Тодороки.

Изуку чувствовала свободу. Энджи не звонил и не напоминал о себе, Фуюми почти не появлялась дома, и они с Шото были предоставлены друг другу. Третий день Изуку позволяла себе всё! И её ничего не страшило. Она забывалась в объятиях любимого и считала, что полностью это заслужила. Тодороки не задумывалась о том, что будет после того, как муж вернётся, а Шото отправится в академию. Только здесь и сейчас она была опьянена счастьем. — Не хочу, чтобы это заканчивалось, — голова Шото покоится на её коленях. Изуку только тянет уголок губ в улыбке. Она думала, что он спит. — Я тоже, — шёпотом сознаётся Тодороки, выключая телевизор и зарываясь в двухцветные волосы пальцами. — Ты не знаешь, как можно навсегда застрять в одном временном промежутке? — Даже не уверен, что существует причуда, способная такое сделать, — усмехается Шото. Изуку скользит взглядом по гостиной. Боже, вчера она сама набросилась на Шото и они вот на этом диване… членам семьи лучше не знать о их маленьких шалостях. — Мне с тобой хорошо, — Шото тянет её руку к себе, целует тыльную сторону и утыкается лицом, согревая тёплым дыханием пальцы. — Я люблю тебя, Изуку. Тодороки прикусывает губу. Так приятно и тепло от его слов. Так хорошо. В любви ведь нет ничего плохого, так? — И я люблю тебя, Шото, — шепчет в ответ Изуку. Лучше не думать о том, как снова сложно будет, когда Энджи вернётся, все эти внутренние переживания сейчас лишние. Позволить себе расслабиться и получать удовольствие – это оказывается, очень трудно. — Ты сказала, что хотела бы ребёнка от меня, — Шото прикусывает губу. — Тогда ты говорила серьёзно? — Да, — Тодороки убирает прядь волос ему за ухо. — И я бы очень хотела, чтобы они были похожи на тебя. Может быть, в какой-нибудь параллельной вселенной у нас есть общий ребёнок и мы счастливы? — Лучше бы в этой. Изуку с ним полностью согласна. Лучше бы в этой. — В таком случае, где-то есть мир, где ты станешь первым героем, — говорит Шото и поворачивается к ней лицом. — Это был бы самый правильный мир. — Даже если бы у нас не было детей, и я была бы мальчиком? — шутит мачеха. — Изуку, — Шото резко переворачивается, садясь на колени и осторожно гладит её по щеке, — ты счастлива со мной? — Да, — она завороженно смотрит ему в глаза. Нет причин скрывать правду. Зачем ей обманывать его? Только с ним она может испытывать это прекрасное глубокое чувство. Без Шото это чувство в груди гаснет. Они словно две части одного целого. — Давай сбежим, — во взгляде Шото отчаянье. — Только я и ты. Плевать на всех, плевать на весь мир. — Но тогда ты не сможешь стать героем, — Изуку взволнованно смотрит ему в глаза. — Мы не имеем образования, Шото, у нас не будет хорошей работы и… — Разве это важно? Да, поначалу будет очень тяжело, и мы будем получать гроши, нам обоим придётся устраиваться на работу, но мы будем вместе. Я не знаю, как быть героем без тебя… я не хочу этот путь, если ты не будешь со мной. Тодороки чувствует слёзы на щеках. Она растеряна. Это авантюра чистой воды. Старатель их найдёт, вернёт, не позволит вот так ускользнуть. Шото это должен понимать лучше всех. Сказать Энджи о их чувствах и просить разрешения быть вместе? Он не позволит, ни за что не позволит. У Шото целых две причуды, такой дар, такая сила и тратить её в никуда. Шото нужен этому миру. Пусть с этой точки зрения Изуку похожа на своего мужа, но она не может позволить ему похоронить свою карьеру. Ведь это то, о чём она сама так мечтала и не смогла получить. Как забрать у него свою мечту? — Прости, — Изуку прижимается к нему. Может быть, стоит воспользоваться предложением отца? Она не потянет Шото на дно, он будет заниматься тем, чем должен. Просто исчезнуть из его жизни. Тодороки отстранил её и, встав с дивана, направился к выходу. Изуку даже не стала его окликать. Он готов жертвовать ради неё всем, даже если у них вообще нет шансов. Она не готова рисковать его будущим. Тодороки дала Шото время остыть, тем временем приняв душ. Сидя на кровати, укутанная в полотенце, она отправила Шото сообщение, с просьбой прийти. Если не придёт, то явно обижен и ему стоит дать ещё времени. А если придёт сама к нему сейчас, то они могут поругаться. Не стоило тратить эту неделю на глупые ссоры. Через несколько минут дверь открылась и Шото зашёл к ней в комнату, выглядел он хмурым. Всё ещё обижается? — Я был серьёзен, Изуку, — он закрыл за собой дверь, с неприязнью осматривая комнату, зная, что здесь она спит с его отцом, чувствуя, как в груди поднимается гнев. Это было немного унизительно, Изуку не думала об этом? — Я знаю, — Тодороки