Хрупкости переплетений

Лофт шёл, приминая ступнями мягкую зеленоватую траву, она катилась волнами от невидимого, неощутимого самим Богом Обмана, ветра. Казалось, отовсюду за ним наблюдают глаза, перешептываются мёртвые, он слышал или казалось, что слышит слова на разных языках. Мир Мёртвых играл с его сознанием. Небо однотонным покрывалом висело низко, подсвечиваясь желтоватым заревом за плотным слоем туч. Рассмотреть причину неясных и медленных вспышек не было возможности. Лишь единожды Локи видел гигантскую крылатую тень, промелькнувшую над границей ползущего неба - Ари пронзительно крикнул, заставив на миг застыть кровь в жилах Локи, затем и он пропал, оставив гостя среди бескрайних трав и могильников. Курганы уходили вдаль насколько хватало обзора, среди них порою бродили неясные силуэты, тени собирались и растворялись в воздухе. Некрополь жил, противореча своему названию. Зелёные холмы, изрезанные ручьями с отстраненным журчанием воды, терялись в клубах тумана. Лофт приостановился, не зная куда двигаться. За спиной остались Врата, а впереди лабиринт из могильников. Трава прямо перед ним примялась, пригибаемая неведомой силой. Узкая тропа пролегла от самых ног, теряясь впереди в тумане. Похоже на приглашение. - Благодарю, о великая Хель, - тихо произнёс Локи и коснулся ладонью груди. Он старался не смотреть по сторонам, но то и дело из тумана проступали странные фигуры, они смотрели только на него, на живого, застывшие неподвижно. В ручьях проявлялись лица мёртвых. Слепые, белёсые глаза наблюдали и растворялись, стоило Локи удалиться на достаточное расстояние. Бог Обмана ощущал лишь небольшое беспокойство, Хельхейм был подобен вязкому снотворному, переставлять ноги порой удавалось с трудом. То, что он был ётуном прибавляло сил. Звуки рвались на отдельные вздохи и непонятные вибрации, приглушенные, таинственные и давящие. Локи чувствовал как капельки пота медленно стекают по вискам, но продолжал упорно следовать по проложенной магией Владычицы Мира Мёртвых тропе. Было душно и казалось от земли исходил пар, замешанный на мертвечине. Курганы расступились и показалась чёрная, бескрайняя гладь моря. Чернильная вода неслышно накатывала на берег и так же беззвучно отступала назад. За ним, где-то в безвременном далеке полыхал Муспельхейм. Лофт остановился, глядя на Берег Мертвеца. Свет мерк там, а в полумраке виднелись оголенные ломаные линии трупов, полуразложившиеся мышцы и сухожилия, обнаженные кости, укрытые лохмотьями змеиных шкур - корм Нидхёгг. Над берегом возвышался Настронд и Локи поморщился, слыша стоны мертвецов, хор боли, песнь страданий. Они толпами собраны внутри, и змеиный яд обжигает тела мучеников. Два выхода свободны для прохода, но покуда не искуплены деяния покинуть Настронд нельзя. Злые люди собраны там, богиня Хель воздаёт каждому по справедливости и по соглашению. Хельхейм - иное место, нигде не действуют законы так, как в Мире Мёртвых. Чтобы познать справедливость - нужно умереть. Невидимая сила подтолкнула Бога Обмана в спину и Локи с трудом оторвал взгляд от Змеиного дворца. Тёмное море уходило в сторону, а Лофт очутился на сумрачной поляне. Ни деревьев, ни холмов. Он слышал только собственное сердцебиение, ему казалось, что даже оно начинает затихать. Шёпот исчез, туманы расступились, но ничего не происходило, он был один среди гулкого, почти неприятного свечения от неба и замершего травяного покрова. Один, пока не увидел её. Из сумрачного полога, как по ступеням, спускалась прекрасная дева. Бледные руки спокойно опущены вдоль тела, серебро ткани переливалось, превращаясь в непроглядную черноту и застывая черноземным цветом. Глаза богини приковывали к месту, даже Лофт не мог пошевелиться, при виде приближающейся Хель. Волосы черным шёлком струились по плечам до самой поясницы, а на бледном лице не было ни единого следа румянца. Движения словно под водой, замедленные, но цепче капкана. Сама Смерть так ходит, беспощадно, уверено. Он упустил из виду, когда вокруг из пустоты начали возводиться стены чертога Эльвиднир. С шорохом, едва уловимым шелестом и неторопливостью, дворец Хель отстраивался сам собой. Богиня остановилась и Локи показалось, что он увидел презрительный блеск в её бездонных глазах. Хель не выглядела живой, но не казалась мёртвой. Почва позади неё прорвалась, уступая место каменному трону, рассыпая комья земли, которые сразу же исчезли в воздухе. Тонкие губы Хель разомкнулись и безразличный голос вечности зазвучал: - Ну что же, Локи, я слушаю тебя. Не сводя с него глаз, от которого холод