Ненависть...

Раздался характерный хлопок, и испуганное существо начало причитать: — Хозяин, хозяин,— плача умоляла эльфийка.— Хозяин Драко строго настрого приказал, чтобы с девушкой ничего не случилось. — Пошла вон, тварь,— не оборачиваясь, прикрикнул Люциус. — Но хозяин Драко приказал Тинли,— не поднимая головы, пробормотала она. — В этом доме пока я хозяин и ты исполняешь мои приказы — мои! — не Драко. А теперь — Круцио!— все же обернувшись, взревел разгневанный аристократ, и когда действие заклинания закончилось, добавил.— Пшла вон. Ослушаться Тинли не посмела и исчезла также незаметно, как до этого появилась в комнате. — А теперь ты,— снова обернувшись к Гермионе, произнес Люциус. Девушка практически не понимала, где она и что происходит, единственное, что чувствовала на данный момент — невероятно сильно болели грудь и бедра, что было немудрено, ведь Люциус получал истинное наслаждение, щепая, оттягивая кожу и выкручивая соски. — Круцио,— осклабился он, направив палочку на Гермиону. По комнате разнесся душераздирающий крик, а мужчина не спешил прекращать действие заклинания, с огромным наслаждением наблюдая за мучениями грязнокровки. Малфой-старший не понаслышке знал, что это такое. — Сэр, пожалуйста,— прохрипела Гермиона, когда действие пыточного заклятия закончилось. — Плохо просите, мисс Грейнджер,— усмехнулся Люциус.— Круцио. — Сэр, мистер Малфой,— снова попытала девушка, но тот только отмахнулся от нее. — Просите правильно, мисс. Такие как вы — скот, слуги и просить должны соответственно,— потешался он, ожидая, когда девушка окончательно сдастся.— Проси. — Пожалуйста... — Я сказал, проси,— повысил голос он.— Круцио. — Сэр...— практически прошептала Гермиона. — Тварь. Круцио... Круцио... Круцио... — Петрификус тоталус,— раздался вдруг звонкий выкрик. Когда и как в комнате оказался Драко, не заметили ни Люциус, ни Гермиона, но то, что появись он на десять-пятнадцать минут позже и девушка умерла бы, не выдержав пыток, было ясно это всем находящимся в комнате. — Грейнджер,— Драко, не раздумывая, бросился к свернувшейся клубком на кровати гриффиндорке. Белки глаз были неестественно красными, из разбитых носа и рта текла кровь, дыхание было рваным и прерывистым. — Грейнджер... Это все, что на данный момент он мог произнести. Остальные слова застревали в горле, когда Гермиона снова застонала, а все ее тело скрутила судорога. — Тинли,— позвал парень и испугался, голос был тихий и безжизненный, словно это его только что пытали. Эльфийка появилась буквально через секунду, испуганно замерев, закрыла глаза огромными ушами. — Хозяин Драко звал Тинли. — Унеси отсюда отца и возвращайся с зельями для мисс,— приказал он, полностью переключив свое внимание на девушку. За последние месяцы Драко не раз приходилось быть свидетелем изощренных забав и пыток, так любимых пожирателями смерти. Правда, молодой человек никогда не мог представить, что отец может так поступить — пусть даже и с гриффиндоркой, а тем более с девушкой, к которой благоволит его собственный сын, будь она хоть сто пятьдесят раз магглорожденная. — Грейнджер, живи, только живи,— повторял он, обрабатывая ушибы и царапины на теле девушки. Обезболивающее, костерост и кроветворное Драко уже ей дал, но даже после этого нельзя было с уверенностью сказать, поправится ли девушка или же организм, не привыкший к таким издевательствам, не сможет мобилизироваться, найдя силы для жизни. О том, как поведет себя Гермиона, когда очнется, и думать не хотелось. После такого он бы сам себе доверять не стал, что уж говорить и думать о ней. Похоже, мечтам о нормальной, возможно счастливой жизни сбыться не суждено и все из-за несдержанности, не желания принять и понять противников. Да и противники ли они? Но самым страшным из открытий сегодняшнего дня стало то, что надежда на какие-либо отношения, пусть даже дружеские, он согласен и на такую малость, с Гермионой Грейнджер рассыпалась песком по ладони. — Прости меня, Гермиона...