Псих

Слава пришла к Уэде внезапно. Такого оглушительного успеха никто от него не ожидал. Впрочем, как и он сам. Вместе с успехом пришли деньги, новая квартира в престижном районе, спортивная машина, о которой он и не смел мечтать, радость родителей и сестры. Но, как всегда, вместе с радостью пришли и неприятности: вначале маленькие, а потом и большие. К которым Уэда, кстати, совершенно не был готов. Когда он выиграл последний чемпионат мира, тренер предложил съездить отдохнуть куда-нибудь в теплые края, поплескаться в теплом море и насладиться местной экзотикой. Вначале Уэда воспротивился, ибо хотел провести несколько дней со своей семьей, со своей девушкой, на которой собирался жениться. Хотел представить ее своим родителям, но тренер предложил взять девушку с собой, что несказанно обрадовало ее, и, увидев, как загорелись ее глаза, Уэда не смог отказать. Так называемые каникулы прошли словно в тумане для парня. Было много вечеринок, много шампанского, много обнаженных тел, и его девушка открылась для него совершенно с другой стороны. О свадьбе он уже и не думал, решив, что, вернувшись в Японию, он порвет с ней все отношения. Девушка, на которой он хотел жениться, должна быть совершенно другой. Об этом он и сказал Азуми. Совершенно спокойная реакция девушки немного шокировала Уэду, но потом, подумав, он пришел к мнению, что, возможно, он отстал от жизни, и современные девушки все такие. Проснулся Уэда от палящих солнечных лучей, которые беспощадно били в глаза. Поднявшись с кровати, он в полусонном состоянии направился в ванную комнату. И не успев открыть кран с водой, услышал громкий стук в дверь. Это его удивило, ибо служащие гостиницы были предупреждены, что по утрам его не следует беспокоить. Еще до конца не проснувшись, он направился к двери, которая перед его глазами буквально слетела с петель, и в комнату ворвалась охрана гостиницы, а вместе с ней и полицейские. Уэда оторопело смотрел на происходящее и как во сне наблюдал, как полицейский заламывает ему руки, пытаясь надеть на него наручники. Что-то щелкнуло в его мозгу, он правым хуком вырубил полицейского и, отскочив в сторону, встал в боевую стойку, пытаясь защититься. — Вы обвиняетесь в нанесении телесных повреждений госпоже Азуми Кондо, — произнес полицейский, вытаскивая из кобуры пистолет и направляя его в сторону Татсуи. — Рекомендую прекратить сопротивление, в противном случае к имеющейся статье вы добавите еще одну — сопротивление при задержании. Уэда опустил руки, пытаясь понять, что происходит. — Простите, но я вчера… Азуми не было со мной вечером, — произнес Татсуя, не понимая, что происходит. — Я не мог ударить Азуми, я никогда не поднимаю руку на женщин. — А на мужчин? — задал вопрос полицейский. Уэда хотел сказать, что и на мужчин тоже, но вовремя вспомнил, что сейчас, защищаясь, он ударил полицейского, который до сих пор валялся в отключке. — Как вы объясните, что ваша майка и кровать в крови? Думаю, экспертиза докажет, что это кровь бедной девушки, которая сейчас находится в больнице. — Этого не может быть, — прокричал Уэда, ошалело глядя на кровать, на которой отчетливо были видны следы крови. — Я вчера ложился спать совершенно один. — У нас есть свидетели, как вы возвращались в номер с помощью вашей девушки. — Я сам пришел, сам! — заорал Татсуя. От такого обвинения Уэда просто опешил и впал в ступор. — С этим разберется следствие, — произнес полицейский, выводя обвиняемого из номера под клацанье фотокамер. Назавтра уже по всей Японии разлетелась новость о том, что знаменитый чемпион в легком весе Уэда Татсуя, находясь под действием наркотиков, что подтвердила проведенная экспертиза, избил свою девушку, на которой собирался жениться. Вчерашние друзья и поклонники отвернулись от него. Но самым обидным для него было то, что его родители не поверили в его невиновность и тоже отвернулись от него. Уже после, находясь в участке предварительного следствия, Уэда пытался вспомнить, как Азуми могла попасть в его комнату, но так и не мог ничего вспомнить. Только на суде Уэда увидел Азуми, которая, презрительно и ехидно усмехаясь, смотрела на него. Форма ее носа была слегка смещена влево. Как сказал прокурор, он сломал ей нос. Суд признал его виновным. Все, что смогли для него сделать адвокаты, это добиться того, чтобы суд признал его невменяемым, и камера в тюрьме сменилась камерой в психбольнице. — Вот так я оказался здесь, — произнес Татсуя, улыбаясь, — и первое, что я вчера сделал, это отлупил твоих коллег, правда, не сильно, доктор, ибо какой-то умник хотел сделать мне укол, чтобы, типа, спалось хорошо. Ре усмехнулся, пытаясь представить вчерашнюю картину. Аканиши не простит этому парню подпорченного лица доктора Каменаши. Нужно будет сказать, чтобы они держались некоторое время подальше от этого клиента. Выслушав Татсую, Ре пришел к выводу, что парень не врет. Откинувшись на спинку кресла, он посмотрел на клиента. — И что будешь делать теперь? Ты ведь понимаешь, что тебя не случайно пытались посадить? Тебе просто повезло, что ты оказался здесь. Отсюда легче выйти, чем из тюрьмы. — Доктор, ты мне напишешь справку, что я здоров, и завтра выпустишь отсюда? Ре засмеялся. — Чтобы завтра тебя посадили, признав вменяемым? Нет, ты отбудешь здесь весь свой срок. Кстати, а сколько тебе дали? — Три года, — произнес Татсуя. — Ты хочешь сказать, что на все три года я заперт здесь? — Да, выбор у тебя небольшой: или лечебница, или тюрьма. А пока будешь здесь находиться, попытаешься выяснить, кому и, главное, зачем нужно было все это разыгрывать. В историю с наркотиками я не верю. И, чтобы это уж выяснить до конца, я сделаю анализы. Ты не будешь возражать, если я вырву у тебя несколько волос для экспертизы? — Ты думаешь, что это что-то даст? — Не знаю, но проверить стоит. Если ты действительно употреблял наркотики, то мы это увидим. Вполне возможно, что просто инсценировали. — Но кому я помешал? — Думаю, что это мы узнаем. А сейчас отдыхай и попытайся вспомнить хоть что-нибудь еще. Может быть какие-нибудь разговоры. Может быть, тебе делали какие-то предложения? Быть может, ты кому-то помешал? Занял чье-то место? Подумай, а у меня есть еще дела. Ре покинул комнату и направился в свой кабинет, решив, наконец, прочитать дело Уэды.