бежал по спине, Хель опустилась на трон, испещренный витиеватым рисунком, у подножия закопошились мелкие твари, тут же исчезая из вида. Смерть приготовилась выслушать живого. *** Тандри проснулась резко, вынырнула из убаюкивающих потоков реки иллюзорных видений. Обсидиановые глаза распахнулись. Пелены, какая обычно бывает после сна не было вовсе. Несколько минут она просто лежала, не шевелясь. Со лба будто ссыпался песок и, судорожно дёрнув кистью, она мазнула в попытке смахнуть его, но лишь испарина неприятно прилипла к мелко дрожащей ладони. Промаргиваясь, полудемон растерянно пыталась собрать воедино недавние события, но они выпархивали, разлетались в стороны, как стайка бабочек-однодневок. Пыльца с трепещущих крылышек оставалась на пальцах – разрозненные крупицы. Девушка села на постели и лёгкое покрывало соскользнуло с обнажённого тела. Нахмурено Тандри уставилась в дощатый пол своего жилища. Стояла тишина, день за окном перевалил далеко за полдень. Блуждающий взгляд наткнулся на серую тунику, сложенную в два раза. Не слишком аккуратно, но без пренебрежительной спешки. Противоречивые чувства смущали едва очнувшийся разум, а полудемон так и сидела, приложив кончики пальцев к вискам. Голова немного гудела, по телу будто бегали крохотные электрические разряды. На нетвердых ногах она приблизилась к окну и жадно припала к кувшину с водой. Шумно выдохнув, Тандри замерла. Отчего-то сердце бешено заколотилось, и тревога грозила перерасти в приступ панической атаки. Глаза забегали по стенам, перепрыгнули с полки на стол, весь в рунических ставах – попытках учиться магии. Волнение топким болотом затягивало, Тандри не могла вспомнить событий вчерашнего дня. Это неприятно – осознавать, что кусок жизни выпал из памяти, а он был, безусловно, важным. Ей стало жарко, дыхание короткое и неглубокое как у загнанного животного, а в зрачках всё больше проступали красные прожилки. Страх почти обуял девушку, но тут она зацепилась пальцами за серебро подвески. И разом всё ухнуло вниз. Она вспомнила. Единым цельным пластом. На узкие плечи разом навалились и испытующий, умный взгляд, вечно изучающий, вечно сомневающийся, и надломленная ухмылка тонких губ. Насмешливый и плавящийся от раздираемых эмоций – Локи. Из-за него тело вспыхивало искрами наслаждения. И только по его вине девичья робость одерживала верх над смелостью. Всегда, кроме… Ведь этим утром он взял то, что и так было его с самого начала. И зачем только норны сплели их судьбы? Как теперь избавиться от колючек и нежности, на которые оказался способен это мужчина? Она до сих пор всем телом ощущала долгие ласки прохладных ладоней, щёки начали розоветь от одной мысли о сильных руках Бога Локи. Теперь, когда воздушный образ подкреплен плотской близостью – думать о нём стало невыносимо. И невыносимо не думать о нём. - Ты наваждение…, - сорвался шёпот с пересохших губ, и девушка пораженно присела на краешек стула. Вовсе обидным казалось то, что у Лофта, по-видимому, всё сложилось с точностью наоборот. Удовлетворив свою похоть, он бросил её. И кроме физического влечения он ровным счетом ничего не испытывал. Быть может, крупицы чего-то отдаленно похожего на признательность. Она сжала острые коленки и вцепилась ногтями в тонкую кожу. Вновь вспомнились слова Ангрбоды и полудемон зажмурилась, лишь бы вытеснить неприятный клубок из головы. - Но ведь я никто ему, и он не обязан дорожить отношением какого-то существа вроде меня, - с усилием она вдавила пальцы до боли впиваясь в колени. Тандри всегда с успехом могла делать две вещи: попадать в непонятные ситуации да истязать себя, полагая, что никому по-настоящему не может быть до неё дела. С первым она справилась весьма успешно, а второе норовило поглотить полудемона медленно, растаптывая по крупицам жизненные силы. Желание быть таяло подобно тому, как вода исчезает на иссушенной зноем земле. Она обхватила плечи руками, зацепившись за подвеску и внезапно вихрь унизительных мыслей остановился. Тандри распахнула обсидиановые глаза. - Какая же я, оказывается, недальновидная, - прошептала девушка. Бог Обмана ни разу не совершил поступка, который поставил бы под сомнение тот факт, что жизнь Тандри была важна. Насколько ему позволяла гордость и безмерно высокие стены из недоверия и напускной холодности, но он любым способом ограждал и оберегал её, а вот теперь полудемон сомневается в нём. Тандри спешно подскочила, лихорадочно натаскивая на себя одежду. Быть может, именно сейчас Локи необходима помощь, а она беспокоится о том, насколько важна или нет. Какая