Тодороки.

Изуку чувствовала себя просто отвратительно. Не так отвратительно, как было утром, но сейчас её слегка подташнивало и чувствовалась лёгкая головная боль. Утром она была полностью дезориентирована и даже не поняла где находится и как туда попала. Позже она повторно знакомилась с сестрой и припоминала всё, что было вчера. А помнила она мало что. Точнее начало помнилось отлично, а вот после… Сначала она испугалась, что Старатель мог потерять её, но Мирио заверила, что вчера по телефону они связались с её новыми родственниками и всё улажено. А теперь она стояла перед дверью своего нового дома и трусливо вжимала голову в плечи. Тогата стояла рядом, понимающе улыбалась и уже звонила в дверь. Тодороки ждала в напряжении, опустив голову. Она лишь дрогнула, когда Мирио крепко сжала её руку, впервые чувствуя поддержку и несильно сжала пальцы сестры. Старатель её убьёт… но думать о муже хотелось меньше всего на свете. Дверь открылась не сразу, на пороге стоял ухмыляющийся Рэйден. Он словно только и делал, что ждал их прихода. Скрестив руки на груди, он опёрся плечом о косяк. — Так-так, милые дамы, — оскалился Рэйден, предчувствуя хорошее развлечение, — как ваши головки? Не болят? — Мы хорошо себя чувствуем, — уверенно говорит Мирио. — Впустишь в дом или будешь держать на пороге? — Рэйден-котик всегда гостеприимен, — усмехается герой, отходя в сторону. Изуку удивлённо моргает, смотря на вмиг покрасневшую Тогату. Рэйден-котик? Это ещё что за шуточки? У него совсем крыша поехала? — Дамы будут чай? — продолжает усмехаться Тодороки, направляясь на кухню. — Слушай, Тодороки, — резко говорит ему в спину Мирио. — А как же котик? — с усмешкой оборачивается парень через плечо и подставляет к голове руки в виде сложенных кошачьих ушей, насмешливо добавляя: — Мяу. — Чего это с ним? — непонимающе спрашивает Изуку шёпотом у сестры, раз эти двое на одной волне. Тогата смотрит на неё удивлённым взглядом. — Ты не помнишь, как мы вчера с ним по телефону говорили? — спрашивает Мирио. — Не особо, — качает головой Тодороки понимая, что телефонный разговор не помнит напрочь. Героиня лишь как-то печально выдыхает, прежде, чем приступает к объяснениям. — Мы вчера так его называли. Рэйден-котик. — Серьёзно? — взвизгивает покрасневшая Изуку, прижимая тут же ладонь ко рту и ёжась под насмешливым взглядом сына Старателя. Она, конечно поняла, что вчера они выпили. И последствия алкогольного опьянения не были столь приятны. Но вчера было так хорошо. Хорошо от того, что она смогла на время забыться от всех этих проблем. Интересно, её муж в курсе, что она пила? Как он к этому отнесётся? — А больше мы ничего не говорили? — взволнованным шёпотом интересуется Тодороки. — Кстати, мамуль, — Рэйден первым заходит на кухню и ставит чайник, — Шото вчера заснуть не мог после того, что ты что-то сказала ему по секрету, весь красный и дёрганый ходил. Я, конечно, попытался уложить его спать, как ты и просила, даже был готов поцеловать в лобик, но я же говорил, что без тебя он не заснёт. Изуку становится пунцовой и взгляд её старательно бегает по углам комнаты. Что вчера такого она могла сказать? — Тебе доставляет удовольствие нас дразнить, да? — слегка хмурится Мирио. — Тебя, Лемиллион, в особенности, — ухмыляется Рэйден. — У нас ещё остался праздничный торт, будете? Изуку на миг выпадает из реальности, не слушая то, о чём говорят герои и даже не замечает, что её сажают за стол и ставят перед ней кусочек торта. Она ест и пьёт машинально. Боже… вчерашний день был полон эмоций и неприятных сюрпризов. Но что такого она могла сказать Шото? Ходил красный? Изуку внимательно посмотрела на сестру. Может ли Мирио помнить, что она ему сказала? Они, должно