***
— Не смей умирать, слышишь? Не смей, Хэддок, — шептала Хофферсон, держа руку на сердце юноши и считая его пульс. Астрид не позволила Дагуру взять Иккинга. Она держала его на руках, по локоть в его крови. Она не могла ее остановить. Крепко прижимая лоскут ткани, уже полностью пропитанный кровью, к ране, она смотрела на горизонт и шептала: — Не смей умирать. Ты… ты не можешь. Порывистый вздох. Она увидела темную полосу на горизонте. — Вперед, Громгильда! Давай! Из последних сил Змеевик ускорилась.***
Драконы приземлились на главной площади. Снующие туда-сюда Защитники непонимающе переглянулись. Неожиданный прилет союзников — дело обычное, но Иккинг Хэддок всегда предупреждал королеву Малу о визите. Народ начал собираться в одну кучу. Кто-то выкрикивал приветствия, кто-то задавал вопросы. Но ребята не отвечали. — Мала! Нам нужна королева Мала! — закричал Дагур. Когда он схватил Иккинга с рук Хофферсон, послышались вздохи и крики: «Иккинг Хэддок ранен!», «Он без сознания!», «Гера! Зовите Геру!». Мала и Фрок пробились через толпу. Женщина невольно приложила руку к сердцу, но тут же сжала ладони в кулаки. — Фрок, к Гере. Пусть подготовит все. Нужен помощник. Фрок кивнул и взял Иккинга. Астрид спешилась и метнулась за ними, но Хедер тут же схватила ее за руку. — Куда ты?! — Помогать, — Астрид дернулась, но хватка Вереск стала только сильнее. — Ты сумасшедшая?! Посмотри на свои руки! Смотри, Астрид! — рявкнула брюнетка. Хофферсон опустила взгляд на свои ладони. Они так сильно тряслись, Астрид не могла остановить тремор, как бы крепко не сжимала кулаки. — Я пойду. Клянусь всеми богами, я сделаю все. Все, Астрид, — Хедер дождалась слабого кивка от подруги и убежала. Астрид стояла, глядя в пустоту. Люди вокруг что-то спрашивали. Дагур прикоснулся к ее плечу, что-то спросил, но понял, что не дождется ответа и улетел следом за сестрой. Густав привел остальных наездников и свою команду. Сморкала с Забиякой на руках даже не приземлялся, а полетел прямо к целительнице. Задирака спрыгнул с Сардельки и побежал за ними. Рыбьеног спустился на землю, вздохнув. Он увидел Астрид, которая стояла без движения. С ее рук капала кровь. — Астрид? — тихо спросил он, коснувшись ее плеча. Ингерман встал перед ней. — Астрид, — он попытался поймать ее взгляд, схватив ее за плечи, — Астрид, посмотри на меня. Хофферсон заторможенно моргнула, невидящим взглядом посмотрев на Рыбьенога. — Астрид, что произошло? Расскажи мне. Словно очнувшись ото сна, Астрид панически осмотрела свои руки и одежду, запачканные в крови. Плечи содрогнулись. Хриплый вдох, дрожащий выдох. Еще раз и снова. Рыбьеног вдруг увидел в глазах подруги… слезы. Одна за другой они закапали из глаз, падая на ее ладони, смывая с них кровь. Астрид едва не упала на колени, но Рыбьеног подхватил ее за плечи и крепко прижал к себе. Девушка дрожала, вцепившись в его жилетку, и громко всхлипывала. Рыбьеног думал, что она просто плачет, но услышал, как она шепчет, едва слышно, пытаясь вдохнуть больше воздуха: — Он не умрет… он не умрет… я ему должна… он обещал…***
