Хрупкости переплетений

- Ощущение, будто они хрустальные, - задумчиво протянул Локи, прищурено рассматривая полупрозрачные соцветия над собой. - Маленькие, испещренные прожилками. Произведение искусства. Он вдруг повернул лицо к Тандри, бегло обласкав взглядом худые плечи и произнёс: - Похожи на тебя. Полудемон густо покраснела, притягивая край туники повыше, укрывая обнажённую грудь от слишком откровенного рассматривания Лофтом. Ёе тёмные волосы густыми волнами расплескались, переплетаясь с травой, что была примята их телами. Зелень сохранила на себе отметки сладостной близости и болезненном выплеске нежности, которые они оба позволили себе. Тандри выглядела совершенно невинной, словно и не было горячих и долгих поцелуев, прикрывала нагое тело, не смея разглядывать в открытую мраморное совершенство кожи расслабленного Бога Обмана рядом. Звонкий и мелодичный смех заставил её вскинуть чёрные глаза в недоумении. - Мне нравится, когда ты смущена, - Локи наблюдал за неловкими попытками высвободить запястье из так невовремя вывернувшего ворота его рубашки. - Твой запах еще долгое время сохранится на ней, - подлил масла в огонь Лофт, заметил ненавязчиво, собирая в ладонь опавшие цветки вистерии. Кусочки льда и слюды, осколки утреннего неба Альвхейма. Бог Обмана нежился в лучах восходящего светила, совершенно не смущаясь собственной наготы. Свежесть и прохлада нового дня приятно холодили чувствительную кожу Локи. Особенно теперь он остро ощущал каждое прикосновение мягкой травы. Насобирав полную горсть соцветий, он неожиданно развернулся к девушке и, опираясь на локоть, посмотрел на полудемона. - А ты еще долго будешь пахнуть мной, - серьёзно, глядя прямо ей в глаза закончил Локи и принялся выкладывать узор из цветков на теле девушки. Легонько приподнял цепочку, укладывая ровно и так как ему было нужно. Тандри не знала, что он гонит всеми силами навязчивые мысли, которые вновь начинали подтачивать трикстера изнутри. Едва заметно нахмурившись, он чуть поджал губы, придушив ядовитые ростки. - Ты на удивление молчалива, Тандри, - пробормотал Лофт, придвигаясь ближе. - Или что-то не так? Не по нраву то, что теперь твои волосы благоухают не прогретыми зноем луговыми травами, а мужчиной? Девушка прижимала к груди тунику и настойчиво пыталась противиться тому, что пальцы Локи пробираются под её сомкнутые на груди руки. Ему хотелось видеть её всю, рассмотреть немного угловатое тело с целым алфавитом шрамов. Стройные ряды соцветий ложились между ними, создавая неповторимый наряд и заставляя Лофта залюбоваться чистотой Тандри. Девушка прижимала тунику, робея и отчаянно теряясь, хотя и понимала насколько глупо это может выглядеть после того, как еще недавно отдала себя Богу Локи. - Удивительное дело, - негромко произнёс мужчина и его рука замерла в нескольких миллиметрах от впадинки между миниатюрных грудей. - Сгораешь со стыда от вполне невинного вопроса. И не разрешаешь мне получить хоть малую долю удовольствия от созерцания твоего тела. Пожалуй, я могу себе это позволить. Он хитро блеснул зелёными глазами: - Или нет. Я подойду иначе. Позволь мне насладиться тобой, Тандри. Уверенно, но мягко Лофт отстранил тонкие кисти и осторожным движением спустил ткань вниз. Чем больше он смотрел на вздымающуюся от частого дыхания девичью грудь, чем плавнее его глаза скользили по шрамированной сладкой коже, тем сбивчивее ставало его собственное дыхание. - Мне всё еще неловко..., - почти неслышно выдохнула Тандри в приоткрытые губы