Испорченный Довакин

Своей цели молодой норд добился. На него напал служитель тёмного братства. Её лезвие не смогло проломиться сквозь броню, но она не отчаивалась. В конце концов, атакуемый, одетый полностью в даэдрическую броню — спросил: — Долго будешь играть с этой игрушкой? Она была в недоумении. — Почему ты не убиваешь меня? — А ты так хочешь этого? — с ухмылкой, что незаметна за шлемом, спросил он. — Конечно, нет! — вскликнула она, — тебе, что-то нужно от меня, не так ли? — Верно… где ваше укрытие? Девушка была ошеломлена таким вопросом, это же всё равно, что предать тёмное братство — свою семью. — Я… я не могу этого ответить. — Мой меч может помочь тебе с этим. — Я готова отдать свою жизнь за братство. Её верность казалась неколебимой… но так ли это? Довакин заранее преградил дверь на всякий случай, вдруг она попытается бежать из его комнаты, которую он захватил непонятно зачем. Сон ему совсем не нужен, видимо он искал место в котором, казалось бы, его будет проще убить. — Как пожелаешь. Он использовал на ней особое заклинание, которое не знал сам Довакин. Все её мысли стали открытой книгой и он прекрасно видел новое логово тёмного братства и его обитателей. «Я ни за что и никогда не предам свою семью… они нашли меня, когда я была маленькая… совсем одна… я им обязана жизнью», читал он её мысли. — Ну, что-ж Рабека, ты послужила своей цели, я отправляюсь в Данстар. — Ч… что?! Как?! Я… я не говорила своё имя или… или… — девушка взялась за голову в панике и упала на колени, — ч-что… что ты со мной сделал?! — Это не имеет значения, — воткнул он меч в неё. Теперь убийца знал, куда ему предстоит ехать. Когда он вышел из гостиницы, все в городе попрятались. Настолько сильно теперь боятся бывшего героя жители Рифтена… но вскоре и весь Скайрим будет под угрозой. На самом деле им очень повезло, что пока он занимается незначительными делами, вместо своей настоящей задачи. Через пару дней он доехал до Данстара. Без проблем он нашёл подземелье братства. Пароль он говорить не стал, хоть и знал, просто выломил дверь криком так, что она отлетела в кого-то внутри. Его заметили. Лидер тёмного братства подошёл к нему: — Так, так, что тут у нас? Хаха, да это же заказанный! Вижу, Рабека предала нас… неудивительно! Никому нельзя доверять кроме матери ночи! — С дороги, шут, мне нужен ваш главный. К такому зрелищу столпилось всё тёмное братство… к тому же теперь, отсутствие двери делает их ‘слегка’ заметными. — Я тут главный! Но матушка… она не желает со мной разговаривать! Это так огорчает! — Значит так, покля… — Понимаешь ли, мне нужен, слышащий! Ох… я так мечтаю узнать её повеления! — Я сказа… — НО НЕТ! Слышащего нет! Я теряю надежду! МНЕ НУЖЕН СЛЫШАЩИЙ! Гостю надоело, что его не слушают и он откинул шута криком. — Значит так, вы все клянётесь мне в верности или умираете! Все стали перешептываться, что это очень нагло и стали сваливать всю вину на Рабеку. Пока они спорили, голос прервал вторгшегося гостя. — Это ты? — доносился голос из склепа. Он подошёл к склепу и ответил: — Мать ночи… хах, ну и имя ты себе выбрала. — Не произноси моего настоящего имени. — Ладно, давай сразу к делу, я хочу полное повиновение твоих слуг. — Ты всегда был прямым… прямо как твой отец. Тем не менее, это не в моей власти — они не слышат меня. Цицерон поднялся и затем споткнулся. Он пристально смотрел на довакина… нет, он смотрел на слышащего. Он подошёл к нему. — Ты… ты разговариваешь с матерью ночи… я знаю… я вижу… ты слышащий! — Значит, ты готов отдать всю власть над тёмным братством мне? — Ох, конечно, конечно! Это такое счастье, всё ради слышащего! Все слушаемся слышащего! Власть над тёмным братством была успешно захвачена, ему повезло, что это была не Астрид… хотя, повезло самой гильдии, ведь он бы их убил. Все стали праздновать нового правителя тёмного братства, но не всем нравилась эта затея, однако нехотя они это делали. — Тост, за нашего нового лидера… слышащего! Он избран самой матерью ночи! — Я довакин, и вы будете звать меня так. — Но слышащий! Тот посмотрел на него грозно. — Как скажешь… довакин. Этим днём всё закончилось без жертв, не считая Рабеки, и дверь они так не заделали.