Это зовется Войной

      Фрид никогда не умел врать — это Лаксас знал точно. Он вообще многое знал о Джастине: то, что ему нравится звучание электрогитары (хоть громовержец в этом никогда не признавался); то, что он злится, когда Лаксас без предупреждения врывается в его дом и (особенно) пачкает его любимый ковер грязными ботинками; то, что дома он носит выцветшую фиолетовую футболку, что больше его размера на два и цветастые шорты; и то, что он никогда не сушит волосы после душа, заливая всю спальню водой.       Но то, что Фрид не умел врать — было непреложной аксиомой.       Лаксас мерил шагами здание гильдии и то и дело порывался идти (бежать) в собор Кардия, сдерживаемый от этого лишь деданом. Да, он волновался, черт подери!       Но пока все было тихо.       Пока магическую стену не пробили.       Его тело было непривычно холодным и неотзывчивым.       — Держитесь, я сейчас приду! — он кричал изо всех сил.       Длинные зеленые волосы спутались, пропитавшись кровью.       — Не надо… Я справлюсь. Мы справимся, — Лаксас будто видел эту вымученную улыбку на тонких губах.       Камзол кое-где слипался, а там, где должно было быть сердце — дыра с осколками ребер.       Боже, он никогда не умел врать!       Нет, Фрид никогда не боготворил его. Просто считал, что у Громового не может быть слабостей.       Но у Лаксаса была одна.       Она носила шпагу под левой рукой и смешно жмурилась, когда драгонслеер пытался расчесать ее длинные волосы.       Перед Джувией предстал робот, использующим горячий пар, перед Греем — использующий огонь. Перед Лаксасом был Фрид. Он был одет в безразмерную фиолетовую майку и цветастые шорты. Его волосы были чуть влажными после душа. На его тонких губах расцветала нежная улыбка.       Лаксас смотрел на него долго-долго, а затем испепелил его молнией.       Это не заменит ему Фрида.       (Ничто не заменит ему Фрида)       Лаксас еле держался на ногах и плевался кровью. Спригган перед ним гнусно хихикал и нарочно вертелся перед глазами, вызывая раздражение. За магом была память его предков. Его магия бурлила внутри.       Ты похож на своего прадеда, говорила Мавис.       Драгонслееру хотелось думать, что это так.       В небе над Фиором гремел гром. Молнии прошивали серые тучи насквозь, добавляя хоть какого-то разнообразия в серый пейзаж. Лаксасу хотелось, чтобы эта война побыстрее кончилась и континент осветило солнце.       — Когда эта война кончится, — шептал Фрид, — мы возьмем какое-нибудь долгое задание и уедем куда-нибудь. Вдвоем.       И Лаксас хотел бы поверить ему.       Но Фрид никогда не умел врать.