Башня

Лорд Волдеморт лежал на кровати и сквозь полузакрытые веки смотрел на склонившегося над его животом черноволосого юношу. Парень был очень хорош — изящная линия спины, острые позвонки, практически прорывающие бледно-золотистую кожу, длинные тонкие ноги и очень ловкий язычок, медленно и старательно вылизывающий член Лорда. А уж эти лохматые волнистые пряди, в которые так хочется запустить пальцы и резко потянуть на себя... Волдеморт не привык отказывать себе в удовольствиях, так что, склонившись над фигурой любовника, дернул того за волосы, заставляя юношу оторваться от минета и посмотреть на Лорда. Волдеморт вздрогнул — на него смотрели, затянутые пеленой удовольствия, глаза Гарри Поттера. * * * Слизерин-мэнор * * * Недовольно скривившись, Лорд Волдеморт пил хороший крепкий виски, оставленный еще Абрахасом, сидя у камина Слизерин-мэнора. Последние несколько дней, а точнее ночей, подобные сны, больше подходящие подростку, все больше и больше тревожили Великого мага. Судя по всему, та целебная мазь, кроме того, что вернула ему роскошную шевелюру, еще и омолодило тело — иначе он решительно не понимал, что происходит. Подобные проблемы не волновали его последние...маг слегка задумывался, пытаясь вспомнить школьные годы...много, много лет. «Да и»,— поморщившись, недовольно подумал Лорд. — «Секса-то у меня тоже, уже почти двадцать лет не было». В принципе, это тоже не слишком сильно волновало личность Волдеморта, но вот его тело, похоже, думало абсолютно не так — подкидывая последние несколько дней сны один хлеще другого. Сначала перед ним пронесся парад всех его бывших любовниц и любовников, оставивших хоть какой-то след в его памяти,— Кассандра Блэк, Ирэн Делакур, Тициан Борджиа и, конечно же, Абрахас Малфой...Красивый, гордый и безумно преданный аристократ. Лорд даже пожалел, что его сын, несмотря на явное внешнее сходство и отцовскую харизму, абсолютно не похож внутренне на того мужчину. В нем нет той некой старомодности, бесконечной преданности идеалам, которая выделяла Абрахаса из среды ему подобных — Люциус, несмотря на то, что стал Лорду практически другом, был величиной достаточно скользкой, и доверять ему полностью он не мог. А вот в подрастающем Драко это еще можно было бы воспитать, если снять всю нанесенную шелуху, но только вдали от излишне пристальной заботы матери и холодности отца. Но времени на это у Лорда не было. Да и воспитанием детей заниматься ему было не к лицу. Так вот, если бы парадом старых спутников все и закончилось, Лорд бы и не обеспокоился — сейчас были у него дела поинтереснее, чем выверты собственного тела — но тут появился Поттер, вытворяющий абсолютно невероятные вещи в воображении Темного Лорда. Надо признаться, что парень действительно выглядел восхитительно даже сейчас, а уж когда немного подрастет, то вообще должен стать настоящим красавцем. Так что, в принципе, реакции тела были понятны (если забыть возраст пленника, а с Поттером у Лорда это постоянно происходило), но все равно неприятны и очень подозрительны. Если думать логически, то его подсознание просто выбрало подходящего партнера в доступном пространстве — змеи не в счет, но сам Лорд чувствовал некую настороженность. Нет, он не сомневался, что мальчишка, лишенный палочки, мало что сможет противопоставить взрослому магу, так что никаких проблем быть не могло, но вот все равно оттягивал момент принятия решения достаточно долго. Было ли это остатками совести, говорящими, что Гарри все еще ребенок, или предчувствием неприятностей, которые доставит потакание собственной плоти, Лорд не знал и не собирался узнавать. После четвертой ночи созерцания Поттера во всех возможных позах, он уже не собирался продолжать дальше весь этот фарс — вот-вот должны были прибывать самые преданные и нужные слуги, а он страдает бессонницей и спермотоксикозом. Это попросту глупо и не дает сосредоточиться на работе. Так что Волдеморт решил сегодня же разобраться с проблемой — особенно учитывая, что такое аппетитное решение находиться всего несколькими этажами выше. Темный Лорд всегда получает то, что хочет. И если сейчас он хочет Гарри Поттера, то он его получит. * * * Запертая Башня * * * После того Лорд дал ему лекарство, прошла целая неделя, а он так и не появился. Гарри никак не мог определить свое отношение к этому напряженному молчанию похитителя. С одной стороны — это было несомненным плюсом. Гарри