Башня

* * * Аврорат * * * — Что вы сказали, Руфус?— вскочила с кресла Амелия Боунс. Ее изящные и тонкие руки (странность для женщины ее профессии) автоматически зарылись в волосы, взлохмачивая еще недавно идеальную прическу. — Что вы нашли? — Тело Питера Питегрю, его воспоминания и последнее письмо,— глухо выронил аврор, смотря на Боунс спокойно и уверенно, не давая понять, что заметил смятение начальницы. — Не может быть,— выдохнула она, вновь опускаясь на место.— Это просто Мордред знает что! Скримджер, нынешний глава аврората, только пожал плечами. Он, если говорить честно, и сам не до конца верил в произошедшее — даже пару раз пнул мертвого мага, чтобы убедиться, что он реален. А потом еще и лично тащил Питера со скарбом в Отдел Тайн, чтобы они проверили все от и до. И только после этого решил сунуться к своей начальнице, чтобы доложить о необычной находке. — Чего стоишь, садись, все свои,— буркнула Амелия, махнув Руфусу на кресло.— Будем думать, что с этим делать. Это же...это...это все меняет! Беглый Блэк — невиновен и зря просидел 12 лет в Азкабане, Лорд вернулся, а Поттер вовсе не в Египте! — Ну, это еще надо проверить,— поджал губы аврор. Скримджер был достойным учеником Аластора Грюма и считал, что все относящееся к темным и что невозможно доказать неоспоримыми фактами, несущественно.— Я бы не стал верить тому, кто, по его собственным словами, 14 лет провел в виде крысы. — Я не отрицаю необходимость проверки,— поморщилась женщина, в бессилье закрывая ладонями глаза.— И, поверь мне, Руфус, я бы очень, очень, хотела, чтобы это оказалось глупой шуткой или изощренным издевательством. Но если хоть на секунду подумать о том, что это правда... Мне становится страшно. Ведь это не только значит, что невиновный страдал в Азкабане — это-то наименьшая из проблем — это значит, что рядом идет игра. Причем один из игроков — это Альбус Дамблдор! А второй...второй... Амелия встала, обхватив себя за плечи, словно бы чувствуя нестерпимый холод. Руфус отвернулся — не дело ему видеть минуту слабости "железной леди" Министерства. — Ладно,— упрямо сжала губы женщина. В карих глазах Главы отдела Магического Правопорядка появились сталь.— Праздные размышления можно оставить на потом. А сейчас — за дело! Сначала, мистер Скримджер, вы отправите своих агентов в Египет... * * * Запертая Башня * * * Гарри сидел в артефакторной и гипнотизировал взглядом рукав бежевой мантии. Он был весь перемазан кровью — но не его, а Лорда. Этим вечером, когда мужчина в приступе странного благодушия, заставил его обработатывать раны, оставленные Сириусом, парень смог незаметно промакнуть ей белую кожу мага. Поттер прекрасно помнил, что это было единственное, чего ему не хватало для того, чтобы вскрыть первый слой Салазаровой защиты. А мальчик, несмотря на все то, что творилось в последние дни между ним и Волдемортом, никогда не забывал о том, что его главная цель — это путь наружу. А со странными эмоциями он разберется, когда будет сидеть у камина в башне Гриффиндора. В чаше, стоящей на темном столе, дымилось свежеприготовленное зелье. Идеально приготовленное, что было лишним поводом для гордости. — Не такая уж я бездарность, профессор Снейп,— пробормотал Гарри, опуская в чашу пропитанную кровью ткань. Все чаще и чаще он начинал вполголоса разговаривать сам с собой, когда оставался в Башне в одиночестве. Тишина этого места просто убивала — обволакивая сознание, она рождала в его мыслях настолько возмутительные образы, что он иногда думал, что это работа Волдеморта. Поттер постоянно возвращался мыслями к последним дням, к их разговорам и взглядам, а теперь еще и к поцелую посреди Зала Пророчеств... Воспаленному мозгу гриффиндорца казалось, что в этом прикосновении была особенная чувственность, особая страстность и эмоциональность, словно бы на смену холодному желанию и похоти, пришло что-то более теплое...