промчалась сквозь пламя и оказалась на втором этаже. Сняв со стены свою секиру, она уже собралась идти, как вдруг… Пол провалился, и наступила темнота…***
— О Тор… Спасибо, Громгильда, что бы я без тебя делала? — Змеевик пододвинула секиру к ногам наездницы, — Ты права, на взлет. Совершено не было времени петлять по запутанным лабиринтам пещер, поэтому они вылетели через открытый люк. Взглянув на солнце, девушка облегченно выдохнула — прошло не так много времени. Дым немного рассеялся, но видимость была не самой лучшей. От форпоста остались лишь тлеющие угли… Было разорено не все, но многое и, в том числе, ее дом. Астрид зажмурилась и выдохнула. — Один бы побрал этих… гадов. Они приземлились на единственную целую площадку перед домом Иккинга. В принципе, его дом был вполне себе цел. Чуть обуглился, но стоял и не являлся кучей пепла. Астрид подошла к двери. В последних лучах солнца сверкал простой, самый что ни на есть обычный кинжал, больше похожий на викинговский кухонный ножик. Осмотрев, девушка без опаски выдернула его из двери, убрав в седельную сумку, и принялась читать послание от охотников. «Снова, Иккинг. Мы говорили тебе, что ты не сможешь вечно игнорировать нас. И не сможешь вечно быть на своем посту. Теперь мы это доказали. Все твои друзья у нас. И если ты не отдашь нам то, что наше по праву, мы пустим драконов на ботинки, а твоих друзей просто убьем. На острове Мелодий. Если ты не появишься там в ближайшие три дня… Выбор за тобой, Иккинг Кровожадный Карасик|||» — Ребята… Они все у них. Иккинг, прилетай скорее, ты мне нужен… Голубоглазая в отчаянии села, свесив ноги с платформы. Несколько слезинок упало из её глаз. Нет! Она — воин и не будет плакать. Она дождётся Иккинга, и они решат эту проблему, пройдут через огонь и воду — вместе.***
Иккинг с его отцом уселись за столом в доме вождя. Парень осматривал помещение, пытался найти отличие с тем, что видит сейчас и тем, что было, когда он улетал отсюда. Ничего не изменилось, и это согревало душу юноше. Улыбка незамедлительно расцвела на его лице. Но пришло время вполне серьезного разговора. — Иккинг, я хочу услышать, как вы обошли Вигго и ещё… — он замялся, Иккинг знал, что не к добру это, — …о тебе и Астрид. Хэддок по привычке запустил руку в волосы и потер шею. Наверное, он был краснее рака. — Ну, с Астрид мы уже около трёх месяцев… — Три месяца?! — любит же он перебивать, — а когда же?.. почему не?.. — Ну, когда у неё пропало зрение. Подробности рассказывать не буду, говорю сразу. Так вернёмся к Вигго, — парень облегченно вздохнул, радуясь закрытию темы отношений, — в общем, он сам пришёл ко мне и обещал Драконий Глаз в обмен на разборки с Райкером, который прибыл на рассвете и начал обстреливать Край. Вигго был заперт в стойлах, но когда мы полетели в атаку, их подожгли, а Сморкала его не выпустил и улетел. Мне пришлось его спасать. После он предложил помощь. Я согласился, так как у нас не осталось выбора. Я полетел один вместе с ним. На определённом отрезке пути, он попросил остановиться. Потом я услышал голос Астрид. Она не поверила Вигго. Когда я обернулся, у него в руке был кинжал, но потом он бросил его в море. И вдруг из воды показался Судноглот, начал нападать на Райкера и его не стало… — Иккинг решил опустить все подробности и перейти конкретно к смерти Вигго, — а Вигго упал в вулкан… — Как это вышло? — Мы стояли на плато вулкана. Он взял Астрид в заложницы и грозился убить её, если я не отдам ему Глаз… «Неужели, ты хочешь лишиться будущего?..» «Если ты так ставишь вопрос… То нет, никогда!» — Я кинул Драконий Глаз, он отбросил секиру, спрыгнул с Громгильды и попытался его поймать, но упал в лаву вслед за ним… На этом всё и закончилось. Отец юноши сидел и переваривал информацию. — Ты молодец, сынок, я очень горжусь тобой и рад за вас с Астрид. Ты сделал правильный выбор, — юноша и вождь встали, и мужчина, подойдя ко шатену, положил руки ему на плечи, — береги её, не давай врагам знать о вашей связи и не забывай об остальной команде. Ты — лидер и должен уделять внимание всем. — Да, отец, я понимаю, — наездник вздохнул и улыбнулся. — Ах, да чуть не забыл, — вождь подошёл к какому-то сундуку и, открыв его, поманил сына к себе. Иккинг с интересом заглянул за своего отца и печально улыбнулся. Он сам, когда был помладше, частенько заглядывал в этот сундук. Вдыхал запах со старой маминой накидки, тот родной аромат высушенной травы и горных цветов. Этот запах олицетворял для него самое дорогое. Он стал олицетворением свободы. — Я тоже скучаю по ней, — мужчина отложил верхний слой одежды, под ним лежала небольшая шкатулка. Иккинг не был удивлен, что раньше ее не видел, дальше одежды он не заходил: забывался и впадал в некую прострацию. Стоик достал шкатулку и открыл ее, достав оттуда медальон. Слегка потрепанный и без цепочки, но пропитанный каким-то невиданным изяществом и красотой. — Это мой подарок для неё на нашу помолвку, — Иккинг посмотрел на него немного грустным взглядом, в котором медленно начал прорисовываться смысл сказанного, — и я хочу, чтобы ты подарил его Астрид на ваше обручение, — он положил медальон обратно внутрь и дал шкатулку шатену в руки. — О, пап, это… спасибо тебе, большое. Это… я даже не знаю, что сказать… Спасибо. Я уверен, ей понравится, — вождь смотрел на сына и тепло улыбался. Иккинг подошёл и обнял его. Хэддок просто не мог представить, что с ним было бы, если б отца не было рядом. Ведь, как бы он его не игнорировал, сколько бы не запрещал и не наказывал, он его любил. И даже грусть и одиночество не перекрывали невесомое ощущение того, что рядом есть кто-то, кто поддерживает, не смотря ни на что. — Что ж, тебе, сынок, наверное пора. Если ты хочешь успеть до полуночи, — в глазах мужчины показалась грусть. Шатен опечалился, он очень скучал по дому, но понимал, что не сможет покинуть Край, пока не удостоверится, что все драконы в безопасности. — Да, пора, — парень вышел из дома, вождь вышел следом за ним. Беззубик весело скакал по зеленому холму перед домом, убегая от маленьких детей. Высунув язык, он выглядел, как маленький котенок, да и к тому же без мозгов. Злобное порождение мо-олнии и само-ой Сме-ерти, да-а. Тоже мне байка. — Нам пора, брат. Дети расстроились, но Беззуб лизнул их всех поочередно, тихо проурчав. Малыши весело рассмеялись и обняли его на прощанье — Я вернусь, как только мы стабилизируем вулкан. До встречи, отец. Взлет, и снова все тревоги отступают на второй план. Сердце стучит быстрее, а руки непроизвольно сжимают ручки седла крепче. — Астрид я лечу к тебе, надеюсь, что всё в порядке…