спокойно решал арифмантические формулы, сверял получившиеся цепочки с теми, что срисовывал с потолка всех доступных ему комнат, перебирал книги об артефактах, надеясь создать подобие палочки, искал книги по ритуалистике, готовясь провести тот ритуал, что был описан в тетради Ровены. Никто его не мучил, не пытал, не издевался и не вызывал воспоминаний о мертвых. С другой стороны, в последний раз у них получилось что-то подобное более или менее приятному разговору — а сейчас тишина Башни уже вновь начинала давить на юношу. Разговоры со змеями уже мало помогали. Желая слышать человеческую речь, да и боясь самому забыть ее, Поттер читал книги вслух, пытаясь разобрать смысл сложных расчетов написанных автором справочника на староанглийском. Сейчас, когда для того, чтобы окончательно разбить на управляющие сегменты цепочки рун остался только ритуал, который должен избрать его руны магии, парень уже видел некоторые непонятные несоответствия. Например, круги Запрета, судя по всем прочитанным им текстам, должны располагаться по центру стен, тогда как в его Башне они закрывали редкие углы. Это, судя по записям в дневнике, привлекло внимание и Ровены: «...Я заметила странность — все рунные круги Запрета, призванные служить точками сосредоточения энергии для натяжения поля щита, располагаются нестандартно. Учитывая, что шанс на то, что мой дражайший супруг ошибся, ничтожно мал — а точнее полностью отсутствует — в этом есть какой-то скрытый смысл. Возможно, эту идею стоит проверить, здесь кроме рун, заклинаний и зелий, диагностированных мною, использована и запретная магия пространства... ...Похоже придется воспользоваться Книгой, которую хранит Василиск...» В последней фразе явно была зашифрована подсказка для того, кто будет читать дневник после нее. Гарри задумался. Учитывая, что предыдущая подсказка умершей женщины помогла парню найти дневник, он не собирался пропускать ее мимо ушей. Да и, собственно, устав от бесконечных расчетов, использовал это как возможность хоть немного отдохнуть. Облазив библиотеки на всех этажах и не найдя ничего напоминающего василиска, Гарри устало плюхнулся на подушки в спальне. Все было напрасно — возможно, думал он, этой книги уже и нет в Башне. И вдруг, повернувшись направо, под немного сдвинутой в сторону подушкой, он увидел небольшое изображения змеи. Дрожа от предвкушения и смутной надежды, Гарри, пристально глядя на изображение, прошептал, переходя на парселтанг: — Откройссся... Змея на это только фыркнула, спрятав мордочку под хвост. Гарри чертыхнулся, вспомнив, что Ровена Рэйвенкло не знала парселтанг, так что вряд ли запрятала свою вещь под такой пароль. Да и вряд ли хотела, чтобы ее супруг узнал об этой таинственной Книге. Раздумывая о том, как она могла запечатать проход — если это вообще был он — Гарри погладил чешуйки на спине змеи и произнес, размышляя, нет ли там второй загадки: — Книгу, которую хранит Василиск... Неожиданно рисунок под его рукой дернулся, вспениваясь рельефом, и резко вырос, свиваясь в арку, сделанную в виде змеи. За ней, сквозь клубы пыли, проглядывала небольшая круглая комната, освещаемая лишь несколькими косыми лучами света, льющимися из-за тонких, расположенных наверху цилиндра небольшой башни, окон и падающих на лежащую на подставке Книгу. Назвать ее можно было лишь так — с большой буквы, ибо от нее даже на таком расстоянии веяло Силой. Гарри медленно, осторожно ступая по пыльным плитам, устилавшим пол в этом странном месте, вошел в маленькую башню, не отрывая взгляда от толстой, обитой грубой кожей и окованной металлом обложки. Пыль, витающая в воздухе, казалось, обтекает древнюю вещь, словно бы боясь лечь на сосредоточие давно позабытой магии. Подойдя вплотную к находке, Гарри с разочарованием вгляделся в тонкую клинопись, выдавленную на обложке фолианта. Неужели все его поиски привели к еще одной книге на мертвом языке, не способной ему помочь? Он аккуратно прикоснулся к коже, и почувствовал, что она резко потеплела под его ладонью, тогда как по мальчику прошла волна холода — словно бы фолиант выпил из него тепло. Затем, отдернув пальцы, он на секунду почувствовал легкое головокружение и, схватившись одной рукой за глаза, вторую вновь опустил на переплет Книги. Слабость прошла быстро, но когда Гарри открыл глаза, то увидел как поверх так и не понятых им символов, возникла вязь английских слов, складывающихся