Розовый дым

      Наш сон прервал бушующий инстинкт самосохранения. Он бросался от стенки к стенке в голове, мешая сну творить свою магию. Мы резко вскочили и перекатились на пол. И очень вовремя! Там, где были наши головы, из подушки в лунном свете блестел шелковистый хвостик иглы. Дорогуша недовольно зашипел, что хотел прикончить его раньше, но я помешала и теперь вот — нам не дали поспать.       Я включила лампу, но вместо света мою руку кусает ток. Обрезанный провод воспламеняет горючую жидкость, и я удивляюсь, как не почуяла её раньше. Пылающие кольцо окружает нас, оставляя лишь один выход — окно. Мне это кажется слишком подозрительным. Было бы глупо прыгать в намеренно оставленную лазейку. В момент хватаю Дорогушу, прячу его под футболкой и проскакиваю через огонь. Пламя болезненно лижет ноги, а ледяная игла пронзает мышцы на руке, чудом не задевая сопротивляющегося альбатроса. Сбегаю вниз по лестнице, одновременно нашаривая в кармане кофты деньги, пытаясь на ощупь отличить их от другого барахла. Нахожу несколько крупных купюр и кидаю их в сторону ресепшена. На улице выпускаю друга, выдёргиваю иглу и взмываю в небо, сверкая крыльями. С высоты видно сеть у моего окна, и нет не единого сомнения, что она из кайросеки.       — Какого чёрта?! — злится птах, намеренно толкая меня. — Он ведь не отстанет!       — Уберём этого, придёт другой, — пыталась объяснить, хотя сама не знала, что говорю. — Пускай поверит, что может нас напугать, а потом мы зажмём его в углу.       — Да хорош пиздеть! — фыркнул белокрылый. — Ты просто трусишь, что пидр на тебя злиться будет. Ладно, сделанное не вернёшь. Сильно болит?       — Не, пустяк.       Я не знала, что вру. Для меня мои слова были чистейшей правдой. Хотя, они и так не имели лжи, ведь мне было не так уж и больно. Я не почувствовала яд.       Уже когда солнце прекратило касаться горизонта, примерно семь утра, мои крылья неожиданно исчезли, позволяя мне падать в море. Но когда я уже ощущала кожей холод воды, всё вернулось и моё тело снова набрало высоту. Дорогуша обеспокоенно закружил вокруг. Я падала и взлетала, меняла формы, цвет глаз. Полнейший беспорядок.       Перья в очередной раз осыпалось с меня, кружа в воздухе. Изо всех сил пыталась покрыться ими снова, но малейший успех болезненно срывает ветер. Я упала в липкое облако, которое расходилось подомной и сходилось вновь серой дымкой. Одно время рядом летел Дорогуша, но потом исчез из моего поля зрения. До меня доносились лишь его оклики. Неожиданно что-то холодное оцарапало мою щёку. Следом часто встречались ветви, которые успешно избивали меня, портили одежду и дёргали за волосы.       Плюхнулась на землю, как мокрая тряпка, шипяще втягивая тягучий воздух. И тут же закашлялась, поскуливая. Чёрт, как будто воду вдохнула!       Вокруг серый туман, высокие ели. Жухлая трава и ничего не видно. Только сейчас я заметила, что босиком. Точно, я ведь залезла на кровать с ногами и сняла свои полусапожки. Жаль, они мне очень нравились.       Тело ныло и требовало покоя, который я не могла ему дать сейчас. Было холодно, озноб блуждал по коже и пробирался в кости, замораживая органы. Голова кружилась как юла, сориентироваться невозможно. Носки намокли и холодили ноги. На ощупь, следуя интуиции шла в предположительном направлении друга. Трава неприятно оглаживала ступни, похлюпывая. Местами к носкам налипала земля и в итоге я потеряла сначала один, а потом и второй. Их поиски привели к мокрым рукам и коленкам. А дальше поскользнулась и кубарем полетела вниз с холма, попутно пытаясь превратиться, но лишь снова терпя поражение, оказалась в ледяной речке. Она была не глубокая, хоть я и смогла поместиться лёжа целиком, но зато сильная. Меня протащило метров шесть по камням и только на сужении смогла выбраться.       Задыхаясь от холода, откашливая воду, свернулась калачиком подле реки, пытаясь согреться. Голова прекратила своё кружение, зато обзавелась сильной болью. Если я так и останусь валяться, совсем окочурюсь.       Дрожа как новорождённый оленёнок, поднялась на ноги, которые уже потеряли чувствительность и стали синюшно-белыми и поплелась вверх по холму, ежесекундно скатываясь по скользкой траве. На самом верху — как же трудно было залезть! — достала свисток, который кажется был даже теплее меня, хоть и из металла, и стала звать Дорогушу. Тут же последовал шорох из зарослей ржаного поля. Если бы не чутьё, возможно, правда повелась бы.       