***
Над океанскими просторами, сливаясь с ночным небом, летело одно из самых опаснейших существ в подлунном мире — Ночная Фурия. Она летела на огромной скорости, и её практически невозможно было разглядеть. Единственное, что можно было уловить, это красное пятно на хвосте. Но ведь мы все знаем, что это. Если лететь с драконом крыло к крылу, можно увидеть на нём всадника. Зеленоглазого шатена в одежде из кожи. Юноша глубоко задумался. Ветер сильно бил в лицо, но он научился это игнорировать. Можно сказать, что ему нравилось чувствовать потоки холодного воздуха на своем лице. Он считал, что это помогало улучшить концентрацию. Хлопанье крыльев, свист ветра — все это казалось настолько привычным и родным, что воспринималось парнем, как тишина. Обычно Иккингу нравится молчать, лететь в абсолютном одиночестве, но сегодня мысли были весьма тревожным. Липкий страх за оставленный без основной огневой мощи Край стремительно заполняли собой пространство легких, мешая спокойно дышать. С каждой преодоленной милей, с каждой минутой. Иккинг не знал, почему так волнуется… хотя нет, прекрасно знал. Письма с угрозами от Охотников регулярно появлялись у его порога, и, возможно, то, что он не сказал об этом ребятам, даже Астрид, стало его большой ошибкой. Страшные картины проносились перед глазами, одна хуже другой. Кто же знал, что стоит стае лишиться лидера, как голодные и безвольные волки начнут набрасываться на тебя, как на мешок костей. Тихое урчание дракона нарушило «тишину» и вырвало парня из раздумий и самобичевания. Изумрудные глаза дракона казались темно-синими в окружающей их темноте, но Иккинг слышал волнение в его голосе, поэтому ярко представил выражение его глаз. Он погладил его по голове. — Все в порядке, малыш. Я просто… — Иккинг вздохнул и посмотрел на свои руки. — Нужно было сказать, верно? — горько шепнул он. Беззубик утвердительно рыкнул. — Я — болван. Фурия снова буркнул что-то и дернул ушным отростком. — Спасибо, братец, ты сама доброта, — возмущенно сказал шатен, но потом опять сник, — Что если с ними что-то случилось? Беззубик лишь молча ускорился, и воздух засвистел, рассекаемый его черными как ночь крыльями.***
Астрид сидела на платформе у дома Иккинга, свесив ноги вниз и наблюдая за горизонтом. Хотя, уже было так темно, что она едва видела кончики своих пальцев. Мысли роились в белокурой голове, как дикие пчёлы, злившиеся на нарушение их покоя, но волновала девушку лишь одна: почему охотники так мстят за тех, кто их терроризировал и посылал на смерть? Она никак не могла этого понять. Неужели, их преданность пересиливала здравый смысл? Или это был страх? Это было неважно. Сейчас единственный страх, о котором Астрид могла думать, это ее собственный. Никогда Астрид Хофферсон не было так страшно, как сейчас. Ребята. Ее друзья. Ее семья. Они сейчас где-то там, в какой-нибудь узкой камере в трюме корабля, отделены от драконов и так далеко от дома. Что с ними происходит? Целы ли они? О чем они думают? — Они, наверное, думают, что я погибла… — шепотом проговорила Астрид. Она сжала руки в кулаки и, зажмурившись, поклялась перед всеми богами, что вытащит друзей из передряги. Она попыталась продумать план, но все ее планы упирались в одно: им нужен был Иккинг. Он нужен был Астрид. Нужен, как глоток чистого воздуха, как полёт на драконе. Он стал ее свободой. Громгильда легла рядом с девушкой и положила голову ей на ноги. Она тихо заурчала и прикрыла глаза. Астрид медленно водила ладонью по ее теплой чешуе и смотрела на небосвод. Черный, бездонный, забрызганный серебряными звездами. Тонкий серп Мани* сверкал высоко над землёй. Скоро полночь. Хофферсон поднялась на затекшие ноги, она дрожала, но не от холода, а от страха. Что… как… она сможет сказать об этом Иккингу? Астрид схватилась за луку седла, словно там была сосредоточена вся ее жизнь. Нет. Жизнь ребят. — Летим, Громгильда. Астрид направила дракона по большому кругу. Внизу простирался форпост. Точнее, его жалкие остатки. Полуразрушенные дома Сморкалы и близнецов, погоревший сад Рыбьенога, разрушенный Сад камней, ее дом, сгоревший до тла… только дом Иккинга остался цел и дом Хедер, пустующий и спрятанный среди скал недалеко от дома