Башня

* * * Хогвартс * * * Альбус Дамблдор мрачно смотрел за окно, где начинался сильный летний дождь. Вдалеке, где-то за границей Запретного Леса, сияло зарево из белоснежных молний, озаряющее темное грозовое небо. Сейчас, в одиночестве размышляя над последними событиями, директор школы волшебников мог позволить себе не скрывать своего недовольства и страха. Впервые со старой войны, войны с гениальным немцем Гриндевальдом, великий маг начал испытывать страх. Его никогда не пугал Том Риддл — даже тогда, когда его бывший ученик перешагнул грань между магией человека и демона, он не был испуган, он даже не был удивлен, всегда ожидая такого исхода его болезненного любопытства. В конце концов, на протяжении всей Первой Войны у него было то, что могло в любой миг уничтожить Волдеморта, правда маг не был готов заплатить за это своей жизнью и магией, поэтому он тянул время, надеясь, что судьба подбросит ему шанс избежать старого решения. И он представился. Трелони, изрекшая Пророчество о связи Риддла и мальчишки, рожденного на исходе седьмого месяца, никогда не узнала насколько сильно изменила всю историю — хотя в ее словах не было ничего определенного. Детей подходящих для плана Дамблдора, устроившего повторное собеседование Трелони и вынудившего ее повторить предсказанное специально для подслушивавшего Снейпа, было только двое — Невилл Лонгботтом и Гарольд Поттер. В принципе, оба мальчишки подходили на роль «Спасителя»— сыновья старинных Родов, дети Авроров. В общем, то, что надо для «героя». Директор искренне заботился о безопасности детей, хоть и отговорил Поттеров скрываться в замке их Рода, надеясь, что это спасет их от преследования Упивающихся. Предательство Петтигрю стало полной неожиданностью для старого манипулятора, как и последующие за этим события — Хэллоуинская ночь и исчезновение оппонента по партии, приход в дом Лонгботтом Беллы Лестрэйндж с семейкой, сумасшествие Фрэнка и Алисы. Планы по воспитанию «героев» пришлось срочно перекраивать. Молодого Поттера, Мальчика-Который-Выжил, надо было срочно убирать из волшебного мира — слишком велика была вероятность, что тот попадет под крылышко тогда еще живой Вальпургии, матери крестного, или еще какого-нибудь отдаленного родственника-аристократа. Не лучше для него пришлось бы проживание и в небогатой семье Уизли среди их многочисленного сплоченного выводка, так что Дамблдор быстро передал младенца магглам, сразу же, как убрал с дороги наивного Сириуса Блэка. Он был полностью согласен с Минервой в их оценке — на редкость отвратительное семейство. Но для воспитания характера это было лучшим решением. Мальчик был связан с Томом — и должен пройти то же, что и он. И все получилось как нельзя лучше — новый мир, верные друзья, мудрый наставник...Юный герой, подобно легендарному Артуру под мягким контролем «Мерлина» шел к величью. И надо же было этому злобному щенку Риддлу испортить всю комбинацию! Теперь же, даже если Дамблдору удастся вернуть свою замену на доску — не факт, что он сможет держать того под прежним контролем. Успокоив общественность заявлением (уговорить убитых горем и неизвестностью подростков подыграть в этой комбинации не составило труда), и, отправив на поиски Поттера Аластора с его учениками — Кингсли и Тонкс, директор принялся за сочинение новой партии. К счастью у него все еще оставался Лонгботтом... * * * Площадь Гриммо, 12 * * * — Да...Сириус,— хрипло рычал оборотень, изгибаясь под искусными руками любовника.— Еще...Я хочу... — Чего ты хочешь?— буквально промурчал Сириус, оглаживая вздернутые вверх ягодицы Люпина. Сам Ремус, лежа грудью на мягких темно-красных простынях, и скользя коленями по нежному шелку, подавался бедрами на ласкающие его изнутри пальцы Бродяги, медленно растягивавшего сфинктер возлюбленного. Движения были настолько медленными и мучительно-ласковыми, что оборотень буквально рычал, стараясь собственными движениями убыстрить темп, показать мужчине, что пора заканчивать с подготовкой. — Тебя,— выдохнул маг, смотря на любовника через покрытое капельками пота плечо. Его бледные щеки покрыты лихорадочным румянцем, а опухшие от поцелуев губы кривятся в улыбке.— Хочу тебя...