— Все-могущий? — неверяще перепрашивает Изуку. — Вы ведь шутите, да?
Старатель продолжает сидеть за столом, отложив в сторону всю свою работу. Он не рассчитывал, что его жена узнает обо всём так рано.
— Тошинори Яги, герой, носящий звание Символа Мира и которого ты знаешь, как Всемогущего, — спокойно говорит ей Энджи, внимательно наблюдая за её реакцией, — и есть твой биологический отец. Я не могу знать, каким образом твоя мать от него забеременела, но результаты точные. Да и Инко отпираться не стала, когда сама увидела…
— Нет! — воскликнула Изуку, прижимая руки ко рту и громко всхлипывая, по щекам текли крупные капли слёз.
Мама ведь не могла так с папой поступить. Изуку же родилась, когда они уже как два года были женаты... Мама ведь не могла изменять её отцу с... героем. Что это вообще за бред!? Её родители любят друг друга и...
Развод. Если её отец узнал об этом, о Всемогущем, то он мог развестись с мамой. Но как так получалось, что человек, которого она всю свою жизнь считала своим отцом, вдруг оказался посторонним мужчиной?
— Вот зачем я вам, да? Потому что я его дочь? Вы хотите сделать ему этим больнее? Не может быть… — Тодороки находилась в полнейшем шоке.
Теперь становилось понятно, зачем она понадобилась Старателю, не имея причуды. Но, а ребёнок? Зачем ему ребёнок от беспричудной?
— Я собирался рассказать ему после рождения ребёнка, — говорит Старатель. — Это бы его сильно подкосило.
И у Изуку всё перехватывает. Дышать становится больно. Её просто используют. Так же, как остальных членов этой семьи. Рождение Шото вообще было для того, чтобы свергнуть Всемогущего с первого номера!
И этот человек герой, которого многие уважают. Да даже злодеи не строят таких подлых планов!
— Какой же ты подлый! — Изуку ударяет рукой по его столу, теряя к мужу всякое уважение, не боясь переходить на ты. — Ты мерзкий человек! Ты не достоин быть героем.
А он молчит. Может опалить своим пламенем. Изуку знает, что может, но проявляет невероятное терпение.
— Я, кажется, уже говорил тебе, чтобы ты контролировала свою речь, — в голосе его слышится гнев.
— Я тебя ненавижу, — всхлипывает Тодороки.
Она схватывает с его стола бумаги и идёт прочь.
— Изуку, — Старатель поднимается.
— Пошёл ты, — с ненавистью смотрит на него Тодороки. — И оставь меня в покое!
Инстинкт самосохранения перестаёт работать напрочь. Ей больно, ей душно, дышать нечем. Изуку задыхается в этой горечи. Так не может быть, всё не может обернуться таким образом!
Энджи лишь устало выдыхает. Перебесится. Он, в принципе, ожидал истерику и много слёз. Она хоть и плакала, но…
Изуку знала, где находится кабинет Юичи, поэтому прямиком направилась к нему. Мысли в голове путались.
Всемогущий… её отец? Каким образом? Он ведь… он ведь советовал ей не становиться героем! Он это специально? Потому что она его внебрачный ребёнок? Считал её недостойной?
Она ведь верила в него, он был солнцем в её сердце.
Юичи даже дрогнул, когда дверь резко открылась.
— Изуку, что-то случи…
— Мне нужны деньги, — она решительно закрыла за собой дверь. — Немного, я хочу съездить к маме.
— Но ты плачешь, — подметил старший сын Старателя.
Тодороки только качнула головой, быстро стирая слёзы, конверт, смятый и свёрнутый в несколько раз, покоился в заднем кармане джинс.
— Я хочу съездить к маме. Или я пойду пешком, — её голос начинает дрожать.
— Я подготовлю машину и…
— Мне нужно самой, — отрезает Изуку. — Возможно, я останусь у неё с ночёвкой. Это важно, Юичи-сан, это касается моих родителей.
— Но уже поздно, — неуверенно говорит он, бросая взгляд в окно.
— Только семь, — возражает Изуку. — Я не ребёнок. Когда я училась и жила дома, то возвращалась домой гораздо позже.
Юичи неуверенно раздумывает, но всё же соглашается. Изуку лишь интересуется в какой стороне метро и оставляет мужчину одного.
Это непривычно, когда она вот так вот свободно покидает дом мужа. Только выйдя за ворота, она достаёт телефон и звонит матери, идя в сторону метро.