в название: «Книга о магии Шумера и Лэнга, самой сияющей и самой темной, что есемь суть одно и то же» * * * Площадь Гриммо, 12 * * * Ремус медленно спускался в подвал, из-за двери которого едва-едва пробивался луч света. Мрачная и явно очень старая и хлипкая лестница под его тихим шагом почти не скрипела, лишь изредка словно бы вздыхая о прошлых временах, когда по ней часто спускались маги темного семейства Блэков. За невысокой подвальной дверью находился небольшой каменный зал, пригодный для проведения ритуалов и поэтому испещренный защитными рунами от пола до потолка. Там, в окружении древних фолиантов, от которых буквально веяло магическим холодом и смертью, сидел бледный от усталости Сириус с темно-фиолетовыми кругами под лихорадочно блестящими синими глазами. Посмотрев на любимого, Ремус только покачал головой, до крови прикусывая губу. Уже тогда, когда Бродяга отправился шерстить семейную библиотеку для того, чтобы отыскать заклятье или ритуал, способный помочь им в поисках Гарри, оборотень понял, что это вряд ли закончиться добром — уж слишком специфической была отрасль магии, избранная Богами для Блэков. Ибо они испокон веков были некромантами. Сириус, как он когда-то рассказывал Мародерам, и сам должен был заниматься этим искусством, но, придя в Хогвартс, решительно отрекся от семейного Дара, не понимая его ценности. И вот теперь, похоже, понял. И не понятно, к добру ли это, или к падению. Люпин поежился от ненормального, магического холода, пронизывающего старое подземелье, когда прошел по темным камням подвала к замершему над книгой Блэку. Сейчас, в неярком свете свечи, растрепанный, бледный, он походил на древних чернокнижников, изображенных на многочисленных гравюрах в старом особняке. — Сири, ты что-то нашел?— осторожно спросил Ремус, прикасаясь к плечу любовника. Тот мелко вздрогнул. Обернувшись, Блэк долго смотрел на друга, прежде чем осознал, кто стоит перед ним. Его мысли явно были далеки отсюда. — А, да...нет...— замялся Сириус, скосившись на потемневшую страницу. Затем решительно встряхнулся и ответил уже спокойно и уверенно.— Нет, Ремус, ничего способного пробить щиты выше пятой ступени я не нашел. А это мы уже пробовали. Но вот глаза его при этом, почему-то, не решались взглянуть на Люпина. Да и тон был слишком спокойным и уверенным для такого мужчины, как Сириус — поэтому Ремус ни на секунду не поверил Блэку. Весело хмыкнув, оборотень уселся напротив Бродяги и, подтащив к себе фолиант, проговорил, опуская взгляд вниз на пожелтевшие от времени страницы: — Сири, я же знаю тебя не первый год! Ты явно что-то нашел и задумал справиться с этим в одино...— внезапно мужчина прервался, увидев, наконец, то, над чем мучился его любимый маг. Адская Гончая. — Бродяга, ты с ума сошел!— вскрикнул он, с отвращением отталкивая книгу от себя, и вскочив с места.— Это не то, с чем стоит играть! Это уже не мелочи, которые тебе по силам и которые мы сможем скрыть от Дамблдора! Это одно из ужаснейших творений некромантии! — Но ты не можешь отрицать, что она сможет найти Гарри!— запальчиво вскрикнул Блэк, стукнув кулаком по столу. — Может, еще Лорда Страха и Костяную Химеру поднимешь, некромант недоделанный? Они тоже смогут! А на пару городов нам плевать, так, Сири!— взъярился оборотень, сверкая мгновенно полностью пожелтевшими от ярости глазами. — Но я их и не предлагаю! — Парировал Блэк.— Я и Гончую-то, скорее всего, не решусь поднять...Просто оставлю в памяти, вдруг иного выхода не будет! Ремус пристально вгляделся в глаза любимого, ища в них хотя бы тень обмана. А затем, грустно вздохнул, отворачиваясь от черноволосого мужчины: — Знаешь, конечно, не мне об этом говорить, но...Надеюсь, что ты действительно оставляешь это на крайний случай, а не на время нахождения жертв для ритуала. Ремус уже не видел, как Бродяга аккуратно заложив страницу в гриммуаре полоской выделанной кожи, поставил его на полку. А затем, взяв уже просмотренные книги, догнал оборотня и, посмотрев на него грустными глазами, жалобно протянул: — Нууу...Ремууус...Я же просто хочу вернуть нашего щеночка... — Я тоже хочу, чтобы с нами вновь был Гарри, но это,— Ремус вновь покачал головой.— Это слишком опасно, Сириус! Я даже знаю, что ты мне скажешь насчет жертв — что жизнь и свобода Гарри стоит жизней нескольких убийц, и я в чем-то даже буду с тобой согласен...