быть, постоянно были вместе. А ещё она не знала, как ко всему отнесётся её муж. Вчера Изуку была на эмоциях и не могла во многом себя контролировать, но сегодня… она начинала беспокоиться. Вот так просто ушла из дома никому ничего не сказав. Нет, она сказала Юичи, но соврала, что отправится к матери. Хотя изначально она и планировала идти к ней. Как отнесётся Энджи к тому, что Всемогущий уже всё знает? Не будет ли у неё от этого проблем? — Кстати, — вырывает её из мыслей голос Рэйдена, — как вы обе познакомились? И вообще, мамуль, ставить на уши весь дом… Я думал, что Юичи сердечный удар хватит. Про отца я вообще молчу. К счастью, я его вчера не видел, но утром он был мрачнее тучи. — Это моя вина, — тут же серьёзно говорит Тогата. — Я настояла на том, чтобы Изуку осталась у меня. И вообще, почему ты называешь её мамой, она же младше тебя?! — Мачеха звучит как-то не очень, — пожимает плечами герой. И Тодороки удивлённо моргает. Она думала, что единственным сразу же принявшим её, был Юичи. Но Рэйден тоже... он тоже сразу принял то, что она вошла в их семью? Только по своему и немного резко? Если Шото был явно против, то он даже и не пытался скрывать. — Кстати, а вы, получается, давно знакомы? — неожиданно доходит до Изуку. — Мы ведь учились в ЮЭй, — просто говорит Мирио. — Только в параллельных классах, — добавляет Рэйден. Изуку нервно хлопает ресницами. То есть, второй сын её мужа и её сестра... одногодки, должно быть? И учились в ЮЭй, знают друг друга давно... Поэтому они так легко и свободно общаются? Каждый работает в агентстве своего отца. Интересно, Рэйден в курсе того, что Всемогущий отец Мирио? Вряд ли. Изуку же не знала, Всемогущий никогда не говорил о семье или детях, да его и не спрашивали. У героя, постоянно бывающего на виду, вряд ли есть семья. Ведь семье нужно время и внимание... Но и о том, что Изуку тоже дочь Всемогущего, она узнала только вчера. Может ли её муж знать и о Мирио? Почему тогда не женился на ней? У неё, как вариант, всё же есть причуда и от матери. Или это из-за того, что Тогата была всегда под защитой своего отца? Старатель бы просто не посмел принудить её к браку. Но не будет же она Мирио ненавидеть за это... — Кстати, мам, Шото в своей комнате, не хочешь его навестить? — неожиданно говорит Рэйден. — Хотя бы извиниться за то, что наговорила ему вчера? Тодороки не понимает, почему её вдруг неожиданно выпроваживают. Рэйден бы не стал заботиться о чувствах брата, но рассеянно кивает. Она знала, где комната младшего сына Старателя, но никогда не приближалась к ней. Что она скажет Шото? За что именно должна извиниться? Она была груба? Оскорбила его? У Изуку мурашки пробежали по коже. В последний раз, когда они были наедине, он попытался её поцеловать, а она влепила ему пощёчину. Не зайдёт ли в этот раз всё куда дальше? Изуку нервно сглотнула, останавливаясь перед дверью и нерешительно постучала. Боже… они же с Шото совсем не ладят. Это явно глупая затея. Рэйден точно приготовил какую-то гадость, а ей, Изуку, ничего и не остаётся, кроме как влипнуть в новую историю. Но если она действительно сказала что-то грубое, то стоило извиниться. Дверь открылась резко, заставляя Изуку вздрогнуть. Глаза Шото удивлённо расширились, а на щеках появился лёгкий румянец. Тодороки даже удивилась, что смогла рассмотреть, как задрожали его ресницы. — Шо… — Изуку дрогнула, потому что перед её носом тут же резко закрыли дверь. Она действительно вчера сказала что-то оскорбительное? — Эй, Шото, — Тодороки неуверенно постучала в дверь, — не помню… не помню, что вчера могла тебе такого ужасного сказать, но прости меня, пожалуйста, если это задело твои чувства. Я не хочу, чтобы ты ненавидел меня ещё сильнее. Несколько