Атлантийские страсти

24 минуты до удара по Центральной Башне: МакКей вслух рассчитывает время от момента подачи энергии с затопленной бурильной станции до запуска гипердвигателей, едва поспевая за размашистыми шагами Шеппарда в сторону комнаты с Управляющим Креслом. Объяснять детали приходится на ходу, что для быстро тараторящего и медленно ходящего Родни крайне нелегко: он то и дело сбивается, задыхаясь, и в короткие паузы между фразами жадно хватает воздух ртом. Шеппард слушает его очень внимательно, не перебивая, потому что от этих слов зависит жизнь не столько его самого, сколько всех членов экспедиции на Атлантиде. Когда МакКей заканчивает, они останавливаются как раз напротив Кресла, и Родни неожиданно спрашивает: “Ты уверен, что сможешь это сделать?” “Заставить город взлететь?” — уточняет Шеппард, и его тон как бы намекает на то, что в подобных вещах вообще невозможно быть хоть сколько-то уверенным, не говоря уже о том, чтобы судить наверняка. Но Родни злится. Родни не до шуток. Стремление Шеппарда иронизировать даже в таком безвыходном положении подсознательно раздражает его, ведь всего одна ошибка — и все их судьбы, включая судьбу подполковника, оборвутся в один момент. “Конечно, я имею в виду управление полётом города! Что ещё я могу иметь в виду?” Шеппард видит, как МакКей нервничает; как вспотели его ладони и затаился глубоко в голубых глазах скрытый, инстинктивный страх. Должно быть, гражданские на Атлантиде всё ещё не привыкли к мысли о том, что могут в любой момент погибнуть. Джон привык к ней давно. Они с Лайлом Холландом травили байки за жизнь и звонко смеялись, отстреливаясь от талибов в самом сердце афганской пустыни. Той же ночью Холланд скончался. Шеппард знал, что в любой момент это произойдёт и с ним: если быть честным, он знал это с самого начала экспедиции, если не раньше. Люди хрупки и уязвимы, а жизнь порой бывает слишком непредсказуема. Но это вовсе не означает, что ею не следует дорожить. “Однажды я управлял Скопой V-22”, — произносит Джон, стараясь утешить МакКея и вселить в него побольше уверенности. “Разве винтоплан можно сравнить по масштабу с целым городом?” — ещё больше раздражается МакКей. Шеппард пускает в ход всю свою силу убеждения: “Какая разница, какого размера летательный аппарат, если ты при этом сидишь внутри и просто жмёшь на рычаги и кнопки? А здесь и нажимать никуда не нужно: просто мысленно себе это представляй” Родни, конечно, не ведётся, но, по крайней мере, его испуг немного рассеивается. “Тогда самое время поупражняться в этом”, — резонно замечает он и выходит из комнаты. Правда, тут же в неё возвращается, чем сперва удивляет Шеппарда, но Джон по его глазам понимает, что Родни вернулся попрощаться. Мало ли что. “Я буду в Центральном Зале...”, — говорит он непонятно зачем, поскольку Шеппарду и так это хорошо известно. — “А Зеленка будет мониторить подачу энергии в комнате с ZPM...” Родни ненадолго смолкает, словно решаясь на что-то. “...Удачи!” — неловко и явно смущаясь собственной откровенности, бросает он, почти не глядя на Джона. Тот чуть заметно кивает. “Тебе тоже”. 13 минут до удара по Центральной Башне: астероид Лантеи пресекает путь лучу репликаторов. Энергия с утопленной подводной станции мощным потоком направляется прямиком в гипердвигатели, включая механическое «зажигание» города. «Атлантида» трещит, скрипит и содрогается, точно разбуженный древний подводный монстр, который длительное время находился в спячке, а теперь решил выбраться на поверхность, чтобы глотнуть немного свежего воздуха и взбодриться. “Шеппард, СЕЙЧАС!” — по внутренней связи слышит Джон взволнованный голос МакКея и в ту же секунду откидывается на спинку Кресла, изо всех сил сосредотачиваясь на картинке движения города вверх, к стратосфере. И город движется. Но слишком медленно, чтобы успеть покинуть Лантею вовремя. “Мы недостаточно высоко!” — кричит Родни в наушник. “Это не моя вина!” — в ответ шипит Джон, открывая глаза и нервно отрываясь от металлической спинки. — “Городу не хватает мощности!” “Хочешь сказать, что виноват я?” — обиженно распыляется МакКей, слишком поздно понимая, что у них НЕТ запасного плана на подобный случай. — “Мы выжимаем всё, что