нелепость думать о себе, если страстно любишь и дорожишь! От волнения она не сразу попала в рукав и неожиданно поняла, что почти теряет контроль над собой. Полудемон остановилась, глубоко вздохнула. Прислушалась к себе, ото всех углов поползли тени, приближаясь к девушке. Она тянулась мысленно, так далеко, насколько позволяла её магия и воля Иггдрасиль. Тандри распахнула глаза и мрак разлетелся, оставляя полудемона в тиши залитой солнцем комнаты. Лофта нигде не было. Даже призрачного намека. Подавив ростки отравляющего дух уныния, Тандри решительно взмахнула кистями. Она приняла решение направиться туда, где, как ей казалось, наибольшая вероятность найти следы Бога Обмана. *** Свечение портала мягко обволокло худую фигуру. Переливы зелёного, оранжевого с краснотой. Вопреки ожиданиям, боли Тандри не испытала, возможно, даже непродолжительный урок от Лофта взаправду помог подправить несовершенства. Толку теперь гадать? Раздосадованный вздох вырвался из девушки уже в Нифльхейме. Промозглый ветер ударил по лицу, недружелюбно бросив в глаза смесь из дождевых капель, пыли и снежной крошки. На плечи будто сразу надавили - вес Миров, а наиболее тяжким он мог быть, пожалуй, только в Хельхейме. Полудемон проморгалась, вытирая влагу с лица и убирая волосы. Впрочем, без особого успеха. Отвесные скалы возвышались и от них веяло безразличием и вечностью. Глухая стена, через которую никто и ничто не пробьется. Вот только Тандри сама не понимала как, но была твёрдо уверена - Локи там, в Хельхейме. Горная гряда то слоилась равными угольными блоками, то копьями уходила в хмурое небо, теряясь в мрачном куполе из низких туч. Ей было одиноко и тревожно, но поворачивать назад даже мысли не возникало. Портал благосклонно перенёс полудемона на живописный каменный выступ. Так она и стояла там некоторое время, замерла перед бессмертным величием Мира Мёртвых. - Завораживает, правда? - голос приятный, не грубый, но еще минуту назад рядом никого не было. Девушка вздрогнула, резко развернулась и тут же испуганно отшатнулась. Хитрый прищур синих глаз пытливо въедался, почти физически ощущался и она поёжилась. Заострённые зубы впились в небольшой, похожий на сливу, плод. Сиреневый сок заструился по обвитому толстыми венами предплечью. Движение крепких мышц и рунические рисунки на них заплясали ритуальный танец. Дарри причмокнул и произнёс, продолжая рассматривать Тандри: - Недавно Свартальвхейм весь сотрясался. Полудемон настороженно следила за каждым движением гримтурса. И это было обоюдным, вот только Дарри не испытывал и малой доли опасения. Он был заинтересован, как хищник с любопытством может наблюдать за травоядным. - Обвал в Нидавеллире. Какой-то там невероятно мощный, - синие глаза вдруг скрылись за пологом пушистых, прямо девичьих, ресниц. - Однако дрожало и прыгало не от каменного потока. Дверги кляли на чём свет стоит Локи! Инеистый великан вскинул на Тандри буйные и дикие глаза, и она снова вздрогнула, крепко сжав губы. Дарри коротко усмехнулся. - С ним была дева. Такой наружности, что у меня не осталось сомнений, о ком речь. Полудемон продолжала молчать, и Дарри, обгладав фрукт, зашвырнул за спину косточку. Затем снова принялся прожигать в Тандри дыру. И ей стало неуютно, совсем страшно. Гримтурс о чем-то размышлял, а потом сложил руки на груди. В сравнении с девушкой он выглядел массивным и угрожающим, он же крупнее Лофта. Невовремя Тандри подумала, а опасалась бы она его сейчас, не нанеси он ей однажды рану ножом. Гримтурс тем временем продолжал рассматривать Тандри, высокий, монолит с литыми мышцами. Полудемон скосила глаза, понимая, что в любой момент нужно будет убраться. Каменная крошка зашуршала и она вскинула обсидиановые глаза, но инеистый великан всего лишь переступил с ноги на ногу. Клыки показались и скрылись за красивым росчерком губ. Когда Дарри не скалился, не искрил кровожадным огнем - его красота завораживала по-своему. Дарри нахмурил брови и белесые складки собрались на переносице. Что этот молодой гримтурс делает рядом и зачем вообще пришёл, Тандри никак не могла взять в толк. - Заняться мне есть чем, - неожиданно заговорил ётун, поправил браслет на правой кисти. Не сводя с настороженной девушки синих глаз с расплескавшимися чёрными зрачками, зачем-то добавил. - Нас с тобой объединяет кое-что: любопытство. - Ты отличаешься предпочтением собирать слухи, - дерзнула бросить Тандри, на всякий случай готовясь наколдовать портал и отступить. Вопреки ожиданиям Дарри лишь криво оскалился, кожа на груди напряглись под напором