внутри... Этот тихий шепот становиться последней каплей для болезненно возбужденного анимага и тот, резко вытащив пальцы из любовника, наскоро смазывает себя любрикантом и резко входит в податливую, жаркую глубину тела своего любимого мужчины. Сириус прикусывает основание шеи оборотня, лаская языком четкие позвонки, втягивая кожу, чтобы оставить еще один засос — знак того, что этот маг глазами цвета меда, принадлежит только ему. Он не ждет, когда Ремус привыкнет к его члену — для этого Бродяга уже слишком сильно возбужден долгой игрой с телом мужчины — и практически сразу же начинает двигаться. Сначала медленно — раскачиваясь в тесном пространстве, преодолевая сопротивление мышц, а затем все резче и сильнее, практически полностью выходя их тела любовника и резко, на всю длину, вновь в него погружаясь. Ремус стонет, не скрывая откровенного удовольствия действиями Блэка — он еще сильнее изгибается в пояснице, уже сам насаживаясь на истекающий смазкой член мужчины, в такт движениям любовника. Он уже давно резко и бесцеремонно дрочит — приближая оргазм, но перевозбужденный играми Сириуса организм отказывается подчиняться, мешая боль, удовольствие и неудовлетворенность в адский, но безумно сладостный коктейль наслаждения. Он судорожно всхлипывает, когда поверх его руки ложится рука Бродяги, и его сознание наполняет белый свет, а на простыни льется белесая сперма. Сириус тоже не удерживается, ощущая, как мышцы вокруг его члена плотно сжались, пульсируя в агонии оргазма, и выплескивает свое возбуждение внутрь любимого, хрипло выдыхая в острую лопатку имя оборотня. Практически сразу же отстранившись, он переворачивает Ремуса, вновь лаская красные губы — но теперь уже не нетерпеливо и жадно, как в первые часы их встречи, а нежно, ласково, словно извиняясь за многочисленные укусы и царапины на теле мага, нанесенные страстным партнером. Люпин же только устало жмуриться, тяжело поднимая руки и обхватывая рельефные плечи Бродяги. Блэк, несмотря на двенадцать лет Азкабана и далеко не райскую жизнь в предыдущие годы, уже успел вернуть себе неплохую форму, так что вновь мог похвастаться красивым телом, хоть и не таким рельефным и здоровым, как раньше. Они переплетают ноги, руки, языки, словно бы пытаясь раствориться друг в друге...Мягкие волны магии, выбросившиеся при оргазме двух достаточно сильных волшебников, все еще бродят по комнате, заставляя вибрировать мелкие предметы, расставленные на полках. Они успокаиваются только через час, когда за окном уже затихает гроза, а сквозь завесу низких туч начинают светить первые звезды. Ремус, откинув голову на грудь любовника и переплетя пальцы рук, сидит между ног Сириуса, глядя в открытое навстречу свежему воздуху с запахом арбуза окно. Блэк, уткнувшись носом в светлые пряди оборотня, крепко прижимает мужчину к себе, словно бы боясь потерять еще и этого дорого для себя человека. — Ремус, объясни мне хоть сейчас — зачем? Ну, зачем ты поперся к Сивому?— голос Бродяги звучит устало и обреченно, словно бы он уже не в первый раз задаёт этот вопрос.— Ты хочешь, чтобы я окончательно сошел с ума? — Сири,— ласково бормочет Люпин, прижимая изящную ладонь Блэка к своим губам.— Успокойся, пожалуйста...Меня попросил Дамблдор... — Это не оправдание такого безрассудства!— резко отвечает анимаг, вырывая ладонь из захвата любовника.— Ты не забыл, что безумные глупости в нашей парочке — это только моя прерогатива? Да и Дамблдор! Прости, Рем, но я не слишком верю в то, что он для тебя — последняя инстанция истины на нашей грешной земле! Люпин только тихо смеется, качая лохматой головой. — Ну, конечно же, нет! Но, несмотря на то, что я не слишком доверяю директору, это действительно была неплохая идея...И не надо так кривиться, Бродяга!— хлопнул любовника по плечу оборотень.— Мне кажется, что я догадываюсь о том, где Гарри... — Что?! — Стая разбила лагерь на шотландских болотах — магических болотах, Сири, болотах, не отмеченных на картах магглов! И готовиться к войне...А ты помнишь из какого рода Темный Лорд? — Слизерин,— пораженно выдыхает Блэк, резко поднимаясь с постели и направляясь к полкам с книгами. Ремус немигающим взглядом наблюдает за обнаженной фигурой мага, который, забыв о прекрасном ночном зрении оборотней, склоняется над книгами, представляя из себя очень симпатичную мишень...