***
— У меня к тебе деловое предложение. Я тебе деньги, сколько пожелаешь, а ты вступаешь в фиктивный брак со мной. Ты согласен? Все осознание мира, все представление будущей жизни рассыпалось на глазах. Дрожащие руки попытались собрать картину заново, но удар куда-то прямо в сердце был слишком силен, чтобы хоть как-то пошевелиться. Шоколадные глаза расширились, устремляя полный боли взгляд на собеседника. Наворачивались слезы. Как можно настолько ошибиться в человеке? Нет, это бред какой-то. Как вообще можно предлагать такое и ждать, что он как последняя шлюха согласится? Простите, где выход из этой жизни? — Ч-что, простите? — Ну же, Пак, ты же понятливый. Мне нужен муж, тебе нужны деньги. Взаимовыгода. Терпеть подобные унижения больше не хватало сил. Чимин вскочил со стула, смотря на альфу дикими глазами. Просто не укладывалось в голове. Зачем? Зачем он это говорит? — Да как вы вообще смеете?! Вы вообще подумали прежде, чем сказали? — омега уже чувствует, как все накопленные за последнее время эмоции выплескиваются, накрывая с головой. Страшно, противно, невыносимо. Единственное, что чувствовал Пак, говоря сейчас с Чонгуком. — А что здесь такого? Это всего лишь фиктивный брак, — президент компании тоже не остался сидеть в своем кресле и уже стоял напротив Чимина. В его глазах горела злость за устроенную в кабинете истерику, ведь это раздражало его больше, чем нытье. — Сколько тебе надо для счастья? Сколько?! Я дам тебе столько, сколько скажешь! — Да вы смеетесь надо мной! Ваши деньги ничто по сравнению с тем, что я имею. — Ты живешь на окраинах города в каком-то захолустье и еще что-то имеешь? Не смеши меня, мальчик! Отлично. Пак снова ошибся. Снова ошибся в том, что люди бывают добрыми, бескорыстными. Ха, как же это смешно, боже. — У меня есть свобода, о которой вы только слышали от других. Вы слишком жалки. Прощайте, — что-то внутри сломалось. В глазах неприкрытая усмешка, которая сразу же обрела отпечаток ярости на чужом лице. Больше здесь делать нечего, осталось только расторгнуть контракт. — Мы еще не договорили! Дальше все происходило как будто не с ним. Чон потянул за руку уходящего омегу, больно ударяя того об стол, возле которого стоял. Тихое шипение Чимина утонуло в грубом и властном поцелуе. Маленькие ладошки сразу уперлись в широкую грудь альфы, пытаясь оттолкнуть, но старший не позволил. Он сильно нажал на поясницу, прижимая к себе. Не так Пак представлял себе свой первый поцелуй. Из-за понимания происходящего и того, что может последовать дальше, глаза защипало от появляющихся слез. Ладошки вмиг сжались в кулаки и уже со всей силы били в грудь Чонгука. Когда альфа не придал этому никакого внимания, младший понял, что все кончено. Не так он представлял себе этот день. Не желая бесполезно терять время на ненужные никому прелюдии, Чон толкнул Чимина на рядом стоящий стол, рывком спуская с того ниже колен штаны. А формы ничего. Если бы согласился стать мужем, то все бы это прошло более мягко, но придется немного потерпеть, Чиминни. Оказывается, эти самые формы точь-в-точь по размеру для больших рук альфы. Он с необузданным желанием сминает ягодицы парня под собой, иногда вслушиваясь в тихие всхлипы. Боксеры вскоре тоже спускаются по ногам дрожащего омеги, который все еще вяло пытался оттолкнуть от себя начальника. — Думаю, тебя твой друг уже растянул. Не удивляйся так, я знаю про тебя все, — усилившаяся дрожь в теле Пака вызвала лишь кривую садистскую улыбку и еще больший огонь желания в глазах. — Выдержишь и без растяжки. Будет больно, Минни. За одну секунду как будто тысячи ножей разрезали все тело, отдавая нереальной болью. Громкий вскрик сразу нарушил единство голоса Чонгука в большом кабинете. Не хотелось верить, что это вообще происходит. Он же... он же просто хотел помочь своей семье. Альфа не