* * *
Насхайм увязался следом, вызвавшись проводить Исака домой. Исак отнекивался до последнего и препирался всю дорогу. − Зачем она это сделала? – недовольничал вслух Исак. − Я ведь даже ещё не закончил. А если бы я завтра решил вернуться к этой работе? Если бы я попросил эти сраные карточки обратно? И что бы она сказала? − Она знает, что по собственной воле ты бы это не сделал. Вряд ли какой-то ученик всерьёз обеспокоен картотекой библиотеки. Тяжело вздохнув, Исак признал поражение. Они подошли к общежитию. Исак крутанулся на пятках и небрежно махнул рукой в знак прощания. Бэк Насхайм сдерживал широкую улыбку. Схватившись за ремешок чужого рюкзака, он потянул Исака ближе к себе. − Исак, не сбегай. Ты мне должен объятия. − Ты ещё не наобнимался за стеллажами? Исак нервно сглотнул: слишком часто он остаётся должен Бэк Насхайму: то свидание, то объятия… − Мы... − он взволнованно оглянулся по сторонам, − ...будем это делать тут? В ответ Насхайм смущённо ухмыльнулся. Он взял его под руку, и повёл в подъезд общежития. − Здесь достаточно укромное место? Достаточно. Вот только Исака это не успокоило, а наоборот напрягло. Дав немного времени настроиться, Насхайм в приглашающем жесте раскрыл руки. Не поднимая глаз выше чужой груди, Исак сделал меленький шажок вперёд, затем другой − ещё поменьше. Когда полы его куртки коснулись чужой джинсовки, Исак остановился. В груди в бешеном ритме разгонялось сердце, в ушах зашумела кровь. Ничего не понимая, он прислонился животом к фигуре напротив и рассеянно замер, будто не знал, как нужно обниматься. Исак поднял злой взгляд, вдруг решив отступить, забив на всё. В конце концов, он не обязан… Но ладони Насхайма быстро скользнули к нему, забрались под рюкзак. Ноги Исака приросли к месту. Он решил, что не сдвинется, что Насхайм его не заставит, у него не хватит сил притянуть его. Но вместо того, чтобы применить силу, Бэк Насхайм сам подался вперёд, заключая Исака в тесные, уютные объятия. Исак почувствовал, как тянется навстречу. Как его тепло соединяется с чужим теплом, как оно становится общим. Как его удерживают и как сильно не хотят разрывать с ним контакт. Такая желанность была в новинку. Насхайм упоённо водил широкими ладонями по спине, щекой и всей правой стороной гладился, точно большой кот, льнул бережно и ласково. Когда Насхайм отстранился, Исак совсем на секунду увидел в его глазах что-то тоскливое, но Насхайм тут же отогнал от себя несвойственное обычному ему выражение и вновь улыбнулся. − Спасибо, − искренне признался он. Исак должен был поскорее спустить его на землю. − Всего лишь выполнял условия спора. − Я знаю. Я обнимал тебя, представляя, что ты мой. Именно это Исак и ощутил: его обнимали как своего. Ему было неизвестно, что это такое, но он почему-то всё равно понял, что это за чувство, будто тысячу лет был знаком с ним. Вслух Исак, конечно же, выматерился.5
11 сентября 2017 г. в 21:17
На сегодня у Исака было два сложных задания. Во-первых, перебрать все карточки посетителей школьной библиотеки до буквы «G», рассортировать, переписать от руки подстёртые временем записи и выкинуть израсходованные бланки. А во-вторых, вытерпеть все фривольные взгляды своего собрата по отработкам. И хоть первая работа оказалась очень надоедливой из-за своей нудности и однотипности, Исак не мог сказать, что больше его выматывало. Потому что Насхайм, в свою очередь, вёл себя просто омерзительно. Исаку с каждой минутой становилось всё сложнее его терпеть.
− Хватит пялиться, ты во мне дырку просверлишь!
Рассекреченный конспиратор тут же вышел из своего мечтательного ступора.
− Иса-ак, ты себя вообще видел? Как я могу перестать смотреть? Это почти невозможно.
− Что сложного? – прошипел Исак, как змеёныш. − Отлепи взгляд и не смотри.
