Хрупкости переплетений

"Те, кто не обзавелся своими мечами, падут под ударами чужих." © Джон Р.Р. Толкин Она неподвижно глядела на Лофта настолько непроницаемыми, застывшими глазами, что Бог Обмана засомневался, а не покинула ли Хель свою телесную оболочку. Отправилась гулять по своим владениям, нагрянула в Настронд, нашептала змеям того Дворца, приказав возвести страдания заключенных там в абсолют. За любое зло нужно нести наказание. От холодящей кровь черноты хотелось уйти торопливо, бежать. Живому смотреть в лицо Смерти тяжело, кажется невозможно. Её величественность не поддается описанию, она нечто неизведанное. Как понять распорядительницу Мёртвых? На этот вопрос Бог Обмана не искал ответ. Локи гораздо больше волновало то, что Богиня никак не отреагировала на его слова об оружии. То, что она замерла и буравила во лбу Лофта дыру размером с голову Мимира мало проясняло ситуацию. Когда Локи уже был готов напомнить о себе - тонкие губы Богини Смерти дрогнули и скрипучий голос заставил Лофта едва поморщиться. - Меч? Бог Обмана твёрдо выдерживал давящий, ввинчивающий в пропитанную мертвечиной землю, взгляд. Он отказался смахнуть капельки пота, стекающие по затылку за стоячий воротник. Чувствовал раздражающую щекотку от медленного спуска соленоватых капель по коже. - Меч, - негромко повторил Локи, кивнув в подтверждение. Удивился насколько чужим показался собственный голос. Тени в дальних углах комнат сгустились, делая геометрию Эльвиднира чётче. По крайней мере, теперь пропало ощущение, что находишься в шестиугольнике, углы которого вытягиваются, сращиваются со смежными комнатами, скользят одна через другую, сводя с ума восприятие. Хаос в котором свой собственный порядок. - Именно меч? - Хель постукивала тонким, бледным пальцем по подлокотнику, а Локи с нарастающим беспокойством и непониманием силился разгадать, что за настроение поселилось у Владычицы Мира Мёртвых. Пальцы, обтянутые светлой, сухой кожей словно отстукивали ритм по лбу, настолько размеренно и уверенно отмеряли ритм. И вроде бы и так понятно, что ему нужно, но ведь вопрос требует ответа, так? И Локи кивнул, чем вызвал целый поток слов от Хель. - Не булаву? Не атгейр? Быть может секиру? Сколько славных воинов полегло от секиры в ратных боях, теперь пируют в Вальгалле. А стрелы? Наконечники для стрел, возможно? Что скажешь, а, Бог Обмана? Она подалась вперёд, длинные волосы мягко соскользнули через острые, как горные пики, плечи. Локи на миг сместил на них взгляд и сжал челюсти. Тандри и тут не давала покоя его разуму, напоминала о себе, уводила в спокойные гавани. Отвлекала. Скрутив пальцы так, что кости вот-вот треснут, Локи медленно произнес: — Только не говори, Хель, что среди всех эмоций, которые тебе чужды, ты решила обзавестись одной. Зависть — не такая и плохая, если завидовать самому Одину. Он кривовато усмехнулся. Не сказать, что Локи начал испытывать терпение Богини Смерти, скорее его натура, будто созданная для провокаций собеседника так и вырывается наружу. Даже против воли. Богиня сузила глаза до щелочек, но вопреки всем ожиданиям, фыркнула и только. — Мне достаются убогие, больные и калеки. В Хельхейме нет павших в бою, здесь врачуют и испытывают дух после смерти, — она поднялась, приблизилась к витражному окну и принялась рассматривать затейливый узор. — Вальгалла — продолжение жизни для воина, нет разницы между тем, когда ходил по земле, а когда пал. Всеотец только и знает, что пить да размахивать оружием, собирая вести от воронья со всех Миров. Бог Обмана