Бога Обмана, привлекающего её тело к себе. Соцветия дождём осыпались и горячая кожа соприкоснулась с прохладной. Рубцы шрамов заскользили по гладкой и бледной коже Лофта. - А мне всё еще по душе это, - успел ответить Бог Обмана, прежде чем подхватить девушку под коленку и почти одним движением забросить на себя, откидывая в сторону надоевшую уже тунику. Губы-лепестки покорно принимали медленные и полные нежности поцелуи. Влажные и ласковые. А внутри у Тандри горело пламя поярче того, что в Муспельхейме. Сильные мужские руки прижимали хрупкое тело к себе крепко и ласково, а волны горячего дыхания совсем сводили с ума. Поцелуй сладко распался и на Тандри глядели светлые, изумрудные глаза Бога. Он довольно ухмыльнулся и мягко коснулся губами кончика носа девушки. Молчание обернулось вокруг них крылом белоснежного лебедя и Тандри прошептала: - Я правда люблю тебя, Локи... Трикстер на мгновение нахмурился, а затем осторожно отстранил от себя девушку. Не понимая, чем вызвана подобная реакция, Тандри пыталась заглянуть ему в лицо, но Локи по необъяснимой причине отводил глаза. Куда-то пропало его благостное расположение духа и он поднялся, принялся одеваться. - Мой Бог? - Тандри не оставалось ничего другого, кроме как набросить на себя одежду. Он сосредоточенно поправлял рубашку, заправляя. Складка между бровей стерла всю мягкость черт лица Бога Обмана. - Вновь, да? - обеспокоенно начала Тандри. - Заново мысли пасмурными кольцами затмевают тебя, Локи? Что мне сделать, чтобы ты почувствовал себя спокойно? Яростное терзание рукавов прекратилось и Локи как-то тоскливо посмотрел на девушку. В глазах мелькнула нежность, которая утонула в хмурой задумчивости. - Ничего, моя маленькая Тандри. Это выше меня. Сильнее меня. Он приблизился к притихшему полудемону, она понимала, что сейчас вновь потеряет Бога Обмана. Черно-красные вихри доверчиво всматривались в зелёные колдовские глаза. - Потому не держи на меня зла, - с горечью произнёс Локи, прежде чем погрузить Тандри в сон прикосновением ладони к горящему внутренним пламенем лбу. *** Гьялларбру уходил извилистой змеей, золотистой с кровавыми отблесками на гранях. Мост ведущий в Хельхейм отличался характером от Бифрёста: витой путь с угрожающим видом башни девы Мордгуд вдалеке. Стоило ступить шаг и пронзительный ветер Нифльхейма с мелкой снежной крошкой оборвался, окутав Лофта тягучей, вязкой тишиной. Мёртвой, оглушающей безжизненностью, и в лёгких сразу будто перестало хватать воздуха. Хельхейм глубок, самый нижний мир, он принимает всех почивших. Тех, кто ушёл от болезни или от старости. В нём нет понятия времени, оно словно боится заходить за черту той границы, где берёт своё начало Гьялларбру. Неволей Лофт сравнивал мост с тем, что охраняет Хеймдалль. И пусть Гьялларбру был тоньше шёлковой нити, по крепости такой же, что и сила охраняющей его Мордгуд. Бурные потоки Гьолль чёрными воронками клубилась под мостом, но до ушей Бога Обмана доносился лишь слабый шелест, обманчивый. Река, обвивающая Хельгард - неподвластный магический поток и его несокрушимость столь же пропорциональна иллюзорному творению. Гьолль бездонной пастью откусывает границы Хельхейма, прибавляя сушу в других местах Мира Мёртвых. Подобно волнам на пустынном морском берегу, что накатывают и уходят, так и Хельхейм будто дышит, раздается его грудная клетка и заново сходится. Но дыхание то мёртвое, сквозящее постоянством камня и отрешённым умиротворением. Локи шагал по мосту, изредка поглядывая на