Ненависть...

"Ночь, что за странная свобода: От заката до восхода Ждать тебя, надеясь вновь. День, я прошу тебя — не надо От восхода до заката Говорить мне про любовь".

Вечер и снова он находится в единственном месте, где мало кто может ему помешать. И кажется, что кроме него никто из обитателей Малфой-мэнора не посещает библиотеку способную соперничать с Хогвартской— матери и отцу сейчас не до этого, Белла не любитель такого времяпрепровождения, домовики— просто смешно, а Грейнджер, Грейнджер все также сидит на подоконнике и рассматривает сад, или ту часть, что видна в окно выделенной ей комнаты, которую по-видимому успела выучить наизусть. И как бы ни страшно и тошно было ему, Драко не мог противиться воле отца — семья, прежде всего. Хотелось что-то изменить, но так или иначе Грейнджер не являлась частью его семьи, даже частью его жизни и, то не являлась — жаль. — Белла, как ты не понимаешь, я не могу так поступить. Драко мой единственный ребенок и я сделаю все, чтобы помочь ему, даже если это не по нраву тебе или Люциусу... И пойду против Лорда, если только этого попросит сын,— внезапно услышал он приближающиеся голоса, с удивлением узнавая свою мать и Беллатрикс. Обычно, в такое время женщины сидят либо в личных комнатах Нарциссы, либо уютной голубой гостиной обсуждая последние новости, слухи, а иногда разговаривают на отвлеченные темы, стараясь ненадолго выкинуть из головы войну и ее последствия. — Нарси, ты не понимаешь,— горячо воскликнула Белла.— Не имеешь ни малейшего понятия, как отблагодарит нас Лорд, если мы доставим грязнокровку ему. Милорд оценит нашу помочь в поимке Поттера, и Люциуса, возможно, снова примут в ближнем кругу. — Нет Белла— это ты не понимаешь... Если моему сыну необходима эта девушка... Не спрашивай, все равно не отвечу и не, потому что не хочу, а потому что не знаю. Если она ему понадобилась так тому и быть. — Нарси!— прошипела разгневанная Беллатрикс. — Белла!— в тон ей ответила миссис Малфой. Некоторое время обе женщины смотрели друг другу в глаза и этот молчаливый поединок говорил о противостоянии женщин намного больше, чем, если бы мои кричали друг на друга, доказывая свою правоту. К тому моменту, когда скрипнула дверь, Драко находился уже в другом крыле замка. Поддавшись внезапному порыву молодой человек выскользнул через противоположную дверь и направился к комнате в которой расположили гриффиндорку, ему необходимо было сделать хоть что-то, но ничего стоящего в голову не шло, так что остался один единственный вариант— просто посмотреть как она там. Конечно, вряд ли она будет с ним разговаривать, однако даже пропитанный ненавистью взгляд, брошенный в его сторону, был желаннее всего на свете… — Грейнджер,— позвал Драко, осторожно открыв дверь и делая несмелый шаг, как и ожидал, ответа не получил.— Грейнджер?! Зайдя в комнату, первым, на что обратил внимание парень окно, отсутствие на подоконнике гриффиндорки настораживало. Еще раз оглядевшись, на этот раз намного внимательнее, Малфою открылась по настоящему ужасная картина — Гермиона Грейнджер сидела на полу около камина с головой завернутая в теплое одеяло. Невооруженным глазом было видно, что у нее началась лихорадка, зубы отбивали барабанную дробь невероятно громко, удивительно, как он не услышал этого ранее, на лбу Драко заметил капли пота, а глаза смотрящие сквозь него заставили нахмурится. Ей плохо и даже если с ее стороны будет оказано сопротивление, он все равно заставит выпить зелья, не даст вот так просто умереть. — Чертова девчонка,— воскликнул блондин, бросаясь к девушке, подхватывая в последний момент, не давая, ударится головой о невысокий резной столик и не теряя времени позвал эльфа,— Тинли, Мерлин тебя задери… Тинли…