склонила голову. — Не думай, что мне всё равно. — Почему ты позвала меня в эту комнату? — Шото медленным шагом направился в сторону мачехи, — хотела напомнить мне, кому ты принадлежишь? — Что? — удивилась Изуку и вскочила на ноги. —Нет! Прости, я не подумала, я не хотела, прости… Давай выйдем и… Изуку направилась к выходу, но Шото её перехватил, прижимая к себе, заглядывая в глаза. — Давай сделаем это здесь, — Изуку не могла понять зол он, расстроен или какие другие чувства охватили его. — Здесь? — неуверенно переспросила Тодороки, оборачиваясь на кровать, горько сглатывая. В этой комнате она принадлежала только Энджи, здесь ей было больно и… приятно. Нормально ли настолько нарушать границы? — Ты чего-то боишься? — Шото потянул полотенце, и Изуку не сопротивлялась, позволяя полностью себя оголить. — Или здесь ты хочешь принадлежать только ему? — Я чувствую себя странно, — Тодороки руками нырнула под его кофту, прикасаясь холодными ладонями к горячему животу. — Но я не думаю, что особо важно где… Шото стянул с себя кофту, бросая её в сторону. Он подхватил Изуку на руки и направился с ней к кровати. Тодороки обвила его ногами, с жадностью целуя в ответ, и тихо постанывала ему в рот. Здесь все эмоции накалились, именно в этой комнате Изуку почувствовала что-то безумное и дикое. Они были на самой грани и собирались перейти черту. Только с Шото, только в пропасть. Он повалил её на кровать, нависая сверху, целуя плечи и груди. — Шото, — сладко простонала Изуку, нервно цепляясь за его ремень. Тодороки казалось, что она лежит на раскалённых углях. Тут всё принадлежало Энджи, это был его скрытый мир, они собрались грешить в его самом святом храме. — Ты только моя, — шептал Шото, не заботясь о том, что на шее останутся засосы. Он впервые позволял себе оставить отметины на её теле. Он так давно этого хотел… — Твоя, — согласилась Изуку, ловко выворачиваясь, заставляя его перекатиться на спину и уже сидела на его бёдрах. — А ты только мой. Шото гладил её рёбра и ягодицы, откидывая голову, чувствуя, как Изуку проводит влажным языком по его шее, оставляет чувствительные засосы и хрипло смеётся. Шото надавил ей на поясницу, заставляя склониться и стал ласкать её соски, возбуждаясь только сильнее от пошлых стонов. Он не хотел делиться своей любовью ни с кем. — Я люблю тебя, Шото, — хрипло усмехнулась Изуку, одной рукой скользнув по его животу, вниз, чтобы расстегнуть ширинку и… Она вскрикнула, почувствовав, как её схватили за предплечье и резко дёрнули назад, сдёргивая с Тодороки. Изуку обернулась и обомлела от страха, смотря в гневное лицо своего мужа. Откуда Энджи здесь? Он ведь уехал на неделю. Прошло всего три дня… — Отпусти её, — Шото вскочил на ноги, взгляд его был яростным. — Она моя жена, — Энджи толкнул Изуку за спину, — а ты сделал из неё шлюху… Изуку вскрикнула повторно, больно ударившись о стену, и сползла на пол, сжимаясь в крошечный комочек, обнимая себя и не в силах сделать что-то с парализующим страхом. Этого не должно было произойти, он не должен был узнать… — Она не твоя собственность! — вспылил Шото, чувствуя дикое желание использовать причуды. — Она моя жена, — Энджи позволил огню высвободиться, — а ты не имел права пихать в неё свой член. — Я люблю её, а она любит меня, — Шото шагнул вперёд, тоже выпуская пламя. — Отпусти её и дай нам быть вместе! Ты всё равно не сделаешь её счастливой! — А ты обнаглел… Изуку чувствовала, что становится только хуже, атмосфера давила, жар от причуд становился сильнее. Они же не поубивают друг друга… из-за неё? Из-за какой-то беспричудной девчонки. — Ты уже ничего не можешь, — расстояние между отцом и сыном становилось всё меньше. — Если так хочешь, то мы легко родим тебе внуков. Изуку понимала, что нужно что-то сделать. Вмешаться, остановить всё это, но тело не слушалось, страх сковывал сильнее, из горла не могло вырваться ни звука. Ей нужно их остановить! — Ах ты, сопляк, — рыкнул Энджи, выпуская пламя. — Я преподам тебе урок. «Они убьют друг друга», поняла Изуку. И она не могла позволить этому произойти. Они же остановятся, если она вмешается? Они не будут использовать причуду против неё. — Нет, — Изуку возникла перед ними в тот момент, когда пламя полыхнуло, захватывая всё вокруг. Она вытянула руки в стороны, надеясь их остановить. Но обжигающее пламя коснулось её. Если бы она вмешалась чуть раньше. Изуку закричала, глаза закатились, и она просто потеряла сознание от болевого шока. Потому что огонь ласкал её кожу со всех сторон, прежде чем потухнуть. Одного мгновения было достаточно, чтобы нанести серьёзные повреждения.