Но это путь в бездну, Бродяга. В бездну, из которой нет возврата! — Есть. Ремус даже споткнулся, услышав необыкновенно спокойный голос Вальпурги, необыкновенно спокойно глядящей на мужчин со старого портрета. — Что ты имеешь в виду?— буркнул Сириус, стараясь не уронить высокую стопку книг, на которые старая Леди Блэк смотрела с откровенным одобрением. — Для Рода благословленного самим Нергалом — Повелителем Мертвых есть путь назад,— старуха криво усмехнулась, глядя прямо в глаза сына, и хрипло и полубезумно прошептала, прежде чем вновь закрыть темные глаза.— Даже из Бездны. * * * Запертая Башня * * * Гарри с восторгом листал древние страницы, читая описание старинных заклинаний. Никогда прежде он не видел ничего подобного, даже не слышал о заклятьях такой мощи. Страшные и великие, заклинания этого народа были воистину удивительной силы и размаха. «Слезы Ана», низвергающие с неба огненный дождь, «Дрожь Ки», расчерчивающая землю трещинами и сотрясающая твердь... «Длань Энлиля» призывающая ураганы, «Глас Энки», поднимающий из-под земли кипящие воды...Многие заклятья, описанные в книги, были настолько сильны и разрушительны, что Гарри чувствовал дрожь ужаса — а ведь это были те, что считались древними магами «сияющими»! Что говорить о тех, что находились на стороне Лэнга! Вперемешку с призывами демонов и заклятиями их порабощения, там были заклинания, способные поднимать мертвецов и преобразовывать их в жутких тварей, чары, высасывающие жизнь из самой природы. Одно из заклинаний, носящее название «Глаз Снъяка», было способно превращать в пыль все, на что падает взгляд заклинателя. А еще, например, там описывалась «Печать Азаг-Тота», способная прорвать на миг завесу между миром Лэнг и Землей, выпустив дым инферно — ледяной воздух Лэнга, убивающий все живое и преобразующий животных и людей в тварей, подобных жителям демонического измерения. Так же в Книге были и описания артефактов — как для создания лично магом, так и существующие в единственном экземпляре. Больше всех его впечатлила «Плеть Нергала»— оружие падшего Бога Смерти, способное убить даже бессмертного. — Вот бы таким по Лорду,— пробормотал Гарри, с восторгом оглядывая искусное изображение чернобородого мужчины в расшитом золотом одеянии с длинной, собранной из металлических звеньев, цепью. Так же Гарри видел в Книге и описания древних божеств и демонов, их поражающие воображение лица или, если говорить о жителях Лэнга, морды. Он все больше и больше погружался в те, почти позабытые и, в этом Гарри был уверен, запрещенные знания. Нет, он понимал, что это темная магия — страшнее и темнее всего, что встречалось ему на пути раньше, но оторваться от чтения гриммуара он не мог, особенно понимая, что возможно именно здесь, среди сложных и темных знаний, спрятан путь наружу. А заклинания — это всего лишь заклинания. Знание их не делает его темным, ведь так? Ведь он совершит доброе дело, если, например, пройдется алыми глазками Снъяка по строю Упивающихся? К тому же там были и однозначно светлые заклинания. «Свет Иннаны», например, был способен полностью исцелить больных и увечных на территории более ста километров от заклинающего. Или «Топор Мардука», изгоняющий инфери, мертвецов и демонов, и «Взгляд Энки», вызывающий целительный для природы дождь. И, что было наиболее важно для Поттера — все эти заклятья, что светлые, что темные, были беспалочковыми. Древние шумеры похоже вообще не знали, что такое волшебная палочка — для заклинаний они использовали лишь собственную ману, иногда усиленную артефактами — кольцами, браслетами и жезлами, создание которых было вполне по силам Гарри. Ну, по крайней мере, он на это надеялся. Так что, несмотря на опасность и явную отрицательную окраску найденной книги, Поттер решил рискнуть и начать изучение Книги, параллельно продолжая исследования записок Ровены и артефакторной мастерской. И если все получится, то Лорд вскоре получит очень неприятный сюрприз. * * * Слизерин-мэнор * * * Лорд Волдеморт невозмутимо поднимался наверх, в Башню, где был заперт его бывший главный соперник в предстоящей войне. Теперь, будучи заперт в этой Башне, Гарри Поттер, надежда Света, не представлял никакой угрозы продвижению Лорда к власти. Он прекрасно понимал, что новой войны не избежать — даже если он будет как можно дольше тянуть, завоевывая власть в Англии изнутри, то Дамблдор будет стремиться к открытой войне. И вот тогда отсутствие героя, символа