Чем мы являемся

Было много символизма и духовного значения в числе три. Оно было в Библии, под ним бежала лошадь, которая несколько лет назад выиграла в скачках, когда на нее поставил Дик, и столько было синих львов на эстонском гербе. А еще три было тем маленьким числом, нужным для формирования семьи. Это было количеством людей, оставшихся в Бэт-семье Дика. Не то, чтобы она когда-то была большой. Дик накинул куртку на плечи и вышел на улицу. Дождь прекратился, но воздух все еще был холодным, и земля была размазанной грязью и стерла следы шин. Дальше по лужайке остался единственный автомобиль. Единственное серьезное напоминание о катастрофическом вторжении накануне. Дик опустил глаза, засунул руки в карманы и переступил через мутную коричневую лужу, которую скрывал порог. Прогулка была не очень долгой, но грязь была скользкой и цеплялась за его сапоги толстыми черными комками. Это была старая земля, нужно было спуститься по склону, через болото, образовавшееся из-за дождя, и небольшую травянистую рощу прямо на краю собственности Уэйнов. Район был омрачен старой замученной ивой и окружен суровым железным забором. Дик всегда ненавидел это место. Он не обеспокоился о воротах, перелезая через забор, и пошел вдоль линии серых камней. На каждом из них были выгравированы эмблема семьи Уэйнов, имена и две даты с маленьким дефисом между ними. Дефис, охватывающий всю жизнь. Он читал имена, когда проходил мимо. Соломон Уэйн, Джошуа Уэйн, Алан Уэйн, Кэтрин Уэйн, Кеннет Уэйн, Элизабет Уэйн, Абигейл Уэйн, Патрик Уэйн, Томас Уэйн, Марта Уэйн, а затем пробел. Несколько шагов, и Дик встал перед последней могилой, угрюмо стоящей от остальных под низкими ветвями плакучей ивы. — Привет, Джей. Прости, что долго не появлялся. — Он провел рукой по земле, проверяя, а затем сел, несмотря на сырость, и прислонился спиной к надгробному камню. — С днем рождения. Три — это много. Это месяц года — март, самое приближенное к числу Пи и это годы, минувшие со дня смерти Джейсона Тодда. Не совсем. Он не был Брюсом и отказался поклоняться смерти так, как он. Потому, вспомнив дни рождения, постарался забыть день, случившийся три месяца назад, когда Брюс позвонил ему с другого конца мира, чтобы сказать, что мальчик подложил свинью, украв свой костюм и исчезнув. — Извини, я ничего не принес, — извинился Дик и вывернул карманы, — я собирался посмотреть, смогу ли найти те сигареты, которые ты всегда воровал, но все так странно вышло, и я просто вернулся. — Он поморщился и засунул руки в карманы. — Ты не поверишь, но наш босс вернулся с альфой прошлой ночью. Или, — он поправил себя после короткой паузы, — вернее, альфа привел его к нам домой, пока он был на пике течки и не мог выбраться из своего бэт-костюма. — Приговор вырвался из его уст, как обвинение, уродливое и горькое. Он смотрел на старое кладбище и видел только Брюса ночью — с порозовевшей кожей, стеклянными глазами, и сияющими зрачками, когда Дик с Альфредом отчаянно пытались снять с него костюм. «Куда он пошел? — продолжал спрашивать Брюс. — Когда он вернется?» Пьяная фраза застряла на повторе. Омега, оставленная альфой во время течки. Смущает больше всего на свете. Дик ненавидел это. Ненавидел, что самый умный человек, которого он знал, мог так легко сломаться под напором собственных гормонов. — Знаешь, — продолжил он через некоторое время, — я вошел в этот самолет, думая, что смогу заменить альфу. Я знаю, что я просто низкоуровневая бета, но на самом деле он ничего не получил. Я собирался сердиться и сердиться, как раньше. Вместо этого я предложил ему гормональный укол. — Заржал. — Кровавая бета? Вот парень на грани изнасилования человека, который усыновил меня, возможно, он уже сделал это, и я его спрашиваю, хочет ли он уменьшить свое возбуждение. — Улыбка исчезла. — Наверное, я только увидел этот большой жирный знак «S» и не думал, что Супермен может… — Грейсон замолчал, закрыл руками голову и опустил ее, чтобы отдохнуть от могильного камня за спиной. — Да, знаю, я не должен позволять этому бреду собачьему остановить меня. Ты бы этого не сделал. Даже когда тебе было четырнадцать, ты был лучшим альфой. Черт возьми, еще до того, как ты проявился, как альфа. Его голос повис в воздухе без ответа; дерево неслышно качалось и