минут Тодороки ждала в напряжённой тишине. Но из комнаты не доносилось ни звука и как только она уже собралась уходить, дверь открылась снова. Шото смотрел на неё уже уверенным взглядом. — То есть ты не помнишь? — его голос звучал как-то подозрительно и Изуку насторожилась, уже готовая ко всему. — Понимаешь… — она отступила от двери, нервно начиная жестикулировать. — Я и Мирио… столько вчера было… а потом разговор… и я вообще не помню… а ещё Рэйден-котик… Изуку пискнула, потому что её резко схватили за локоть и затащили в комнату. Она зажмурилась, поняв, что её прижимают к двери, но боялась открыть глаза и осмотреться в чужой комнате. Шото был рядом, его руки словно давили на дверь, находясь в паре сантиметрах от её лица, а дыхание тревожило волосы. — Издеваешься, да? — Нет, я правда не помню… — Рэйден-котик, — ядовито выплюнул он. — Шото-солнышко. — Что? — она резко запрокинула голову, моментально краснея. — Я вчера говорила что-то такое? — Ну давай же, Изуку, — он неожиданно подхватил её под бёдра, прижимая к себе и повернулся, направившись в глубь комнаты, — ты же хотела в кроватку. Изуку вцепилась в его плечи, непроизвольно сжимая ногами его талию и зажмурилась, чувствуя, что дыхание сбивается. Шото был так близко, так непозволительно близко, смывал все грани между ними и от этого у Изуку кружилась голова. Что он творит? Старатель убьёт их обоих! Если в ней уже давно зарождалась слабость по отношению к нему, то что движет самим Шото? — Шото, нет, — нервно шептала она ему на ухо, не ослабляя хватки, — я поняла свою ошибку, прости меня, я наговорила глупостей. — А как же моё поощрение? — он не сильно грубо бросил её на кровать, нависая сверху, смотря чужим и непонятным взглядом, от которого по спине пробегал холодок, а потом её опаляло жаром и дыхание сбивалось. — Я был хорошим мальчиком и ждал, когда мама вернётся домой. Где моё обещанное поощрение? — Шото, ты будешь об этом жалеть, — она упёрлась руками ему в грудь, но руки словно тянулись к нему, а не пытались оттолкнуть, а ноги сами разъехались в стороны сильнее, чтобы он удобнее устроился между ними. — Я всё ещё пьяна, а ты зол… Будущий герой только ухмыльнулся. — А как же совместная ванна, ты ведь обещала, мам, — губы Шото растянулись в какой-то незнакомой для Изуку улыбке. — Ты же обещала, что вылижешь меня полностью, как большая мама-кошка вымывает любимого котёнка. Тодороки покраснела, дыхание у неё перехватило. Вылизать? Она додумалась использовать это слово? Как же пошло оно могло звучать из её уст! Должно быть, это и вовсе разозлило Шото. — Или мне начать первому? — хмыкнул будущий герой, потянув её кофту вниз, чтобы открыть вид на шею. — Шо... ах, — Изуку задрожала, выгнувшись, когда язык Тодороки оставил влажную дорожку у неё на шее. Тело била крупная дрожь, внизу живота словно была раскалённая лава и Изуку почувствовала, как между ног становится влажно. Она вспомнила все неловкие интимные разговоры с лечащим врачом и ей стало жутко стыдно. Неужели она возбуждена? Неужели она реагирует на сына своего мужа? Это напугало Изуку. — Хватит, — она толкнула его и Тодороки послушно перекатился на спину, уставившись в потолок. Дыхание его было сбивчивым. Что, чёрт возьми, они творят? — Мы забудем об этом, — Изуку резко села, смотря перед собой потерянным взглядом и пытаясь уровнять собственное дыхание. — Подобного больше не повторится. — Ты же хочешь, — хрипло выдохнул Шото. — Вон как ноги раздвигаешь. Перед отцом так же? Изуку резко дёрнулась, нависая над ним. И испуганно отпрянула. В уголках его глаз скапливались слёзы. Она не могла довести его до слёз... Тодороки не смогла больше вымолвить из себя ни слова и поспешила покинуть его комнату.