наблюдал за Хель, понимая, что потихоньку появляется та самая ниточка за которую можно тянуть. Зацепка, если угодно — слабое место. - У тебя - обитель, врачующая души, - негромко заметил Лофт. - Именно так, - Богиня стояла вполоборота, высокая, стройная, воплощение изящества Тьмы. - Полагают, что в самом низу, у корней Иггдрасиль живёт только страх и отчаяние. Что здесь змеи клубятся отвратными узлами. Она неожиданно воодушевлённо кивнула: - Змей у меня действительно предостаточно. Нидхёгг мы скармливаем прелюбодеев, клятвопреступников и тех, у кого нет чести - подлых убийц. Пожалуй, добрую половину асов можно подать ему на обед. Первым я бы отправила Тюра, бедный Фенрир воет громко, страдает от предательства и трусости богов. Последнее слово Хель произнесла с нажимом. - Да и ты сам, Великий Лжец Локи, подобен десерту для Змея, - саркастичная усмешка надломила тонкие губы Богини и она вернула неподвижные глаза на бледноликого Лофта. - Ты будешь встречен радостно нами. Под "нами" она, видимо, подразумевала себя и Нидхёгг и неизвестно кто еще прячется в глубинах Царства Мёртвых. - Я даже выйду лично встретить тебя, - она плавно взмахнула кистью. - Когда ты умрешь, конечно. Если только, - Хель пристально всмотрелась в тёмно-зелёные глаза Лофта, - не погибнешь за правое дело с оружием в руках. - У тебя есть время подготовиться, - спокойно ответил Локи, выдерживая тяжёлый взгляд. - Я еще планирую побродить по мирам. Хель медленно вернулась на каменный трон, села, застыв неподвижным изваянием. Смерть Победоносная. Эльвиднир будто говорил, стены покачивались, переговаривались между собой. По ним, дробясь, мерцали тени. Эта магия наивысшая, как магия, творящая жизнь. Свет и тень, всё иное промежуточно и нечётко. За наивысшим и единственно верным соотношение материи следует идти сюда. - И что же ты планируешь делать с Мечом? Локи подался вперёд, подхвачиваемый предвкушением. Неужели она позволит? - Спрятать его в надёжном месте. Пока не наступит время. - Самое надёжное место у меня, - она сидела с ровной спиной, надменно приподняла бровь - короткое проявление эмоций. Любые переговоры неизбежно тянут за собой время и бесконечные разговоры, противодействие, соревнования в умелом использовании дара убеждения. Хель - непробиваема и упёрта. - Есть тайник более приемлемый для меня, - уклончиво парировал Локи, не выдерживая и решаясь утереть тыльной стороной ладони капли пота на высоком лбе - здесь удушающе, воздух впитывается под землю, погибает в дёрне, пропитанном мертвечиной и смешанный с прогнившей плотью, сухожилиями. Трава, подобно трупным червям - округлая, тугая, будто смазанная маслом, переливается под невидимым светилом, затянутым равнодушным небом. - Не бестолкова ли затея? Создать и убрать с глаз долой. - Так нужно. - Нужно? Я решу нужно и должно ли здесь, - только губы, тонкие и сухие жили на светящемся бледнотою лице. Лофт медленно прикрыл и открыл глаза, чем дольше находился в Хельхейме, тем сложнее сопротивляться Богине и Миру Мёртвых. Как яд паука, попадая в кровь к жертве, медленно губит, размягчая плоть - так и его воля, казалось, подтапливается отрешенной безмятежностью Хель. Она совершенно не похожа на Одина, не похожа ни на кого из асов, совершенно иное. Он опустил голову, проблески полумесяца на груди размыто вливались в зрачки и Локи чувствовал, что сознание готово покинуть его. Подбородок коснулся края стоячего воротника и морок пополз из-под одежд, он уплывал куда-то. И сопротивления не было, он был готов растаять и пропасть без