скрипело. — Может быть… — пробормотал Дик, говоря чуть громче, чем шепотом. — Возможно, все то, что говорят о балансе каст, верно, что в каждой семье должно быть немного всего. Знаешь, потому что все было в порядке, когда мы были такими, но когда альфы ушли… — Остановился, сглотнул и вздохнул. — Семья уже перестала быть семьей с тех пор, как ты умер, маленькое крыло. На самом деле. Это была правда. Грубая, дрогнувшая и скребущая горло. Принятие его провала. Беты были тем клеем, который держал всех вместе, дипломатами, которые собирали более сексуальные касты и сохраняли мир среди всего этого беспорядка секса и иерархии альф и омег. Это была его работа, как беты, чтобы убедиться, что семья собралась вместе после смерти Джейсона. Вместо этого он ушел. Насколько бы не были сильны его инстинкты, ужаса того, что произошло, было достаточно, чтобы задушить их и выгнать его из Готэма и семьи. Он сказал себе, что хотел уйти, быть независимым для перемен и найти свой собственный путь. В этом он добился успеха. Теперь он Найтвинг, у него был свой город, который надо защищать, и даже присоединился к полицейскому отделу Бладхейвена. Это был хороший путь. У него была жизнь. Друзья. Он просто жалел, что не хотел оправдываться, чтобы держаться подальше от этой семьи, частью которой он должен был быть. Семья должна иметь бету. Семья, которую он собирался держать вместе. Семья, которую он предал. Он был третьим членом. Без него семья не существовала бы. Он едва существовал. Резкий знакомый звук захлопнувшейся двери автомобиля вывел его из мыслей. Он вытянул шею и наблюдал, как машина, которая была припаркована перед поместьем, тронулась с места, выезжая на дорогу. Он проглотил горький ком, который остался у него во рту. — Хочешь услышать еще кое-что, во что не поверишь? — спросил он у надгробия. — После того, как я сказал Супермену уйти, пока мы все еще пытались вытащить большого парня из его костюма, появились три полицейские машины, в том числе комиссар Гордон. — Это предложение повисло в воздухе. Это был первый раз, когда он сказал это вслух. В первый раз он признал вчерашний катастрофический поворот событий. Потому что эта ночь не закончилась Суперменом. — Я чуть не обоссался, когда они вошли в дверь. У них был ордер и все. Знаешь, я думал, что мы все пойдем. Что Бэтмен был пойман. — Он сглотнул на сухую. — Не так повезло. Видишь ли, оказывается, что Пугало создает необычный вид нового токсина для страха из О4. Ты помнишь О4? Любимый подавитель нашей большой мыши? — Дик облизнул губы. — ДПГС* поставил трекеры на поставки, прибывающие в город, и тот, который ушел с Уэйн Интерпрайзерс, исчез только для того, чтобы появиться... да, ты догадался, прямо в Уэйн-Мэноре. Целая чертова отгрузка. — Он провел руками по волосам. — Как, черт возьми, Альфред может сказать, что он не злоупотребляет этим материалом, когда поднимает целую партию из своей компании? — Руки опустились на колени. — О, но подожди, вот самая ироническая часть. Причина, по которой сканеры Бэтмена не поймали отслеживающее устройство, объяснялось тем, что это была технология летучей мыши. Это было тем, что Брюс дал комиссару Гордону пару месяцев назад. Сцена переиграла в его голове: все гиперреалистично и выскакивает из его памяти, как будто оно было вырезано и обложено. Гордон вошел в дверь под громоздким плащом, окруженным небольшой армией полицейских, и вручил Альфреду ордер, слегка подмоченный дождем. В тот момент Дик знал, что будет дальше. Он и Альфред вышли из пещеры, и аромат Брюса практически капал с них. Альфы среди сотрудников полиции последовали следом к источнику, находя вход в пещеру. Если только они не найдут Брюса первыми. Он знал, что предает Брюса, знал, что это разоблачит его, но так было лучше — так лучше, что Брюс Уэйн будет показан как омега, а не Бэтмен. Дик сбежал в пещеру и отчаянно лишил омегу последних частей экипировки и попытался втащить его вверх по лестнице. «Пошли, Брюс! Там есть альфа! Он будет пахнуть тобой!» «Альфа?» — Сонно. «Да. Альфа. Супермен. Он ждет. Давай». Когда стражи порядка отправились в кабинет, то вместо запаха, который проходил сквозь стены, они нашли омегу в мешковатых потных брюках и красный плащ, украшенных меткой Супермена. Брюс долго смотрел на них, принял