Хедер спрыгнула с Розы Ветров. Девушка тяжело и прерывисто дышала. Паника, поняла она. Черт возьми, она на грани истерики. Да, Хедер давно уже не та, но за эти несколько месяцев она снова вспомнила, какого это — любить. И Иккинг был ее другом. Самым что ни на есть близким и верным. И сейчас, как бы она не убеждала Астрид в том, что все будет хорошо, она сомневалась в этом. Стрела вошла глубоко, но вроде бы не задела легкое. Хотя, Хедер была неуверена и в этом. Плюсом ко всему шел сок Драконьего Корня. Он действовал, как сильный окислитель, так что нужно было срочно удалить весь сок из раны. Любым способом. Хедер сжала руки в кулаки. В два шага перелетев хлипкое крыльцо, она вбежала в помещение. Горький и терпкий запах трав ударил в нос. Девушка поморщилась. В комнате была только женщина и Иккинг, лежавший на койке. — Хедер, ведро воды, чистые бинты, мазь в банке на полке. Быстрее, — не оборачиваясь проговорила целительница. Она спешно кромсала травы и заливала порции кипятком. Хедер молча выполнила все указания. Шальная мысль мелькнула в мозгу: откуда женщина ее знает? Но Вереск лишь мотнула головой. Без разницы. Когда она подошла к кровати, сердце на секунду остановилось. Иккинг был белым как мел. Он дышал через раз, грудная клетка едва поднималась. Лоб был покрыт холодным потом, губы посинели. Хедер заставила себя собраться. Гера подошла с длинным остро наточенным ножом. Одним быстрым и точным движением она разрезала его жилетку и рубаху. Осторожно утерла кровь, и Хедер смогла увидеть весь масштаб проблемы. Гера пригляделась к древку, покрытому символами. Что-то беззвучно прошептала, после произнеся вслух. — Северный рынок. Работа Регарда, — женщина выдохнула, — Зазубренная. Хедер вмиг побледнела. Зазубренная… Гера метнулась к столу и принесла чашку. — Дай ему. От Драконьего корня. Хедер приподняла голову Иккинга. Он приоткрыл глаза, невидящим взглядом вперившись в пустоту. Прошептал что-то совсем на грани слышимости, но Вереск услышала и сжала зубы, стараясь не закричать от страха и отчаяния. — Астрид… Хедер успела влить в него горячую жидкость. Хэддок закашлялся, с каждым резким движением его грудной клетки кровь текла все обильнее. Иккинг снова потерял сознание. Дверь внезапно распахнулась. Вереск резко дернулась. На пороге был Сморкала с Забиякой на руках. — Гера! Нужна помощь! — Йоргенсон положил Забияку на вторую койку. — Сморкала, не сейчас! — твердо ответила женщина, кинув взгляд на Торстон, и продолжила готовить настой. — Но… В одно мгновение целительница оказалась перед юношей и схватила его за грудки. — Если он умрет, я тебя убью, — с холодным спокойствием в голосе произнесла она. Гера вернулась к Иккингу с чистым лоскутом ткани и бутылью с прозрачной зеленого цвета жидкостью. Она пихнула бутыль в руки девушки. — Хедер. Хедер! Девушка сглотнула, но кивнула, втянув в себя побольше воздуха. — Я буду вытаскивать стрелу. Ты, лей прямо поверх раны. Этот отвар нейтрализует корень. Заодно очистит рану. Лей, не переставая, понятно? И не дожидаясь ответа, Гера схватилась за древко и начала медленно вытаскивать стрелу. Хедер понемногу выливала отвар. На удивление ее рука была тверда, но только до тех пор, пока Иккинг не начал кричать. В его теле не осталось сил, чтобы сопротивляться. Но этот крик… она никогда не слышала, чтобы Иккинг так кричал. В дверь кто-то скребся, послышалось жалобное урчание.***
