Ненависть...

— Как же это так?— проворчал Рон, рассматривая кипящее в котле зелье больше похожее на подкрашенное желе.— Опять испортили. — Нет, друг, не мы испортили, а ты!— раздраженно ответил Гарри, оборачиваясь к младшему Уизли.— Третий раз... Третий раз мы начинаем варить оборотное зелье, и ты снова его портишь. Как, как это получается? Поттер все повышал и повышал голос, пока не сорвался на крик. — Гарри успокойся! Что на тебя нашло?— успокаивающе выставил вперед руки рыжий. — Прости друг, просто нервы. Я слишком волнуюсь вот и срываюсь по каждому поводу,— покаянно ответил Поттер. — Понимаю,— кивнул Уизли и с грустью в голосе добавил.— Была бы здесь Гермиона... Однако Поттер одарил его настолько красноречивым взглядом, что Рон просто вынужден был поскорее замолчать, дабы не навлекать на тебя еще больший гнев лучшего друга. Он безумно скучал по Гермионе, скучал и волновался, так как может только невероятно преданный и верный друг, только друг и не более, а понял эту простую истину только сейчас — когда ее нет рядом. Нет и неизвестно, будет ли она в будущем, жива ли или уже умерла под изощренными пытками пожирателей смерти и Рон снова не выдержал. — Ты думаешь, она еще жива?— с дрожью в голосе спросил но, внимательно всматриваясь в лицо друга, а тот просто не знал, как и что ему ответить. То, что Волдеморт не в курсе того, что семья Малфоев захватила "подругу Поттера" не имел никакого представления, а ведь было одно большое и увесистое НО... О том, что с ней сделала семья приближенных к Лорду пожирателей не связанный с ними связью Гарри, даже представлять себе не позволял — в голову лезли поистине невозможно невероятно яркие картины подсмотренные у Темного лорда. То, что его слуги творили с магглами и магглорожденными волшебниками, просто не укладывалось в голове, поселяясь внутри, оборачиваясь ночными кошмарами из которых невозможно вернуться и еще дольше и тяжелее приходить в себя. — Не знаю,— через некоторое время честно признался Гарри, опуская голову.— Я уже ничего не знаю. — Что?— через несколько минут проорал в ответ Рон.— Не знаешь? Ты говоришь, что не имеешь ни малейшего понятия о нашей лучшей подруге, а мы сидим, ничего не предпринимая. — Мы обсуждали это не одну сотню раз,— взорвался Поттер в ответ на гневную тираду лучшего друга.— Гермиона сама не хотела подвергать нас опасности, тем самым подрываю всю нашу деятельность, направленную на свержение Тома Ридла. Спасая ее сейчас мы можем попасться сами и все, за что борются так много волшебников, ожидает крах. — Черт, ты не понимаешь — это же Гермиона Грейнджер, наша Гермиона — помешанная на книгах, строгая и вечно следящая за соблюдением правил. Вредная девчонка готовая ради нас, как и мы ради нее на любые жертвы. — Жертвы Рон. Ради нас она пожертвовала всем, возможно даже жизнью и я не задумываясь сделал бы тоже самое, ты знаешь это,— стараясь успокоится возразил Гарри.— Но не сейчас, когда от нас с тобой зависит весь волшебный мир, как бы подло не звучало, но я пожертвую Гермионой ради победы и ни ты, ни кто другой не сможет меня осудить сильнее, чем это сделаю я сам. Продолжения увещеваний младший Уизли уже не слышал, словно метеор он несся вниз по лестнице намереваясь сделать то, чего больше всего хотелось последние полчаса их с Гарри спора. Он прекрасно понимал, что все услышанные только что слова – чистая, правда и поменяйся он с Гарри местами, поступил бы точно также, но все равно не хотел, не желал и все больше противился пониманию. Вылетев на улицу Рон направился прямиком к небольшому песчаному пляжу на котором, он знал точно, находилась сейчас та, кто мог его успокоить — Луна Лавгуд. — Опять?— не поворачивая головы, поинтересовалась девушка, видимо услышав шаги. — Да,— только и смог выдавить из себя парень. — Третья основа,— покачала головой Луна, но в отличие от Гарри не укоряла его, лишь придвинулась ближе, когда он сел рядом и приобняла за плечи.— Мозгошмыги невероятно активны в это время года, странно, правда?! Она обняла его в ответ. Так они и сидели, пока солнце полностью не скрылось за горизонтом, думая обо всем и ни о чем одновременно, просто рядом и вместе. А Гарри так и остался сидеть в кресле, размышляя над сложившейся ситуацией и коря себя за то, что снова сорвался, только теперь в его руках была фотография, красивой рыжей девушки, о которой он никогда не переставал думать, на обороте было выведено ее аккуратным почерком — я всегда буду любить только тебя!