победы Света станет хорошим подспорьем для Темного Ордена, а уж если ему удастся перетащить на свою сторону Гарри... На лице темного мага блуждала рассеянная улыбка. Он был весь в предвкушении будущего вечера — решив, что не стоит отрицать свои желания и уж тем более сопротивляться им, Темный Лорд представлял своего будущего любовника. Ну а то, что, в отличие от снов, мальчишка будет активно ему сопротивляться, даже добавляло некой пикантности. По крайней мере, бревном этот яркий гриффиндорский мальчик точно не будет. Не с таким характером! А уж о том, чтобы юноша получил свою порцию удовольствия Лорд позаботиться сам — в дальнейшем такие их отношения могут оказаться хорошим подспорьем для перехода Гарри на сторону Тьмы. Так что не стоит портить первый раз для этого зеленоглазого красавца. А в то, что мальчик девственник Волдеморту не приходилось сомневаться — отпечаток невинности все еще присутствовал в ауре Поттера. Наконец, Волдеморт оказался у самых дверей Запертой Башни. Они сияли полупрозрачным темно-фиолетовом сиянием, в котором слоями шли символы и знаки, запирающие пространство Башни в отдельную Вселенную с собственными законами и правилами. Сейчас там все было выставлено в соответствии с реальностью мира Земля, но при желании мужчина мог бы изменить там, что угодно, даже свернуть или растянуть время или обратить в ничто законы физики. Прикоснувшись к этому сиянию, Лорд почувствовал, как псевдоразумный Страж проверил его доступ и открыл двери, пропуская его в гостиную. Там все было как обычно — тихо, уютно и тепло. Наполненные закатным оранжево-красным светом окна, пропускали в комнату яркие лучи солнца, расчерчивая пол причудливыми темно-синими тенями. Он даже на миг залюбовался игрой света и теней, палитрой причудливых и необыкновенно ярких цветов, но вскоре двинулся дальше, без жалости наступив на расшитую жемчугом подушку. Пробормотав короткое заклинание, он принялся поднимать наверх, туда, куда его вела палочка, настроенная на пленника. Поднявшись под самую крышу, Волдеморт оказался в небольшой спальне Леди Ровены, напротив заснувшего мальчишки. — Как удачно,— саркастично произнес он, рассматривая свою добычу. Сейчас, заснув в ворохе разноцветных подушек, Поттер был как никогда похож на сказочного сидха из детских сказок — такой же невероятно красивый, изящный и тонкий. Светлая кожа, оттеняемая яркими красками подушек, казалась по-настоящему золотой, а неровные пряди достаточно длинных волос, всклокоченные, темные, блестели как крыло ворона. Полные, чуть приоткрытые губы, край розового язычка, выглядывающий из-за ряда белых зубов, легкий румянец на щеках, изящная ладошка под щекой и ничуть не срывающая тонкость телосложения светло-голубая женская рубашка — все это лишало контроля взрослого мужчину. И если бы он не знал точно, что ни в Поттерах, ни в Эвансах нет ни капли нечеловеческой крови, Волдеморт точно бы решил, что юноша будущий эльф или вейла — уж слишком желанным был для него этот обыкновенный мальчишка. Скинув верхнюю мантию, Лорд склонился над Гарри, подняв его руки наверх и связывая их тонкой черной лентой. Запястья гриффиндорца были настолько тонкими, что маг мог охватить их одной рукой. Юноша недовольно завозился, явно стремясь избавиться от неожиданного «украшения», которое Волдеморт крепко привязал к трансфигурированному в стене кольцу — давать мальчишке даже призрачный шанс сопротивляться чересчур активно, он не собирался. Наконец, когда все приготовления были завершены, Лорд приступил к пробуждению «спящей красавицы», склонившись с жестким поцелуем над юношей. Губы, все еще приоткрытые, неуверенно раскрылись под напором мужчины, впуская узкий змеиный язык в горячее пространство с привкусом меда и ванили. Не просыпаясь, парень подался навстречу Волдеморту, прижимаясь к его телу все плотнее и плотнее. И мужчина этим тут же воспользовался, обхватывая тонкую талию сильной рукой и разводя ноги, устраиваясь на ложе поудобнее. Мальчик недовольно завозился, явно начиная просыпаться... Гарри проснулся от того, что кто-то жестко целовал его, прикусывая острыми зубами губы и зализывая ранки тонким языком. Это было неожиданно приятно, как и ощущение большого и горячего тела, нависающего над ним. Все еще погруженный в легкую дрему, парень не сразу сообразил, что происходящее отнюдь не плод его воображения, а самая что ни на есть реальность. И едва осознав, что