Хедер никогда не слышала, чтобы Иккинг так кричал, но Беззубик слышал. Он помнит. Огонь. Красная Смерть. Запах крови. Нога парнишки, превратившаяся в кровавое месиво. Крик. Долгий звериный крик боли и отчаяния. Астрид, сидевшая на крыльце, зажала уши руками, зажмурившись. Но еще больше она испугалась, когда крик резко оборвался. Громгильда накрыла подругу крылом и ласково проурчала что-то, призывая наездницу успокоиться. Девушка даже не заметила. Она, зажмурив глаза, как и Беззубик, сейчас вспоминала тот день, когда Иккинг упал с неба. Как он падал без сознания — крошечная точка в море огня. Тогда она впервые почувствовала страх. Дикий, неконтролируемый страх. Прилив безграничного счастья, когда он оказался жив. Ужас, когда она увидела обожженную плоть и почерневшую кость там, где когда-то была нога. Это Астрид верхом на Громгильде принесла его на своих руках обратно на Олух. Тогда он был бледным. Веснушки, которые сейчас выделяются не так сильно, тогда пестрели ярким рыжим цветом. Почему-то тогда Хофферсон было не так страшно. Она боролась за жизнь друга. Она была обязана доставить его живым. Что-то тогда заставляло ее руки подрагивать, но это было нормально. Он был всего лишь другом. Но даже несмотря на это, она провела под дверью Готти всю ночь. Она слышала крики. Она пустым взглядом смотрела на горизонт и считала секунды. Она приходила каждый день. Каждый день разговаривала с ним. Но верила безоговорочно в то, что он выживет. По какой-то причине сейчас ее вера пошатнулась. Да, Иккинг слишком сильно изменил ее. Она стала более ранимой, менее бесстрашной, более милосердной, менее жестокой, более… более его. Его Ас…***
— Гера, пожалуйста… — на грани истерики прошептал Сморкала, считая размеренный но, кажется, слишком медленный пульс Забияки. Крики Хэддока не способствовали поднятию боевого духа. Сердце Сморкалы рвалось на части от волнения и страха за брата и за… подругу? Йоргенсон сглотнул и панически зажмурил глаза. — Сморкала, — мягко сказала Гера, отмеряя нужную длину нити, — С ней все будет хорошо. Я обещаю. Сморкала кивнул. Гере он безоговорочно доверял еще с той поры, когда пытался стать королем Защитников. Его передернуло. Мала? Что у него в мозгу было? Брр. Брюнет опустил взгляд на Забияку. Действительно, что же было у него в мозгу, и что там происходит сейчас? Хедер отвернулась от задумчивого Йоргенсона и бессознательной Торстон. Гера вставила нитку в иголку. — Прижимай его. Если будет рыпаться сейчас, мало не покажется, — она стерла кашицу из трав, остановившую кровотечение, и на секунду остановилась, переведя дух. Хедер послушно прижала Иккинга крепче к койке. Но она сомневалась, что ей хватит сил его удержать. Она жутко устала. Глядя на развитую годами тренировок мускулатуру Иккинга, она сомневалась еще больше. Он изменился и вырос слишком незаметно для всех. Гера проткнула кожу, ловко сшивая края раны. Хэддок даже не шевельнулся. Волна паники снова накрыла Хедер. — Гера, почему он… — Все в порядке Хедер. Он просто устал. Хедер молча прислушалась. Вдох-выдох. Тихие и слабые звуки, но такие желанные. Он жив. Гера закончила. На груди юноши остался только едва видный шов чуть ниже ключицы. Вместе они крепко перемотали его грудь бинтами. Он жив. В дверь заскреблись с новой силой, эти звуки вырвали Хедер из полусонного странного состояния и вернули в реальность. Он жив. Вереск хотелось лечь на полу, но она вспомнила о Сморкале. Тяжело, шаг за шагом она приблизилась к нему и положила руку на плечо. Тот оторвался от счета пульса, но по-прежнему не выпустил руку Торстон. — Все будет хорошо. Теперь Хедер в это безоговорочно верила.***