− Ты мне почему-то не снишься, − ни с того ни с сего признался Насхайм. Он нахмурился, словно действительно осуждал Исака за это. – Поэтому я делаю всё, чтобы твой образ впечатался в моём сознании. Я весь день только о тебе и думаю, а ты всё равно не снишься. Вроде всё правильно, я проверил в специальных книжках по физиологии. Ты тот, кто занимает мои мысли, объект моей страсти, но нет, не выходит, − Насхайм рассуждал вслух так свободно, точно болтал о погоде, и не замечал, как брови Исака ошарашенно ползли вверх. − Исак, ты даже во сне от меня бегаешь, − он обвёл его медленным, интимным взглядом, и Исак непроизвольно сжался. − Но зато тебе не скрыться от моих фантазий.
− Слушай, − начал психовать Исак. – Если ты так неравнодушен к моей персоне, тогда тебе должно быть в кайф облегчить мне жизнь?
− Конечно, − и без того активный Насхайм ещё больше оживился. − Как я могу помочь тебе облегчить жизнь, Исак?
− Например, перестань смотреть, − гаркнул он, и вернулся к заполнению уже осточертевшей ему карточки.
− Я тебя смущаю? – игриво подстегнул Насхайм. Работа его совсем не напрягала, он успевал занимать руки, вести всякие непристойные разговоры и к неудовольствию напарника, пристально разглядывать его.
− Ты, блядь, не соображаешь? А если бы на тебя таращились во все глаза? Понравилось бы тебе?
− Если честно, я хотел бы, чтобы ты на меня постоянно смотрел.
С Насхаймом разговор бесполезен. Со всей свирепостью Исак принялся расписывать ручку прямо на книжкой карточке.
− Ты ведь иногда смотришь, Исак, я знаю, − сказал он, подойдя так близко, что Исак почувствовал его тёплое дыхание затылком.
− Отойди, ты зашёл на мою территорию.
− Я вижу, что ты приглядываешься к окружающим парням, когда думаешь, что никто этого не замечает. Ты исследователь. Ты смотришь, подмечаешь. Ты внимательный. Такой вот склад ума, у тебя голова именно так работает. Чтобы что-то запомнить, понять или признать, тебе нужно увидеть.
− Иди в задницу, − Исак как облупленный знаком с подобным подслащиванием.
− Не волнуйся, никто другой не обратил на это внимание. Просто я – исключение, ведь я наблюдаю за тобой.
Исак закатил глаза, и почувствовал, как по его шее, куда прикасалось чужое дыхание, побежали запоздалые мурашки. Кажется, Исак умеет это контролировать какое-то время.
− Знаешь, я считаю это странным, Исак. Не представляю, как физически можно не заметить твой взгляд на себе. Какие же люди бесчувственные и слепые...
− Насхайм, завали свой рот, ты надоел.
− Если ты просишь меня, я попытаюсь не смотреть. Это будет сложно, но я готов на сложности ради тебя.
Исак резко крутанулся на стуле.
− Сколько в тебе драматизма, театральности. Кто-нибудь точно на это купится. Направь свои старания на какого-нибудь педрилу, и тебе повезёт куда больше, − Исак чуть не ляпнул «какого-нибудь другого педрилу». Другого! Как будто он такой же педик, просто они с Бэк Насхаймом не сошлись характерами, а не сексуальной ориентацией.
− Нет, если ты просишь меня, я хочу сделать тебе приятно, − Бэк Насхайма порадовала собственная двусмысленность.
− Не развивай эту мысль.
− Я могу помочь тебе сделать жизнь проще. Облегчить эту работу, освободить твои руки.
− И? Как?
Насхайм подошёл, быстро собрал все оставшиеся карточки со стола и сгрузил их в урну, придавив сверху крышкой.
− Ты что, блядь, делаешь? – Исак попытался оттолкнуть Насхайма и достать карточки из мусорного ведра. Насхайм удержал его за плечи, и был этим крайне доволен.
− Исак, Исак, Исак, расслабься, − в его серьёзный тон прокрадывалось веселье. − Я знаю, что делаю, Исак.
− Блядь, какого хрена?
− Эту фигню никто не станет проверять. У каждой библиотеки есть электронная база, а библиотекарь всё равно выкинет то, что ты рассортировал. Эту работу делают просто по старой памяти.