Волк внутри Люпина начинает облизываться, заставляя своего хозяина, поднявшись с теплой постели, идти вслед за любовником.— А их мэнор, по преданиям, располагался именно на болотах! Где, ты говоришь, видел Сивого...Мф! Рем, ты что делаешь... А Люпин тем временем прижался к изогнутой спине Бродяги, раздвигая пальцами ягодицы мужчины, и аккуратно вставил палец в тугое отверстие партнера. Сириус изогнулся в пояснице и с силой выдохнул, чувствуя, как тяжело и жарко дышит ему в загривок возбужденный его телом и приближающимся полнолунием оборотень... — Давай хоть до кровати дойдем,— простонал Блэк, не смотря на слова изменяя свое положение так, чтобы и ему и Рему было удобнее. Тонкие пальцы Люпина достаточно бесцеремонно и бескомпромиссно растягивали проход партнера, так что Сириус просто сдался, обхватывая пальцами поверхность стола и призывно изгибаясь под руками любовника, открываясь его ласкам... Договорить они смогут и завтра... * * * Франция * * * Лорд Волдеморт сидел в магическом клубе и спокойно потягивал вино. Темно-красная жидкость медленно колебалась в хрустальном бокале, когда маг, в такт своим мыслям, слегка покачивал руку с зажатым в ней бокалом. Посещение Делакуров оказалось даже более полезным, чем ожидал темный маг — старик Андре был все еще жив, так что в доме этого вейловского семейства его приняли с распростертыми объятьями. Они отлично выпили со стариком, вспомнив совместное обучение у одного последователя герметизма, помянули и сестру Лорда Делакура — прекрасную Ирен, едва не породнившую двух приятелей. Андре рассказал, что оба его сына уже давно женаты, да и две внучки почти пристроены... — Только вот,— седовласый старик, так и не растерявший своей красоты.— Не знаю, как тебе будет выбор малышки Флер... — А что такое? — Да она с Уизли роман крутит и, судя по гобелену, там все очень и очень серьезно...Так что нас явно ждет официальное предложение. — А какой хоть по счету Уизли?— удивленно вскинул бровь Волдеморт, слегка смеясь, что ему в последнее время попадается на редкость много Уизли. — Нашей семье нужно все только первого качества,— хихикает Андре, подливая вина в почти пустой бокал Темного Лорда. Через пару дней, с гудящей головой и договором о сотрудничестве, темный маг вышел в магический Париж, с неодобрением косясь на существующую и в этом месте Эйфелеву башню. Он никогда не мог понять, что нашли в этом убожестве французские маги. Затем, немного придя в себя после грандиозной пьянки и осознав, что в таком состоянии он не способен на межконтинентальное аппарирование, Волдеморт расположился в небольшом магическом клубе для аристократов. На нем была привычная иллюзия, очень напоминавшая внешность Тома Риддла до его первых шагов по пути Нага, так что он не боялся криков ужаса и паники. Он вошел в полумрак большой комнаты, разделенной на множество небольших залов и кабинетов тысячами бархатных драпировок, расшитых золотыми и серебряными нитями. И, заказав легкого десертного вина и хорошего французского сыра, он спокойно откинулся на спинку темно-фиолетового бархатного диванчика, размышляя об итогах его поездки. За эти три дня решилось многое — теперь он точно знал, что по крайней мере Франция и Испания не встрянут во Вторую Магическую Войну, которая непременно начнётся при первых же шагах Темного Лорда к власти. Получив сообщение от Люциуса, что его родственник при Королеве Испанской уговорил ее на нейтралитет к Волдеморту и заключив договор с Делакурами, уже давно решающими все за распутного и откровенно тупого Людовика XXVI, он был практически полностью спокоен, что в дела Англии никто не полезет. России попросту наплевать на все, что происходит за ее огромной территорией — у них там итак достаточно проблем, как и у Азиатских стран, Америка будет ждать последнего — а там он что-нибудь придумает и для их конгрессменов. Проблемы могли создать Германия, Италия и Швейцария — но первая с большой долей вероятности встанет на сторону темного мага, Италия почти всегда предпочитает нейтралитет во всех конфликтах, а на