стал церемониться с Паком, почти сразу начиная двигаться. — Так ты еще и мой истинный, интересно, — в нос Чону ударил запах спелой сливы, что еще больше вскружил голову. И зачем было скрывать этот запах? Но даже этот факт не спасает Пака. На пол упали первые алые капли крови. Боль доводила до безумства, голос уже сорван от громких криков, постепенно переходя в тихие хрипы. Но старшему было плевать. Ему приятно, а это главное. Где-то в голове омеги промелькнула мысль, что жизнь больше не имеет смысла. Он уже использован и еще более никчемен. Сознание дало сбой, которому Чимин слишком благодарен. Перед глазами стало совсем темно и бессознательное тело осталось на растерзание старшему.***
Время — это тайна. Никому не позволено узнать ее. Оно то медленно тянется, то за ним не угнаться. Оно то не дает нам возможности обдумать предстоящий поступок, то оставляет наедине со своей совестью. Оно и мучает, и лечит. Прошел невыносимый месяц. Это было самое сложное время в жизни Чимина. В тот день, который омега не в силах вспоминать без истерики, его выкинули как надоевшего котенка около входной двери его квартиры без сознания. Хотя еще хорошо, что не в какой-нибудь подворотне. После случившегося незаметно для остальных развилась паранойя и жуткий страх альф. Паранойя с каждым днем усложняла жизнь омеги. Улица стала запретным местом, а весь мир сконцентрировался в маленькой комнатке на окраине Сеула. Выходить за пределы спальной числилось на полочке «способы самоубийства» в голове Чимина. Решение серьезной проблемы пришло так же неожиданно, как и сама проблема. Уже бывший коллега, Мин Юнги, прерывать общение после увольнения омеги не собирался. А еще Пак понял, что тот непонятный секретарь все-таки очень хороший человек и надежный друг. Именно он постоянно то говорил с ним по телефону, то силой выталкивал его на улицу, пряча за широкой спиной от особо подозрительных личностей. Омега, несмотря на свою крайнюю недоверчивость к другим, доверял именно своему новоиспеченному другу. Иногда к ним заглядывал Тэхен. Он бы заходил чаще, только загруз на работе не позволяет этого. Чим успел заметить, что между двумя бетами творится что-то непонятное, порой хитро улыбаясь, когда они втроем гуляют в парке. — Чимин-ши, я тут подумал... не хочешь устроиться в Омелас? Парк за этот месяц стал любимым местом Пака. Стоящие здесь лавочки около маленького фонтана так и просили на них присесть. Привычная компания из трех друзей всегда садилась на определенную лавочку, откуда открывался очень красивый вид на осенний парк. Сейчас Юнги отошел, чтобы купить всем что-нибудь вкусное (после возмущенного "сегодня твоя очередь, хен!" отказать было бы противозаконно). Тема о работе не заходила уже давно, так как младший все еще опасался альф. Но Тэхен понимал, что это необходимо для скорого выздоровления. — Не знаю, Тэ. Ты сам знаешь почему. — Если будешь вечно прятаться, то это не пройдет. — Я... подумаю, хен.***
— Ты сошел с ума, Чонгук! — Мне плевать на ваше мнение, подписывайте бумагу и можете спокойно исключать меня из совета директоров. В тот день половина Сеула была встревожена. Президент "JKGroup" покидает свой пост по непонятным причинам, которые объяснять никому не собирается. Последнее время с ним творится что-то странное. Говорят, что его папа умер. Может это и есть причина? Во всяком случае, говорить об этом он не хочет совершенно. Все сделки последние две недели были провалены, что еще больше давило на молодого президента. Через пару дней его заявление было все-таки подписано. Новость об этом он принял с легкой улыбкой на лице и вскоре полностью покинул компанию, ради которой раньше был готов умереть. Время меняется. Люди тоже. Осталось только убедиться, что это все не зря.***
— Хен, я подумал, проводи меня, пожалуйста на собеседование в "Омелас".