Розовый сахар

      – Эй, Роуз вызывает Ким! – перед моими глазами замаячила рука с ногтями¸ выкрашенными в баклажановый цвет.       – А? – резко повернув в ее сторону голову, я увидела недовольную гримасу на лице подруги.       – Ты где витаешь, подруга? – оторвавшись от пакетика с клубничным соком, спросил меня Джо. Он вытянул свои длинные ноги, преграждая немногочисленным прохожим путь.       – Недалеко от земли, – толкнув его ногой, хихикнула я.       – Вернись к нам, пожалуйста, – тряхнув головой, на которой красовался небрежно собранный пучок, Ро положила мне свою ладошку на плечо, призывая обратить на нее внимание.       – Я здесь, правда, – одарив ее легкой улыбкой, я приготовилась внимательно слушать.       – Мишель недавно говорила о проекте… На сколько процентов готовы ваши части?       – Э… – почесав затылок, Джо как-то сразу потерялся в лице, – Процентов на… Двадцать?       – Ты сейчас не шутишь? – угрожающие прищурила свои густо подведенные глаза девочка.       – Ах, если бы…       – Джо! Какого хрена?! – взвилась сероволосая, стукнув маленьким кулачком ему прямиком между лопаток.       – Не кипятись! – вскинул руки парень, как бы подавая знак, что он сдается и без боя, – К концу недели все будет.       – О-о-очень на это надеюсь, – угрожающе протянула девушка и повернулась ко мне, – а у тебя как дела?       – Всю письменную часть я оформила, осталось проверить на мелкие ошибки.       – А иллюстрации?       – Я нашла пару хороших и уже добавила к своей части, но, боюсь, их выходит слишком мало.       – Давай так: завтра приходи ко мне со своей частью. Мы вместе посмотрим, что можно добавить, – стряхнув с коленки несуществующую пыль, предложила Ро.       – С удовольствием! – тут же отозвалась я.       – А теперь давайте найдем Мишель. Ух, чувствую, она знатно вынесет тебе мозг, – хихикнув к кулачок, Роуз стрельнула глазами в Джо.       – Эх… – медленно встав и отряхнув джинсы, только и смог произнести парень.       – Боюсь, его не спасет даже то, что Мишель – его девушка, – шепнула мне на ухо Ро, и мы, захихикав, как самые последние сплетницы, поспешили за направившимся к входу в школу парнем.       – Я даже не знаю, что тут сказать… – Мишель обхватила пальцами переносицу и помассировала ее, глядя на то, как покрасневший Джон переминается с ноги на ногу.       – Ничего? – нервно усмехнувшись, предложил он.       – Да нет, сказать надо, и много, – подхватив его под локоть, девушка потащила сопротивляющегося парня куда-то в укромный уголок, чтобы тщательно промыть мозги.       Мы с Роуз, оставшись в коридоре, проводили их быстро удаляющиеся фигуры взглядом, после чего поспешили в кабинет химии, чтобы занять последние парты. Сегодня должна быть контрольная, и нам, ух, как не хотелось сидеть прямо перед носом у преподавателя.       Бросив учебники и тетрадь на парту, я откинулась на спинку стула и запрокинула голову, уставившись в потекший потолок. Еще пара занятий – и можно прийти домой, чтобы броситься на кровать и предаться размышлениям, которые мучают меня уже неделю.       – Эй, Ким, – меня за руку дернула Ро, призывая посмотреть на нее.       – М? – сев ровно, я повернулась к ней корпусом.       – Это, конечно, не мое дело, – начала она, – но меня тут один вопрос интересует.       – Какой? – насторожилась я.       – Ты же, насколько я знаю, хорошо общалась со старшеклассниками… – как-то туманно продолжила она.       Но намек я уловила. Твою мать.       – И? – надеюсь, это не то, о чем я думаю.       – Почему ты избегаешь Джонсона? – решилась задать вопрос прямо в лоб сероволосая.       Ну почему… Из всех вопросов – именно этот.       – Разве? – приподняла бровь я, пытаясь строить из себя невинную овечку.       – Ну, как я заметила, ты уже неделю его сторонишься… – потыкав себе в щеку пальцем, одноклассница продолжила, - И всегда круто разворачиваешься и идешь в другую сторону, стоит тебе завидеть его где-то.       – Да не, ты преувеличиваешь, – нервно улыбнулась я и сглотнула.       Неужели настолько все плохо? Веду себя, как последняя дура, и поделать ничего не могу.       Я стала избегать Ларри и остальных ребят после того случая. Особенно я чувствовала себя виноватой перед металлистом, ведь я, мало того, что раскрошила ему голову, так еще и огорошила своим признанием. От одного воспоминания щеки стали наливаться румянцем. В школе сразу создали нелепый слух о том, что Джонсон пришел в школу с перебинтованной головой из-за того, что подрался с одним из наркоманов. Дебилы.       Помассировав виски, я заметила, как Роуз смотрит на меня с сочувствием.       – Он тебе нагрубил? Обидел? Ты только скажи, я ему… – начала она.       – Нет-нет, ничего такого. Просто… – я закрыла глаза и понизила голос, – Не поверишь. Я влюбилась.       – Да ладно?! – воскликнула Ро, и я тут же поспешила прикрыть ей рот руками. На нас обернулись любопытные одноклассники, но мы сделали вид, что ничего такого не обсуждаем. И почти сразу у всех пропал интерес.       – Да ладно? – уже намного тише продолжила подруга, – Кажется, ты попала.       – Мало того, – также шепотом ответила я, – мне Салли сказал, что я ему не безразлична.       – Ва-а-у, – протянула Роуз, – как много я не знала.       – Представь себе, я тоже.       – Слушай, а что ты избегаешь еще и остальных? Понимаю, Ларри, но остальные такого игнора не заслужили…       – Да проблема в том, что они все тусят вместе, и столкновение с Джонсоном неизбежно.       – Тебе страшно с ним видеться? Почему? – удивилась девушка.       – Потому что он знает о моих чувствах.       – Так это же хорошо? Вы можете начать встречаться! – восклицает подруга, заставляя меня заливаться румянцем. Чувствую, как уши начинают гореть.       – Ты себе сама представляешь, как это? Не могу же я подойти к нему и, улыбаясь, сказать: «Эй, Ларрс, давай встречаться, м?» – я изогнула бровь и выжидающе уставилась на Ро.       – Ну да, первой идти нельзя… – она подперла личико кулачком и задумалась, – Но и постоянно избегать его тоже нельзя! Тем более, что страдает из-за этого не только твоя с ним дружба и чувства, но и дружба с остальными ребятами!       – Я знаю! – я уронила голову на парту, звучно ударившись лбом о деревянную поверхность, – И понятия не имею, что же делать!       – Начни хотя бы с остальными контактировать, – я скептически посмотрела на сероволосую, – хоть как-нибудь!       – Ла-а-а-дно, я поняла, – прикрыв глаза, я подождала, пока прозвенит звонок на урок.       – Я надеюсь, что этим ты займешься сегодня, – пододвинув стул к парте, шепнула мне на ушко Роуз, пока преподаватель, зайдя в кабинет, только начал здороваться с классом, – а не отложишь в долговой ящик, именуемый «завтра».       – Эшли! Эшли! Эш! – тем не менее, я, как последняя дура, осторожно сейчас выглядывала из-за угла и шепотом пыталась докричаться до пока что одиноко стоящей у ящиков Кэмпбелл.       Знаю, что ее одиночество продлится совсем недолго, и скоро кто-нибудь из компании подойдет к ней, поэтому пытаюсь действовать максимально быстро.       И, о Чудо! Она оборачивается на голос и недоуменно смотрит на меня. Я же махаю ей рукой и исчезаю за углом. Надеюсь, она не обижается на меня и сейчас подойдет.              – Ким? – девушка заворачивает за угол и застает меня у входа в школьную подсобку, – Какого лешего, Ким?       – Пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить! – я складываю ладони в молящем жесте, после чего открываю дверь и исчезаю внутри.       – Ты игнорируешь меня почти неделю, а теперь хочешь поговорить? – зайдя внутрь, брюнетка тут же складывает руки на груди, – Выкладывай.       Я мнусь на месте, не зная, с чего бы начать. Эшли смотрит на меня, и ее взгляд слегка смягчается.       – Ким, – ласково зовет она, – я жду ответа.       – Я… Мне нет оправдания, – я поднимаю на нее глаза и тяжело вздыхаю, – и я прошу прощения у тебя. И у остальных попрошу.       – Извинения принимаю, но все еще жду объяснений.       – Я не знаю, что мне делать, – я прикладываю руки к щекам, пытаясь их остудить, – я совсем запуталась.       – Я не понимаю тебя, – Эш подошла ко мне и взяла за плечи, – Ким, что случилось?       – Никогда бы не подумала, – шепчу, – что буду страдать по любовным делам.       – Что? – склонив голову, Эшли сначала не поняла меня, но после, охнув, хлопнула себя по лбу, – Ларри…       – Да-да! – я трясу головой, – Именно, Ларрс!       Кэмпбелл вдруг крепко меня обнимает, потому что начинает чувствовать мелкую дрожь моего тела. А я сама не замечаю, как ко мне подкатывает истерика. Обнимаю ее в ответ и зарываюсь носом в приятно пахнущие темные длинные волосы. Этот запах и ее надежные объятия меня успокаивают.       – Успокойся. Глубоко вздохни несколько раз и сосредоточься. Отставить панику. Я медленно отстраняюсь от зеленоглазой и заглядываю в добрые глаза с притаившейся хитринкой.       – Давай так: с Ларри я тебе помогу, а парням объясню причину твоего такого поведения. Но! Все равно подойдешь и извинишься. Салли расстроен.       – Я к нему сегодня загляну, все равно в одном доме живем, – Эшли прищурилась, – по крайней мере, постараюсь выловить его без Джонсона.       – С этой задачкой отдельной удачи тебе.       – А с Ларри помогать мне не надо! Я сама разберусь! Честно! – я поднимаю руки, как бы защищаясь.       – Ну-ну, – ухмыляется брюнетка, – лет, может, через пять, и разберешься.       – Эшли!       – Что?       – Не будь моей сестрой!       – Быть Джессикой, знаешь ли, очень даже неплохо! – она подняла длинный тонкий указательный палец вверх.       – Да ладно? – недоверчиво спросила я.       – Конечно! – зеленогазая улыбнулась, – Несмотря на то, как к ней относятся парни, я вполне неплохо с ней общаюсь. Тем не так уж и много, но зато она никогда не откажет в совете.       – Даже если он максимально глупый? – я криво ухмыльнулась. – Но-но, в плане красоты ее советы очень даже классные! – девушка покачала головой, – И, рекомендую тебе хоть раз к ней обратиться, если вдруг в тебе проснется утонченная леди.       – Прикалываешься?       – Просто пародирую Ларри.       – Провальная попытка. Нужно пошутить про мою задницу.       – Оставляю это на него.       – Эшли!                   ***       Я слегка вздрагиваю от прикосновения теплой сухой ладони к моему оголенному плечу. Прикосновение легкое, ненавязчивое, но мои щеки все равно приобретают алый оттенок.       Набравшись смелости, спустя четыре дня после разговора с Эшли я, перекатываясь с пятки на носок, стояла у двери в подвале, занеся в задумчивости руку над дверью. Хотелось уже расставить все точки над «i», но я, как самая глупая влюбленная дурочка, оттягивала момент и противоречила сама себе. В итоге, настучав по голове самой себе подушкой, я собралась и решилась.       Но, видимо, моя смелость именно в данный момент решила дать трещину. Вот только я не ожидала, что дверь откроется, и я столкнусь нос к носу с Ларри. Он, облаченный в большую поношенную кожанку, собрался на улицу. А я, в домашней толстовке и в трениках, стою тут на пороге с глазами-блюдцами. М-да, не так я рассчитывала, слишком быстро.       – Как твоя голова? – молодец, Ким, лучшее начало разговора.       Джонсон чешет затылок и с подозрением смотрит на меня. Еще бы, я больше недели его избегала, а тут стою на пороге, как миленькая маленькая соседская девчушка. Ну, почти соседская.       – Нормально, – опускает руку и продолжает разглядывать меня, – какими судьбами?       Меня обидел его вопрос, но я сама понимаю, что заслужила такое отношение. Прикрываю глаза и собираю мысли в кучу.       – Хочу поговорить.       – О чем же? – брюнет опирается о дверной косяк и продолжает меня сверлить взглядом.       – О многом, – я начинаю чувствовать себя крайне неуютно, – но, если я не вовремя… Прости, что побеспокоила.       Уже разворачиваюсь и хочу уйти, как меня останавливает хриплый голос.       – Давай выйдем, поговорим на свежем воздухе.       Металлист проходит мимо и слегка задевает плечом. Удивленно смотрю ему вслед, а затем спешу нагнать быстро удаляющегося парня.       И, вот теперь, после нашего разговора, мы сидим у Ларри, смотрим новый фильм «Ворон» и трескаем чипсы и орешки.       – Блин, какое крутое гитарное соло, – осторожно вытянув из тарелки две чипсинки, я закинула их в рот.       – Ага, – кивнул Джонсон, – очень круто проехался по грифу.       У меня немного затекла шея, и я начала поворачивать голову, чтобы размять ее. В какой-то момент я просто взяла и уткнулась в плечо металлиста, которое оказалось очень близко ко мне. Чертыхнувшись, я отклонила голову назад и таким образом прижала его руку, покоящуюся на моем плече, вплотную. И тут же по моей коже забегали мурашки.       – Ой, – я поворачиваю голову, отпуская руку, и не знаю, куда се6я девать.       Чувствую взгляд Ларрса на своей макушке и непроизвольно вжимаю голову в плечи. Его рука, до этого просто лежащая на плече, вдруг хватает меня за подбородок и заставляет поднять голову. Он заглядывает в мои глаза, а я пытаюсь отвести взгляд, чтобы не дать ему рассмотреть смятение, охватившее мое нутро.       – Ким, – парень позвал меня, но мне страшно смотреть на него. – Да? – я продолжаю смотреть в сторону, заливаясь краской и слыша, как дрожит голос.              Короткий смешок с его стороны заставляет меня вздрогнуть и закрыть глаза. Сердце начинает заходиться, разгоняя кровь по телу. Мне нравится его хриплый голос, мне нравится этот тяжелый взгляд с некоей печалью на самой глубине. Мне нравится Ларри.       – Глупая девчонка, – он отпускает мой подбородок и другой рукой тянется за арахисом.       – Какая есть, – буркнула я, откидываясь на спинку дивана и начиная буравить экран взглядом.       – Вот такую тебя я люблю больше всех, – посмеиваясь, длинноволосый начал закидывать арахис себе в рот.       Внезапно один из орешков выскочил из его длинных пальцев и прилетел мне прямо в ложбинку между грудей. Серьезно? Не смешно ни разу.       Кажется, я сейчас похожа на вареного рака. Сижу и краснею, тянусь дрожащей рукой к вырезу, чтобы достать этот злополучный арахис. И ловлю внимательный взгляд Ларри, направленный на мой проглядывающий бюст. Я сейчас тресну этому придурку прямо между глаз. Закатываю глаза и вытаскиваю орех, после чего подношу его в раздражении к сухим губам брюнета.       – Жуй молча, – шепчу я.       Он послушно открывает рот и, к моему немому крику и удивлению, вытаскивает зубами из моих пальцев арахис. При том смотрит на меня, совсем не моргая. Вот же ш!...       Отдергиваю руку и сразу закусываю ноготь, отворачиваясь от расплывшегося в ехидной ухмылке Джонсона. Неловко-то как. Гляжу на руку парня, все еще лежащую на моем плече, и хватаю ее обеими ладошками.       – Ты чего? – удивленный голос молодого человека раздается совсем рядом.       – Передаю тебе свое смущение, ледяная ты душонка, – я сжала руку, не поворачивая к нему голову.       – Звучит, как почти полноценная угроза, – его вторая рука сжала мое предплечье, и он потянул меня на себя.       В итоге я впечаталась лицом ему шею. Шумно выдохнув, я уперлась рукой ему в грудь и резко выпрямилась, чуть не зарядив Ларрсу по челюсти головой.       – Да уж, романтики в тебе хоть отбавляй, – я отползла на другой конец дивана и прижала ноги к груди, уставившись исподлобья на Джонсона.       – Как будто ты у нас тут сам Бог любви, – буркнула я, наблюдая за развалившимся в одиночестве металлистом. Он поднял руку и зачесал упавшие на лицо волосы назад, слегка прищурив глаза и сражаясь со мной в немом поединке взглядами.       – Я умею быть нежным, – пробасил Ларри, усмехаясь над моим залившимся краской лицом.       – Если твои шутки – это проявление нежности, то не, спасибо, дополнительной порции не надо, – я склонила голову, и волосы перетекли набок по моей спине.       – Ты всегда портишь настрой, – парень поднес пальцы к переносице, явно раздраженный моим поведением.       – Что ты хочешь от девушки, которую сам же называешь «мужик с вагиной»? – я скептически приподняла бровь и ухмыльнулась, повернувшись лицом к экрану.       Мы замолчали, продолжив смотреть фильм. Ну, может Джонсон и продолжил, а я вот начала вариться в собственном котле мыслей. О каком настрое он говорил? Романтичном? Пффф, у него он не получается от слова совсем. И почему так раздражается от моих слов? До этого всегда каламбурили, а тут, смотрите, за переносицу хватается да раздраженно смотрит.       Потянувшись, я решила спустить ноги на пол. И тут же пожалела. Икру прошибло судорогой, и я, пискнув от боли, рухнула с дивана на пол. Подобравшись на прохладном ковролине, я начала яростно растирать ногу, пытаясь сквозь пелену боли тянуть пальчики ног на себя. Черт, что ж так больно. Видимо, сказывалось то, что я весь вечер сижу, будто на иголках. Мышцы такого напряжения просто не выдержали.       Ларрс оказался быстро рядом со мной. Оторвав мои ручки от икры, он, грубо выпрямив мою ногу и положив ее на свою ногу, очень злым взглядом приказал мне молча заткнуться. Пришлось глотать рвущееся возмущение и прислушиваться к ощущениям, чтобы абстрагироваться от боли. Его длинные, немного узловатые пальцы разминают мою икру, заставляя мышцы расслабиться, этакий «массаж». Жар от его рук разливается по коже под джинсами и поднимается вверх, кажется, будто к самому сердцу.       Черт, это плохо. Я так сильно влюблена в него, что даже не могу переносить прикосновений от элементарной помощи. Подношу руки к лицу и закрываю его, чтобы длинноволосый не мог заглянуть мне в глаза. Он итак знает о моих чувствах, я каждый раз чувствую себя униженной, ведь мы делаем вид, будто все хорошо, никто ничего не знает. Опять друг друга раздражаем, вот только моему сердцу от этого очень больно.       – Как твоя нога? – слышу обеспокоенный голос молодого человека, но рук от лица не отнимаю.       – Отпустило, – давлю слова, хотя в горле нарастает ком смущения. Ну вот, молодец, сама все испортила в этом вечере.       – Кимми, – Джонсон понизил голос, и по моей спине пробежали мурашки от его хриплого тембра.       – Прости, – я резко убираю руки от лица и смотрю ему прямо в глаза, неприлично близкие сейчас, блистающие в голубоватом свечении телевизора холодным карим.       Он продолжал сидеть с моей ногой в своих руках, внимательно вглядываясь в мое лицо, приближаясь к нему. А я и сглотнуть не могла, лишь завороженно наблюдала за тем, как скользнули его волосы по плечу и примостились на груди. Его тяжелый взгляд, эта затаенная усталость в обрамлении прямых темных ресниц, и это донельзя очаровательная родинка в виде полумесяца.       