его на самом деле целуют, Гарри резко открыл глаза. На него смотрели насмешливые ярко-алые глаза Лорда Волдеморта, нависающего над ним в одной светло-серой рубашке и штанах. Удивительно, но его раньше абсолютно лысая голова обзавелась длинными иссиня-черными волосами, спадающими ниже плеч. Они были несколько толще и жестче, чем у обычного человека и слегка царапали грудь юноши, когда Темный Лорд склонился над ним, прошептав: — Привет, Гарри... Парень резко дернул руки, надеясь оттолкнуть мужчину, но тут же осознал, что они крепко привязаны над головой. Пару раз дернув руки, Гарри сдался, понимая, что ему не удастся разорвать ткань, и зло уставился на довольного мужчину, пытаясь понять, как можно выбраться из этой ситуации с наименьшими потерями. — Что вы здесь делаете, Волдеморт?— наконец спросил он, стараясь вытащить свои ноги из крепкого захвата ухмыляющегося мужчины. — Ммм...раздеваю тебя?— спросил тот в ответ, срезая тонким лезвием рубашку с юноши. Гарри вздрагивал от страха и холода, когда серебристое лезвие нежно, ничуть не царапая, касалось золотистой кожи. Юноша заворожено наблюдал, как слетают с него кусочки рубашки, обнажая кожу. Да и сам Лорд, судя по всему, тоже не мог оторваться от этого зрелища, лишь иногда приникая к груди Гарри, чтобы прикусить плоть. Поттер чувствовал все усиливающуюся дрожь, начиная понимать, что его ждет в ближайшее время. Разговоры в спальнях мальчиков Гриффиндора иногда шли достаточно откровенные. Да и старшекурсники не стеснялись в выражениях даже при младших, так что он осознавал, что собирается делать Лорд — и происходящее пугало его до дрожи. А мужчину это, казалось, только все больше и больше заводило — он уже откровенно жестоко впивался в обнаженную грудь зубами, оставляя ярко-красные следы на шее и ключицах. Тонкие губы Лорда, мягкие, в отличие от остальной кожи, покрытой разнообразной чешуей серебристого цвета, необыкновенно ласково, хоть и достаточно сильно, прихватывали кожу, а тонкий и быстрый змеиный язык проходил по разгоряченной коже, оставляя приятно холодеющие влажные полоски. Парень начал теряться в этих неправильных, но ужасно приятных ощущениях, забывая, кто нависает над ним, опираясь на руки. А уж когда Волдеморт втянул в рот его сосок и нежно прикусил — Гарри не смог сдержать сдавленного стона. Между ног начало медленно и необыкновенно стыдно собираться тепло. Мальчик постарался сжать ноги, надеясь, что мужчина не заметит состояния жертвы — но все было зря. Волдеморт, обратив внимание на судорожные движения Поттера, с удовлетворенной улыбкой провел своей слегка шершавой рукой по начавшему твердеть члену парня, сопровождая движения тихим шепотом на парселтанге: — Тебе нравитьссся, малышшшш?— и лизнул его ухо, спускаясь по хрящику до мочки, а затем еще ниже, к шее, в которую тут же впился жестким поцелуем-укусом. Гарри только всхлипнул, пытаясь отдалиться от мучавшего его мага. Но все было бесполезно — хватка Темного Лорда была просто железной. А еще, все сильнее и сильнее погружаясь в наслаждение, он чувствовал жуткую смесь отвращения к себе — от того, что он позволяет убийце собственных родителей ласкать себя и темного, животного удовольствия от власти над собой сильного и уверенного мужчины. Но все эти сомнения исчезли, когда Волдеморт сжал ладонь вокруг напряженного члена юноши и начал медленно и уверенно ласкать нежную плоть, пристально глядя змеиным немигающим взглядом на раскрасневшееся лицо Гарри, прикусывающего губы, чтобы не стонать. Гарри было очень и очень хорошо. Все терзания измученной души исчезали под напором изящных — и плевать, что абсолютно нечеловеческих — пальцев. И вдруг он почувствовал, как руки мужчины аккуратно раздвинули его ягодицы, и тонкий палец, смазанный чем-то прохладным и скользким, начал погружаться внутрь. Это было не то, чтобы больно, но очень и очень неприятно по сравнению с той волной наслаждения, что бушевала в его крови еще секунду назад. Гарри даже подался назад, стремясь избавиться от неприятного ощущения, но ему этого не дал Лорд, крепко схватив юношу свободной рукой за бедро и не позволяя двигаться. А затем, склонившись над ухом дрожащего юноши, вновь начинавшего понимать, что сейчас происходит, Волдеморт прошипел, лаская дыханием нежную плоть: — Усспокойссся...Всссе будет хорошо...