небо. Серое с оттенками бурого и желтизны. Гиблый мост скрадывал шаги настолько, что Лофту казалось будто он оглох. Птицы не пронизывали небо стремительным полётом, ничто не могло поколебать плотность небесного купола. Башня Девы великанши неподвижно возвышалась, а за ней в тенях скрывались Врата в Хельхейм. Никто не перекрывал ему дорогу, не пытался остановить. Трикстер с тревогой всматривался вдаль и зеленые глаза с прищуром поблескивали холодным светом. Подозрительная свобода перемещения всё больше поднимала беспокойство, и он только крепче стиснул кулаки. Локи бросил короткий взгляд через закованное в лёгкий, но прочный доспех плечо – граница с Нифльхеймом мерцала и немного искажала пространство. Он не достиг Хельгарда, однако энергия Мира Усопших уже начинала играть с разумом всякого, кто приходил сюда. Как оказалось, он зря отвлёкся от дороги. - Назови себя, живой! – голос громкий и рокочущий ворвался, ударяя по барабанным перепонкам. Перед ним, на расстоянии десятка метров, возвышалась грозная Дева. Ее глазницы излучали бездонный, чёрный свет. Непроглядная пропасть смотрела на Лофта разверзнутой пастью. Глаза Мордгуд не были похожи на глаза Тандри, они казались безучастными, безжалостными, холодными и неживыми. Страж Врат монолитом застыла, не спуская с Лофта глаз. - Я – Локи. - Поворачивай назад, Локи, - прозвучал тут же ответ и по тембру голоса невозможно было определить принадлежит мужчине он или женщине, - незамедлительно. Лофт слегка склонил голову и, приподняв бровь, произнёс: - Боюсь, что сегодня разочарую тебя, о Великая Мордгуд. Спокойный, но твёрдый ответ непрошеного гостя произвёл на Деву вполне ожидаемый эффект. Налитые грозной мощью мышцы задвигались под бледной кожей. Она была выше самого Локи на добрых две головы, лицо с жёсткими, но по-своему красивыми чертами не выражало ничего, кроме решительной уверенности разобраться с наглым посетителем. В несколько неторопливых шагов она приблизилась к Богу Обмана, ожидающего с гордо вздёрнутым подбородком. - Боюсь, что это я разочарую тебя, живой, - холодно откликнулась Мордгуд, замерев в нескольких шагах от застывшей фигуры темноволосого трикстера. – К тому же, упоминания о сегодня или завтра не имеют для меня смысла: времени во владениях Хель нет. Поджав тонкие, чуть обветренные губы, Лофт осмотрел фигуру охранницы Врат Хельгринд с ног до головы. Пожалуй, наряд Мордгуд был поинтереснее золотых доспехов и вычурного шлема с резными рогами. Единственным доспехом, имеющим твёрдый каркас, были наплечники из чернёного металла. Изогнутая форма закрывала плечо, спускаясь и накладываясь прямоугольными и подвижными щитками, почти до самых локтей. Грудь закрывала дубленая кожа, такая же опоясывала её талию, оборачиваясь вокруг и широкими полосами спускаясь до крутых бёдер, едва ли стремясь к прикрытию наготы. Мордгуд была на диво сложена, а возле пояса призрачной тенью угадывался увесистый меч. Хель не жалела магических сил для вооружения охраняющих границы её Мира. Мордгуд же ходила в её любимицах. По причинам не ясным, равно как и туманным было происхождение самой Девы. Была ли она инеистым турсом или огненным этином, а может быть имела еще более запутанную генеалогию, никто не знал наверняка. Кроме самой Хель, что избрала Мордгуд охранницей своих главных Врат. - Если времени нет, тогда на бесконечные препирательства у тебя должно хватить терпения, потому что я намерен пройти дальше, - он изучающе смотрел в льющие тьмой глаза и даже не думал отступать