более живое. Правда скорее всего это просто обман — и хорошо если просто его усталого сознания, а не хитрого и коварного Лорда. Зелье зашипело и сменило синий цвет на алый. Гарри проводил эту церемонию не в первый раз — он уже делал подобное для себя, так что прекрасно знал, что и как. Аккуратно опустив в котел тонкую пластинку из тиса (тут он сказал спасибо Оливандеру, рассказавшему о палочке Темного Лорда, и Ровене, аккуратно подписавшей свои запасы), Поттер произнес слова заклинания, пристально наблюдая за тем, как кровавая жидкость начала светиться изнутри, словно бы подсвеченная невидимой свечой. — Гриффиндорская расцветка,— ухмыльнулся он, прикасаясь к краю бронзовой чаши. Поттер, заметив, что по поверхности пробежали золотистые искры, отошел в сторону — парень уже знал, что скоро повалит дым, а так как миссис Слизерин считала ниже своего достоинства объяснить простейшие чары по очистке воздуха, он не хотел пропахнуть прелой травой. Как в прошлый раз. — Ну вот, еще немного,— подбадривал медленно закипающее зелье, Гарри. То, словно бы услышав мальчика, начало медленно испаряться, выпуская вверх темно-зеленые клубы дыма, посверкивающие синими молниями. Гарри отошел за шкаф, отсчитывая секунды — ровно через три минуты, он войдет в комнату, чтобы достать последний фрагмент рунной цепочки. * * * Дом Трисмегиста, Италия * * * — Мистер Эдмонд, ты снова здесь? Старик, завернутый в древнеримскую тогу, медленно подошел к черноволосому юноше, сидящему у священного пруда. В его ровной поверхности, расчерченной золотыми бликами, отражалась темная комната, освещаемая только оплывшей свечой. За столом из наборного дерева, заваленном книгами, свитками и табличками, сидел маг. Полурастегнутая белая рубашка, испачканная чернилами, открывала вид на старый амулет в виде свернувшегося в виде восьмерки змея, от которого даже через сотни километров дышало силой. Но не это выделяло незнакомца из сотен других, а его внешность, внешность настолько чуждая человеку, что старый маг вздрогнул, еле слышно прошептав молитву Гермесу. — Да, магистр Софокл,— опустил голову юноша, косясь на величественного мага. Старик не любил этого послушника — так и не отринувший свою низкую работу, он все равно каждый день приходил в храм Трисмегиста. А Софокл не имел (хоть и бесконечно мечтал!) права ему в этом отказать.— Только здесь я могу следить за ним... Его пальцы пробежались по поверхности, прикасаясь к отраженному лику Волдеморта. Тот, словно бы почувствовав чужой взгляд, поднял голову, оглядывая комнату слегка мутным взглядом, бесконечно усталого человека. — И наш Бог не против моего присутствия. А когда он,— Ди кивнул на темного лорда.— Придет сюда, мы уже будем готовы. Трисмегист всегда желает знать все о своем предполагаемом противнике на Олимпе. — Это в его духе,— кивнул старик. Двое стояли у бассейна, окруженного белоснежными колонами, и смотрели в бесконечную глубину, где работал над документами величайший темный маг Англии Темный лорд Волдеморт. * * * Слизерин-мэнор * * * Лорд Волдеморт резко вскинул голову, почувствовав чей-то пристальный взгляд. В нем не было опасности, но было ожидание и любопытство, а это напрягало мужчину куда больше, чем самая острая ненависть извне. Но ни одно из поисковых заклинаний не дало результатов, так что это, судя по всему, был просто приступ паранойи. — Пора заканчивать,— пробормотал Лорд, откладывая в сторону расчеты. Вот-вот начнутся полноценные боевые действия, так что приходилось