мышц. Тусклое солнце Нифльхейма придавало морозной холодности гримтурсу – бледная, почти белая кожа еле заметно поблескивала. Или так казалось. Взгляд синих глаз оказался слишком пристальным и долгим. На миг Тандри подумалось, что молодой инеистый великан не такой бездумный и скорый на расправу. Тем сложнее становилось просчитать как он поступит дальше. - Это отличает меня от остальных, - соизволил отозваться Дарри, чуть склонив голову и тоненькая прядь смоляных волос игриво упала на высокий лоб. – Как я заметил, от пореза не осталось и следа. Тандри скосила глаза на свою руку – шрам тянулся на правой кисти. Похожий на узкий ручей, но с отравленными водами. Девушка поёжилась и потянула рукав ниже. Гримтурс разомкнул руки и неторопливо осмотрелся по сторонам. Пейзаж не отличался ничем: камни, скованные изморозью, раздробленные временем и дикими жителями Турсенхейма. Дарри мягко ступил пару шагов и, зачем-то ободряюще усмехнулся Тандри, уселся на широкий валун. - От твоего пореза тоже не осталось и следа, - сухо повторила за гримтурсом девушка, хмуро наблюдая за подозрительно дружелюбным поведением Дарри. Инеистый великан был наделён поистине звериной грациозностью. Вытянутый силуэт с витыми росчерками закалённых мышц делали из него по-своему привлекательного молодого гримтурса. Дарри восседал с прямой как струна спиной и красовался. По крайней мере именно так это выглядело. Тандри вспомнилось насколько неистово бурлит в нём юная кровь и подогревает хвастовство и несдержанность, которая парадоксальным образом противоречила самой натуре древнего рода великанов. - На мне всё заживает очень быстро, - беспечно согласился Дарри и пожал плечами. – Хорошая наследственность и регенерация. Оборотничество способствует. Тандри пыталась разобраться, что он здесь забыл и к чему весь этот непонятный разговор. Видимо, мыслительная деятельность явно отразилась на бледном лице девушки, потому что гримтурс пружинисто подскочил с рыжеватого валуна и заявил: - Можешь не бояться. - Разве еще недавно ты не хотел прирезать меня? – опасливо поинтересовалась Тандри. - Хотел и что с того? – Дарри думал подойти ближе, но полудемон шустро отскочила в сторону, и он раздосадовано вздохнул. – Сейчас мы на ничейной территории, здесь иногда видна дымчатая тень Гарма и можно ощущать всем телом смешение магических потоков. Ты разве не чувствуешь? Девушка нахмуренно следила за инеистым великаном, но он и не думал нападать и вообще вёл себя так, словно миролюбивость была его отличительной чертой характера. Как оказалось, обманчиво. Так подумала девушка, когда он резво подскочил, зашёл с такой стороны, что перекрыл любой путь к отступлению. Тандри испуганно охнула, несколько шагов назад и ступня черкнула в воздухе, обрыв окатил ледяным холодом. И она рухнула бы вниз, если бы не когтистая рука Дарри на локте. Вцепился намертво, почти прорывая нежную девичью кожу. И пусть боль, новые шрамы ей не новы, но девушка не сдержалась и вскрикнула. - Не свались, - буркнул гримтурс, вдруг мигом помрачнев. Легонько потянул на себя, подальше от края и отпустил, но так и остался стоять рядом. Полудемон потирала локоть, бросая опасливые взгляды себе за спину и при этом не теряя из вида почти полностью обнажённую, высокую фигуру гримтурса - пепельная накидка на плечах отсутствовала. - Я же сказал, что не трону, - и добавил тише, - а ты шарахаешься от меня. Ветер протяжно завыл в расщелинах, прогоняя удивление, едва успевшее появиться на лице девушки. Полудемон сглотнула ком в горле, потирая покрасневший от торопливой хватки локоть. Тандри молчаливо уставилась в широкую грудь гримтурса, всем телом ощущая как он не сводит с нее глаз, как пристально рассматривает. Не угрожает, не куражится понятным ему одному весельем. Замер неподвижно и глядит, а от этого жутко. Уж лучше бы болтал. Будто прочитав мысли, Дарри отозвался. - Жажда знаний, постоянные попытки понять, почему происходит так, а не иначе и какое моё место во всем этом, - когда он говорил так, напоминал ей Лофта и страх из-за такой нелепой ассоциации отступал. - Ярнвид - мой дом, но много ли я узнаю, если стану сидеть на одном месте? Он умолк, видимо ожидая от полудемона ответной реакции, но Тандри только поджала губы и повела плечами. Дарри громко вздохнул. - По-моему, я не слишком дурной наружности, но юная дева вся дрожит, - клыки, белоснежные и острые показались во всей красе - улыбка у Дарри пугающая. - Думаешь как бы уйти поскорее, но не уходишь. А знаешь почему? Нет, правда, ему больше подходило дурачество, а не эти