Потерпи... Но Гарри не мог успокоиться, чувствуя, как внутри него двигаются, растягивая узкий проход уже два пальца его тюремщика. Он вновь осознал, что лежит голым под таким же обнаженным телом темного мага, убившего его родителей и еще чертову кучу магов и магглов, и тот собирается его насиловать. Причем, что было еще противнее и отвратительней, сам Гарри был совсем не против такого положения дел, по крайней мере, его тело. Которое, надо сказать честно, вновь начинало подводить Поттера, заставляя выгибаться, когда длинные пальцы Волдеморта нажимали на какую-то точку внутри него. Мальчик, как мог, старался сдержать хриплые стоны, не желая показывать магу, насколько ему хорошо, но Лорд видел это и сам, удовлетворенно улыбаясь разгоряченному юноше. Парень был прекрасен — разметавшиеся по подушкам влажные пряди, искусанные в кровь губы, бледно-золотистая кожа, покрытая засосами и следами укусов Лорда, лихорадочный румянец на щеках и тихие стоны, все-таки слетающие с истерзанных губ. Открытый, стесняющийся своей страсти и бесконечно чувственный мальчишка — это было куда лучше всех фантазий, виденных Лордом во снах. Он сам уже еле сдерживался от того, чтобы резко, на всю длину, вонзиться в парня, и наслаждаться его прекрасным невинным телом. Но, вспоминая данное себе обещание не делать пленнику больно, он продолжал сдерживаться, медленно разрабатывая его проход пальцами. Волдеморт уже прошептал очищающее заклинание, так что не решился использовать еще одно, чтобы расслабить мышцы пленника — это могло быть слишком неприятно для юноши, но уже через несколько минут клял себя за эту глупость — сдерживаться, когда такой желанный мальчишка стонал и извивался под его руками, было невероятно трудно. Наконец, решив, что парень достаточно подготовлен для того, чтобы принять его, Лорд переместился выше, впиваясь страстным поцелуем в губы лохматого мальчишки, чтобы отвлечь того от предстоящей боли. Гарри, почувствовав, что к его входу придвинулось нечто большее, чем пальцы, судорожно вскрикнул, стремясь отползти от мужчины — но все было бесполезно. Его пронзила острая боль. Из зажмуренных глаз потекли слезы боли и унижения. В этот миг он как никогда четко понял, что, в сущности, ничего не может противопоставить взрослому темному магу, пленившему его в этой Башне. А Волдеморт тем временем тихо нашептывал ему хриплым, срывающимся голосом, медленно, но неотвратимо, сантиметр за сантиметром, продвигаясь внутрь: — Вссе хорошо, мой маленький... Сейчас будет лучше...Морррдрред, какай ты тессссный... Но Гарри этого практически не слышал, с ужасом чувствуя, как расслабляются под напором мужчины мышцы, и как медленно вновь наливается кровью опавший член, когда на него легли прохладные пальцы Темного Лорда. Он вновь сдавался под напором страсти, расслабляясь и понимая, что ничего не может поделать ни со всей ситуацией, ни со своей реакцией на нее, так что осталось только смириться. Пока. А Волдеморт тем временем начал аккуратно двигаться, стараясь сдержаться и не начать движения чересчур резкие и сильные, чтобы не поранить партнёра. Но постепенно, чувствуя, как расслабляется под его руками тело парня, он перестал сдерживаться, плюнув на все возможные последствия. Резко выходя из горячего тела, Темный Лорд вновь глубоко проникал в тело любовника, каждый раз задевая простату, из-за чего из горла Гарри вырывались короткие крики, а тонкое тело сотрясалось дрожью наслаждения. Лорд продолжал гладить это практически совершенное тело, прикасаясь к мокрым бедрам, целуя тонкую шею и небольшой бугорок адамова яблока, царапая его чешуйчатыми ладонями и жесткими волосами. Он резко и сильно проводил по стоящему члену Поттера, истекавшему полупрозрачной смазкой. Мужчина чувствовал, как медленно приближается к финалу и он сам, и юный мальчишка, лежащий под ним. Лорд начал двигаться еще быстрее — как внутри Поттера, так и снаружи — лаская ладонью небольшой член юноши. Мысли путались, весь мир сосредоточился вокруг них — в этой комнате, чью тишину нарушали только их хриплые стоны и тяжелое дыхание... Первым не выдержал Гарри — выгнувшись дугой и крепко сжав член Волдеморта своими мышцами, он со стоном кончил, заливая молочно-белой спермой руку мужчины и свой золотистый живот. Лорд же еще несколько раз толкнулся в крепко сжатый после оргазма проход юноши и тоже кончил, сжимая зубы на остром плечике пленника. И упал на юношу, восстанавливая дыхание после бурного оргазма. Он вышел из мальчишки далеко не