Тодороки.

Плечо почти зажило. Энджи дал ей какую-то мазь и она действовала почти волшебно. Рана не болела, затянулась довольно быстро, оставляя тонкий, аккуратный, почти незаметный белый шрам. Но, после пережитого, Изуку пару дней не выходила из комнаты, боясь даже случайно столкнуться с Шото. Благо, Старатель не давил на неё и позволял отсиживаться взаперти, коль она сама того хотела. С Рэйденом Изуку тоже не виделась, хотя и хотела поблагодарить его за то, что он оказал ей первую помощь. Но она боялась, что он начнёт спрашивать про отца и про её ожог. Поэтому сегодня, когда дома никого не было, как думала сама Изуку, она сидела в гостиной, обнимая свои колени и листала каналы по телевизору. Ей было скучно, да и ужасно хотелось встретиться с матерью. Она всё набиралась храбрости спросить у мужа разрешения съездить домой. Да и вообще, у неё не было денег на проезд, чтобы самовольничать. Да и не понятно, чем может ей в будущем обернуться вот такое решение. Но Изуку не учла одной вещи, съедаемая переживаниями и лёгким страхом, она совсем забыла, какой сегодня день недели, по привычке думая, что дома никого нет. Сегодня был выходной. Поэтому она и не сразу заметила, что в гостиной не одна, продолжая уныло тыкать на кнопки. Она заметила краем глаза какое-то движение и повернула голову, резко отстраняясь как можно дальше на край дивана, во все глаза уставившись на нарушителя её спокойствия. Шото пристально смотрел на неё, его лицо не выражало никаких эмоций и было непонятно, о чём он думает. Изуку нервно сглотнула и не нашла в себе сил, чтобы заговорить первой. Она всё ещё чувствовала исходящую от него опасность. Он ранил её и в её глазах, мог повторить это снова. — Ты не увернулась, — он сжал кулаки. — Намеренно подставилась? Чтобы потом пожаловаться отцу? У Изуку перехватило дыхание. Что? Что творится в больной голове этого парня? Какой смысл ей был подставляться, когда волей случая она избежала серьёзных повреждений? — Отвечай, — потребовал Шото. Изуку нервно выдохнула, уже придвинувшись к самому краю. Она не знала, что ему сказать. Что не собиралась с ним драться? Что у неё нет причуды? Что жаловаться его отцу — это последнее, что она стала бы делать? — Ты лишняя в этой семье, — от Шото повеяло холодом. — Зачем такому как ты или твоему отцу быть героями? Вы не похожи на героев, — Изуку старалась выдержать его прожигающий насквозь взгляд. Если подумать, то из всех героев, которые собирались ими стать или уже являлись, только Всемогущий мог гордо носить звание настоящего героя. Шото явно опешил от таких слов. И скривился, шагнув к замершей в углу мачехе. — Мой отец ненавидит Всемогущего, — медленно заговорил он. — Ненавидит и всегда хотел превзойти, но не мог. Поэтому он и женился на нашей матери, ты ведь сама стала его женой только из-за причуды, так что должна понимать. Ему были нужны дети, которые бы стали намного сильнее него и смогли бы превзойти Всемогущего. В его глазах я лишь способ свергнуть героя номер один. Это то, что он от меня ждёт. И я стану первым, но не потому, что этого хочет он. Я сам этого хочу. Я докажу ему, что стану первым полагаясь только на способность своей матери. — Ты можешь управлять и огнём? — удивилась Изуку. — И я не он, — Шото пропустил её слова мимо ушей. — Не смей меня с ним сравнивать, поняла? Ты всего лишь инкубатор для вынашивания очередного потомства, в слепой надежде моего отца превзойти Всемогущего. Изуку дрогнула, отворачиваясь и обнимая свой живот. Значит, вот зачем Старателю ребёнок. Только почему он не выбрал кого-то с сильной причудой? Может и вправду, ему нужен ребёнок, способный перенять чисто огненную способность? Но если Шото владеет как огнём, так и льдом, то он должен быть очень силён. Или стать очень сильным. — Ты не станешь первым, — Изуку посмотрела ему в глаза, чувствуя, как они увлажняются и картинка стала мутной. — Герой, стремившийся стать первым только для того, чтобы что-то кому-то доказать — не герой. В этом что ты, что твой отец проигрываете Всемогущему, в этом вы всегда будете проигрывать первым. — Что ты можешь знать? — температура резко упала. — Что ты можешь знать о героях? Ты даже не представляешь, как далеко представление обычных людей о героях. Как ты можешь понимать… — Почему такие как ты, наделённые силой и талантом, не могут понять, в чём действительно