Псих

Еще в машине Томохиса сделал несколько звонков, пытаясь по своим каналам выяснить, кто был адвокатом на столь нашумевшем процессе. Уже подъезжая к дому Ре, Томохиса позвонил Казуе с Джином. — Как освободитесь, приезжайте домой к Ре. Мы будем вас там ждать. — Что-то случилось? — устало поинтересовался Казуя. — Все то же. Постарайтесь, чтобы никто не знал, куда вы едете. — Томохиса! — возмущенно заорал в трубку доктор. — Что происходит, во что ты пытаешься нас втравить? — Я не пытаюсь, но так получается, что втравили всех нас. У Ре могут быть большие неприятности. — Господи, когда-нибудь будет покой в этом дурдоме? — Никогда, потому что это дурдом, — резко ответил Томохиса. — Все объяснения потом. Сделай так, как я прошу, и хотя бы раз без лишних вопросов. Ситуация слишком серьезная. — Насколько серьезная? Настолько, чтобы ты подставлял наши шкуры? Быть может, не нужно в это вмешиваться? Томохиса зло выругался. — Казуя, ты можешь припомнить хотя бы один случай, когда мы что-то делали необоснованно? — Я слишком хорошо помню: когда спасали твоего Тегоши, ибо ты воспылал великими чувствами по отношению к его заднице, но ничего нам не сказал, а протащил через все круги ада. Спасал агента, который состоял на службе у государства. Ты заставил нас тягаться с системой. — Но ведь у нас все получилось, и ты рад, что у нас все хорошо. Ты сам неоднократно говорил мне об этом. Мы даже семьями дружим. Вот сейчас ситуация аналогичная для Ре, только он сам еще до конца не осознал этого. — Что ты этим хочешь сказать? Ре влюбился в этого боксера и не понимает этого? — Представь себе, наш великий целитель человеческих душ не понимает, что давно сохнет по одному… — Томохиса осторожно кинул взгляд назад, где сидели и дремали Ре и Татсуя, — все больше ничего не скажу. Где-то там заржали, и Томохиса понял, что рядом находился Джин и все слышал. — Передай ему, что мы приедем, только пусть проставляется — без пива дела не будет, — услышал Томохиса слова Джина и улыбнулся. Он знал, что Джин азартен и пойдет на все, чтобы помочь своим друзьям. Томохиса дал отбой и остановил машину возле шикарного дома Ре. В темноте невозможно было увидеть ничего за очень высоким забором, но если подъехать к дому днем, то можно было бы увидеть великолепные лужайки с цветами перед домом. Старательно ухоженные, по всей видимости, с огромной любовью. Они были посажены с маниакальной точностью, в своеобразном порядке: от самых высоких в середине до низкорослых к краю клумбы. Так же присутствовала несвойственная, казалось, характеру доктора цветовая гамма: от темно-синего в середине до мягкого перехода к бледно-голубым тонам. Въехав во двор дома, Томохиса вышел из машины и осмотрелся вокруг. Потом растолкал уже заснувших парней. — Док, мы приехали, вы дома. Татсуя и Ре вышли из машины и быстро прошли в дом. Томохиса же обошел дом вокруг, прикидывая, насколько он защищен. Осмотр дал очень невеселый результат: в случае действительной опасности нужно будет подыскать другое место. Томохиса набрал Тегоши и услышал его сонный голос: — Томо, почему ты звонишь, что-то случилось по дороге? — Нет, Юя, пока ничего. Я обошел дом Ре и пришел к выводу, что здесь скрываться не получится. Это временное укрытие. Ты же сам понимаешь, что, если захотят его забрать, здесь легко это сделать. Ты еще не спишь, я не разбудил тебя? — Милый, ты же сам знаешь, что уже нет. Ты что-то хотел спросить? — Юя, честно говоря, я ничего не понимаю в деле Уэды. Вроде все понятно, обиженная девушка, но наркотики? Они совершенно не вписываются в общую схему. Юя хохотнул. — Знаешь, лет восемь назад было одно нашумевшее дело. Я тогда совсем новичком был и мало что понимал, да и не работал над ним. Мы его на курсах как учебное пособие разбирали. Вот дело Уэды мне чем-то напомнило то дело. Те же наркотики… спортсмены и тотализатор, бои без правил. Там тогда стольких посадили… Были замешаны верхушки страны. Но самое интересное, что главарей так и не поймали. Многие предпочли умереть, но фамилии так и не назвали. Я бы на твоем месте поговорил с адвокатом. Может, у него есть какие-то зацепки. — Хорошо, Юя, будь осторожен. Не рискуй понапрасну. — Слушаюсь, папочка, — смеясь, ответил Юя и дал отбой. Томохиса задумался, но взвесив слова Юи, снова набрал его номер. — Да, папочка, — зевая, ответил Тегоши. — А ты не можешь раздобыть документы по тому нашумевшему делу? — Я могу тебя познакомить с судьей, который вел тот процесс, он тебе поможет. — А он захочет ворошить прошлое, ведь уже столько лет прошло? — Такизава мне обязан, я скину тебе его координаты, позвоню ему и предупрежу, что завтра ты хочешь с ним встретиться. А теперь, дорогой, если у тебя все, я хочу спать. Томохиса услышал гудки в трубке. Если у него еще и оставались вопросы к Юе, он решил не рисковать, иначе любимая задница может устроить ему большие неприятности. Едва Томохиса закончил разговор с Юей, к дому подъехала машина Казуи. Парни буквально выползли из нее и уже все вместе вошли в дом, где наблюдали довольно-таки смешную картину: Ре и Татсуя сидели в разных концах комнаты и старались не смотреть друг на друга. Пока Томохиса находился снаружи, Ре с Татсуей вошли в дом и прошли в гостиную. — Располагайся пока здесь, позже покажу тебе твою комнату, — произнес Ре. Татсуя осмотрелся по сторонам. — У тебя здесь все так же стерильно, как и в больнице. Доктор, вы маньяк по части чистоты и порядка. Нишикидо покраснел. За ним водился этот грешок. Он любил, чтобы каждая вещь находилась на своем месте. Чтобы в доме было чисто до скрипа. — Если хочешь принять душ, я подыщу для тебя какие-нибудь чистые вещи, — произнес Ре и быстро ретировался из комнаты. Пока Ре находился где-то в глубине дома, Уэда сел в кресло и задумался о происходящем. Почему эти парни решили ему помочь. Он был взрослым мальчиком и понимал, что ничего просто так не делается. А тот разговор начальника службы безопасности в машине… Он говорил о чувствах доктора Ре. Доктор влюблен? Но в кого, и как это связано с ним, с Татсуей, что он решил помочь? «Быть может, я ему напоминаю его любовь?» Размышления Уэды были прерваны появлением доктора Нишикидо, который подошел и вручил ему какую-то слишком тонкую почти прозрачную белоснежную пижаму. — Это все, что я нашел, — произнес Ре хриплым голосом, при этом краснея. И тут же отошел к дальнему креслу. Уэда же покраснел, едва увидел, что доктор ему дал. Вроде бы пижама как пижама. У него бывали пижамы и из более тончайшего шелка, но в этом жесте Уэда разглядел какую-то интимность момента, и ему вдруг стало жарко, кровь хлынула к лицу. Жар прокатился по всему телу, и он только и смог, что выдавить из себя, тихое «спасибо». Как раз в этот момент парни и вошли.