следа. Кому нужен предатель, обманщик, лицемер? Неуловимый, тонкий запах трав и свежего воздуха. Он уловил его. Запах, который оставила на его зелёной рубашке Тандри. Там, в Альвхейме, лежа под ласковыми и нежными цветами, её кожа, исполосованная рубцами и её глаза, полные любви к нему. К предателю, обманщику и лицемеру. Лофт облизнул пересохшие губы, шумно втягивая воздух, приходя в себя. - Дай мне ответ, великая Хель! - он почти требовал, но теперь не страшился. Локи не из тех, кто отступает. Богиня молчала, размышляя. Затем опустила смоляные ресницы и неожиданно мягко улыбнулась. - Удел живых хотеть и требовать, насыщая свой опыт. Он всё равно угаснет и канет в пучине бесполезности. Ты проделал долгий путь, чтобы добраться сюда, Локи. Ходил под стенами моего Царства сам и вместе с ётуном из Ярнвида. - Гарм? - откуда еще, если не от гончего пса, бегущего по отвесным скалам она могла узнать. - О, да, мой верный, славный Гарм, - в её голосе проскользнули нотки заботы. Эльвиднир с тихим шорохом начал опадать, увлекая каменный престол Богини вниз. Лофту пришлось подняться также, ясеневый престол под ним похрустывал, расплетался. Корни возвращались в землю, подчиняясь воле Хель. Богиня плавно выпрямилась в полный рост. Развернулась, чтобы уходить. - Постой! - окликнул её Локи. - Я даю тебе время в сто вдохов, Бог Обмана, - её образ начал таять, голос утихал. - После этого - ты уйдешь либо останешься здесь навеки. Вытянутый силуэт растворился, дворец ушел в недра, не оставив после себя ни единого следа. Локи поражённо моргнул. Она позволила? Вот так? Волнение захлестнуло Лофта и он часто задышал. Неужели то, к чему он так долго стремился претворится в жизнь. В Хельхейме, Мире Мёртвых он создаст величайшее из своих творений и идей. Тишина окутала его, тяжёлое небо свинцом и охрой надавило на плечи, дыхание сбилось. "Сто вдохов". Нельзя терять ни минуты, ни единого мгновения. Вся жизнь построена на том, чтобы достичь своего и Локи как никто другой понимал это. Он осмотрелся по сторонам. Однообразный пейзаж с курганами, холмами и вечнозелёными долинами дышал покоем, но их покой совсем не тот, что нужен живому. Бог Обмана с усилием ступил один шаг, затем другой. Он удерживал дыхание, так мало времени отпущено Смертью, нужно беречь его и делать сейчас, не упускать возможность. Хотя эта величина - время -применима лишь к живым. Она и делает их уязвимыми. Локи почти бежал к Берегу Мёртвых, грудь наливалась тяжестью от нехватки кислорода, но он терпел. Еще немало сил уйдёт на магию. Вот там дышать уже точно понадобится. Он даже усмехнулся. Чёрные воды приближались. Настронд темнел чуть выше, в стороне от берега. Облизывая берег, море баюкало, качалось. От Муспельхейма к Хельхейму и обратно. Лофт остановился у самой кромки чернил. Обитает ли что-то в этих водах? Неважно сейчас. Он позволил себе пару коротких вдохов, сознание прояснилось и Локи развёл руки в стороны. Сам, один на один с магией. Единственное совершенство во всех Мирах. Скачущее сердце в груди начало притормаживать, ритм выравнивался и он резко хлопнул ладонями, пригиная траву вокруг и заставляя пойти рябь по воде. Мёртвые в курганах приподнялись, разворачивая лица. Трава под ступнями Локи начала жухнуть, терять сок и высыхать, разлетаясь мелкой пылью. Движениями кистей Бога Обмана уверенно рассекал воздух. На берегу моря он, казалось, вызывает бурю. Заканчивая став раз за разом, он позволял себе только один вдох. Не больше. Выписывая сложные и острые углы Лофт закрывал глаза, вызывая