возможно, с наличием действующего щита!” “Тогда отключите щит”, — слышит Шеппард строгий приказ Элизабет в сторону Родни через наушник. “Если мы собираемся перемещаться в космосе, он нам нужен, чтобы удержать атмосферу!” — захлёбывается эмоциями Родни. Всё так скользко и непродуманно, хотя они вложили в этот план столько сил и расчётов. “Включишь его обратно, когда мы будем на высоте в 18 тысяч футов”, — как можно более убедительно произносит Шеппард в передатчик и снова откидывается на спинку Кресла. “Это может сработать...” — еле слышно бормочет Родни, но его слова заглушают помехи и быстрые щелчки пальцев по клавишам контрольной панели. 5 минут до удара по Центральной Башне: огромный, мощный, кажущийся неповоротливым и не способным к манёврам, космический корабль Древних, наконец, выравнивает ход; «Атлантида» уверенным темпом поднимается к облакам Лантеи — на этот раз плавно и без тряски. Щит опущен. “Мы летим...” — раздаётся со стороны находящихся у окон сотрудников. “Летим...” — почти не веря в эту робкую удачу, повторяет МакКей восторженно. Элизабет нерешительно подходит к витражному стеклу, чтобы убедиться в этом лично. Щит всё ещё опущен. 29 секунд до удара по Центральной Башне. Родни, отвлёкшись на реакцию команды, мгновенно вспоминает об астероиде. Должно быть, они уже набрали нужную высоту. Как бы там ни было, щит необходимо срочно поднять, иначе... ...комнату освещает яркий кроваво-красный луч, блеснувший за окном всего на долю секунды. Следом раздаётся оглушительный взрыв, и зал рассыпается мириадами осколков битого стекла и металла. Шеппард всё ещё не может поверить в то, что у них получилось. Последним усилием воли он вводит корабль в гиперпространство, и Кресло отключается. “Мы сделали это”, — произносит он в пустоту, облегченно выдыхая. В тот же миг по рации сквозь шум, скрежет и непредвиденные помехи продирается душераздирающий вопль МакКея: “Бригаду медиков в Зал Управления... немедленно!.. множественные ранения...” Шеппард не помня себя срывается с Кресла и мчит в ЦЗУ. Единственное, о чём он может думать в этот момент, это Родни, который находится там... Родни, который ещё секунду назад вызывал медицинскую помощь по радиосвязи с таким отчаянием, что Шеппарду действительно стало страшно. Липкий страх опутывает его тело с головы до ног и сковывает движения, подначивая тем самым бежать быстрее, едва ли не считая шаги до заветной двери. Первым, что видит Джон, добравшись до места, это останки комнаты, некогда бывшей Залом Управления. Несколько ребят, истерзанных осколками, сидят вразброс, приложившись спиной к твёрдой опоре и сжимая пальцами окровавленные конечности. Кровью забрызган весь пол и часть устоявших стен. Вокруг хаос, неразбериха, груды обломков и погребённых под ними тел. Туда-сюда снуёт бригада скорой помощи, среагировавшая молниеносно. Шеппард видит тело Элизабет, которое доктор Келлер и пара медиков укладывают на носилки. “С ней всё будет хорошо? Она выживет?” — спрашивает он как можно ровнее, стараясь не поддаваться панике. “Сейчас трудно сказать”, — отвечает Дженнифер, на бегу толкая каталку в реанимацию, и Джон едва поспевает за ней. — “Слишком много полученных травм. Нестабильный пульс. Нет реакции зрачков на свет. Если срочно не прооперировать, то мы можем потерять её навсегда” Она быстро отдаляется от вмиг вросшего на месте Шеппарда и в сопровождении своей команды исчезает за поворотом. «Потерять навсегда...» Джон давно не испытывал такого сильного, всепоглощающего и подчиняющего себе ужаса. В панике он осматривает другую половину пострадавшего зала и пулей взлетает по лестнице в ту часть, где до взрыва находились консольные панели. В его уме раз за разом проносится эта гнетущая фраза: «Потерять навсегда...» Кружа по заваленному телами, балками, обрушенными стенами и разбитой техникой полу, не обращая внимания на пробегающих мимо санитаров с носилками и каталками, он с закравшимся в сердце ледяным сомнением всматривается в чужие лица, изуродованные мелкой дробью битых стёкол и торчащих из рассечённой, истекающей кровью, плоти кусков металла, и с каждым взглядом, не находя нужный объект, его тревога всё больше усиливается... Шеппард ищет Родни.