Рывком нырнула в заросли и побежала, вспахивая сырую землю. За мной бежал мой убийца, метя иглами в ноги. Боль пульсировала в висках, холод поглощал и без того малые силы, а друг так и не явился. Резко присела, схватила ком и кинула в преследователя. Воспользовавшись его замешательством, подскочила и ударила локтём в грудь. Следом удар под коленки и в рёбра. Отскочила быстрее, чем он успел схватить меня за лодыжку и наткнулась голыми ступнями на твёрдые стебли. Зашипела от боли, пошатываясь, в попытке найти более удобное положение. Этой секунды хватило киллеру, чтобы выловить меня за ноги и повалить на землю. Рывком приподнялась на руках, с трудом выдерживая собственный вес и толчком ударила того в живот, после нанеся удар пяткой по челюсти. Недавно проткнутая рука дала о себе знать и дрожь в суставах уронила меня. Всё те же чёртовы стебли воткнулись мне в спину, раня и царапая кожу. Мой противник оказался до чёртиков силён и вынослив, оклемался быстрее чем я успела предпринять ещё одну попытку нападения. Весь растрёпанный и грязный со зло горящими глазами. Уверена, я выгляжу не лучше. Он со всей силы ударил меня по животу, органы будто завязались в морской узел. Воздух показался жуткой кислотой, что разъедает горло и плевком вырвался наружу. Мужчина крепко взял меня за руки и швырнул вниз с склона, дальше я уже тупо покатилась вниз под действием притяжения. Попыталась подняться, снова позвать Дорогушу или элементарно попытаться сбежать. Но этот ублюдок каким-то чудом оказался рядом быстрее и за волосы протащил меня до реки, окуная голову в ледяную воду. Сел на меня, сомкнул руку на шее, не давая вынырнуть, а второй наносил удары. Разбитая губа будто пылала в этом жидком льду, как и все остальные места соприкосновения. Боль и постоянная тряска выпытывали из меня ценный кислород, а вдохнуть было нечего. Я царапала его руки, пиналась, дёргалась как могла и даже пыталась укусить, но всё безуспешно, лишь наглоталась воды.       В один момент всё прекратилось, а вода над моим лицом ярким брызгам окрасилась в бордовый. Резко вскочила, вылавливая на себя чужую кровь и закашлялась, нанося хилые удары кулаком себе по груди, чтобы выбить проглоченную воду. Меня всю трясло от пережитых ощущений, страха, боли и дикого холода. Подняла глаза на тяжело дышащего друга, который сидел на теперь уже трупе с наполовину отрезанной головой со спины. Жуткое зрелище, мерзкое.       — Мари, прости, я… Я… Чёрт! — выругался альбатрос. Виновато посмотрел на меня, скривился и опустил клюв. — Я виноват, прости.       — Да ладно тебе! Жива, здорова, так что нечего тут распинаться и не такое было! — отмахнулась, стягивая с трупа поясную сумку.       — Вот на счёт здорова ты жутко соврала, — подметил Дорогуша. Усмехнулась, поднимая на него глаза и вытаскивая небольшой контейнер с колбами. — Серьёзно, выглядишь жутко. А ещё у тебя земля в волосах.       — Ты уверен что хочешь об этом говорить? — скептично поинтересовалась я, вскидывая брови.       — Нет! Вообще не понимаю о чём ты, — тут же замотал головой птах и прошагал ко мне поближе. — Это внутривенно или пить надо?       — Да хз, ща проверим.       — Воу, воу, милая, это опасно. То ли ты вообще взяла?       — Мне повторить свою прошлую реплику? Да и вообще, кто не рискует, тот не пьёт томатный сок, — фыркнула я и проглотила содержимое пробирки. Ох, фу. — Ну и гадость.       — Ты о соке или о противоядие? Да и ты ведь не пьёшь томаты.       — И то, и то, одинаково мерзкое, — поморщила нос. — В этом и фишка, мой друг, я ведь и не рисковала вовсе. Видишь? Со мной всё в порядке.       — Ага, прям как с зомби, у них тоже всё в порядке, — усмехнулся белокрыл и подошёл ко мне ещё ближе, перелезая на колени и начиная гладить лицо крыльями. — У сороки боли, у вороны боли, а у тебя заживи. Ещё больно?       — Совсем нет! — довольно улыбнулась и поднялась на ноги, хватая друга. — Полетели? У нас ещё куча дел!       — Да, конечно, — улыбнулся друг, бросая подозрительный взгляд на труп. — Но тебе бы правда вымыться.