от цели. – Разумеется, с твоего великодушного разрешения. - Живым не место в Хельхейме. Лофт вздохнул, покачал головой. Вышло довольно театрально, но это была единственная возможность потянуть время и суметь выстроить всё в выгодную для себя сторону. - Не место, но бывали случаи, - он сверкнул зелёными глазами, и на миг Локи показалось, что по бесстрастному лицу Великанши пробежала рябь. – Я всего лишь прошу тебя, о Дева, устрой мне аудиенцию с Хель. - Это невозможно, - коротко отрезала Дева. Мост еле заметно вибрировал под ногами Бога Обмана. Если по нему идёт живой – тот начинает издавать громкий звон от шагов, оповещая стражу. При поступи же усопшего Гьялларбру не издавал ни единого звука. Локи нахмурился и нетерпеливо произнёс: - Я так или иначе получу желаемое, - Лофт неопределённо взмахнул кистью, заприметив странную тень, рывками перемещающуюся вдоль высоких и скалистых гор, обрамляющих Хельгард. Мордгуд отточенным движением выхватила меч, и он заполыхал чёрным пламенем, издавая приглушенный звук, будто воздух вибрировал в закрытом пространстве, и Локи торопливо добавил. – Это вовсе не угроза, лишь констатация факта. Хель – царица глубинного мира, где почивают мёртвые, а разве царица не принимает гостей? Тень у скал совершила резкий прыжок в сторону и, казалось, растворилась в вязком воздухе, рассыпалась пеплом над Гьолль. - Хель примет тебя, Локи, только в одном случае, - Мордгуд ступила к трикстеру шаг, бледное лицо Девы светилось спокойствием, а литые мышцы бугрились, вздымая наплечники и Локи был вынужден отступить на пару шагов. - Зачем так сразу? – Лофт вскинул перед собою ладони и примирительно склонил голову, однако зелёные глаза Бога Обмана оставались колючими. – Ты даже не пожелала выслушать меня, а уже гремишь оружием? Тысячелетний опыт верной привратницы не научил смирению и мудрости? Без лукавства, должен признать, что я рассчитывал на гораздо большее… На завершающем слове своей речи, Лофт сделал еще один шаг назад и замер, в спину ему ткнулась преграда. Будто шипастый моргенштерн, но внушительного размера. Холодок пробежал по спине трикстера, но в секунду совладав с собой, он медленно обернулся и встретился глазами с огненными зрачками. Злые и яростные огоньки жгли насквозь, а продолговатая морда оскалена, обнажая ряды острых клыков. Огромная гончая, в холке превышающая Бога Обмана, угольной тенью застыла, ощерившись. От неё разило пылью и сладковатым зловонием тления. - Будешь ли ты и дальше продолжать переговоры, Локи? – суровый голос Мордгуд засквозил насмешкой. – Звон от Гьялларбру заставил Гарма выйти в час отдыха из своей обители Гнипахеллир. Лофт сжал челюсти и хмуро взглянул на Великаншу. Втроём они изваяниями застыли посреди моста. Только лицо Локи да оголенное почти целиком тело Девы великанши пятнами мертвенной бледности контрастировали с унылым пейзажем. - Гончая на то и гончая, что должна без устали выслеживать, - холодно отозвался Бог Обмана. – Для этого Хель и взяла Гарма к себе. Но ты, Мордгуд, не простая стражница, страдающая скудоумием. Гарм издал невнятный звук, схожий на помесь рыка и всхлипа, затем начал обходить Лофта с правой стороны, обнюхивая. Крупная морда пса могла повергнуть в страх любого, но Локи не был обычным путником. Гарма он воспринимал сдержано и старался вовсе не обращать внимание на близость огромной пасти рядом со своим плечом и лицом. Некоторое время Дева молчала, удерживая трикстера на прицеле своего сумрачного меча, а затем внезапно резко