Ненависть...

— Наверное, ты прав,— неуверенно произнесла Гермиона, не зная как себя вести с этим одновременно знакомым и абсолютно неизвестным Драко Малфоем. — Я прав,— с чувством возразил Драко. На некоторое время в комнате воцарилась гробовая тишина: Гермиона размышляла о том, чего же хочет от нее Малфой, тот же в свою очередь никак не мог собраться с мыслями и начать так необходимый им обоим разговор, но рано или поздно все равно бы пришлось это сделать. "Лучше рано" решил для себя парень и заговорил. Говорил долго и обстоятельно. Обо всем с самого начала. О семье, друзьях, школе. О возрождении Волдеморта и заданий данном ему за провинность отца, о том, что никогда не хотел становиться Пожирателем смерти и принимать Темную метку, о страхе за маму. Говорил, говорил и говорил. Казалось, внутри него что-то всколыхнулось и теперь поток слов, иногда бессвязных, не остановится никогда, но все имеет конец, закончилась и "исповедь Драко Малфоя Гермионе Грейнджер". Он рассказал ей о многом — практически обо всем, умышленно обойдя одну тему стороной — его отношение к их факультету в общем, и к ней самой в частности; закончив, некоторое время сидел, смотря в окно, полностью погруженный в свои мысли и тяжело дышал, будто пробежал ни одну милю. — Малфой, зачем ты все это мне рассказал?— нарушила гнетущую тишину Гермиона. — Чтобы ты знала и постаралась понять,— шепотом ответил ей Драко и резко поднявшись, направился вон из комнаты и уже прикрывая за собой дверь, промолвил, даже не обернувшись к девушке.— Ты подумай, а завтра я зайду опять. Наш разговор еще не закончен. * * * * * * * * * * * * * Они сидели в комнате, которую им выделили Билл и Флер, и обсуждали перспективы разработанного плана – не первого и похоже, увы, не последнего в сложившихся обстоятельствах. Время от времени один из них отвлекался, полностью уходя в себя и собственные мысли, тогда другому приходилось одергивать собеседника, приводя его в чувства. — Вот только не знаю, стоит ли привлекать к этому делу Луну?— отрываясь от таких непривычных для него расчетов, спросил Гарри. — Но по-другому и не получится,— здраво рассудил Рон.— Ни ты и уж тем более ни я не сможем изобразить женщину. — Попробовать все равно стоит,— пожал плечами Поттер.— Однако, все равно, необходимо правильно продумать малейшие детали. Мерлиновы штаны, как тяжело. — Думаешь, у нас получится?— почесав затылок, поинтересовался Рон у лучшего друга. — Другого варианта у нас все равно нет,— виновато улыбаясь уголками губ, ответил Гарри. — Если бы с нами была Гермиона...— в сотый раз за последнюю неделю удрученно протянул Рон, но, не дав ему закончить мысль, Гарри с нескрываемым раздражением в голосе произнес. — Ее нет. Черт возьми, ее нет с нами,— жестко припечатал он, закрыв глаза. — Я люблю ее, друг,— вдруг ни с того, ни с сего полушепотом сказал Рон. Поттер воззрился на друга так, словно тот открыл новое чудо света или изобрел новейшее заклинание. — Любишь?— на удивление неприязненно уточнил Гарри и, получив от Уизли кивок, в подтверждение сказанных слов, продолжил.— Если бы любил, не обходился бы с ней так все это время, не был бы такой свиньей. — Кто бы говорил,— прошипел в ответ младший Уизли.— Сам-то как обошелся с Джинни. — Джинни здесь не причем, тем более говорили мы о тебе и Гермионе,— но по потухшему взгляду парня было ясно — удар попал в цель. — Джинни здесь не причем,— передразнил его младший Уизли. — Да!— взвился с места Поттер.— Мать твою, да. В отличие от тебя, я не нашел замену любимой девушке. Черт, Рон. Луна? Я не могу в это поверить! Но договорить не вышло, открылась дверь и на пороге комнаты, в которой они сидели, показалась Луна Лавгуд. — Мальчики, нас зовет Крюкохват,— объявила она и вышла, притворив дверь. — Разговор еще не окончен,— поднимаясь с места, объявил Рон и, больше ни слова не говоря, направился прямиком к гоблину. — Конечно, друг,— ему в спину ответил Гарри, грустно усмехнувшись.— Мне кажется, что все только начинается.