− Было бы так, мы не торчали бы тут за бесполезной работой. Думаешь, директору и этой тётке «Марпл» нечего нам поручить?
− Думаю, что есть, подожди немного, Исак, у нас скоро будет работа.
− Откуда ты знаешь?
Заметив, что его всё ещё удерживают, Исак дёрнул плечом, освобождаясь от хватки пальцев.
− Давай лучше поедим. У меня есть кое-что на обед, − не растерявшись, предложил Насхайм.
− Почему ты думаешь, что нас не будут проверять? – Исак злобно навис над Бэк Насхаймом. Тот порылся в своём рюкзаке и достал оттуда упакованные в пищевую плёнку сэндвичи.
− Просто поверь мне, Исак.
− Да с чего бы это?
− Да, точно, прости. Хочешь, поспорим? − ухмыляясь, предложил он. Это для Исака было уже куда привычнее, чем доверять.
− Если меня накажут за невыполненную работу, то я не знаю, что с тобой сделаю.
Лицо Насхайма озарили какие-то предвкушающие чувства.
− Хорошо, а если она выкинет всё это барахло, то ты… − он сделал вид, что задумался. − Меня обнимешь, м?
− А если нет, − от злости у Исака поднялись волосы на загривке, − то ты без штанов лезешь на крышу, снимешь флаг Ниссена и потом бегаешь с ним вокруг школы.
− Так хочешь увидеть меня без штанов, Исак?
Исак раздражённо выдохнул полной грудью.
− Меня это уже достало, − он вернулся к своему столу, где разбирал карточки, и плюхнулся на стул. Позади послышались приближающиеся шаги.
− По рукам?
− Да! – Исак быстро хлопнул протянутую ладонь, и отвернулся.
Рядом с ним на столешницу опустился один запечатанный сэндвич.
− С вялеными томатами и моцареллой, − пояснили за спиной.
Какой до невозможности ужасный человек! Исак вспыхнул, как спичка. Кто, чёрт дери, так делает? Даже в самой извращённой фантазии Исак до такого не додумался бы. Никто не заслуживает гребаных сэндвичей с моцарелой и вялеными помидорами, никто и никогда, ни за что, даже за спасение жизни. Исаку стало почти до смерти неловко за чужое поведение.
− Насхайм, ты дурак, что ли? – он взглянул на него сквозь прищуренные глаза. Исаку отчего-то показалось, что если он посмотрит на него широко открытым взором, то просто умрёт от стыда.
− Исак, ешь.
В животе Исака, по закону комедии, словно запели киты.
− Исак.
− Не буду, − огрызнулся он, и засунул ручку, которой заполнял карточки, в свой рюкзак. Ему даже нечем занять руки, Насхайм отобрал всю работу. И если ещё десять минут назад Исак мечтал, чтобы та каким-то чудесным образом испарилась, то сейчас её очень не хватало.
− Не хочу хвастаться, но я вкусно готовлю, − взял Насхайм ещё одну попытку уговорить.
− Ты уже хвастаешься.
Солидарно с Исаком, Бэк Насхайм отложил свой сэндвич в сторону.
− Кстати, почему ты не заходишь ко мне в кофейню? Я ждал тебя, я обещал тебе латте.
− Ещё чего, − чтобы Исак по собственной воле встретился с придурком, с которым вынужден сосуществовать на отработках… Это равносильно самовольному продлению своего наказания. Исак не полный идиот.
− Исак, почему ты не ешь?
− На, мать его, диете, понимаешь?
− Ты и так худенький.
− Блядь, а ты приглядывался? – Исака под дых ударила догадка. Насхайм же мог видеть его в общей школьной раздевалке. Мог пялиться на него со всем педрильским вожделением. Но если тот его до сих пор не видел, то Исак чуть не подал идею. − Прекрати меня рассматривать.
− Нет. Этого никто мне не может запретить, Исак.
− Хватит! У тебя заело? «Исак, Исак, Исак», − он попытался спародировать Насхайма, но получилось убого.
− Мне нравится твоё имя, − взгляд Насхайма сделался туманным, мягким. – Оно такое, словно его носят только короли.