рассчитывать средства — даже имея запасы Слизерина и имея неограниченную возможность залезать в сейфы Пожирателей, нельзя было пускать дело не самотек. Ведь, когда все закончится и Англия падет перед ним (в неизбежности этого Волдеморт не сомневался — единственная неизвестная величина этого уравнения сидела в Башне без малейшей возможности сбежать), придется восстанавливать страну, да и соратники не должны слишком сильно пострадать. Его слуги — не орденцы, сражающиеся за горсть красивых фраз и великую идею, они всегда находили способ заработать денег и влияния на пути у светлому будущему...Или в их случае «темному»? И это было и правильно — бескорыстные помощники слишком ненадежны и свободолюбивы. Скоро, как скоро...Даже слишком скоро. Волдеморт покачал головой, сжимая в серой ладони лист пергамента, исписанный цифрами. Он бы, если говорить честно, предпочел бы отложить все на пару лет, подготовиться, собрать новых Пожирателей, подкопать под Министерство... Только вот кто ему даст это, такое нужное, время! А раз его нет, то надо поскорее прикрыть тылы. На полке мерно сияло Пророчество, притягивая взгляд Волдеморта. Мужчина медленно подошел к нему, прикасаясь к сияющей поверхности чешуйчатой рукой, прислушиваясь к шепоту, доносящемуся из хрустальной глубины. Пора было уже прослушать эту чертову пророчицу, пора решить, что делать с Поттером, причем решить прежде, чем начинать активную деятельность. Как бы ни было приятно кувыркаться с зеленоглазым мальчишкой, маг не был готов рискнуть своей жизнью ради простого секса, да и, если честно, ради неких призрачных «чувств» тоже. Его цель намного выше личности, ее стремлений и желаний, даже если эта личность — он сам. Так что если в Пророчестве ясно и недвусмысленно говорится, что Поттер принесет ему гибель или поражение, он уничтожит его недрогнувшей рукой. — Пора,— выдохнул он, задерживая дыхание. И сжал шарик. Комната наполнилась мертвенно-синим светом, исходящим от фигуры женщины, укутанной в многочисленные слои шалей и бус. Ее глаза, скрытые под огромными круглыми стеклами, смотрели на Лорда жуткими бельмами — знак того, что это истинное Пророчество, а не хитрая обманка. Эти мысли, кстати, тоже приходили к магу, когда он путешествовал по лесам Албании. Правда он счел их слишком уж невероятными — нет, небольшая ловушка со стороны хитрого паука явно была, но уж не настолько же! Он, проанализировав произошедшее, понимал, что никто (даже такой безумец, как Дамблдор!) не станет устраивать собеседование в кабаке, да и Северус уж как-то слишком к месту пришелся...И стал надеяться, что это просто обманка— лучше чувствовать себя идиотом, поверившим хитрому пауку, чем несчастному, затянутым в вязь Пророчества никудышной преподавательницы. Но теперь было ясно, что это все-таки истинное пророчество. — Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда...Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца... Эти слова Темный Лорд уже слышал. Правда теперь он не мог так уверенно, как 14 лет назад утверждать, что это Поттер — размыто и неопределенно звучали слова Трелони, но пара проведенных ритуалов и явная связь с мальчишкой скорее подтверждали, чем отрицали эту возможность. — И Темный лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой...Тот, кто достаточно могущественен, чтобы победить Темного Лорда родится на исходе седьмого месяца... Вот и все — цикл закрылся, и призрачная старуха только снова и снова повторяла свое предсказание, застыв статуей Немезиды посреди кабинета. Сам же хозяин кабинета, аккуратно разжал пальцы, переложил сияющий шарик в тисовый стеллаж и устало опустился в кресло, переплетая пальцы. Темный Лорд молчал, напряженно обдумывая услышанное. В этот раз он не был намерен торопится и нестись уничтожать угрозу — он прекрасно помнил, чем закончилось его прошлое решение. Адская боль, несравнимая ни с чем — ни с Круцио, которые не раз приходились на долю молодого Тома Риддла от родителей его однокурсников и посетителей «Горбин и Беркс», ни с последствиями темных ритуалов, ни с избиениями магглов — пришла в тот миг, когда от маленького мальчика отразилась Авада. «Отметит равным себе. Какая дурость!» Он никогда не признавал кого-то равным себе, даже Дамблдора— действительно величайшего мага, не то, чтобы какого-то щенка, слабого и жалкого. И не собирался это изменять. Он не представлял, что должен сделать Поттер, чтобы он признал его равным... Волдеморт впился ногтями в дерево старинного кресла. Неужели Пророчество имело в виду то, что он пытался убить ребенка один на один, как на дуэли магов? Так ведь он пришел туда в одиночку только из-за того, что пообещал Снейпу жизнь его грязнокровочки. Его соратники не поняли бы такого милосердия... Или это из-за таинственной живучести Поттера? Один бессмертный равен другому бессмертному по определению? Или здесь что-то другое? — И не один не сможет жить спокойно, пока жив другой,— повторил он, задумчиво закусив губу. На первый взгляд все было очевидно — пока он не убьет Поттера, его собственная жизнь под вопросом. Хотя...Как сказать, может ли человек вообще жить «спокойно» и не приведет ли убийство мальчишки снова к тому же, что и одиннадцать лет назад. Волдеморт же не хотел уничтожения так заботливо созданного тела. Это было бы, во-первых, больно, а во-вторых, грозило очередным крахом планов. Кроме того, кто знает удастся ли и во второй раз достать крови Гарри, а то щеголять в шкуре василиска ему очень и очень понравилось. Яд питомца Салазара, сохранившийся в организме мальчишки добавил его облику дополнительной силы, передвинув на одну ступень ближе к Великому Нагу. — Всссе так двуссмысссленно! Что же теперь делать? — Всссе-то вы, двуногие, усссложжняете,— ласково подставила голову Нагайна. Старая змея не понимала смысла танцев хозяина и его пленника. Хотя, откуда ей, простой пресмыкающейся, знать обо всех подробностях брачных игрищ людей? Вот в свое время удав Ссссаххаш такую добычу ей принес... Волдеморту внезапно захотелось вновь посмотреть на Поттера. Чтобы убедиться, что всегда сможет его убить, что в нем нет никакой «тайной силы», и что щенок слаб и сломлен, как физически, так и морально. Исключительно для этого. * * * Азкабан * * * В темных коридорах старого замка было непривычно шумно. Но не стоны и проклятья наполняли воздух, а приглушенные разговоры тех, кто уже давно отвык от речи. Здесь, в самых страшных камерах находились Пожиратели. Теперь те из них, что служили Лорду по-настоящему — во время облав в послевоенное время хватали всех подряд — словно бы очнулись ото сна. Даже самые безумные из них, чьи воспоминания раньше напоминали решето, сейчас смотрели на мир куда спокойнее. — Эй, Руди,— хохотнул Мальсибер, пропуская сквозь трясущиеся пальцы седые пряди.— Передай Долохову, что я ставлю на то, что Лорд вытащит нас через месяц! — Я вам не передатчик,— зло выдохнул Лестрэйндж.— Сам ему говори! — А я кричать не могу— накричался за...сколько мы тут сидим, а?— пожал плечами Генри, поглаживая метку, вернувшую не только ясность форм рисунку, но и ясность мыслей всем ее хозяевам.— Да не важно! Оторвись от своей благоверной, насосетесь еще на воле, и передай мою ставку Антонину! — Ну не все же такие содомиты, как вы с Эйвери,— мрачно буркнул мужчина.