Швейцарию, любящую совать свой нос куда не следует, он тоже найдет намордник. Еще его волновал Ватикан, который, если сочтет его угрозой их Свету, может доставить сильные неприятности, но с этим темному было нечего поделать — разве что вырезать храмовников под корень, что пока было полностью невозможно. В общем, Лорд был полностью доволен свой поездкой, и, получив письмо от Руквуда, где тот сообщал, что знает расположение Пророчества, решил, что вернется в Англию пораньше, чтобы, прихватив на всякий случай Поттера, отправиться за чертовым шариком. Так что, допив вино и прояснив голову подмешанным туда протрезвляющим, он уже собирался идти на площадку для межконтинентального аппарирования, когда к нему подсел один молодой человек, призывно улыбаясь кончиками порочно-полных губ: — Не возражаете? Через три часа, наполненных стонами, криками, пряным запахом возбуждения, одеваясь в слегка помятую мантию — мальчишка оказался на редкость страстным любовником — Темный Лорд с удивлением констатировал, что далеко не полностью удовлетворен сексом. И дело было не в том, что парень был не хорош — о, нет, хрупкая фигурка блондинчика, его искусные ручки и язычок вкупе с тугой задницей были выше всех похвал, просто после пары раундов у Лорда осталось какое-то странное чувство, что ему чего-то не хватало в этой фантастически страстной игре... — У тебя кто-то есть?— изогнул тщательно выщипанные брови красавец-француз, ничуть не стесняясь своей наготы. Одна нога юноши была слегка согнута и оставлена в сторону, открывая взору мужчины стекающее из покрасневшего отверстия на шелк гостиничных простыней семя. Заметив взгляд любовника, парнишка, хитро блеснув глазами, провел пальцами по все еще слегка пульсировавшей после оргазма дырочке, собирая вытекающее семя, и поднес густую белую жидкость к искусанным губам, слизывая капли ярко-розовым язычком, действуя не менее тщательно чем раньше, отдавая дань члену любовника. — С чего ты взял?— низко пробормотал Волдеморт, решая, что вернуться в Англию можно и еще на пару часов позже. Он вставил все еще обнаженное колено между ног блондина, одной рукой подхватывая парня под коленом, чтобы было удобнее трахать это послушное тело. Ничуть не сопротивляясь бесцеремонным действиям мужчины, француз вскинул бровь, поговорив: — Хммм...дай подумать...Потому что ты назвал меня «Гарри»? Лорд замер. А затем резко отстранился, передумав оставаться в постели с этим неудачно любопытным юношей. Сейчас он четко понял, чего не хватало этому потрясающему парню, чтобы полностью удовлетворить желание мужчины — а не хватало ему ярко-зеленых глаз и всклокоченной шевелюры одного непокорного мальчишки. Криво усмехнувшись и абсолютно не обращая внимания на капризное нытье оставленного без внимания партнера, Темный Лорд спокойно одевался, уже планируя, как будет развлекаться со своим хорошеньким пленником. Похоже — врать себе Волдеморт не привык — тот явно занял в остатках когда-то смертного сердца Лорда нишу Абрахаса и Ирен. В принципе, мужчину это полностью устраивало — запертый в его меноре, принадлежащий только ему мальчишка был на редкость привлекательной добычей и сильным союзником...А что еще нужно для человека, всегда получавшего желаемое? Только сложный путь к завоеванию... Он ушел не прощаясь, погруженный в свои мысли, и поэтому не заметил как начали меняться черты его любовника — потемнела кожа, почернели и отрасли волосы, а серо-голубые глаза налились пряным золотом. На широкой кровати, развалившись в абсолютно развратной позе, лежал Эдмонд Ди — потомок легендарного переводчика «Некрономикона», герментист и наемный убийца. Он втягивает запах пота и спермы, стонет от наслаждения, гладит тело и стоящий колом член, и хрипло выдыхает: — Ах...какой запах...Я запомню его...ах...Лорд...Вол...