убрала его обратно в ножны. Оружие металлической полосой повисло у пояса великанши, перестав гореть призрачным чёрным пламенем. Мордгуд сложила руки на мощной груди и вдруг почти миролюбиво заметила: - Центральные Врата – важное место. Говори, зачем пожаловал. Слабая ухмылка тронула тонкие губы Лофта и он заговорил: - Я прошу о возможности попасть на приём к Хель по весьма важному вопросу. Осуществить его можно только при участии, - он помедлил, обдумывая каждое последующее слово, - самой Богини Смерти. Вернее даже, с её великодушного разрешения. - Что за дело? - А вот этого я не могу тебе сказать. Гарм взмыл ввысь пружинистым прыжком, рассыпаясь на крошечные лепестки пепла, а затем возник снова уже со стороны левого плеча. - Мои глаза видели многих мёртвых, Врата пропускали богов, ётунов, людей, - не меняя ровного тона голоса произнесла Мордгуд, - и прочих весьма необычных созданий о которых ты, Локи, возможно не слышал и которые не привиделись даже в самых жутких кошмарах. Хель мудрая правительница. Лофт недовольно дёрнул плечом, возле которого вертелась гигантская гончая, провёл ладонью по волосам, убирая упавшую на высокий лоб смоляную прядь. - Согласен. Тем более, прошу доложить о моем желании пройти, - напомнил Бог Обмана. - Скажи, что Локи из Асгадра, Бог Лжи и Обмана желает аудиенции. Гарм вдруг застыл и повернул острую морду на Деву. Резко-очерченные губы Мордгуд изогнулись в полуулыбке. На её суровом и маскообразном лице эмоция выглядела, по меньшей мере, странно и немного пугающе. Лофт ухмыльнулся в ответ, понимая, что ему удалось склонить к выгодному для себя решению. Однако, теперь главное - ответ Хель. Мордгуд прикрыла веки, потоки тёмного света прекратились, а Гарм заново уставился на Лофта. Красные глаза переливались недобрым светом. - Да никуда я не побегу! - вдруг буркнул ему прямиком в морду Локи, и закатил глаза. Великанша молчала, ведя диалог с Хель. Бог Обмана терпеливо ожидал, сложив руки на груди и глядя исподлобья. Гончая с особым любопытством посматривала то на Бога Обмана, то на Мордгуд. - Проходи! - прозвучал резкий ответ и Дева открыла глаза. Гарм рыкнул и исчез, растворившись. Через мгновение худой силуэт уже стремительно бежал у самых отвесных скал, разлетаясь и собираясь обратно в единую форму верной гончей и стража границ Хельхейма. Локи приложил ладонь к груди, слегка склонив голову. - Премного благодарен. Мордгуд не ответила, но когда он обогнул сильную фигуру с длинным, густыми и такими же чёрными, как и у самого Локи, волосами, монотонно заметила: - Над твоей головой будет парить Ари, я также неусыпно прослежу за тобой Бог Лжи и Обмана. Ты здесь гость. - Я запомню, - бросил Локи и поспешил к Хельгринду. Врата приближались с каждым шагом. Два иссиня-чёрных прямоугольника, уходящих высоко в низкое и неподвижное небо. Звуки отдельными обрывками, неясным шепотом пронеслись и пространство заново остановилось, застывая болотом. Хельгринд давил монолитностью и Лофт старался как можно скорее минуть их. От гладкого камня веяло мертвечиной, холодными когтями впивалось в затылок и не отпускало. Он лишь единожды взглянул на худые скелеты, обтянутые кожей. Женские фигуры по правую и левую сторону. Бьюгвор и Листвор - несут караул у Внутренних врат. Пустые глазницы проследили за сумрачной фигурой Лофта, но так и остались стоять на месте - Мордгуд пропустила, а значит такова воля Хель. Бог Обмана ступил на мягкий полог тёмно-зеленой травы и Хельхейм раскинулся перед его глазами.