Продолжая смотреть мне прямо в глаза, молодой человек осторожно и максимально нежно коснулся моих губ своими. Кажется, я даже дыхание задержала. Моя стена, которую я пыталась выстроить, рухнула, выпуская чувства и эмоции наружу, что грозились сейчас сжечь нас двоих. Не разрывая зрительный контакт, мы, казалось, окунулись в души друг друга, переворачивая привычное для нас и неизбежно изменяясь в этот момент. Его рука поднялась и мягко опустилась мне на щеку, шершавый палец погладил разгоряченную кожу. А сухие, обветренные губы совсем немного сильней прижались к моим, будто спрашивая разрешения.       А я и соображать совсем не могу, лишь наблюдаю за своим отражением в карих глазах, за подрагивающими ресницами да за застывшим удивлением в серой дымке своих глаз. Моя рука, дернувшись, легла ему на плечо, огладив выпирающую кость. А губы совсем немного приоткрылись, давая зыбкое согласие.       Мы смешались в этом обрушившемся на нас коктейле. Такие судорожные, хаотичные и импульсивные. Я зарываюсь пальцами в густые волосы брюнета, он стягивает резинку с моих волос и скользит ладонью по шее, пробираясь к затылку.       Так хорошо и так страшно одновременно. Я первая проигрываю и закрываю глаза, уже заволоченные дымкой, позволяю его рукам блуждать по мне, распаляя огонек в самый настоящий пожар. В этом мрачном свете фильма мы погружаемся друг в друга, поддавшись желанию.       – Я люблю тебя, – его хриплый и такой тяжелый шепот скользит мне в ухо, заставляя покрыться мурашками оголенную кожу, – как же долго хотел сказать… Люблю.       – И я тебя, – мои пальцы рисуют узоры на горячей взмокшей коже, ногти задевают острые лопатки, вырывают вздохи из уст Джонсона.       Горячие ладони заставляют меня извиваться, сгорать в новых ощущениях, взлетать, будто напуганная бабочка, и бежать в эти объятия, словно странник к оазису.       – Поцелуй меня, – почти одними губами прошу, умоляюще заглядывая в темные глаза, в которых тайфуном беснуется желание.       Он чувствует меня так, будто мы срослись в один единый организм и сейчас делим все чувства на двоих. А, может, так и есть. Я теряю голову и погружаюсь все глубже и глубже в это сладкое наваждение.       Мы не осознаем, что с нами происходит, мы лишь прижимаемся все крепче друг к другу, оглушая друг друга бешеными ударами сердец. Кажется, сейчас молодой человек даже горячее меня. Вижу, как по его виску скользит капля пота, а пальчиками чувствую взмокшие корни волос.       Его руки гладят меня по спине, подбираясь потихоньку к застежке бюстгальтера. Где-то отдаленной частью мозга я понимаю, что мы слишком торопимся, так никто не строит отношения, но мне так не хочется сейчас его и себя останавливать, что я просто затыкаю этот тонкий голосок в голове и провожу руками по худой груди, задевая темные ореолы сосков.       Под крики героев из фильма и звуки выстрелов мы обрели себя, заключив друг друга в крепкие объятия. Ларри погрузился в мой жар, а я - в его. Поддернутыми дымкой любви глазами мы смотрим друг на друга, нащупывая те самые оголенные провода нервов, что сорвали по случайности друг у друга.       – Руки… Бегут тебе под платье, но я не виноват…* – поет он нежно, наклоняясь к моему лицу и обдавая его горячим дыханием.       Я улыбаюсь и кладу ладонь ему на шею, притягивая к себе эти желанные губы.       – Я во сне уже видела эти рисунки, твои глаза…** – цитирую строчку из этой же песни и чувствую, как его губы растягиваются в улыбке. *,** - строчки из песни "Мэйти – Отель (feat. Марина Кацуба)"