деморт... * * * Запертая Башня * * * — Поттер... Гарри старался не обращать внимания на лежащего на верху шкафа демона, свесившего практически до пола свои странные кудряшки вперемешку с рваными полами плаща. Все это, казалось, жило своей жизнью, пытаясь превратиться во что-то ползучее и противное... Юноша медленно составлял рунные цепочки, вырезая на мягком дереве тонкую вязь клинописи, сопоставляя значения скандинавского алфавита и шумерского. За три тихих дня, свободных от присутствия в Башне Лорда, он уже практически полностью закончил обратную вязь — способную, по раскладкам Ровены, открыть рунические щиты. Он, конечно же, осознавал, что это только малая часть предстоящей работы, но все равно испытывал дрожь возбуждения, подходя вплотную к разгадке... — Ну, Гаааррри,— потянул «ползучий ужас» Лэнга, перебирая спутанные пряди юноши длинными иссиня-черными пальцами.— Поговори со мной...мне скучно... — Скучно — выметайся,— мрачно буркнул гриффиндорец, едва не испортив последний символ. Сейчас, уже полностью готовая отмычка — за исключением нескольких пластинок, связанных с кровью и магией Лорда, аккуратно отправилась в шкаф, стоящий подальше от двери. Он был практически счастлив — ну если не считать настырного Посланника, явно нежелающего оставить мальчика в покое. — Парень, почему ты такой неприветливый? — Ммм...дай подумать...Потому что ты хочешь меня обмануть и с моей помощью уничтожить мир?— Наконец-то обернулся мальчишка, насмешливо вздернув бровь. Ньярлатхотеп только пожал плечами, плавно сползая на пол. — И с чего ты это взял? Это же совершенно бесполезно — уничтожать мир! Нам просто нужны плодородные поля, чтобы выращивать пищу,— рассказывал демон, идя вслед за Поттером к книжным шкафам артефакторной.— Ты не знаешь, малыш, что такое Лэнг... — Не называй меня «малыш»,— поморщился гриффиндорец, косясь на изменчивого духа через плечо. — Хорошо, Гааарри,— протянул демон знакомым высоким голосом. Парень слегка передернулся, услышав внезапно такой знакомый голос Лорда рядом со своим ухом.— Лэнг — это бесплодная пустыня, Гарри. Там нет ничего — ни растений, ни животных...Мы голодаем, парень. Мы жрем все, что сможем найти, пожираем даже себе подобных — и вовсе не потому, что мы такие испорченные и кровожадные— нам просто больше нечего есть. Ты даже представить себе не можешь что-то подобное! — Я вряд ли смогу поверить пустым словам,— пожал плечам Потер, выбирая еще парочку словарей по рунам и защитным артефактам. — Приходи к нам. В Лэнг. — Что? — В Книге есть звезда Перехода — она позволит тебе пройти сквозь Печати на равнину перед Кадафом, а там тебя встречу я — и покажу наш умирающий мир. Звезда Кадафа,— он достал из кармана небольшую цепочку с черной звездой-кулоном.— Защитит тебя и тех, кого ты возьмешь с собой. Я говорю сейчас от лица Йог-Сототха, говорящего от лица Азаг-Тота, говорящего от лица С-Ньяка. И ты сможешь сделать выбор. В конце концов, парень, что тебе такого хорошего сделал мир? И магов, и магглов? — То есть ты не отрицаешь, что желание убить всех...ну или поработить — присутствует в ваших планах? — Любой захват это подразумевает, и не важно, Свет или Тьма осуществляет его,— медленно, словно маленькому ребенку, объяснил демон, разваливаясь на столе.— Просто если ты согласишься стать нашим Эмиссаром, то станешь после нашей победы Владыкой Нового Мира и отомстишь всем, кто унижал тебя... Пафосную речь демона-искусителя, произнесенную знакомым Гарри не понаслышке проникновенным голосом, прервало появление Нагини, нагло открывшей дверь ударом хвоста. Пресмыкающаяся невозмутимо проползла мимо Поттера, бросив «Приветики, амиго!», и обнюхав демона, откусила кусок его тумана: — Тьфу,— выплюнула она изрядно помятый и обслюнявленный кусок ошарашенного демона.— Эй, парень, у тебя есть что-то посущественнее прогнившего тумана? Я уже готова откусывать кусочки и от тебя... — А самой что-нибудь найти лень? — Зачем если у меня есть ты, амиго? Это твоя задача — холить и лелеять, а главное кормить мою тушу, чтобы она не полакомилась твоей тушей, еще нужной хозяину для построения хорошего теплого гнезда,— прошипела тварь.— Так что — ноги в руки и вперед на поиски пропитания для меня любимой! Гарри только фыркнул. Успев привыкнуть к странной манере речи змеи Лорда. Да и поразговаривать с фамильяром было интереснее, чем с ее немагическими сородичами — она была достаточно умна и язвительна. Уже выходя из комнаты, он обернулся, чтобы попрощаться с демоном — но того и след простыл. А на краю стола матово блестела оставленная им Звезда Кадафа.