непонятные намёки. Опасное поведение, как когда он только недавно вкусил кровь и теперь жадно ищет новую жертву. Вместо этого Дарри нагнетал и без того шаткую обстановку. Он заново смутил Тандри тем, что оказался гораздо более проницательней, чем представлялся до этого. Ответа на вопрос Дарри так и не дождался и метнулся к полудемону, раздавливая на мелкую крошку камешки под ступнями. Глаза сверкнули, но он успел придержать за плечи, чтобы не ускользнула. Когти легли бережно, до подозрительного нежно. Но у страха велики глаза, с ужасом девушка распахнула обсидианы, рвано глотая вязкий воздух Нифльхейма. Гримтурс придушит ее. Без усилий и сожалений. Но ледяные и сильные пальцы лишь притянули оторопевшую Тандри к себе и Дарри, потомок великана Бергельмира, неукротимый и опасный, заторопился облечь свои мысли в слова. Дрожащим, ломким шепотом, в горячке нависая над остолбеневшей Тандри. Он как с ума сошел в один миг. - Ни слова из тебя не вытянешь, – лихорадочно забегал синими глазами по лицу гримтурс. – Ты все еще здесь, потому что я ётун, как и твой Локи! Иного выхода, чтобы понять его истинное лицо, узреть сердцевину, которую он так рьяно скрывает у тебя нет. Ты вынуждена быть в моей компании! Дарри выпалил все единым разом, выйдя из уравновешенного состояния. Голос гримтурса сорвался, и он хватанул ртом воздух, вдавив ладони в горячие плечи Тандри. Ноздри Дарри сужались и расширялись, а на морозной, светлой коже проступали редкие мерцающие узоры. Что означало такое физиологическое проявление вслед за эмоциональной вспышкой Тандри не знала, да и не была уверена, что хочет знать. Но и правда, стоило ему упомянуть о Боге Обмана, как многое стало на свои места. Уйти бы сразу, но осталась. И молодой инеистый великан не ошибся – девушка сгорает от желания знать о возлюбленном Боге совершенно все. Чрезмерное любопытство - двигатель развития и причина неприятностей. Дарри высказался и теперь выжидал ответа. А может даже не осознавал где находится, настолько бурно и много энергии он вложил в короткий монолог, горячо и страстно. Возбужденно вдыхая и выдыхая воздух, он давал возможность рассмотреть себя совсем близко. Много мелких, похожих на ажурные узоры, шрамов. Издалека не заметные, теперь было видно, что он, вероятно, весь покрыт ими, даже линия губ с насечками. Не следы ли собственной магии? Оборачиваясь на смерч из мелких льдинок, он ранил сам себя. То ли в силу неопытности, то ли из-за бахвальства и спешки. И Тандри набралась смелости, медленно заговорила: - Боязнь наступает не из-за кривых зубов и косоглазия. Пырнуть ножном – сомнительный способ для того, чтобы возникла дружеская симпатия. - Царапина! Всего-то дел! – фыркнул Дарри, отмахнувшись. Тяжёлая, смоляная коса перехлынула через взбугрившееся в напряжении плечо. Глаза его сверкали, а кожа сахарно поблескивала в лучах едва видимого светила. Тандри дёрнулась, пытаясь освободиться, но он надавил сильнее и когти угрожающе впились в руку. Гримтурс хмыкнул, намекая, что более глупой затеи и придумать невозможно. И полудемон не выдержала. - Всего-то дел?! – она громко возмутилась и нечеловеческие глаза напротив округлились от неожиданности. – Пусти меня, Дарри! Тандри прикусила язык, внутри всё оборвалось и похолодело. Неспособность в некоторых ситуациях держать свои мысли при себе доведет её до непоправимых последствий однажды. Но ветер все еще рычал, рвал в разные стороны полы одежд девушки, смешивая с грязной крошкой из пыли и снега. Единственное, что не позволяет сейчас слететь вниз на камни – крепкие и холодные пальцы Дарри. Он ледяной и дикий, как весь Турсенхейм. А прикосновения Лофта гораздо теплее… Гримтурс сверлил её невообразимыми синими льдинами и, вопреки ожиданиям, разомкнул когти, отпуская. Мрачно глянул на тёмное небо, приосанился и гибкое, вытянутое тело возвысилось прямо над Тандри. Потом он грузно опустился на самый край зубчатой скалы, свесил ноги с обрыва и сник на короткое мгновение, понуро опустив голову. Полудемон так и осталась на месте, хлопая глазами и даже не обращая внимания на до отвратительного пронизывающий и заунывный ветер. Припустила снежная крупа. Оседала на волосах ётуна, путалась в одеждах девушки, липла к её коже, моментально превращаясь в капельки влаги. На широкоплечем Дарри снег не таял, слишком холодна была его кровь. - Распогодилось в Нифльхейме, - пробормотал он и принялся беспечно болтать ногами в воздухе. Девушка собирала воедино противоречивые чувства. Она боялась Дарри, но он не первый и, пожалуй, не последний кто добавлял шрамов