призвание героя? — внутри всё рвалось на части, Изуку вскочила, поравнявшись с Шото, не замечая слёз на своих щеках и смотря на него снизу вверх рассерженным взглядом. — Почему те, у кого есть все задатки, ведут себя как идиоты, ставят себе дурацкие цели, забывая о том, что вообще такое быть героем?! Этот мир ужасно несправедлив, наделяя причудами тех, кто этого не заслуживает! — И это говорит та, что вышла замуж за моего отца только из-за того, что он герой и хорошо зарабатывает? — Ты ничего не знаешь и не имеешь права обвинять меня в подобном! — разозлилась Изуку. — Ты всего лишь обиженный ребёнок, а не герой! Они вздрогнули от громких хлопков и устремили недовольные взгляды на третьего. — Такая драма, ребят, я очень впечатлён, — усмехнулся Рэйден, проходя и плюхаясь на диван. — Вы продолжайте, продолжайте, мне очень интересно. — Ты тоже не лучше, — обиженно посмотрела на него Изуку, резкими движениями вытирая слёзы. — От героев только одно название. — Я спасаю человеческие жизни, — заметил с усмешкой Рэйден. — И ранишь их души, — тихо прошептала себе под нос Изуку. — И излечиваю твои раны, мамуль, — как ни в чём не бывало заметил красноволосый. — А то отец и Шото, как я погляжу, так и жаждут оставить побольше шрамов на твоём прекрасном чистом теле. Новых ран или ожогов не появилось? — Я сказала, что это случайность, — тут же возразила Тодороки. — О да, как там сказал отец? Что-то вроде, чтобы ты больше не врала так нагло в лицо? По тебе видно, когда ты пытаешься что-то скрыть. Как и тогда пыталась прикрыть Шото, — и Рэйден перевёл взгляд на затихшего брата. — Я ревную, Шото, почему наша мамочка любит тебя больше, если ты постоянно закатываешь ей истерики? Я из кожи вон лезу, чтобы ей понравиться, а целует в лобик она только тебя. Изуку аж дёрнулась от таких слов. В каком месте она к кому-то из братьев относилась лучше? Да и когда Рэйден пытался ей понравиться? Всё, что он делал, так это злил и выводил из себя. — Мамочка? — как-то презрительно выплюнул Шото. — Больно ты часто вокруг неё крутишься. Тоже хочешь развлечься, как и отец? Изуку уставилась на Тодороки, чувствуя одновременно и возмущение, и негодование, и обиду. Хотя слова Шото явно предназначались Рэйдену, у Изуку было такое чувство, что её воспринимают за девушку лёгкого поведения. И только что ткнули её лицом в это. — Как мы грязно заговорили, Шото, — Рэйден покачал головой, но в голосе его уже звучали стальные нотки. — Мам, отшлёпаешь непослушного мальчишку? Хотя, может он ревнует? Ты бы хотя бы раз показала ему, что такое... — Это мерзко, — Изуку больше не могла это слушать. — Вы ведь братья, да вы же герои, в конце концов! — Может, сделаем из Шото мужчину, а мам? — ухмыльнулся Рэйден. — Тогда он и поймёт, что такое ответственность. Вырастим из него будущего героя. Ты же женщина замужняя, опытная. У Изуку краска с лица схлынула. Она вспомнила свою брачную ночь и что-то внутри дрогнуло. Не была она опытной, только замужней. Да и не мерзко ли Рэйдену говорить о таком? — Да вы же друг друга ненавидите, — поняла она. — Вам лишь бы друг другу больнее сделать. — А ты проницательная, — весело подмигнул ей Рэйден. — Шото у нас папин, а теперь ещё и мамин любимчик. Как же жить мне, несчастному ребёнку в этой большой семье? Изуку промолчала, только покачала головой. Она думала, что в этой семье не воспринимают только её, потому что она чужая, потому что она нарушила их привычный уклад. А у них тут ещё и внутри семьи полно ненависти друг к другу. Шото ненавидит отца, брата и её. Рэйден ненавидит Шото. Не удивительно, почему Фуюми такая холодная и отстранённая. Как ещё выживать в таких условиях и беречь свою душу, чтобы её не изранили? Но ведь у Юичи такой мягкий и добрый характер. Почему он единственный, кто не потерял свою человечность? Да и в чём может заключаться причина ненависти между Шото и Рэйденом? — Изуку, — она вздрогнула, так как в гостиную зашёл Старатель, обвёл нечитаемым взглядом сыновей и вновь обратился к жене, — уже пора. Тодороки удивлённо посмотрела на мужа. Пора? О чём это он? Они куда-то собрались ехать? Но он не предупреждал... Изуку поспешно двинулась вслед за мужем, чтобы не отставать, даже не взглянув на братьев. Разговаривать с ними больше не хотелось, да и она испытала облегчение от того, что ей не придётся выслушивать весь этот ужас дальше.