Ингермана. Астрид направила Громгильду к воде. Ветер вместе с солеными брызгами остудил ее разгоряченную кожу. — Громгильда, на утес. Слабая улыбка промелькнула на губах Астрид. Это бывший «утёс-для-раздумий-Иккинга-великого-мыслителя», нынешний «утёс-тайн-и-раздумий-Астрид-и-Иккинга». Сложно было описать прекрасный вид на бескрайний океан, открывавшийся оттуда. Астрид и Иккинг любили проводить там вечера. Если, конечно, не приходилось драться на смерть с охотниками. Они сидели в тишине и смотрели, как Соль* медленно плетется к горизонту, небеса окрашиваются в разные тёплые тона от голубого до ярко-оранжевого. Солнце уже не слепит глаза, и можно насладиться его золотистыми тёплыми лучами. Крики морских птиц ласкают слух, ведь на Олухе такие не обитают — слишком уж холодно. Астрид вспоминала, как они часто сидели в абсолютной тишине — лишь шум волн и крики птиц и Жутей нарушали эту тишину. Иккинг рассказывал ей что-то. Астрид клала голову ему на ноги и смотрела в небо, представляя те чудеса, о которых рассказывал юноша. Однажды он рассказывал об океане, о том, какие чудеса скрывают его воды. — Твои глаза похожи на океан, — тихо сказал он тогда, — в них спрятано куда больше, чем думают остальные. Тогда ей так много хотелось ему сказать, но… это же Астрид Хофферсон. Когда она умела говорить красивые, романтичные вещи? Поэтому она просто притянула его за шиворот и поцеловала… Как-то раз он набрал ей целую охапку полевых цветов. «Какой же он… романтичный? Астрид, где ты набралась таких слов?», — сказала она тогда себе. Легко поцеловала его и села плести венок. Иккинг в немом удивлении следил за тем, как длинные и изящные, несмотря на весь ее тяжелый труд и тренировки, пальцы ловко переплетают стебли цветов. Астрид, была немного смущена, но тихо посмеивалась над выражением лица парня. Когда она закончила, на ее ладонях лежал венок из незабудок, ромашек и одуванчиков. Иккинг взял его и надел на голову Астрид. — Ты — самая большая загадка. Даже не знаю получится ли у меня разгадать тебя. — У тебя явно больше шансов, чем у меня. Ведь ты — сущая головоломка. Воспоминания согревали, словно теплые солнечные лучи, Астрид заметила, что улыбается. Что-то в них вселяло в нее надежду. Она спрыгнула на мягкую траву, погладив Громгильду по шее. Глубоко вдохнула морской воздух. Ветер дул в спину, волосы лезли в лицо, но ей было все равно. Она подошла к краю уступа и села, обняв колени. Все, что ей оставалось лишь ждать и надеяться…***
Уже в двух ярдах от острова Иккинг понял, что что-то не так. Не было видно ни одного огонька, ни одного сигнального факела. Он не на шутку встревожился. Беззубик без команды начал набирать скорость. Дракон чувствовал запах гари… — Я знал… я же знал! — в отчаянии Иккинг ударил кулаками по седлу, за что получил шлепок ушным отростком по лицу, который «вежливо» просил успокоиться, — хорошо, друг. Быстрее. Где-то в глубине души Иккинг понимал, что что-то ужасное уже случилось, но он не был готов к тому, что он увидел и услышал. Разрушение и гробовая тишина. Сердце Иккинга сжалось. Никого. Ничего. Нигде. Они приземлились на площадку перед их домом. Иккинг спешился. Беззубик зажег пару факелов у двери, и тьма вокруг немного рассеялась. Иккинг, взяв один, зашел внутрь. По дому будто прошелся ураган, и юноша понял, что же искали, чего хотели охотники и для чего им нужен был он — Иккинг. Они все еще думали, что Драконий глаз уцелел. Что он у них. Хэддок вцепился в волосы, потом потер глаза. Они с Беззубиком вышли обратно. По привычке Иккинг посмотрел вправо, в сторону дома Астрид. Которого больше не было. Иккинг почувствовал, как его ноги наливаются свинцом, как гнев и горе заполняют все его существо. Ему пришлось приложить все свои силы, чтобы сдвинуться с места. Хлипкий мостик заскрипел под весом Беззубика, молчаливо и тихо следовавшего за ним. От дома остались лишь деревянные каркасы, обуглившиеся и почерневшие от огня. Свет факела трепетал на ветру, но его хватало, чтобы увидеть черное пепельное ничто. Иккинг увидел тусклый металлический блеск. Он вошел в дверь, которой не было, и пошел по хрустящими под ногами пеплу и щепкам, присел и поднял предмет. Почерневший кожаный лоскуток с металлическими клепками. Обруч для волос. Иккинг потеряно посмотрел на Беззубика. Дракон отвел взгляд. Иккинг с несколько секунд пытался собраться с мыслями, крепко сжал в руке обгоревший обруч. — Летим. Она… она должна быть там, — прошептал он и сел в седло, и как в бреду повторял: — Она должна быть там…***