— Изуку, девочка моя, — раздаётся в трубке голос Мидории.
— Тошинори Яги, — хрипло выдыхает Тодороки. — Он мой отец?
В трубке повисает тишина. И Изуку кажется, что весь её привычный мир просто рушится у неё на глазах. Тишина до того оглушающая, что она останавливается, сжимая кофту на груди, тяжело выдыхает.
— Мам, как ты могла? — голос дрожит и прыгает. — Папа нас так любил... а ты?
Она слышит всхлипы матери.
— Знаешь, я понимаю, почему он ушёл. Я бы сама ушла, — говорит Изуку и сбрасывает.
Ей не о чем с ней говорить, в голове такой бардак, а мысли путаются. Вот куда ей идти? С матерью видеться не хочется, обратно возвращаться тоже.
Изуку замирает посреди дороги и всхлипывает, обнимая себя за плечи.
Всё это кажется дурным сном. Словно её всю жизнь обманывают. Поэтому мать никогда не возражала, что Изуку настолько была увлечена Всемогущим? Но более того, как герой её жизни мог вступать в связь с замужней женщиной?
Он ведь герой... где его честь и достоинство?!
Мир героев просто отвратителен! Они создают иллюзии, в которые ты веришь, но за этими улыбками, добрыми жестами скрываются гнилые сердца.
Она жила ложными иллюзиями и мечтами.
Наивная...
Изуку резким движением стирает слёзы с лица. Сейчас есть только один человек, к которому она может пойти.
***
Шото разочарован. Всем этим. Собой в первую очередь. Мысли об Изуку не оставляют его. Она становится всё более загадочной.
Без причуды, хотела поступить в ЮЭй, ей двадцать, целовалась с Бакуго, замужем за его отцом, восхищается героями...
Зачем отцу беспричудная жена? Если бы он хотел, чтобы Изуку родила ему сильного ребёнка, то он бы оставил Шото в покое. Или это подстраховка? Но ведь у мачехи нет причуды, а значит, что это совсем не вариант. Может ли Юичи что-нибудь знать?
Чёрт, он ведь тогда мог её убить! Если бы не случайность, если бы она тогда не упала. Шото не мог об этом думать, сердце заходилось в волнении.
Он был слишком несправедлив к ней. Или... или это была злость на отца? Из-за того, что он использовал маму, а потом выкинул, как ненужный мусор? Просто злиться на Изуку было проще, потому что на Энджи он злился всю свою жизнь и эта злость никак им не воспринималась. А Изуку реагировала, её это задевало, её это ранило...
Шото подрагивающей рукой коснулся шрама. Иногда ему казалось, что он горит.
С появлением в доме Изуку, всё стало неладным.
Тодороки нервно выдохнул. Она продолжала ему сниться и он всё чаще о ней думал. Только без прежней агрессии и злости. Хотя и не верил ей. Не мог верить, потому что она была связана со Старателем.
Он почему-то рассказал ей об отце и, что удивительно, о второй причуде! Шото не любил никому говорить, но тогда сказал. И чёртов Рэйден сказал Изуку о шраме. Её это не касалось.
Ей двадцать... но Шото не чувствовал себя младше. Невозможно чувствовать себя младше рядом с ней.
Она так мило краснела, улыбалась и смущалась. Такая Изуку тревожила его сердце и Шото никак не хотел понимать почему.
Но не переставал думать.
***
Юичи постучал, прежде, чем войти в кабинет отца.
— Я приготовил отчёт, — спокойно говорит он, держа в руках тёмную папку.
— Она узнала об отце, — Энджи смотрит внимательно на сына.
Юичи замирает на месте, поджав губы.
— Ты же не хотел ей рано говорить.
— Она нашла письмо у матери, с результатами отцовства, — Старатель смотрит в окно. — Я сказал ей правду о Всемогущем. Звонила её мать, говорила о том, что Изуку звонила ей и Инко переживает, потому что больше не может дозвониться дочери. Ты не видел, куда она спряталась?
— Изуку не у Мидории-сан? — взволнованно спрашивает Юичи, бросив взгляд на наручные часы. Она бы уже добралась до матери.
Старатель смотрит на него тяжёлым взглядом.
— Почему она должна у неё быть?
— Я дал ей денег, — Юичи достаёт телефон и набирает мачеху, — она сказала, что срочно хочет увидеться с матерью. Но это было часа три назад.
— Ты её отпустил? — в комнате резко становится жарко.
— Чёрт, — нервно выдыхает Юичи. — Её телефон отключен.