сразу — прошло несколько минут, прежде чем темный маг окончательно пришел в себя. У него слишком долго не было секса, а это тело, созданное с нуля, похоже, начало переживать период подростковых гормонов — по крайней мере, именно этим объяснял себе Волдеморт нежелание отрываться от зеленоглазого юноши, бессмысленно глядящего на покатый потолок Башни. Поднявшись и накинув мантию — на откинутые куда-то в угол рубашку и штаны он даже не посмотрел — Темный Лорд взглянул на юношу. Еще недавно подернутые мутной поволокой наслаждения, ярко-зеленые глаза Гарри быстро становились пустыми и холодными, а послеоргазменная дрожь превращалась в болезненную, похожую скорее на озноб. Лорд невозмутимо пожал плечами, недовольно скривившись такому явному признаку того, что гриффиндорец полностью сломлен. Кинув еще пару очищающих заклинаний, мужчина прошептал диагностические чары, чтобы удостовериться, что ничего не повредил мальчишке. К счастью, все было более или менее нормально. Ну, если не считать психического состояния... «Как бы он какую-нибудь глупость не совершил»,— прикусил губу Лорд, рассматривая Поттера, чьи руки он уже освободил, но парень, все еще оставаясь в шоке, так и не опустил их вниз, бездумно и пусто смотря на стену. И тут в кармане Лорда звякнула пустая бутылочка из-под зелья и в голову темного мага пришла одна идея. Аккуратно опустившись на колени возле дрожащего мальчика, он поднес палочку к виску Гарри, и медленно, используя легиллименцию, достал воспоминания о сегодняшнем вечере. А затем, запечатав их в матовый флакон темно-зеленого цвета, небрежно швырнул на небольшую полочку. Теперь, когда Лорд был уверен, что парень не решиться свести счеты с жизнью — воспоминания поблекли и больше не способны затмить собой ту безумную жажду жизни, что кипит в венах гриффиндорца — он мог со спокойной душой оставить его и отправиться заниматься своими делами. — До всссстречи, малышшшш,— насмешливо прошипел он, на прощание, захватив в собственническом поцелуе губы своей новой игрушки, и отправился вниз, обдумывая несколько только что пришедших в голову планов. Разобравшись со своими желаниями, думать стало и вправду легче. А Гарри, после ухода Лорда еще долго лежал, смотря в пустоту, погруженный в свои тяжелые мысли. Его глаза мертво смотрели в одну точку, а он сам все глубже и глубже погружался в неяркие, поблекшие воспоминания и жуткое чувство вины и отвращения к себе. А затем его глаза вновь ожили, блеснув ясно и яростно, и Гарри, захватив с собой скинутую перед сном мантию, пошел вниз, в ванную, чтобы смыть с себя запах унижения и чужой власти. Он судорожно тер себя грубой тканью, заменяющей здесь мочалку, стремясь смыть с себя даже самую блеклую память о горячих губах этой отвратительной рептилии, что насиловала его буквально полчаса назад. И память о том, как он сам стонал и извивался под этими губами. Еще думал юноша о старой Книге, запрятанной в маленькой Башне, Книге, которую еще этим днем он не решался изучать. Теперь же парень не мог сдержать дрожи, думая о том, что сможет изучить, чтобы однажды увидеть страх на лице Лорда. Занятый своими мыслями, он так и не заметил, как исчезла в полумраке одна неясная тень, необыкновенно похожая на фигуру человека. * * * Лэнг * * * В полумраке огромного зала стояли три фигуры. Размытые, нечеткие очертания и формы, далекие от всего, что может представить себе человек — все это вызвало бы судорожную дрожь у неподготовленного зрителя. Лишь безумец способен спокойно взирать на жителей Лэнга. — Владыка,— проговорила одна из теней, постоянно меняющая свою форму, но чаще всего застывающая в состоянии, похожем на человека, сотканного из тьмы.— Книга обрела нового хозяина. — Отлично,— раздался глухой, низкий голос демона, восседающего на черном троне.— Он силен? — О, да, Владыка! Он может достичь уровня Мардука Сияющего или Азаг-Тота Проклятого! Правда,— тьма искривилась в подобие улыбки.— Он все еще не сделал выбор, балансируя на грани... И тут в разговор вступил третий — закутанный в черный плащ, он попросту растворялся в искривленных тенях, и лишь ярко-желтая маска выделялась болезненным сиянием, источая холод. — Это хорошо. А мы поможем ему сделать верный выбор. Тот, кого все называли Владыкой, кивнул, смотря на мертвые пустоши родного измерения и вспоминая богатые человеческие пастбища: — Он откроет нам печати. И Земля вновь покориться нам!