− Блядь, − не рассчитав силы, Исак больно хлопнул себя по лбу, а затем в усталом жесте провёл по лицу ладонью. − Откуда ты знаешь, что эту работу не станут проверять? – сказал он уже спокойнее. − Ты что, в своей бывшей школе часто оставался на отработках? Брал на себя вину тех, на кого пялился раньше?
− Нет, этого не было, − он широко улыбнулся, так, будто что-то узнал про Исака, будто тот с каждой секундой, сам того не ведая, себя выдавал. Исака передёрнуло от напряжения. – И все те, на кого я «пялился», обычно сдавались мне раньше. С тобой посложнее, но ты ведь и не «все»…
− Наверняка заливаешь это каждому. «Ты – это не все, ты не такой, ты особенный», и тому подобное…
− Тебе не всё равно, да? Если бы я говорил это каждому встречному, тебя это расстроило бы?
«Да как он вечно всё переворачивает в свою пользу?»
− Мне плевать, − еле слышно ответил Исак.
Насхайм сделал маленький шаг ближе.
− Я ещё никогда не попадал на отработки из-за драк…
− И не попал бы, если бы не проебался на этот раз. Тебя никто не просил лезть.
− И тебя тоже, Исак, − Насхайм незаметно подобрался и расположился напротив. Исак поднялся, невольно качнулся назад. Нащупав руками край стола, он упёрся в него задницей.
– Ты побил человека, − Насхайм повторил его позу, прислонившись рядом к смежному столу. Носки его кроссовок теперь касались носков кед Исака. Он долгим изучающим взглядом пытался выискать что-то на лице Исака. − Откуда в тебе столько злости? Как на душе у такого прекрасного человека появилась такая… раковая опухоль?
− Откуда тебе знать, какой я? – Исаку стало обидно, смешно и снова, чёрт бы его побрал, снова неловко. − Может, я плохой человек? Урод? Циник, моральный инвалид? Откуда тебе знать?
Бэк Насхайм так и не признался, откуда.
Когда пришло время сдавать работу, Исак разнервничался. Не надо было на слово верить Насхайму. Он не в том положении, чтобы отлынивать от отработок. И вообще, если пронесёт, то он проспорит и придётся обниматься.
Библиотекарь доскональничать не стала: только кивнула и отпустила их домой. В животе Исака скопилось плохое предчувствие.
− Пойдём за тот стеллаж. Проследим, куда она денет эту коробку с карточками, − предложил Насхайм и нагло потянул Исака в укромное место.
− Да с чего ты взял, что она прямо сейчас решит, что с ними делать?
− Становись сюда, впереди.
Насхайм влез в узкий проём между книжным шкафом и стеной и утянул следом Исака так быстро, что тот пикнуть не успел.
− Отойди от меня подальше, − прошипел он, пихнув его локтем.
Насхайм послушался и сделал маленький шажок назад. Очень маленький, явно не стремясь увеличить расстояние. Если он распустит руки, то Исак его точно треснет, а потом уйдёт.
Руки Насхайм так и не распустил. Зато его присутствие казалось таким осязаемым, что никаких прикосновений не нужно было. Исак нервничал, из их укрытия наблюдая за библиотекарем и ящиком с карточками. Он не смел пошевелиться. Он вообще не понимал, зачем спрятался за этим стеллажом. Насхайм подозрительно притих, и Исаку стало немного страшно, но он не обернулся. Через некоторое время позади раздался шорох, шевеления. И тут Исак ощутил, как кончик прохладного носа коснулся краешка кожи за ухом, посылая целые разряды тока по спине. В ту же секунду у него встали волосы на руках и затылке. Он услышал, как воздух около него осторожно втянули.
− Я не могу быть дальше. Ты вкусно пахнешь.
− Прекрати это, − полушикнул, полупискнул Исак.
Эмма однажды делала нечто подобное. Тянула Исака за волосы, водила носом по шее. Но никогда ничего похожего с ним не происходило. Внутри будто разлили что-то густое, тёплое, щекочущее. Насхайм не притронулся к нему даже пальцем, но Исак уже не мог успокоить свои подкосившиеся колени.
Наконец, библиотекарь решила уделить внимание коробке с карточками, которым Исак посвятил полтора часа своей отработки. Она сгребла все папки оттуда и, на глазах несчастного Исака, выкинула все до единой карточки в мусорку.
Позади Исака тихонько хмыкнули.