— А Антонин-то, шулер, даже здесь тотализатор устроил... Дементоры толпились в стороне, удивляясь тому, как много еды им достается в последние дни. Положительные эмоции от полувысохших Пожирателей просто зашкаливали. * * * Запретная Башня * * * Нагайна, соскользнув с рук Темного лорда, расположилась на диване. Ее толстое тело — Волдеморт уже устал постоянно напоминать любимице, что ей надо меньше есть — полностью покрыло мягкую ткань. — Вессселитесссь, хозззаин,— буркнула она, отпихивая книгу. Темный лорд поморщился — он никогда не любил небрежного отношения к книгам — и поднял «Мифы: реальность и ее отблески» с пола, смахнул пыль рукавом и положил на журнальный столик. — Ужжж не бессспокойссся,— ответил он невоспитанной змеюке, направляясь к лестнице. По дороге к спальне (именно оттуда дышало магией подростка), мужчина заглянул в артефакторную. Юный гриффиндорец не знал, что руны, замыкающие в себе магию заклинателя, сообщают о всех магических действиях хозяину Башни, и поэтому на редкость забавно прятал следы подрывной деятельности. Волдеморт уже давно знал, что парень активно занимается проблемой выхода отсюда и, хотя это было невероятно, даже нашел какие-то огрызки шумерской магии. Отодвинув несколько книг, Волдеморт обнаружил полностью готовую рунную цепочку — не идеальную, но достаточно сложную для мальчишки его возраста. Поттер неплохо постарался. Как ни странно, но у него обнаружилась изрядная усидчивость и аккуратность. «Снейп просто не знал, что с ним надо делать»— мрачно ухмыльнулся маг, вспоминая рассказы Люциуса.— «Но все равно у щенка ничего не получится, все эти руны и заклятья просто мишура над истинной магией. Пусть развлекается». Поттер лежал, обняв цветастую подушку двумя руками и забавно наморщил лоб. Его губы слегка шевелились, словно бы он с кем-то разговаривал в своем беспокойном сне. Темный маг усмехнулся. Он тоже не был спокойным соседом, когда спал — Ирэн постоянно жаловалась, что он вполне серьезно и Громко обсуждал различные теории и интриги, пинался и норовил выкинуть ее со своей территории. А иногда и кидался в нежданных гостей заклинаниями, так что домовые эльфы предпочитали обходить комнаты Лорда по широкой дуге. Правда, несмотря на все это, она ни разу не отказывалась спать с ним в обнимку. Темный лорд опустил голову к его губам, прислушиваясь к судорожному шепоту: — Нет...Не надо,— истерично всхлипнул Гарри. Магу были очень интересны подробности ночных кошмаров пленника. Все это можно будет использовать, если понять, что за видения преследуют героя. «Неужели я?»— криво усмехнулся Волдеморт, чувствуя странную смесь самодовольства и неуверенности.— Мама...Нет...Мама! Лорд отшатнулся настолько быстро, что не успел этого осознать. Его алые глаза удивленно распахнулись. Это было...неожиданно. Причиной кошмара Гарри и вправду был он — темный лорд Волдеморт, только вот совсем не так, как ему казалось. Маг покачал головой — такое никак нельзя использовать к своей пользе, как ни старайся. «Он помнит?» Парень продолжал всхлипывать, а темный маг чувствовал только растущее раздражение. У него тоже были крайне неприятные воспоминания о той ночи, так что ни какого сострадания по отношению к ребенку он не испытывал, да и действовал он тогда именно так, как было должно. Кроме того, по мнению мужчины, страдать о гибели того, кого ты не помнишь, по меньшей мере глупо — слишком много лжи в мечтаниях брошенного ребенка, обоготворяющего облик родных. Он убедился в этом, когда узнал истинную историю своего рождения и своих родителей. Раздался еще один всхлип. Из-под плотно сжатых век мальчика, мечущегося по постели, потекли прозрачные слезы. Гарри выглядел необыкновенно жалко, куда более жалко, чем когда метался под Круцио, харкая кровью и захлебываясь криком. — Как бесит,— выдохнул маг. Его всегда раздражала слабость в окружающих. У него самого было далеко не лучшая жизнь, но он никогда не плакал, никогда не жаловался и не просил милости у вышестоящих, поэтому даже такое мелкое проявление слабости его выводило из себя, особенно у того, кто казался ему сильной личностью, не сдававшейся даже под его пытками. И какие-то чувства сломали его на раз. Как глупо! — Пожалуйста, не надо,— особенно громко всхлипнул парень. Его ногти с силой впились в мягкую ткань подушки, буквально разрывая ткань.