Сморкала неподвижно сидел на стуле, лишь слегка морщась. Хедер зашивала его рану, наблюдая за таким несвойственным брюнету поведением. Он взглядом, полным волнения и страха, наблюдал за тем, как Гера штопает Торстон. Ловил каждое движение близняшки, каждый ее вздох. Забияка была не так глубоко в обмороке. Она морщилась и дергалась, ресницы трепетали, а из горла вырывались протестующие болезненные стоны. В такие моменты Сморкала тяжело вздыхал. Не уберег. Он был ответственен за них, но не уберег. Он не смог защитить. Да, теперь все хорошо. Но ведь могло быть и хуже. И эта мысль не давала Йоргенсону покоя. Хедер уже давно закончила с раной, но Сморкала, видимо, этого не замечал. В его глазах она видела до боли знакомые эмоции. Вереск встала перед ним, загородив Забияку. Сморкала встрепенулся и пробормотал тихое «Спасибо». — Ты сделал все, что мог, Сморкала. Слышишь? Не стоит думать о том, что могло бы быть. Ты спас их. Ты спас ее. Все хорошо, — Вереск сжала его ладонь. Йоргенсон вздохнул, но благодарно кивнул. Может, получится забыть об этом, как о страшном сне.***
Астрид вздрогнула, когда услышала топот ног. Кажется, она задремала. Глаза дико болели, голова гудела, а мышцы атрофировались. Но она все-таки пошевельнулась. Под ладонями была теплая шершавая чешуя. Хофферсон открыла глаза и села ровно. Беззубик встрепенулся. Кажется, Астрид спала на его голове. По кусочку девушка восстанавливала события этого дня и вдруг резко вскочила. Но ее тут же повело в сторону. Сморкала подхватил ее и выпрямил. Девушка благодарно кивнула и со страхом посмотрела на дверь в домик целительницы. Хедер утерла пот со лба и глубоко вдохнула свежий воздух. Потом наткнулась на тусклый и напуганный взгляд подруги и кивнула, вымученно улыбнувшись. Больше Астрид ничего не нужно было. Хофферсон едва не снесла Вереск, налетев на нее с крепкими объятиями. — Спасибо… — Это все Гера. Астрид, она сотворила настоящее чудо. — Я… я могу войти? — Конечно, Астрид. На дрожащих ногах Астрид вошла внутрь. Хедер вновь обернулась, оглядев друзей. Громгильда, почуяв, как наездница успокаивается, прилегла у крыльца. Беззубик проковылял мимо Вереск внутрь. Рыбьеног сидел на ступенях, на его плече заснул Задирака. Сморкала стоял рядом с ней, о чем-то напряженно размышляя. Шлак, Ведрон и Слюнявый, наверное, были в Зале вместе со своими драконами. Густав верхом на Клыкокриве парил высоко над землей. Драконы ребят прилегли рядом с Громгильдой, поддерживая ее. Ее Роза Ветров нервно бродила вокруг Тройного Удара ее брата, лежавшего в отдалении. А вот брата ее не было. Хедер нахмурилась. Она подошла к Рыбьеногу, тот оторвал задумчивый взгляд от земли и слабо улыбнулся ей. Хедер присела перед ними и легонько потрясла Задираку за плечо. Торстон разлепил глаза, непонимающе хмурясь, но, увидев Хедер, тут же встрепенулся. На немой вопрос в глазах Хедер кивнула. — Можешь войти, Задирака. Она пока без сознания, но, я думаю, скоро проснется. С ней все будет хорошо. Задирака сорвался с места и скрылся внутри. Хедер облегченно вздохнула, подняла взгляд и незаметно вздрогнула. Они с Рыбьеногом сидели в опасной близости друг к другу. Словно ничего не произошло, Хедер степенно поднялась и обернулась, глядя на закат, едва видневшийся из-за верхушек елей. — Как ты, Хедер? — обеспокоенно поинтересовался Ингерман. Хедер вздохнула. Как она? Словно спустилась в Хельхейм. Никак. Внутри ничего не осталось. Скорее всего, это просто огромное облегчение смыло все эмоции. Но вслух она произнесла тихое и удовлетворенное «Нормально.» Они молча стояли рядом, глядя на горизонт. Хедер опустила взгляд на дракона брата и Розу Ветров. «Наверное, Дагур жутко волнуется. Нужно его найти.» — Я пойду, найду Дагура, — пробормотала Хедер и махнула Рыбьеногу на прощание. Ей очень нравился Ингерман, но сейчас в ней просто не осталось сил на разговоры и прочее. Ей вслед прозвучало тихое «Пока».***