на теле. Тогда, у Вейгара, он, как ей казалось, исполнял то, что должен был в силу обстоятельств. Конечно, с виду ему это приносило определённое удовлетворение. Теперь всё как-то не так, иначе… Дарри выглядел подавленным, одиноким. Она закусила нижнюю губу и отвела взгляд в сторону Хельхейма. Самостоятельно отправиться на поиски тайного хода в Мир Мёртвых она может, но результата и быстрого вряд ли добьется. Остаться еще на какое-то время с Дарри? Вдруг он поможет? Но переменчивое поведение гримтурса держало в постоянном напряжении. Полудемон нахмуренно застыла, глядя как мышцы перекатываются под светлой кожей. Он думал, напряжённо размышлял всё это время, пока молчал. Пока… - Миры сбалансированы и если одна чаша весов начнёт перевешивать другую начнётся вялотекущий хаос. - Почему вялотекущий? – хрипловато отозвалась Тандри. Гримтурс прекратил с напускным интересом рассматривать свои когтистые пальцы, и развернулся в пол оборота к девушке. Понять через Дарри натуру Лофта – сомнительное предприятие, они две противоположности. Полудемон вздохнула. - Это тебе не внезапное событие. Даже Рагнарёк – не пшик, что разнесёт всё вокруг за один присест, - он поиграл бровями и кивнул на гладкий камень. – Кстати, присаживайся! Скоро по величественным скалам пронесется Гарм. Кое-кто думает, что псина сидит на цепи. Но какой смысл в сторожевом псе, если он прикован и не в состоянии рвануть за незваным посетителем? Он задавал вопросы и не очень ожидал услышать ответы. Покосился на Тандри и укоризненно воскликнул: - Не трону я тебя! Садись! У него получилось довольно убедительно и незлобливо, а на губах даже заиграла лёгкая улыбка, когда девушка согласно кивнула на предложение. - А что тебе известно о Рагнарёке? – Тандри осторожно опустилась на промёрзлую поверхность, подогнув под себя колени. - Не больше, чем тебе, думаю, - он проследил за ней, пожевал губы, прокусив при этом нежную кожу заострёнными зубами и, как ни в чём ни бывало, слизнул проступившую кровь языком. – Асгарду не поздоровится. Вот и всё. Гримтурс кивнул и снова отвернулся, ссутулив плечи и понуро склонив голову. Тандри была готова поклясться, что он уставился в одну точку, а на густых черных ресницах начала оседать снежная пыль. Что может тяготить неуправляемого ётуна, способного оборачиваться смерчем? - Ну, если ты успел сделать выводы и разобрался почему я не убежала, - нерешительно начала Тандри и Дарри вскинул свои пронзительно-синие глаза, глядя так внимательно, что полудемону стало неуютно, и девушка потупилась, - мне было бы любопытно узнать в чём твой интерес? Он изогнул бровь, повел плечами и негромко переспросил: - Интерес? – ни единого намека на недоумение, он издевается. Тандри явно ощущала неловкость и стало гораздо хуже, когда Дарри склонился к ней, опираясь на руку. - Хочу знать, что за дева, которая оказалась в плену у ётуна, - тон его голоса был мягким, немного урчащим и вовсе не вязался с тем образом и представлениями, которые уже успели сложиться в голове у полудемона. - Если ты полагаешь, что я – безэмоциональный идиот, который не имеет любовных или плотских интересов – спешу разочаровать тебя. Видя как Тандри окаменела на его последней фразе, Дарри невесело усмехнулся и вернулся в прежнее положение, убрал когтистую руку подальше. Ветер трепал кончик длинной смоляной косы, рвал кисточку, но на саму тяжесть волос сил не хватало. Так же и у пронизывающего холода зубы не были достаточно остры – гримтурс ни разу не поёжился, а вот полудемону становилось прохладнее, и она уже обхватила себя руками. Преград бордовых одежд, тех самых, что были на ней в Свартальвхейме, не хватало. Это не укрылось от Дарри, он бросил на девушку короткий взгляд и следом за расслабленным взмахом кисти умолк ветер. Тандри не сразу осознала по какой причине, но, заметив как вокруг них образовалась безветренная зона лишь изредка прорываемая ажурными снежинками, напряглась еще больше. Не от страха, а недоумевая, поражаясь неожиданной заботе и проницательности того, кто не так давно был бы не против спустить с неё всю кровь без остатка. Магия Дарри по ощущениям похожа на Лофта, но более звериная. Сильная и моментально бьет напролом, в то время как Бог Обмана деликатно оборачивает, овивает и тогда совсем невозможно вырваться из хватки, в его руках любая смерть станет нежной. Молодой ётун покосился на застывшую девушку, растерянную и такую маленькую в сравнении с ним. От него не укрылось, что она сжала коленки, как напряглась ее спина, стоило ему начать рассматривать полудемона. - Я не