— Я сделаю что угодно...Нет! — Замолкни,— стиснул зубы Волдеморт и, приподняв Поттера за волосы, приник к его губам, вталкивая стоны тому в горло. Тот практически сразу проснулся (видимо сон был не слишком крепким), и, приоткрыв ярко-зеленые глаза, сонно и неуверенно смотрел на темного мага. Тот же, словно бы сорвавшись с цепи, грубо целовал юношу, придавив к постели тяжелым телом. Он стаскивал с себя и мальчика одежду, не отрываясь от его губ, не давая Гарри сказать ни слова. Тот сопротивлялся, стараясь отпихнуть Лорда, но все его старания пропали втуне — десятки ритуалов сделали тело Волдеморта нечеловечески сильным. Темный маг был не намерен его щадить, и если бы тот снова начал плакать, то не избежал бы пары-тройки Круцио — пусть лучше кричит от боли и злости. Так Волдеморту было бы проще. — Что ты делаешь?— выдохнул парень.— Прекрати... — Ну уж нет,— усмехается Лорд, снова затыкая рот своему пленнику жестким собственническим поцелуем. — Приготовься, малыш... Волдеморт приник к коже Гарри, лаская шею и плечи, царапая ребра, раздвигая ноги. Поттер, ошарашенный внезапным напором, даже перестал сопротивляться, чувствуя, что за всем этим что-то стоит, что-то из разряда «из ряда вон». Поэтому он только прикрыл глаза, откидываясь на подушки и не мешая Лорду. Тот удовлетворенно зашипел, обхватывая ягодицы парня, поднимая бедра юноши вверх. — Я, кажетсссся,— прошипел он на ухо Поттеру, прикусывая мочку до крови. — Обещая твоему крессстному, что позабочуссь о тебе... Гарри всхлипнул, когда темный маг проник в него длинными пальцами, растягивая его, подготавливая к вторжению. Тяжелое тело мужчины прижимало его к постели. не давая двигаться, сбивая дыхание и мысли. — А я всссегда держу обесссщания,— парселтанг, который Поттер уже научился отличать от английского, из уст Волдеморта звучал очень развратно, пуская по телу парня судорожную дрожь возбуждения. Да и обещание звучало очень...сочно. Сильные руки Лорда, его губы, слегка шероховатая кожа — все это лишало сонного юношу воли. Его тело, привыкшее к сексу с этим магом, вновь и вновь подводило его, отдаваясь в жаркие объятья жестокого и беспринципного Лорда. Проникновение было жестким, мышцы напряженно сжались, словно бы протестуя против вторжения. Жар охватил все тело Гарри, и гриффиндорец, чтобы хоть на миг отвлечься от него, впился ногтями в предплечья мага, непроизвольно раздвигая ноги шире, давая больший доступ к телу. Боль потихоньку отходила на второй план, а движения Волдеморта становились все более и более рваными. — Ссссвет,— выдохнул Лорд, впиваясь укусом в плечо партнера, оставляя кровавый след на молочной коже, ставя метку принадлежности более сильную, чем весь шумерский гарнитур. По крайней мере, по мнению Гарри. Мальчик же только беззвучно выдохнул, когда, ощутив разлившееся внутри тепло, вздрогнул, кончая. Поттер, усталый, обессиленный, упал на подушки. Волдеморт оделся, накинул на плечи тяжелую мантию, а затем, прислушавшись к спокойному и размеренному дыханию мальчишки, произнес: — И ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой. Он не заметил, как вздрогнул Гарри, услышав эти холодные слова.