Прошло полтора часа, но Астрид не сдвинулась с места. Ей казалось, что ветер с моря унес все мысли и все чувства куда-то далеко. Громгильда, не совсем понимавшая причины грусти наездницы, почувствовала крепкий теплый ветер, но она знала, что для Астрид он ледяной. Змеевик нашла несколько веток и зажгла их рядом с подругой. Но Астрид не заметила ничего. Она просто смотрела в темноту и ждала. Ждала Иккинга. Она надеялась, что он не наткнулся на охотников по пути обратно. Астрид дрожала, но не понимала от чего: от холода или от страха. Внезапно над головой раздался пронзительный свист. Ночная Фурия. Астрид резко встала, но окоченевшие и затёкшие конечности дали о себе знать. Она споткнулась на ровном месте и едва не упала, но Иккинг тут же заключил ее в объятия. Такие крепкие, что Астрид в который раз удивилась тому, сколько силы скрывается в тощем веснушчатом парне. Астрид дрожащими руками попыталась обнять его в ответ, но не успела. Иккинг отпрянул, схватив ее за плечи и осмотрел. Его руки дрожали, он судорожно заправил ей волосы за уши и обхватил теплыми мозолистыми ладонями ее лицо. — Астрид, боги, как я испугался. Как же… — зашептал он, — Я так виноват. Прости меня… я должен был сказать об угрозе, но… я думал… надеялся… я… — К-какой же ты дурак, — Астрид обняла его. Она была так рада его видеть, но почему-то глаза защипало от слез. — Они забрали их, — она всхлипнула, — Иккинг, они их забрали. Астрид уткнулась в плечо парня. Слезы просто катились из глаз. Она не могла это контролировать, ведь с ней никогда такого не случалось. Кто бы мог подумать? Астрид Хофферсон умеет плакать. Это — позор. Но Иккинг лишь крепче прижал ее к себе. — Хэй, это не твоя вина. Слышишь? Ты — самый сильный человек из всех, кого я знаю. Я уверен, что ты сделала, все, что могла. Я думал… я думал, даже больше, чем могла. Он отстранился и достал из кармана остатки обруча для волос. Астрид недоуменно коснулась лба, взяла лоскуток в руки и покачала головой. — Я думал, что потерял тебя… что — Никогда. Никогда. Ты от меня так просто не отделаешься. Иккинг тихо засмеялся и прижал девушку к себе. — Я надеюсь. Астрид улыбалась, упиваясь запахом хвои и морской соли — таким родным запахом. Она отпрянула, соприкоснувшись с ним лбом и прикрыв глаза. — Я люблю тебя. Астрид редко говорила такое, поэтому Иккинг улыбнулся, погладив ее по щеке. Мимо пронеслись Беззубик и Громгильда, подняв столб пыли. Ребята закашлялись. Астрид с улыбкой посмотрела им вслед, но вдруг сникла. — Что такое, Ас? — обеспокоенно спросил Иккинг. Хофферсон молча достала письмо из кармана на поясе и, развернув его, отдала парню. Он взял его и начал читать. С каждой прочитанной строчкой он всё больше хмурился. — Иккинг, как мы вызволим их? Нас ведь только двое, — тихо спросила девушка. — Не бойся, Астрид, мы справимся, — парень обнял ее, — мы попросим помощи у Берсерков и у команды Асов, они нам помогут. Я в этом не сомневаюсь. — Ты прав. Ты прав… — Астрид сделала глубокий вдох. Мысленно отвесила себе пару пощечин. Нечего Астрид Хофферсон лить слезы. Все получится, все будет хорошо. — Нужно написать письма на Олух и остров Берсерков. Иккинг отпустил девушку. Драконы принесли веток и разожгли костёр посильнее, после чего легли кольцом вокруг ребят. Опираясь и греясь о тёплые бока драконов, ребята сидели и писали письма. Астрид писала Хедер, а Иккинг команде Асов. Закончив, они позвали двух Жутей и отправили их с письмами восвояси. Астрид получше закуталась в одеяло и рассказала, как всё произошло. Воспоминания заставили ее дрожать. Иккинг обнял ее и рассказал как слетал к отцу, опустив, конечно, кое-какие детали. Астрид сонно кивала и улыбалась, закрывающимися глазами глядя на небо. — Расскажи мне о звездах, — тихо попросила она. — Хорошо. И Иккинг тихо рассказывал о звездах, пока Астрид не уснула. После он молча смотрел в огонь, думая о том, что ждет их завтра.