положил на тебя глаз, - резко выпалил Дарри и зачем-то подмигнул. Видимо, так он думал успокоить Тандри. Несколько секунд они буравили друг друга глазами, а затем гримтурс покачал головой, вновь уставясь в безжизненные скалы Царства Мёртвых. В его теле несомненная сила, но именно сейчас Дарри выглядел безмерно одиноким. Сидящий на краю обрыва, свесив ноги он ждал мимолетного явления Гарма. Кто знает за какими чудесам он еще охотится? Может ночами сидит и наблюдает созвездия? Ётун, который наивно восхищается явлениями природы, благоговеет перед древними жителями, верит в предания и легенды. Контрастное сочетание, ведь он на службе у Вейгара, в случае чего жалости от него ждать не пришлось бы. - Занятная вещица, - гримтурс мазнул взглядом по Тандри. - Подарок, - тихо отозвалась полудемон, прикрывая ладонью изящную подвеску. В груди отчаянно защемило, и девушка с усилием проглотила ком в горле. Полудемона выворачивало, раздавливало от того, что Локи за границей осязания и невозможно уловить хоть малейшее присутствие неподалеку. Сколько бы она не тянулась к нему, ровным счётом ничего. И где же ему быть, если глухо отовсюду? Полудемон с горечью воззрилась на затянутые туманами вершины чернильных скал Хельхейма. Поразмышляв над чем-то и не сводя с нее внимательных глаз, Дарри вздохнул: - Заметил. А когда Тандри вопросительно взглянула на него – пожал плечами и пояснил всё так же негромко. - От неё так и веет, - он слегка прикрыл глаза и шумно потянул носом воздух, как заправский зверь. Затем резко отпрянул и ухмыльнулся. Губы Дарри растянулись в понимающей усмешке, он выгнул бровь, соорудив на лице выражение легкого превосходства, даже плечи расправил еще шире. Сквозь смущение от его пространных намеков до Тандри всё больше доходила мысль, что Дарри – больше подросток в могучем теле. Хвастливый, горячий, импульсивный и подверженный вспышкам гордыни в силу того, что обладал взрывным характером. Его следовало бы бояться. Следовало бы, но… - Веет? – она не могла не переспросить. Гримтурс многозначительно застыл, вздёрнув подбородок, а потом весело тряхнул головой. - Веет, - Дарри оскалился, что означало улыбку и забарабанил когтями дробь по камню. Он усиленно пытался выглядеть беспечным и неунывающим, но полудемон за долгое время тайного наблюдения за Богом Обмана, да и, чего скрывать, наблюдением из укрытия вообще, заметила в глубине глаз ётуна тревогу и томительное ожидание. - Тем, что ты принадлежишь ему, - после короткой паузы решил добавить он, бросив непонятный взгляд на её мелко подрагивающие пальцы. Хрупкие и тоненькие, вечно неспокойно сжимающие края одежд. Она густо покраснела, опустив ресницы, убирая от взгляда Дарри, предательские отражения мимики. Стоило только начать говорить об этом, как Тандри кожей ощутила щекочущие касания губ, легкие и дразнящие. Тактильная память пустила мурашки по всему телу, а по плечам и спине заскользили почти осязаемые прохладные ладони, вбирающие теплоту её внутреннего пламени. - Я не могу найти его, - не выдержала девушка и посмотрела прямо в ледяные глаза Дарри. Коротенькую прядь смоляных волос на лбу гримтурса шевелил нифльхеймский ветер, холод пробирал до самых костей, но ётун только задумчиво нарезал мысли в голове. Молчал, не разрывая зрительного контакта, а затем повернул бледное лицо к чернеющим скалам Хельхейма. - Всегда могла дотянуться до него, почувствовать где бы ни находился, но не теперь…, - растерянный голос Тандри заставил Дарри невольно поморщиться. Потому что как бы он ни выглядел снаружи – к абсолютному злу крепкого и сильного ётуна было тяжело отнести. Нельзя же наделить снежный буран качествами зла? Он может быть неконтролируемый, жестокий и яростный, не разбирающий кто стоит на его пути, но никогда снег и ветер соединяясь в вихри не может быть назван олицетворением отрицательного. Это природа, она лишь такая, какая есть и Дарри был грациозен и смертельно-опасен, будучи подобен сосуду, хранящему в себе сокрушительную мощь морозной зимы. Вся его свирепость не от того, что он хочет быть таким, просто иначе он не может. И здесь, пожалуй, сходство с Лофтом ярче некуда. Стоило полудемону принять для себя эту мысль, и она уже не смогла сдерживать горечь от возможной потери. - Дарри, я могу сотворить портал и проникнуть в любой мир, - горячо заговорила Тандри, подаваясь вперед, узкая кисть уперлась в промерзший, колючий камень, - но Хельгард словно непробиваемая стена. Руны гаснут, будто умирая, ни на миг не отворяя проход для меня. Ты знаешь, как попасть в Мир Мёртвых? Прошла