Астрид остановилась на пороге. Мимо прошла статная рыжеволосая женщина. Она кинула на нее безразличный взгляд, но вдруг остановилась. Хофферсон не обратила на это ровно никакого внимания, глядя лишь на Иккинга — неподвижного, бледного, но живого. Ладони в очередной раз за этот день пронзила жгучая боль. Кажется, она проткнула их ногтями уже третий раз. Гера, внимательно наблюдавшая за девушкой, сразу же все поняла. Взяв полотенце, она смочила его в теплой воде и подошла к Астрид, мягко подталкивая ее войти внутрь. Девушка мутным взглядом посмотрела на женщину и снова впилась взглядом в Хэддока. Гера тем временем стала утирать кровь с ее рук. Кровь шатена, как она поняла. Когда она дошла до ладоней, Астрид зашипела и выдернула их. Окончательно придя в себя, Хофферсон осмотрела лицо Геры. Мягкие плавные черты, выразительные зеленые глаза, тонкие брови и пушистые тяжелые ресницы. Целительница молча протянула руки. — В наше время словить заражение крови легче легкого. Дай мне обработать их. Астрид послушно протянула ладони. Они были усеяны мелкими алыми лунками. С каждым прикосновением будто электрический ток бил по рукам. Хофферсон, сжав зубы, терпела. Когда Гера нанесла мазь и забинтовала ей ладони, она тихо выдохнула. За спиной послышалось урчание. Медленно, опустив голову словно побитый котенок, Беззубик подошел к койке. Он обнюхал наездника, послушал его пульс. Фурия уткнулся носом в ладонь парня, но он не двигался. А Беззубику так хотелось услышать его голос, утверждающий, что все будет хорошо. Ему на голову легла такая знакомая тонкая рука. Астрид нежно провела по его голове пальцами. — Ты не виноват, малыш. Ты же знаешь. Собравшись с духом, Астрид посмотрела на лицо Иккинга. Вблизи он был еще бледнее. Она присела на край кровати и провела ладонью по его лбу, убирая мокрую челку в сторону. У него был сильный жар. Рука девушки дрогнула. Она прижала ее к коленям опустив голову, без конца мысленно повторяя: «Все будет хорошо. Все будет хорошо…» Внутрь влетел Задирака, за ним приковылял Сморкала. Торстон уселся рядом со своей сестрой и начал лопотать что-то по-Торстонски безумное и странное. Но вот последнее предложение имело смысл кристально понятный: — Сестрёнка, я тебе обещаю, как только ты поправишься, мы выкопаем Кабанью яму, — впервые за этот день губы Торстона тронула улыбка, весёлая, беззаботная, та которую друзья близнецов так любят и ценят. Сморкала стоял в стороне и улыбался усталой улыбкой. Но в его глазах Астрид видела, что тот просто уверен, что все будет хорошо. Йоргенсон столкнулся с ней взглядом, перевел его на Иккинга, а потом уверенно кивнул ей. Астрид слабо улыбнувшись кивнула в ответ и оглянулась на Геру. Женщина протирала иголки спиртом, очищала их от крови. Подняв взгляд, она встретилась с благодарным взором голубых глаз. — Спасибо… — прошептала Астрид, дракон вторил ей ласковым урчанием. Гера кивнула, а Хофферсон вновь посмотрела на Иккинга. Как же она хочет снова увидеть любимую зелень. Она тяжело вздохнула и сжала его ладонь, прикоснувшись к ней губами. Он обещал ей выжить. Все будет хорошо…