в памяти сложное заклинание. Над ним он работал долго и кропотливо. В пространстве перед напряженной фигурой возникали завершённые узоры, они застывали в воздухе, ожидая следующего. Как искусное ожерелье, ставали и соединялись между собой. Зеленоватые свечения выпархивали из-под пальцев Бога Обмана и наслаивались один на один. Усилия неимоверные, жилка билась на виске у Лофта, а в суставах локтей накапливалась боль. Еще немного. В ушах словно вибрировало что-то, а по спине пробежала волна жара. Ну! Еще немного! Рывками он вскидывал ладони, высекая магические искры. Руны пламенели перед ним, освещая как никогда бледное и сосредоточенное лицо Локи. Издав гортанный крик, Лофт замер, ставы прекратили вращение. Он вытянул вперед дрожащие от усталости руки и с силой сжал пространство. Символы искорёжились, деформируясь. Ставы сопротивлялись, выглядело именно так. Но Бог Обмана знал, что на самом деле - это не противодействие его воле. Это нагнетание. Он чувствовал как колени предательски подгибались, но дать слабину сейчас не мог. Никогда в своей жизни он не видел подобных вихрей собственной магии, ни разу его магия не подпитывалась такой мощной энергией как здесь в Хельхейме. Последним усилием Локи сдавил пальцы, собирая в кулак. Вспышка ослепительного света ударила в небо, сумев на краткий миг разогнать вечные тучи. Бог Обмана зажмурился, а когда открыл - в благоговении узрел плод своего старания и стольких перенесенных тягот. Меч, подобный ожившему пламени, сиял огнём. От алого до блистающего золотого. Закат Солнца меркнул в красоте и невероятности красок в сравнении с Огненным Мечом, который создал Локи. Словно живое существо он парил в воздухе перед своим создателем, озаряя его лицо. Переводя дыхание, Локи протянул руки вперёд. Вызванные магией перчатки, обволокли его от кончиков пальцев до запястий. Без магических перчаток, созданных двергами Нидавеллира, не удержать Меч. - Я нарекаю тебя Леватейн, - выдохнул Лофт, открывая ладони и оружие само влилось к нему в хват. - Весьма поэтичное название. Я сказала сто вдохов, а ты использовал сто и один. Локи медленно развернулся, чтобы увидеть Богиню Смерти. Хель как застывшее изваяние возвышалась перед ним. Долговязая, теперь казалась какой-то чрезмерно худой и высушенной. - Я сбился со счета, о великая Хель, - он всё еще держал полыхающий Леватейн, не опуская. и перчатки переливались серебром. - Прошу не гневаться за это. Хель прищурила бездонные глаза и её голос вкрадчиво заструился: - Нет, что ты! Я не гневаюсь, гнев - недостойное состояние для Богини. Ты нарушил мои условия, поэтому останешься здесь. Навсегда. Негромкий смех заставил её свести брови к переносице, она не понимала отчего Лофту так весело. Быть может, тронулся умом. Облаченный в кожаные с металлом доспехи, он темнел на фоне бескрайнего Моря и лишь Леватейн горел, озаряя одну сторону высокой фигуры Бога Обмана. - Если бы ты знала лучше, что происходит в Мирах - была бы осведомлена о том, что я, Локи из Асгарда, делаю то, что хочу. - Неужто? - над ними промелькнула тень Ари. Вместо ответа Бог Обмана только бросил взгляд через плечо на зарождающуюся крошечную точку света на горизонте. Туда, где вечно горит яростное сердце пламени - Муспельхейм. - Увы или к счастью, - он вздёрнул подбородок, - но это так. Он видел как расширились её глаза от негодования, быть может злости, когда две полосы цвета подобного киновари протянулись от Мира огненных этинов и, объяв фигуру Лофта, увлекли из Мира Мёртвых. Локи, Бог Обмана, покинул Хельхейм.