долгая минута, Тандри успела пожалеть, что так беспечно доверилась и рассказала всё ему. Гримтурс зашевелился. Охристые орнаменты вальяжно перекатились по коже в магическом заклинании. - Иногда, - тихо произнес Дарри бархатным голосом, глядя на Тандри искоса, - когда я еще частенько бывал в Ярнвиде – ходил в самые дальние уголки леса. В тени сосен, в сладостной затхлости влажного мха хорошо и свободно, легко затеряться. Дарри развернулся всем кропусом, подогнув под себя одно колено и отпуская магию, что удерживала снег, ветер поутих, разрешая морозным хлопьям мягкой завесой оседать на земь. - Я бродил там долгими часами, терял счет времени, - ётун медленно склонился к полудемону, почти нос к носу, а между их лицами плавно кружили снежинки. – Разыскал потаенные места, сидел и смотрел на безмятежную гладь вод, разделяющих Ётунхейм и Мидгард. Все думал, что увижу спину самого могучего водяного Змея, хотя бы гребень. Она завороженно слушала Дарри, пусть и не понимая для чего он сейчас пустился в воспоминания. - И? – напомнила ему Тандри хрипловатым голосом, стоило гримтурсу приостановиться. Длинные ресницы медленно моргнули, а на губах мимолетно возникла и пропала нервная улыбка. - И ничего, - ей показалось или в его голосе засквозила тоска, застывающая в свинцовую обиду. – Было так, будто я обманут и ничего нет, а надо мною жестоко посмеялись. Ёрмунганд не отзывался, сколько бы я, совсем еще юный, не тянулся к нему сквозь плотную толщу воды. Тогда-то я и услышал далёкий вой, полный боли. - Фенрир… Дарри кивнул. - Ванагандр - Бог Ужаса оказался живым, он неимоверно силен, пусть и закован в цепи. Его глаза самые наполненные, что я видел. - Ты видел Волка. Но он разрушитель… - Он прекрасен! И Дарри ловко подскочил, меняя в движении облик. Волк навис над крохотной фигуркой полудемона, белоснежный с гордо вскинутой головой и пронзительными, хищными глазами глубокого синего цвета. Тандри ошеломленно глядела на оборотня, а ётун ступив пару шагов, обошёл девушку по кругу. Когда Дарри вновь показался из-за спины, был уже собой. Ноздри ётуна расширялись от возбуждения, но он весь будто сник, повержено опуская голову. Тандри вдруг подумала, поняла внезапно с удивлением, что видит перед собой проявление любви. Болезненное и горячо пылкое. Дарри любил своего Бога, гримтурс преклонялся перед Фенриром, найдя в Великом волке то, что станет незыблемым во всех Мирах, вечным и нерушимым. Насколько же разной может быть любовь. Дарри ждал, когда Волк вырвется в Рагнарёк и, возможно, поглотит его самого, готовый принести себя в жертву. С жадным воодушевлением. Он может понять её, если не понял уже. У них есть общее, Дарри прав, и это не столько врождённое любопытство, сколько ядовитая страсть, а яды в правильных дозах имеют свойство исцелять. Важно уметь обращаться с ними. - Помоги мне, Дарри? - тихонько попросила Тандри, заглядывая в лицо гримтурсу. - Прошу тебя. Ты же понимаешь, что это мука быть далеко от него. Дарри хмыкнул, молча уставился на полудемона, сверля синевой. Снег повалил с новой силой, крупными хлопьями и высокая фигура ётуна с белоснежной кожей почти сливалась с пространством. Мистический силуэт казался изваянием из льда. - Если он в Хельхейме, а я почти уверен, что так и есть, - заговорил Дарри хрипло, отмирая, кивнув в сторону Мира Мёртвых, - тебе никак не попасть туда. Ходы надёжно охраняются, а Мордгуд не пропустит живого. Локи в Царстве, откуда нет возврата. Затем гримтурс усмехнулся, пожал плечами. - Но так он, должно быть, хотел. Почему бы тебе не принять это? Тандри прикрыла глаза, скрывая лицо за волосами. Ветер пробивался под одежду, кусая острыми клыками, все неважно. Разве стоило норнам так жестоко плести Вирд? Больно ударило в виски кровью, и она зажмурилась. Оказалось, что от бессилия даже слёзы не захотели литься. Что дальше? Вернуться назад? Пойти к норнам? Остаться здесь в бессмысленном ожидании? Или...? "...Мордгуд не пропустит живого..." - Дарри, - когда девушка подняла глаза - он всё так же изучающе, чуть склонив голову, наблюдал за ней. - Окажешь мне одну услугу? Боюсь, самой мне будет сложно это сделать. Она поднялась, силясь сохранить уверенность, пряча дрожащие руки в складках одежд. Странная тень промелькнула на лице у ётуна, он приподнял брови и девушка решила спросить еще раз. - Ты уверен, что живому не пробраться? Он кивнул. Тандри сдавленно сглотнула. - Тогда я повторю вопрос. Окажешь мне услугу? - Какую? Полудемон закусила губу, отводя взгляд, а затем, с усилием вдохнув, твёрдо ответила: - Убей меня!