к сведению оружие, форму и значки, прежде чем обернуться к Дику. Взгляд, которым он его одарил, был пугающим. Наполненный мрачным, черным предательством. — Знаешь, Джейсон, он собирается убить меня, когда придет в себя. Я... я просто не знал, что еще делать. Три. Столько было мушкетеров в книге, таковой была планета Земля, отсчитываемая от солнца, и таковым было количество раз, когда Брюс подвергался течке. В первый раз перед кастрированной омегой на складе на краю Бауэри, второй раз был в Сторожевой башне перед самым сильным альфой в мире, а в третий раз был в своем собственном доме перед полицией Готэм-Сити, Комиссаром и парнями из УБН**. Все из-за шипа от Ядовитого плюща, инопланетного вторжения, и потому что Дик был недостаточно умен, чтобы придумать выход из ситуации вовремя. — Ты знаешь, — прошептал он, — какая худшая часть всего этого? Если бы я дал Супермену гормоны-подавители, которые сам же предложил, он, вероятно, смог бы услышать звук сирен и предупредить нас, и… — Дик закрыл глаза. — Блять. Черт возьми, мне так жаль. Если бы их позиции были перевернуты, если бы он был засекреченной омегой и Брюс — бетой, Дик не сомневался, что Брюс придумал бы способ, как сохранить это в тайне. Брюс всегда отличался особым умом, величайший детектив в мире — титул, на который он мог претендовать. Но Дик был не таким. Он был странным мальчиком-циркачом, который думал, что однажды он станет Бэтменом, потому что может сделать кувырок лучше Брюса, Робин, который пережил какой-то жестокий трюк судьбы, и бета, которая оставила семью, когда та нуждалась в нем. Он не был Брюсом. Он остался сидеть у могилы, пока грязь не замерла на его штанах. С ворчанием он поднялся на ноги, вытер ее и оглянулся на мрачный серый камень. — В следующем году я принесу эти сигареты. Камень смотрел на него, как всегда, тихо и спокойно. Единственная могила на крошечном кладбище, лишенная отличительной фамилии и ее старой фамильной эмблемы. Могила пятнадцатилетнего Джейсона Тодда, потому что однажды, когда-то, Брюс тоже не смог найти выход. Когда Дик вернулся в поместье, он скользнул в боковую дверь, сбросил грязную одежду и направился в гостиную. Альфред стоял у окна. Маленькая стопка бумаг лежала на столе за его спиной. — Привет, Альфи. — Мистер Ричард. — Холодно. — Я, эм... Каков вердикт? — Он сглотнул. Полиция не нашла наркотики, но обнаруженную незаконно задокументированную омегу забыть было нельзя. Автомобиль принадлежал Джиму Гордону, несомненно, утром после его открытия, чтобы убедиться, что семья знает, что происходит. Что бы ни было сказано про этого человека, у него было жесткое чувство приличия. — Ты бы мог сесть, — заметил Альфред, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. Дик смотрел вниз, смущенный. — Комиссар сообщил мне, — дворецкий вздохнул, — что он забудет подать отчет еще семь дней. — Таким образом, течка Брюса успеет закончиться до того, как это дерьмо выльется на него, — предположил Дик. — Комиссар, однако, замораживает его активы. — Значит, Брюс не может пережить течку и улететь с незаконным наследством. — Похоже на то. — Эмоции Альфреда были нечитаемы. Для всех взрослых требовалось почти все юридические формы, чтобы честно заявить о своей сексуальной касте. Неспособность это сделать любезно не рассматривалась, особенно когда дело доходило до омег. Из-за давних законов наследования незамужний омега не мог получить наследство, если в перспективе был долгосрочный брак с бетой. Это было редкостью, но многие омеги давили свой запах парфюмерией, чтобы назвать себя бетой и получить свою долю. Такое редко сходило с рук. У Брюса получилось… и он получил дом, компанию и несколько миллиардов долларов. Дик не знал, что будет дальше, но он мог догадаться, что суды спустятся на Брюса, как тонна кирпичей. — Извини, — пробормотал Грейсон, — я знаю, что это моя вина. Но это лучше, чем они бы узнали о Бэтмене, не так ли? Я имею в виду, что они бы нашли пещеру, если бы пошли по аромату Брюса. — Может быть. Длинная пауза. — Когда течка кончится… — начал Дик. — У нас осталось три календарных дня, мастер Ричард. На данный момент, боюсь, мы мало что можем сделать, кроме как ждать. — Три дня, — повторил Дик. — Правильно, юный мастер, — подтвердил мужчина. — Три дня.